Когда взойдёт луна
Полнолуние в стае было другим. Нет, я уже превращалась с Римусом, но здесь было другое. С крёстным мы молчали, он стеснялся, держался, чтобы и мне было проще. В стае же никто не сдерживался. Вопли боли и тявканье слились в одну мелодию. Было уже не различить, ты кричишь или сосед. Чувствовалась боль каждого, отсутствие поддержки лишь заставляло цепляться за мир, не терять сознание от боли в каждом участке тела. А затем - тишина. Но лишь на миг, до тех пор, пока тебя не разбудит напутствие Сивого:
- Кусайте детей! Кусайте их, пока они маленькие!
Не самые лучшие слова, из-за которых просыпаешься. Они направляют поток мысли, пока ещё не успеешь созреть и понять, кто ты и где находишься. Точно так же, как при рождении змеи или птенца: кого первым увидит - того матерью и сочтёт. А здесь лишь казалось, что это не чужие мысли, а твои собственные.
Я бы так и подумала, но, к счастью, какое-то самообладание осталось. И не только оно. Вместе с органами чувств усилились и эмоции, и душа моя вспомнила о недавней ране. Зияющая дыра в сердце, в мыслях. Боль, распространявшаяся по всему телу, дала о себе знать. Седрик. Того, кого я так любила, уже нет в живых. Мы не встретимся. Не обнимемся. Не переглянёмся. Не обменяемся новостями. Я его больше не увижу. Его больше нет.
В этот момент ты либо плачешь, либо впадаешь в ярость. А плакать я не могла, как бы ныне волчье тело не пыталось выдавить из глаз слёзы. Остальные уже ушли, а я осталась в кустах, прямо за спиной Фенрира. Я знала, что не выиграю. Я никогда не смогу его побороть. Он сильнее, хитрее, взрослее, бессердечнее и жёстче. Он не станет разбираться, сразу прикончит, если кто-то будет ему мешать. Но меня не прикончил. Я была ему нужна. Так почему бы не попытать удачу ещё раз?
- Черныш, не прячься, выходи, - прозвучал скрип в моей голове и я вздохнула, понимая, что он находится с подветренной стороны, а не я. Или я просто слишком громко думала.
Пригнувшись, я приготовилась к прыжку. Да, эффекта неожиданности бы не было, но и спокойно выйти я не могла. Лапы хоть и отдавали режущей болью, были полны энергии. Можно было убежать, но неотвеченные вопросы удерживали меня здесь, с оборотнем, шерсть которого была даже темнее моей, а глаза светились алым. Вожак-убийца.
Оттолкнувшись от земли, я приземлилась перед Фенриром, развернувшись к нему лицом в полёте. Я не могла смотреть в его глаза. Они были не просто алыми, а будто наполненными кровью. Свежей кровью, которую он был готов вкушать снова и снова. Это делало его похожим на зверя. Я поторопилась, думая, что он лучше, чем рассказывал Римус. Он никогда не говорил про глаза - как там говорят? - зеркало души.
- Думаешь, я тебя не трону? - снова прозвучал голос в голове, и Сивый начал обходить меня по кругу, но я не шевелилась, хоть мой хвост нервно подрагивал, - Что ты член стаи, и я просто постою в сторонке?
Когда Фенрир оказался сзади, я услышала, как он немного сбился с шага, и отскочила в сторону. Его лапа рассекла воздух, не попав в меня, хоть шерстью я почувствовала кончики его когтей. Молниеносно пригнувшись и приняв боевую стойку, я взглянула на него, ожидая действий. Оскал. Думаю, сойдёт за действие.
- Быстро. Похвально, - Фенрир ещё чуть прошёлся, вставая напротив меня. Желание атаковать первой отсутствовало, особенно при виде его внушающих клыков.
- Дети не заслуживают этого. Они не заслуживают укуса. Они ещё ничего не сделали, - перевела тему я и сделала шаг влево, что послужило педалью газа для Сивого. Мы начали ходить кругами, скалясь друг на друга.
- А мы заслужили презрения? - словесный выпад в мою сторону, - Заслужили ли мы изгнания? Отшельничества? Отсутствия работы?
- Людьми движет страх, - возразила я, но с каждым словом мне казалось, что всё это время моя точка зрения была неверной.
- А мной - гнев и желание мести. Справедливости. Или Римус тебя не учил этому слову? - продолжал Фенрир.
Вот он. Щелчок. Никто не смеет говорить плохое о моём крёстном. Прыжок - и я прижала Сивого к земле, полоснув когтями по его груди. Может, он того и ждал. Не дав мне расслабиться, Фенрир откинул меня в сторону, и тут же моя спина почувствовала шершавую кору дерева, а лапы - землю. По телу прошлась волна боли, но я поспешила подняться. Да, он силён. Но и я не сдамся.
- Ты наверняка слышала от Римуса, как его обратили. С его точки зрения. Но дай я расскажу тебе со своей, - после смешка предложил Сивый, но я лишь кинулась на него второй раз, молниеносно получив ответ, не успев задеть того.
Я распласталась на земле и еле поднялась обратно. Вспомнилось, как я дралась с Римусом в конце третьего курса, защищая ребят. Там у меня была цель. Был шанс победы. Была помощь. Здесь не было ничего из перечисленного. А боль уже была сногшибательной, пара рёбер шатались при вдохе, шерсть слипалась из-за крови, стекавшей с боков и лап, приземлявшихся на шишки и торчащие корни.
