Глава 1
- Это безвыходная ситуация, она ничего не помнит.
- Совсем?
- Когда мы попросили её назвать своё имя, она пришла в ужас.
- Понятно.
- Только не говори мне, что тебя это не волнует.
- А что нам остаётся делать? Сама же сказала, что дохлый номер.
- Чувак, в этом и заключается наша работа - помочь людям оправиться от амнезии.
- Всё верно, поэтому иди к ней. У меня и своих проблем предостаточно.
- Уже столько лет работаем бок о бок, а ты всё такой же гад, Пит.
- Всегда рад помочь.
***
Доктор мило улыбнулась мне, словно напоминая - я могу ей доверять. Но так ли это на самом деле?
- Итак, давай начнём заново, - зашуршали листки её рабочего блокнота, - Просто повторяй то, что я сейчас буду говорить.
Я кивнула. Что она, что те, кто приходили раннее - у всех одни и те же вопросы, все подчинены одной цели. Какой я пока не понимала. Всё, что надо было им потом обсудить, они оставляли за пределами комнаты. И я в этом не могла их винить.
- Меня зовут Гермиона Джин Грейнджер, и мне пятнадцать лет, - медленно, словно объясняя маленькому ребёнку, проговорила она.
- Меня зовут Гермиона Джин Грейнджер, мне пятнадцать лет, - на автомате повторила я за ней, смотря в одну точку на противоположной стене. Не знаю, для чего они это делают. Зачем просят повторить якобы принадлежащие мне "факты биографии". Один из самых больших минусов амнезии - незнание правды. Действительной правды, чтобы сказать точно - могу ли я доверять этой девушке и всему её окружению.
- Очень хорошо, - ещё шире улыбнулась доктор, записывая что-то в свой дневник, - Продолжим: я - магглорождённая волшебница. Учусь в волшебной школе Хогвартс на пятом курсе.
- Я... Я - ма... - это слово никак не могло слететь с моего языка. Однако, в мыслях я сто раз прокручивала обучающие слова "маггл" и "магглорождённый".
- Не спеши. Давай снова по слогам: маг-гло-рож-дён-на-я.
И она убеждена, что после этого я всё же повторю ненавистное слово. Очевидно, об этом говорит её улыбка - слишком чистая, чтобы не верить в её надежду на успех. Может, эта девушка не такая и плохая? На данном этапе моего скорейшего выздоровления понять и, тем более, что-то узнать о человеке, полагаясь на первые впечатления, весьма затруднительно. Но что-то мне подсказывает, что и её улыбка не такая простая и искренняя, как мне кажется.
- Маг..гло...рождённая. Маггло. Магглорождённая, - произнесла я, нахмурив брови.
Доктор заметно удивилась. Её светлые кудри, покоящиеся на плечах, легко колыхнулись.
- Сможешь повторить?
- Нет, - честно призналась я, потягивая на себя одеяло, - Я не запомнила.
Девушка внимательно наблюдала за мной, пока я грела холодные ладони дыханием. Впрочем, ни я, ни она не проронили ни слова, из-за чего молчание растянулось на довольно долгий временной срок. Но мне и не нужно было ничего говорить - моя обязанность отвечать, по возможности рассказать что-то из прошлого. Конечно, если это что-то всё же вспомнится. Но сейчас...мне откровенно говоря страшно. Буквально через несколько недель я смогу покинуть однообразную коморку, потолок которой, казалось, опускался всё ниже и ниже и в конце концов раздавил бы меня. Вполне возможно, что это ничто иное, как побочный эффект успевших породниться головных болей по ночам. Говорили, что я ещё и кричу во сне...
Зову родителей. О которых я знать не знаю. Неужели такова моя судьба - вечно гадать, кем я была, какое положение занимала в, по крайней мере, школьной иерархии. Чем же я так согрешила?
Несмотря на терзающие вопросы, мне остаётся только гадать. Никто - даже доктор, сидящая по правую руку от меня - ничего не расскажет. Следовало объясниться о скрытности операции.
Знают ли мои родители об амнезии?..
- Это...не очень хорошо, - тонкие брови девушки поползли друг к другу, а её лоб окутала тонкая сеточка морщинок, - Заново: я - магглорождённая волшебница. Учусь в волшебной школе Хогвартс на пятом курсе.
