Начало конца
Скрип двери и тонкие лучи солнца просочились в небольшое темное помещение, освещая его углы и придавая жизни затхлому воздуху. Пол, выложенный грубой землей, был неровным и холодным, создавая ощущение неуютности. Вдоль одной стены, покрытой пятнами от влаги, висели различные инструменты: блестящие хирургические скальпели, зазубренные ножи и странные устройства, напоминающие об орудиях для пыток. Каждый инструмент рассказывал свою историю, оставляя в воздухе тяжелую атмосферу страха и боли. На противоположной стене находилось единственное окно, затянутое паутиной, сквозь которое пробивались слабые лучи света, создавая мрачные тени на земле. Дверь, скрипнув, закрылась за спиной, оставляя лишь тишину и холод в этом зловещем месте. В этот момент в помещение вошла высокая фигура, ее силуэт резко выделялся на фоне тусклого света.
В центре этой комнаты стоял стул, на котором был связан человек - мужчина среднего телосложения. Его руки и ноги были крепко привязаны к деревянным перекладинам, что не оставляло ему никакой возможности освободиться. На голове у него был мешок, затрудняющий дыхание и лишающий возможности видеть, что происходило вокруг. Плотная ткань мешка придавала ему еще большее чувство безысходности, а его тело, напрягающееся от страха, выглядело уязвимым и беспомощным. В тусклом свете, пробивающемся через окно, его фигура казалась призрачной, словно он был частью этого зловещего места, где страх и боль переплетались с тишиной.
- Так-так-так, прошло две недели с последней нашей встречи. Ты достаточно хорошо продержался без еды и воды. - Прозвучал низкий спокойный голос вошедшей фигуры.
- Отпусти...- промямлил ослабевший голос связанного пленника.
-Хм...дайка подумать... - фигура склонилась над мужчиной, положив руку на мешок. - Нет! - радостно, с легкой безумной насмешкой выкрикнула вошедшая фигура, после чего сняла с мужчины мешок.
- Пока я тут главный, ты - щеночек, будешь играть по моим правилам! - Легонько потрепав по щеке связанного, фигура отошла к стене с хирургическими инструментами и стала выбирать орудие для экспериментов.
- Куро...зачем? - тяжело дыша, вновь спрашивает мужчина у его похитителя.
Вместо словесного ответа, мужчина получил лишь сильный толчок ногой по боку. От чего тот упал со стула на холодную землю.
- Не называй меня так! Щенок! - произвольное нервное хихиканье похитителя, заставило жертву закрыть глаза от безумной ухмылки Куро. - Я тебе уже достаточно повторился, что бы твоя жалкая голова запомнила! Неужто земля так сильно студит? - Подойдя к мужчине, Куро нанес пару мощных ударов ногами по телу и голове.
- Гисей, напомню в крайне последний раз. Твоя роль, быть послушным и покорным щенком, иначе ты не станешь моим искусством! - Подняв мужчину в исходное положение сидя, Куро вернулся к поиску подходящего инструмента.
- Т-ты же понимаешь, что тебе не сделать меня...- Не договорив фразу, Гисей выкашлял странную субстанцию черного и белого цвета. Одна смесь, но цвета не переплелись, не образовали серый. Тяжелая отдышка от кашля, погружала мужчину в сильное головокружение.
- Ты не понимаешь, как это важно, - произнес он, не обращая внимания на мольбы и протесты Гисея. С резким движением он воткнул иглу шприца в руку мужчины. Гисей застонал от боли, его тело дрогнуло, но он не мог вырваться - его руки и ноги были крепко привязаны.
Куро с наслаждением наблюдал, как черная кровь заполняет шприц, словно это было нечто священное. Каждый капля казалась ему важной, как драгоценный камень, который он собирал для своего безумного шедевра. Он отступил на шаг, оставляя шприц в руке, и начал разглядывать свою находку, словно это было произведение искусства.
- Это не просто кровь, - произнес он, глядя на шприц с восторгом. - Это символ твоей боли, твоего страха и, в конечном счете, твоей жертвы. Ты - часть чего-то большего, Гисей. Ты - мой последний штрих, и я сделаю всё, чтобы это искусство обрело жизнь.
Гисей, чувствуя, как его сердце колотится от страха и боли, пытался собраться с мыслями. Он знал, что Куро был безумен, но в то же время осознавал, что его жизнь зависела от того, насколько он сможет сохранить ясность ума в этой безумной игре.
- Ты не сможешь создать ничего, кроме чудовища, - произнес он, стараясь говорить уверенно, несмотря на страх. - Ты сам - чудовище.
Куро лишь усмехнулся, не обращая внимания на слова пленника. Он продолжал изучать шприц, словно искал в нем ответы на вопросы, которые терзали его душу. В его глазах горел огонь безумия, и он знал, что его эксперимент только начинается.
- Чудовище? - повторил он с ухмылкой. - Возможно. Но это чудовище будет сильнее, чем ты когда-либо мог себе представить. И именно ты откроешь мне двери к этому величию.
С этими словами он вновь приблизился к Гисею, готовясь к следующему этапу своего безумного плана.
Куро, с безумной улыбкой на лице, наблюдал за процессом, как будто это было величайшее произведение искусства, которое он когда-либо создавал. Его рука, держащая скальпель, была уверенной и точной, как у мастера, который знает, что делает. Гисей, с каждым мгновением, погружался в бездну боли, его крики раздавались в мрачной комнате, но Куро не обращал на это внимания - он был поглощен своим творением.
Когда скальпель разрезал ткань, открывая доступ к пульсирующему сердцу, черная кровь, как густая смола, начала струиться, оставляя темные следы на белом халате Куро. Он с жадностью всматривался в сердце Гисея, которое теперь казалось ему живым, словно реагировало на его присутствие.
- Почувствуй это, - произнес он, наклоняясь ближе, его голос напоминал шепот, полный восторга. - Ты становишься частью чего-то большего, чем ты сам. Эта карта - не просто объект. Она живая, и теперь она с тобой.
С каждым ударом сердца Гисея, карта впитывала его сущность, пульсируя в унисон с его страданиями. Гисей, в конвульсиях, закатил глаза, его тело сотрясалось от боли, но в этот момент он ощутил нечто странное - связь, которая возникала между ним и картой. Это было чувство, полное ужаса и одновременно странной силы, как будто его душа начинала переплетаться с темным существом, изображенным на карте.
Куро, увидев, как черная кровь брызнула из открывшегося сердца, ощутил прилив восторга. Он понимал, что его эксперимент приближается к кульминации, и это было именно то, чего он ждал.
- Ты - мой шедевр, - произнес он, зная, что Гисей уже не тот, кем был прежде. - Ты будешь жить вечно в этом искусстве, в этом новом существе, которое мы создаем вместе.
С каждой каплей черной крови, с каждым стоном Гисея, Куро чувствовал, как его собственная сила возрастает. Он был не просто хирургом, он был творцом, и это было его величайшее достижение.