- Мне плевать, что ты скажешь. Ты не имел права отнимать у Римуса светлое будущее. Не имел право отнимать свободу, - прохрипела я, делая неуверенный шаг в сторону Фенрира. Ещё удар - и я не встану. Нужно было срочно что-то придумать.
- А я скажу, - Сивый будто проигнорировал мои слова, а в ответ получилось лишь оскалиться, - Меня поймали в министерстве, чтобы я дал показания о смерти двух загрызенных мной детей. Они не знали, что я оборотень и убийца. Выглядел как маггл, рваная одежда, сама знаешь, палочки не было. Но Лайелл Люпин понял, кто я, но за идею его высмеяли. Не поверили.
Во время этого диалога мне удалось пройти влево. Я потряслась, из-за чего нытьё ран усилилось, но хотя бы шерсть немного отлипла от кожи. Не желая слушать Сивого, я снова на него набросилась, и мне удалось даже расцарапать его переднюю лапу, но в ответ я получила раненный живот и глубокий укус в плечо, раздробивший кость. Стоять было сложнее, но я пыталась держаться на ногах, хоть уже поодаль от Фенрира, набираясь сил для следующего захода.
- Я бы тебя убил, но ты мне ещё нужна, - как бы между делом произнёс оборотень, но я не обратила на него внимания, - И тогда отец твоего Римуса назвал нас бездушными, злыми существами, которые не заслуживают ничего кроме смерти.
Эти слова всегда вызывали укол в сердце, как и сейчас. Было стыдно. Стыдно за отца Римуса, но в то же время я не могла найти ему оправдания. Да, эмоции. Но и Сивый действовал на эмоциях. Получил ли Лайелл по заслугам?
- Понимаешь, как он оскорбил наш народ? - я услышала, как он шагнул ко мне, и опустила взгляд в пол. Я не знала, что ответить. Не могла принять сторону, - И я должен был ему ответить. А что самое дорогое есть у родителей?
- Их дети, - выдохнула я и заглянула в глаза Фенрира, вставшего передо мной. В них пылала ярость, будто я была Лайеллем, оскорбившем... нас.
- Он оскорбил нас. Я должен был ответить, я поступил, как поступил бы любой, уважающий нас. Или ты бы стерпела такое обращение к нам, как к животным? - под его взглядом моя голова сама опустилась ниже. Почему-то накрыл стыд. Как бы я поступила? Я бы стерпела? Тогда кто я для моего народа? Предатель. Это значит, что я нас оскорбила.
- Ты хотел, чтобы и он почувствовал ту боль... - предположила я, чувствуя дыхание Фенрира на своём затылке. Он мог бы меня прикончить, если ему захотелось.
- Он не защитил своего сына, - одобрительно произнёс оборотень.
- Унижение в ответ на унижение, - мой мозг будто прострелило. Я поняла. Я поняла позицию Сивого. И уже не могла вернуть мысли к тому моменту, когда я оправдывала Лайелля. Он оскорбил мой народ, - Ты прав...
- А зачем я говорю кусать детей? Догадаешься? - Сивый давно не рычал, но всё равно пугал одним голосом.
- Чтобы с детства научить ненавидеть. Ты собираешь армию? - спросила я и осмелилась поднять голову, встретившись взглядом с довольными, почти улыбающимися глазами Фенрира, голова которого была уже не у моей холки, а перед моей.
- Да. Чтобы бороться за наши права. И ты будешь в ней состоять, - последнее он произнёс с нажимом, но я не согласилась, мои глаза заметались, и я сделала шаг назад, но тут же пожалела, когда Сивый, сделав выпад, легко схватил меня за холку и отбросил.
Снова кора, снова кровь, стекающая вниз по шерсти. Я хотела, чтобы это скорее закончилось, но не хотела сдаваться. Не хотела, но не могла подняться. Левая лапа была сломана, а правая лопатка и плечо - раздроблены. На задних я бы не поднялась. Я не могла атаковать. И Фенрир решил это подтвердить, ещё раз бросив меня в дерево, вниз с которого я сползла, ломая заднюю лапу. Он буквально размазал меня.
Боль стала уже привычной, но мне с каждой секундой становилось всё хуже. Я еле держалась. Хотелось срочно избавиться от ран и хотя бы встать. Сивый мог бы продолжать сколько угодно, пока я не соглашусь. И не факт, что я выживу. Придётся переступить через свою гордость. Как-нибудь выпутаюсь из этой ситуации. Но я точно не хочу сегодня умирать.
- Ладно. Твоя взяла, - из последних сил я продолжала скалиться, показывая, что я бы не согласилась, если Фенрир не применил силу. Вздохнув, я всё же расслабила губы и перевернулась на спину. Для меня это было унизительно, стыд перед собой завладел мной, но я не могла иначе. Только сдаться и покориться новому вожаку. И не рыпаться.
- Так бы сразу. К чему были эти мучения, - в голосе Сивого слышалась усмешка, я видела лишь его лапы, когти и понимала, что он стоит прямо передо мной. Я еле шевелюсь, а ему хоть бы что. Только лапа немного поцарапана, - А теперь... У меня есть ещё парочка дел...
И он ушёл. Как только скрылся, я перевернулась обратно и отползла с полянки, на которую падал лунный свет. Задрала голову и глянула на Луну. Она будто никогда не была "за" мою свободу и победы. Светила лишь, когда я терпела поражение. Так ярко, что мне начинало казаться, что так быть и должно. Интересно, как там Римус?