- Я - маг... - краем глаза я заметила, как напряглось и искозилось мягкое лицо доктора, - Я - магглорождённая волшебница. Учусь в вошебной школе Хогвартс на пятом курсе.
Облегчённый вздох с её стороны. Понимаю, как это трудно - мотивировать своих пациентов. И как это приятно - услышать о том, что теперь тот человек, когда-то не могший сказать простое "магглорождённый", здоров. Однако, мой случай не лечим. Возможно, и можно вернуть память магией, но не отвратимы и негативные последствия. С которыми некий Альбус Дамблдор предпочёл не сталкиваться.
- Приятно слышать, что вы идёте на поправку, мисс Грейнджер, - она отчеркнула горизантальную линию поперёк блокнота, словно зачеркнув всё написанное раннее, - Завтра вас навестит доктор Джед. А сейчас мне надо удалится.
Девушка встала со стула, моментально оттянув вниз своё узкое обтягивающее чёрное платье, глубокий вырез которого я заметила несмотря на надетый поверх больничный халат. Она вновь скользнула по мне задумчивым взглядом и только потом равномерно направилась к выходу.
- Последний вопрос, - не разворачиваясь, неожиданно начала она, - Помнишь, как меня зовут?
Я усмехнулась. Даже будучи очнувшись словно в совершенно новом мире, я не помню и такой мелочи, хотя только недавно я где-то слышала...
- Рейчел. Рейчел Мортэнт.
Девушка по привычке улыбнулась. Но обратила внимание на её улыбку я только сейчас, из-за чего ощутила лёгкий укол обиды на себя. Что до сих пор считала её той, которая полностью отдала себя пользованию "во благо всех волшебников".
- Спасибо, - поблагодарила она и повернула ручку двери. Однако, мой выкрик остановил её:
- У меня тоже есть вопрос! - от испуга я резко выпрямилась, нога машинально свесилась с кровати, голыми пальцами упираяся в паркетный пол, - Всё...что вы просили повторить - правда?
- В каком смымле? - доктор склонила голову на бок, не переставая улыбаться.
- То, что меня зовут Гермиона Джин Грейнджер, мне пятнадцать лет, я человек и то, что я учусь в волшебной школе Хогвартс на пятом курсе...правда?
Не знаю, чем я руководствовалась, спрашивая у неё всё это. Но почувствовала, как к глазам накатывают слёзы, готовые брызнуть в любой момент.
Доктор Мортэнт наконец перестала улыбаться. Отвела взгляд в другую сторону, отчего я сильнее вцепилась в одеяло, так как именно по глазам я могла хоть что-нибудь узнать.
Но та так не сказала ни слова. Вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Последнее, что давало о ней знать, это цоканье её каблуков, с удалением растворяющееся в бесконечных коридорах больницы.
Я осталась одна, полностью загнанная в тупик. Казалось, что даже стучащее в бешеном ритме сердце перекрывало ту гнетущую тишину, неравномерными стуками бившись о грудную клетку. Неведанная раньше сила потянула тело вниз, и вот моя голова уже покоилась на подушке, руки лежали поверх одеяла, пальцы нервно поддрагивали. Я прикусила нижнюю губу, зажмурившись. Нет, нельзя плакать. Слезами себе не поможешь. Но...правда бывает иногда такая горькая, что её не хотят говорить. Настолько боятся поколебать и без того моё разрушенное сознание, которое, как они думали, ещё живо и готово воспринимать высказанную ими информацию адекватно. Но что делать, когда тебя просто принуждают поверить в ложь? Противостоять? Сопротивляться? Противиться?
Я прерывчато выдохнула ртом, чувствуя, как комком сжимается живот. Глаза стали мокрыми, ресницы влажными, а по щеке обжигающей линией скатилась одна единственная непрошенная слезинка. Я не закричала. По крайней мере, не вслух - я знала, как можно надёжно скрыть свой крик.
В памяти всплыло весьма причудливое сочетание слов: словно кошки скребли душу. Откуда-то из далёкого прошедшего, прежде чем уснуть, я поняла - мне очень нравятся кошки.