«На краю шепота»
Есть вещи, которые не кричат. Они живут между взглядом и дыханием. И иногда... это громче любых слов.
⸻
Ночь спускалась на Хогвартс, как мягкое покрывало. Воздух становился прохладнее, окна покрывались лёгким конденсатом, коридоры пустели.
Аделина сидела у окна в общей комнате, смотрела на дождь и думала о Блейзе.
С тех пор как они встретились между полками библиотеки, что-то изменилось. Это не была любовь. Это была тревога, нежность, любопытство и непонимание. Как будто в ней зажгли свечу — тусклую, но упорно горящую.
В её кармане лежала новая записка:
«Ты не такая, как они.
И я не уверен, что знаю, как быть рядом с тобой.
Но если ты пойдёшь к башне Трансфигурации сегодня вечером — я буду там.
— Z.»
Она пошла.
Башня Трансфигурации.
Он ждал, опершись о колонну. Мантия тёмная, волосы чуть растрёпаны, взгляд — спокойный, но сдержанный. Как всегда.
— Я думала, ты пошлёшь сову, как нормальный человек, — сказала она, подходя.
— А ты бы пришла?-Она слегка усмехнулась.
— Возможно. Если бы сова была красивой.
— Сова — это я?
— Нет. Сова — это Гермиона, которая бы сразу заподозрила неладное.
Он молча кивнул. Тонкий намёк на улыбку пробежал по его губам. Они стояли рядом, глядя в темноту.
— Почему я? — наконец спросила она.
— Ты хочешь правду? — тихо.
— Только её.
Он опустил взгляд.
— Потому что ты не отводишь глаз, когда я говорю. Потому что ты не пытаешься понравиться. Потому что я не понимаю тебя — и именно это сводит меня с ума.
Она замерла. Сердце забилось быстрее.
— Это всё? — прошептала она.
Он сделал шаг ближе. Совсем чуть-чуть.
— Нет.
Молчание.
— Тогда скажи остальное.
— Я не могу. Пока не уверен, что ты слышишь.
Она посмотрела в сторону. Стены башни были старыми, холодными. Сердце — тёплым. И хрупким.
— Я слышу, — прошептала она.
Он аккуратно взял её руку. Не крепко. Просто... дотронулся.
Она не отдёрнула. Но и не ответила.
— Блейз...
— Что?
— Мне страшно. Ты опасен. Не в смысле злой. А в смысле — ты можешь разрушить.
Он медленно отпустил её.
— Тогда я лучше уйду.
— Нет. Подожди.
Она сделала шаг назад. Голос стал чуть дрожащим.
— Дай мне понять, что ты не играешь.
Он ничего не сказал.
Только посмотрел. В упор. И в этом взгляде — всё.
Боль. Интерес. Страх. Тоска. Желание. Сдержанность.
И — самое страшное — честность.
За этим всем она наблюдала но из далека.
Из тени вышла фигура.
Гермиона.
Она стояла, прижавшись к стене, не вмешиваясь.
Её лицо было тревожным, почти угрюмым.
Она видела всё. И молчала.
Позже. Возвращение к башне.
Они шли рядом, почти не касаясь.
Вдруг — громкий голос:
— О, смотрите, Роуз теперь прогуливается с принцем змей.
Маркус Флинт. Стоял, опершись о перила.
— Думаешь, Забини будет тебя спасать вечно? Он один из нас. Не забывай этого, девочка.
Аделина сделала шаг вперёд.
— Может, стоит заткнуться, пока кто-то не забыл, что у тебя мозгов на один дуэль?
— Осторожнее, гриффиндорка, — прошипел Флинт. — Ты же знаешь, как слизеринцы... "играют".
Блейз молчал.
Смотрел.
Но его кулаки были сжаты до белых костяшек.
Он ничего не сказал.
Но потом, уже в коридоре, он остановился, повернулся к ней.
— Ты думаешь, я играю?
Она не ответила. Слишком многое дрожало внутри.
Он подошёл ближе. Ближе, чем прежде.
— Потому что если ты так думаешь... я уйду. Прямо сейчас. Чтобы не разбить тебя.
Она сжала губы.
— Я не знаю, что думать. Но если ты не играешь... докажи.
Она развернулась.
И ушла.
Поздно ночью. В спальне Блейза.
На его столе — пергамент.
Её почерк — чёткий, красивый, уверенный.
«Если ты не играешь — докажи.»
Он провёл пальцами по буквам.
Затем взглянул в окно.
Дождь всё ещё бил по стеклу.
А в его глазах было... решение.