***
На следующее утро все кости срослись, но следы вчерашней драки не посмели зажить. На рассвете я видела нового волка, глаза, как и у всех, голубые, а шерсть его была каштановой, поэтому днём, когда я отлежалась и перевязала особо глубокие раны, отправилась искать незнакомца.
Искать пришлось недолго. Уже вскоре после того, как я встала, он сам подошёл ко мне, заметив кровотечение и предложив помощь с тем, чтобы промыть раны, и мне пришлось согласиться, потому что до спины я бы не достала почти не сгибающимися руками. Мы дошли до ставшего родным журчащего ручья, и я села на камень, сложив ладони, и набрала в них воду, выливая на ноги.
- Как тебя зовут? Не видела тебя раньше. Я тут, правда, всего лишь месяц, даже меньше, - я усмехнулась и глянула на парня. На вид ему было лет шестнадцать-семнадцать, не сильно старше меня, а глаза его в человечьем облике были шоколадного цвета, волосы подстрижены ёжиком, что выделяло его среди остальных, у которых волосы были длинными.
- Да, не представился, забыл маленько, что меня не все знают, даже по слухам, - он усмехнулся, - Я Гейл. Я тут не очень часто бываю, так, забегаю иногда, когда в Англии бываю, - Гейл потёр друг о друга ладони, а я подняла бровь, заинтересовавшись, откуда он тогда, но не стала спрашивать. Всё же мы знакомы пять минут, - А ты, должно быть, Кассиопея Блэк? - он поднял брови, и я насупилась.
- Меня все здесь знают, что ли? - я фыркнула и уставилась вдаль на другой берег, решила всё же ответить на вопрос, - Да, я.
- Просто Сивый всем уши прожжужал. С Сашиным планом... Кстати, вот и он, - Гейл усмехнулся, и в зарослях кто-то пошевелился, после чего вышел вперёд и сел на камень между мной и новым знакомым. Боковым зрением я увидела, что это действительно упомянутый парень, и внутренне возмутилась тому, что он сел между нами с Гейлом, будто мне нельзя с ним общаться или что-то в этом роде. Но новый знакомый не разделил моего возмущения и с улыбкой смотрел на пришедшего.
- Не знал, что ты приехал. Ты у нас до конца лета? - спросил Саша, поворачивая голову к Гейлу, и я почувствовала себя лишней. И сама спину промыть могу... Сейчас, руку согну... - Касс, у тебя лопатка рассечена, хочешь помешать заживлению? И что уже случилось, пока я отошёл на одну ночь?
- Ничего, - я фыркнула и отвернулась, делая вид, будто обиделась, хоть на самом деле мне было очень интересно, куда он "отошёл". Был ли он причастен к пополнению рядов стаи?
- Я же вижу, что не ничего, - настаивал Саша, и я чувствовала его взгляд на моём оголённом плече. Почему оно оголённое? Да потому что именно рукав я пожертвовала для перевязки.
- Да ладно, захочет - сама расскажет, - отмахнулся Гейл, и я была ему немного благодарна за эти слова, - И да, я тут до конца лета, но смогу заглядывать не каждый день. Пару дней тут ещё побуду, потом пойду в съёмный дом.
- Родителей ещё не нашли? - обеспокоенным голосом спросил Алекс. У Гейла что ли пропали родители?
- Нет... Но есть пара продвижений. Потом расскажу, - видимо, намекая на мою компанию, перенёс беседу Гейл, и я почувствовала на себе взгляд двоих парней.
- Да кстати, красавица, тобой Струпьяр интересовался, - услышала я смешок за плечом и вздохнула, пытаясь усмирить раздражение и гнев.
- Ещё раз меня так назовёшь... - развернувшись, прорычала я, чувствуя желание вырвать другу язык. Но тот лишь усмехнулся, и от этой улыбки я почувствовала дрожь в руке, за чем последовал прыжок на Сашу.
Я повалила его на пол и тихонько врезала, всё же опасаясь нанести сильный урон. Саша тут же перенял инициативу, и мы перекатились по песчаному берегу, я оказалась снизу, но поспешила сменить положение, и мы снова перекатились. После нескольких переворотов Саша оказался в воде, и я прижала его плечи к дну, топя, но тут же отпустила, чтобы он не захлебнулся. Вынырнув, он увлёк меня под воду, но у меня получилось вырваться и выбежать на берег, потому что моя кровь, как туман, окутала лицо Алекса и дизориентировала его.
- Вы часто так собачитесь? - спросил Гейл, прервав поток смешков, и мне пришлось кивнуть, потому что мы действительно часто в шутку дрались.
- Пей, ты меня чуть не утопила! - возмущённо крикнул из воды Саша, а я раздражённо закатила глаза. Неудачное сокращение, которое он так любит употреблять.
- Напрашиваешься на ещё одну попытку. А я топлю людей с вероятностью 50 процентов, - скрестила руки на груди я, и тот поднял руки вверх.
- Да шучу я, чего ты, Пей, не расстраивайся, - улыбнулся он, и я вздохнула, заходя в воду.
- Так, всё, иди сюда!
***
Гейл был не единственным новым персонажем. Спустя примерно неделю после происшедшего, за которую Сивый, кстати, ко мне не подходил, а лишь иногда глядел издалека, появился мальчик лет двенадцати. Не знаю, в какой момент он пришёл, но слышала, что с ним была его мать и отец, которые не смогли выйти из этого леса. По крайней мере, я надеялась, что это слухи, и никого не убили, но не могла быть в этом уверенной.
Мальчик был русоволосый, с небесно-голубыми глазками, кудряшками, мягким высоким голосом, но он ходил, ссутулившись, и всегда смотрел либо в пол, либо вертикально вверх, на звёзды. Он не спал, но я не спрашивала, почему, потому что думала, что было это всё из-за разлуки с родителями. Да и сам мальчик не шёл на контакт, только раз поначалу я видела, как он уходил с Фенриром, о чём-то долго толковали, но подслушать было невозможно, потому что за километр до места их разговора стоял Струпьяр, который никого не подпускал ближе.
Интересно, конечно, что за конфиденциальность, к чему она, но мне почему-то казалось, что это меры не для всех, а именно для меня. Нет, я убеждала себя, что это не так, что я себя накручиваю, но я не могла подойти к маленькому ангелочку ближе, чем на 10 метров, не поймав на себе предупреждающий взгляд Струпьяра или Фенрира. Это меня напрягало, но я старалась об этом не думать, уделяя время прогулкам.
Были ли у меня мысли бежать?.. С тех пор, как Сивый пообещал помощь с поиском мамы, такие мысли меня не мучили, но создавалось ощущение, что я поступаю неправильно. Родственники и друзья наверняка волнуются, пока мой мозг промывают другие волки. Нет, большинству было на меня плевать, но некоторые всё же регулярно общались со мной, меняли представление о мире во время своих бесед у костра, и я, в силу возраста, поддавалась им, ненарочно помогая внедрить своё видение мира.
Когда Фенрир предложил продолжить тренировки, его слова звучали скорее приказ. Я не была против тренировок, нет, но иногда он прямо отдавал неприятные мне команды. Я очень хотела противиться, стержень внутри меня не сломался, лишь треснул, но всё же я не хотела прежней взбучки, от которой остались множественные шрамы, а раны до сих пор болели и кровоточили. Я хотела жить, хотела вернуться в Хогвартс, хотела найти маму (если Сивый мне, конечно, не наврал). Лишние отказы могли бы заставить Фенрира убить меня или сделать инвалидом каким-нибудь. Я бы сопротивлялась, но не видела смысла. И особого желания.
***
Ураганы были редкостью в это лето, однако один мощный ливень всё же застал меня, да ещё и в тот момент, когда я находилась в открытом поле в поисках полевых птиц и зайцев. Небо было чистым весь день, но в один миг на него набежали облака, которым я не придала значение: облака как облака, белые и пушистые. Они заполонили всё небо, а я продолжала вглядываться в заросли, стремясь ещё и не словить клеща.
Тогда поднялся небольшой ветерок, который обычно возникает, кода поезд приходит или отходит от станции. Он меня уже немного напряг, ведь пару минут назад был штиль, а к тому моменту ещё и потемнело. Подняв голову, я заметила уже не ватные скопления, а надвигающийся тёмно-серо-синий шторм. Ветер поднялся ещё сильнее, и я заметила, с какой же скоростью передвигаются тучи.
Бежать было некуда. Я в поле, можно только лечь. Нет, недалеко лес, но и туда деваться не вариант: молния в дерево попадёт, и я сгореть могу. А чтобы до остальных добраться, которые явно знают местность лучше меня и то, куда стоит уходить, нужно проплыть по тому самому ручейку против течения часа полтора.
Бросив идею об укрытии, я рванула к ручейку. Можно было спокойно переправиться на другой берег и, привязав плот или вовсе взяв его на руки, добежать до стаи. Но, может, и не успею. А ветер становится всё сильнее.
Бегу и смотрю на берёзки вдали. Высокие, они шатаются из стороны в сторону, то собираясь в кучку, будто это помогло бы им противостоять урагану, то разделяясь каждый в свою сторону. И пришлось двигаться в их сторону, как и в сторону широченного, но низенького дуба, стоявшего у берега прямо над моим плотом.
Заморосил дождь. Приходилось моргать чаще, чтобы капли не попали в глаза, как снежинки при метели. Одежда отсырела, и меня продрал холод, но вскоре был вытеснен теплом от часто стучащего сердца. Вечно босые ноги ступали уже в появившиеся лужицы, а иногда наступали на муравейники, и приходилось надеяться, что на моих ступнях не осталось никого живого.
Ветер бил в лицо, капли становились всё твёрже, будто застывали в полёте и становились ледяными, их было всё больше, и небо темнело. Пушистая, нежная безмятежность уступала место грозной буре, до ушей уже доносились раскаты грома, громкие и внезапные, как звуковые волны при взрыве. Я была уже недалеко, но вдруг послышался треск, и неведомая сила оттолкнула меня в сторону, а на то место, где я секунду назад стояла, приземлилась ива, разбросав опилки по земле и полоснув моё лицо ветвями.
Лежать было некогда, в мою сторону наклонялись гибкие берёзки, вдалеке угрожающе трещала древесина. Небо озарила белая вспышка, а когда я поднялась с промокшей травы, до ушей долетел не менее тихое громыхание, будто рёв кого-то могущественного. Бежать вдоль леса было опасно, но другого выбора у меня не было, и через полминуты мне пришлось уже перепрыгивать через только что повалившуюся передо мной молодую берёзку.
Оставалось совсем немного, но путь лежал через лес. Сотня метров, и лодка. Ручей уже журчал слева, тревожно предупреждая об опасности и словно говоря "я здесь, здесь!", чтобы я скорее переправилась, но я не могла оставить плот с удочкой, которые делала сама. И вот, будто решив наказать меня за скупость и нежелание расстаться с трудом сделанными вещами, в небе появилась белая вспышка, и через мгновение послышался ужаснейший треск, хуже прежнего, рядом стоящее дерево заполыхало, и я еле успела отпрыгнуть назад, чтобы не оказаться раздавленной сосной, упавшей на полыхающую огнём берёзу и самой берёзой.
Пришлось на мгновение закрыть глаза, чтобы искры в них не попали. Сердце ушло в пятки, и я вслепую отбежала назад, выставив руки, чтобы не врезаться в другое дерево. Отойдя на три метра, я всё же, не удержавшись, глянула назад, и увидела клубы дыма, исходящие от подожжённой сухой хвои на земле, и пламя, перекинувшееся на соседнее дерево. Запах горящей хвои обжёг лёгкие, и я рванула в сторону ручейка, понимая, что проход перекрыт. Около меня затрещало дерево, и я, не успев сообразить, получила тупой удар по голове, оказываясь в кромешной темноте.
***
- Касс... Касси...
До ушей доносился какой-то звук. Голова раскалывалась, а лёгкие отказывали, заполненные дымом. Кожа на руке будто горела, а плечо и спина отдавали глухой болью, которая становилась всё ярче.
Веки налились свинцом, и я с трудом их разомкнула и закашлялась. Вокруг было мутно, я видела лишь красные и оранжевые пятна, окружавшие меня. Неужели я на Солнце?.. Только почему так больно и что это за чёрное шатающееся пятно?..
- Касс! Я уже иду! - слова становились всё отчётливее, картинка тоже мало-по-малу прояснялась, и я пошевелилась, чувствуя, что что-то придавливает меня к земле, мешая встать.
Пятно подбежало ко мне и упало передо мной на колени, протягивая к моему носу мокрый обрывок рубашки и держа такой же у лица. Только сейчас, вблизи, я опознала Сашу, обеспокоенно глядящего на меня. Он глянул чуть выше меня, и я попыталась перевернуться на бок, но меня остановили слова Алекса.
- Нет, не шевелись. Сейчас я тебя достану, ты только ткань держи у носа, чтобы не задохнуться дымом... Чёрт, как же тебя угораздило...
И он встал, бросив свой обрывок одежды на землю, и двумя руками попытался сдвинуть с меня что-то массивное. Память обрывками вернулась, и сердце застучало ещё быстрее, когда прояснилась и картинка. Вокруг нас горело всё, даже дождь не мог потушить пламя. И в этот пожар пошёл Саша. Зачем?
Алекс поднапрягся, и вскоре я почувствовала такое облегчение, которое не чувствовала уже давно. Я поспешила встать, что смогла не сразу из-за шатающихся ног. Голова разрывалась на атомы, она будто взрывалась тысячью взрывов, и зрение то мутнело, то снова возвращалось в норму. Пролежи я здесь ещё немного - точно бы задохнулась или сгорела.
- Что стоишь? Бежим! - подобрав обрывок одежды, Саша схватил меня за руку и потянул за собой, в единственный просвет.
Пробираясь сквозь пылающие деревья, я чувствовала, как болят ноги. У меня началась отдышка, лёгкие горели, засорившись дымом, и я чувствовала, что не могу дышать. Хотелось упасть, передохнуть, но не было времени. Как и сил бежать дальше. Вроде осталось совсем немного, ручей уже рядом, но во время очередного шага мои ноги отказали, и я повалилась на землю, сотрясаясь от кашля.
На глазах не было слёз, они уже попросту высохли. Саша оглянулся, собираясь крикнуть, но не смог ничего сказать, а молча вернулся ко мне, и я почувствовала, как меня обхватили его руки и подняли наверх. Я сжалась, чувствуя, как внутри всё разрывается, и прижалась к груди Алекса, а тот продолжил пробираться через лес, но уже чуть медленнее. Меня накрыл стыд, что я могу стать виной его смерти, но я понимала, что не смогу идти.
Недалеко уже показался ручеёк, но вновь послышался ужасающий треск, и перед нами обвалилось дерево, разбросав искры. Саша прорычал что-то неразборчивое и пошёл назад. Я осмотрелась и поняла, что выхода действительно нет. Если мы попытаемся пройти, то, скорее всего, сгорим.
- Я сейчас поищу выход... - произнёс Алекс, находясь уже без куска ткани, ведь обе его руки занимала я. Он положил меня на пол и стал ходить, пытаясь выбраться, но постоянно лишь тушил свою одежду, на которую переметалось пламя, - Чёрт! Есть здесь кто?!
- Ты пошёл один? - усмехаясь, пробормотала я, и Саша подошёл чуть ближе. Слёз не было. Умру так умру. Сама виновата, не стоило сегодня никуда ехать, раз у Фенрира колено болит.
- Да... Остальные уходили к озеру. Ещё Гейл хотел помочь, он ждёт нас у ручья, на той стороне. Я ему сказал, чтобы звал помощь, если я не приду через пятнадцать минут. Может, ещё успеют... - на выдохе произнёс Алекс и поспешил укутать нос и рот в воротник рубашки.
Вдруг моё сердце будто стало громче стучать, что было странно. Нет, это не стук. Это шаги. Шаги! Кто-то идёт! Кто-то поможет! Кто-то достанет нас! Я попыталась встать, и это вышло, хоть держалась я нетвёрдо. Саша тоже услышал кого-то и, задрав голову вверх, издал тонкий, прерывистый вой, явно что-то означавший. В ответ ему последовал чуть более низкий и хрипящий, тоже пару раз прервавшийся вой, и на лице Алекса засияла улыбка. Он вытер рукавом лицо и подошёл ко мне.
- Всё будет хорошо, Касси. Всё будет хорошо, - сказал он мне на ухо.
Но радость не продлилась и минуты, потому что прямо над ухом я услышала приглушённый знакомый треск и, собравшись, резко оттолкнула Сашу, и между нами оказалось очередное горящее дерево. Я отвернулась, прячась от искр, а когда обернулась, отпрыгнула назад, чтобы пламя меня не достало, но сзади тоже был барьер, который ощущался всё теплее.
Трава загорелась, пламя подбиралось всё ближе, и я решила прыгать через дерево, но пламенная стена была слишком высоко. Полтора метра, если не больше. Я бы перепрыгнула, если бы был большой разбег, но его не было. Только пробираться сквозь горящие ветви. Но тогда можно попрощаться со ступнями.
- Саша, дай мне свои ботинки! Я без них. Но смогу пройти! - кричала я, пытаясь оказаться громче, чем вой пламени и крик падающих далеко от нас деревьев.
Алекс будто боялся ещё сильнее меня. Его глаза были полны ужаса. Он не слышал меня, мой голос был слишком тихим, я почти шептала. Саша что-то сказал мне, тоже тихо, одними губами, и собрался что-то сделать, но ему пришлось убегать от очередных деревьев, желавших его придавить. Он оказался слишком далеко. Пламя уже было в десяти сантиметрах от меня.
И тут за спиной Саши я увидела два светящихся огонька, а уже через мгновение рядом с ним оказался обладатель таких глаз. Сердце перевернулось во мне. Надежда есть. Это Фенрир. Но он же может сгореть!
Что-то сказав Алексу, в процессе чего тот сильно сопротивлялся, Сивый глянул в мою сторону и нахмурился сильнее, чем обычно. Пламя уже лизало кончики моих пальцев, и я поняла, что пора действовать. Было безумно страшно, но другого выбора не было.
Я отошла на пару шагов назад, насколько позволял огонь, и бросилась бежать. Перемахнуть через огромный ствол у меня получилось, но ветки расцарапали мои руки, и я приземлилась в горящую траву, отчего подпрыгнула, ища нетронутые участки. Пришлось бы прыгать, но рядом со мной оказался Фенрир и, резким движением перекинув меня через плечо, отошёл и перепрыгнул через оставшиеся преграды.
Я ненадолго почувствовала себя в безопасности, особенно когда мы уже прошли те деревья, сквозь которые не могли пробраться, как в голову поступило столько крови, что мозг не выдержал, и я вновь погрузилась в темноту, понимая, что проснусь живой.
***
Прошло лишь два дня, но лесной пожар прекратился лишь тогда. Нет, он не был масштабным, нам сильно повезло, что вокруг было много речек и озёр, а из неба вышло не так много молний, попавших в деревья, но лес знатно выгорел. Долгое время мы провели в озере, куда огонь не мог пробраться, а когда вышли, сразу направились севернее. Оказалось, что здесь все места хорошо изучены, а новое пристанище - совсем не новое, а запасное.
Шли мы недолго, но за это время тот новенький белобрысый мальчик постоянно отставал. С каждым днём он выглядел всё хуже: исхудал, глаза будто покрывались пеленой, а движения становились всё медленнее. Потому мы постоянно останавливались, но это шло ко мне в плюс, потому что я могла поменять бинты на ногах. И да, к счастью, мне наконец вернули мою обувь. Видимо, не успели продать на рынке. Вот и хорошо.
Когда мы пришли, то увидели обычный лес, камень, рядом тот же ручей. Всё очень похоже на предыдущую локацию, лишь камень добавился. И по ту сторону ручья уже не лес, а поле. Я стояла, осматриваясь, пока дети бегали из стороны в сторону. Саша и Гейл о чём-то серьёзно совещались, впрочем, как обычно и делали, когда меня не было в их компании. А сзади кто-то крался, но я обернулась быстрее, чем до меня дошли.
- Просто думал, - начал Фенрир, стоя передо мной и положив руку в карман. Немногословность - точно его фишка, - Тебе точно нужно что-то, чтобы не умереть. А то говорят, что ты притягиваешь неприятности, - вожак усмехнулся, а я пожала плечами, думая, что сейчас мне если что и дадут - так камень, но в протянутой руке оказалась палочка.
Сразу стало не до шуток, и глаза мои округлились. Палочка. Моя палочка. Сердце кольнуло. Её не выкинули и не сломали. А просто забрали на время. Пока не станут доверять? Или пока не докажу, что она мне нужна? Оба варианта похожи на правду, но нет смысла гадать. Нужно просто взять свою палочку.
- Ты точно не шутишь? - я нахмурилась и глянула на физиономию Сивого, старавшегося сдержать смех.
- Нет, ну если тебе не нужно... - он начал убирать руку, но я словно сорвалась с цепи и вырвала из его рук древко.
Оно приятно обожгло руки, как тогда, в лавке Оливандера. Моя палочка снова со мной. Тепло разлилось по всему телу, и на губах сама собой появилась улыбка. Интересно, я не разучилась колдовать? Да нет, не должна была. Зато теперь я хотя бы не беспомощна перед Фенриром. Всё же я преуспеваю его в магии. По крайней мере, хотелось на это надеяться.
- Спасибо. И за палочку, и за то, что спас в лесу. Я бы сама не выбралась, - я кивнула и увидела встречную улыбку, а затем Фенрир развернулся и ушёл, а я продолжила стоять на месе, рассматривая выученные наизусть узоры моей палочки.
***
Всё же учения Сивого давали свои плоды. Если раньше у меня были проблемы с гневом и самоконтролем, то сейчас они пропали, и я даже перестала бросаться на всех подряд, особенно вечерами перед костром, когда кто-то явно приукрашивал и настаивал на обратном. Мне стало гораздо проще контролировать свои частичные предложения, а ещё он научил меня магии и языку оборотней. Да, о существовании этого я вообще никогда не слышала, но всё же существование было.
От моих ожогов не осталось и следа. Оказалось, что члены стаи, имеющие сильную эмоциональную связь, могут помочь другому исцелить его раны, отдав часть своей энергии. В случае Сивого эта энергия бралась у него как раз благодаря стае, поддерживающей и следующей за ним. А обычные волки эту силу брали как раз благодаря вожаку. Замкнутый круг, но он работает. А вот волки-одиночки лишены такой силы, поэтому мне потребовалось время, чтобы научиться этому ремеслу. Да, Римус был членом моей стаи, как и друзья и папа, но в нашем кругу не было вожака. А лишь с его присутствием проявляется магия.
Конечно, у этой магии была куча нюансов, в которых трудно разобраться. Я вполне могла вылечить, например, Сашу, но вот Струпьяра - нет, потому что он не входит в моё близкое окружение. При этом вожака вылечить может любой, даже немного отстранённый член стаи, как и вожак может вылечить любого "своего" и иногда даже волка-одиночку, но только если у него хорошая, сплочённая стая.
А вот учить виды воя было сильно проще. Оказалось, что большинство воев издать может только оборотень, он вроде может как-то мелко колебать своими связками или что-то вроде того, издавая даже неслышимые для человеческого уха звуки. Как раз таким, ультразвуковым, был вой о помощи, который издал Саша, когда мы были в огне. А то, что ответил Сивый было что-то между "держитесь" и "я иду", что можно было проследить по оттенку. Существовало ещё пара воев, и их я выучила почти сразу, например "приближается угроза" и "стая навсегда", но они звучали так странно, что случайно их точно не навыть. Наверное, так специально и придумали, чтобы не путать.
Близилось второе полнолуние в стае, я сидела на утёсе в сумерках, давая тёплому ветру забраться под одежду, от которой мало что осталось, лишь клочки какие-то. Спасала лишь окончательно подаренная мне Сашей куртка, в которой я и обнаружила себя в самый первый день пребывания здесь. Да, август был горяченьким, но иногда веял прохладой.
На небе уже зажигались первые звёздочки. Вспомнилась цитата из "Маленького принца", прочитанного в детстве. Если звёзды зажигают - значит, это кому-нибудь нужно. И вот, когда появилась очередная звёздочка, я заметила, как она внезапно погасла. Присмотрелась, и она тут же снова появилась, но слились с небом некоторые другие, а затем показались очертания кого-то, летящего в мою сторону.
Я вскочила, хоть понимала, что это скорее всего какая-нибудь ночная птица, но существо всё больше напоминала мне сову, а чуть ниже, у её лапок, висело что-то белое и прямоугольное... Конверт. Вытянув переднюю руку, через секунду я отчётливее увидела сову. Да, я не ошиблась, к её лапкам был привязан конверт.
- Джаспер? - я подняла одну бровь, глядя на сипуху, невозмутимо выщипывающую перья своим клювом. Действительно, это же моя сова!
Я аккуратно отвязала письмо от лапки сипухи, хоть одной рукой сделать это было проблематично. На самом конверте ничего не было, и я с замирающим сердцем поспешила разорвать упаковку зубами и достать бумажку. Развернув лист, я заметила аккуратный почерк Римуса и отвернулась к Джасперу, позволяя паре капель образовавшихся слёз стечь из уголков глаз и застыть на щеках. Вздохнув и проморгавшись, настроившись на прочтение, я аккуратно присела и начала читать, надеясь, что в какой-то момент письмо не прервётся словами другого человека вроде "Это всё, что успел написать Римус до своей кончины. Он не выдержал горя и умер такого-то числа...". Он точно жив. Я знала это.
"Дорогая Касси,
Если ты читаешь это письмо, то я, должно быть, уже отчаялся найти тебя "обычными" методами. Мы прочесали всё, что смогли, но не нашли ни тебя, ни признака твоего присутствия. Может, это письмо даже до тебя не дойдёт и вернётся обратно к нам с твоим отцом, но я искренне надеюсь, что Джаспер тебя найдёт..."
Слёзы удержать становилось всё труднее, сердце ныло. Невыносимая скорбь по родному существу, вдали от которого я находилась, не послав ни одной весточки о своём состоянии, раздирала душу. В голову закрадывались мысли о самокопании, мол, почему не дала ему знать, что со мной всё хорошо? Почему не нашла способ? Но они терялись на фоне представленного образа Римуса, писавшего это письмо.
Пришлось отложить письмо и посмотреть вдаль, на возрастающую луну. Когда людям больно, они всегда смотрят наверх, чтобы случайно не дать волю слезам. Не помню, где я это услышала, но эта фраза неожиданно вкралась и застряла в потоке мыслей, слившись с ними. Может, Римус так же сейчас смотрит на эту же луну? Или у них облачно? Или он всё же находится где-то в глуши, пытаясь найти хоть след? Я вернула взгляд к бумаге.
"Если всё же ты читаешь эти строки, я лишь хочу, чтобы ты знала, что я очень за тебя переживаю и скучаю по тебе. Каждый день превращается в муку... Не буду об этом. Лучше ты скажи мне, как ты? По словам Гарри я узнал, что тебя украл Сивый, а я уж знаю о его зверствах не понаслышке... Искренне надеюсь, что он тебя не терзает и не мучает. Когда мы тебя найдём, я обязательно заставлю его ответить за всю боль, которую он тебе причинил.
Крепись, я уже в пути,
Всегда твой,
Лунатик"
На лист упали две солёные капли. Не в силах сдержаться, я сжалась в комок, разрешая слёзам наконец хлынуть из глаз. Сотрясаясь в немых всхлипах, я зажмурилась и зарыла пальцы в волосы, оттягивая их от головы. Письмо улетело в сторону, я забыла о нём на фоне неудержимой тоски, как забыла и о Джаспере на своей руке, с возмущённым уханьем улетевшим на ближайшее дерево.
Я поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы здесь был Саша. Он бы успокоил и придумал что-нибудь. Всегда придумывает. Но его здесь не было, и вернётся он только завтра. Пришлось утешать себя самостоятельно, и через пять минут слёзы иссякли, оставляя лишь будто обожжённые глаза. Я нашла в себе силы вытереть лицо и дойти до мысли о том, что необходимо дать хоть какой-нибудь ответ.
Я не хотела, чтобы Римус страдал в неведении, как и того, что меня обнаружат. Я не могла описать местность, чтобы меня скорее нашли, но должна была дать понять, что я жива и почти невредима. Но всплыл ещё один вопрос. Чем писать? У меня не было ни пера, ни чернил. Но ответ напросился сам собой, когда я поцарапала ногу об острые камни.
Тотчас я оторвала тонкую, но твёрдую ветку от дерева, на котором сидел Джаспер. Закрыла глаза и сосредоточилась, после чего оказалась с когтями, клыками и несомненно горящими янтарным глазищами. Быстро отыскав письмо, я выдохнула и сжала пальцы на левой руке в кулак, позволяя когтям впиться в мою ладонь. Боль тут же прожгла руку и я зашипела, превращаясь обратно в человека и заставляя когти пропасть.
Чернила есть, перо тоже. Время написать ответ. Он должен быть коротким, потому что кровью писать сложно, и она вскоре свернётся. Коротким, но понятным. Не понадобилось и пяти минут, чтобы вывести на не испорченной чернилами стороне листа "Я в порядке. Я вернусь", впихнуть письмо обратно в конверт и так, запечатав той же кровью, привязать к лапке спустившегося с дерева Джаспера.
- Лети обратно к Римусу. Дай ему знать, что всё хорошо, - я погладила сипуху, сидевшую на моём локте, и взмахнула рукой, давая той ускорение для взлёта.
И наблюдала за тем, как Джаспер исчезает во мгле, загораживая звёздочки.
***
Сидение перед костром с другими волками вошло в привычку. Вне зависимости от усталости или желания я каждый вечер приходила к какому-нибудь костровищу послушать истории и байки, некоторые из которых я знала уже наизусть из-за частого их повторения, на что серчали остальные, но каждый раз узнавала новые детали и проигрывала ситуацию раз за разом по-разному из-за меняющейся интонации рассказчика.
Не всегда я их слушала. Частенько монологи были больше похожи на бред, как тот, который сейчас говорили. Потрескивающий костёр помогал сконцентрироваться на своих мыслях, но их в этот момент будто не было, вопреки обычному. Не думалось даже о Римусе. О Седрике. О Гарри, Гермионе или Роне. Близнецах. О папе. Почему, интересно, люди расставились в таком порядке? Папа в последнюю очередь, Гарри, потом уже Гермиона и Рон... Не мне об этом думать, иначе мысли окажутся ещё запутаннее.
Безумно клонило в сон, покрасневшие глаза грозили закрыться до утра, но я не хотела ложиться. Ждала Сашку и Гейла. Они должны были вернуться с какими-то палатками... Вроде... Может, новостями какими. Нельзя было отрубаться. А час который? Мои часы сгорели, как я не пыталась их беречь от воды, драк и прочих угроз. А от оня не берегла.
- Угадай, кто? - услышала я голос у своего уха, как только мои глаза накрыла чья-то ладонь. Сразу приободрилась. Пришли. И по запаху дыма вывод был один.
- Саш, не делай из себя дурака. Я твой дым за километр учую, - усмехнулась я, отодвигая ладони от своих глаз. Упомянутый тут же улыбаясь приземлился рядом, а за ним и Гейл. Говорили в полголоса, чтобы не разозлить слушающих, и те не прогнали нас, лишив продолжения начатого вчера рассказа об изменщице-жене-зоофилке.
- А я чем пахну? - улыбнулся довольной улыбкой Гейл, и я приблизилась, вдыхая воздух.
- Ммм, вкуснятина... - я прикрыла глаза в блаженстве, пытаясь сдержать смех, уже зная, как пошучу, - Первоклассный навоз... Так давно не нюхала...
- Да, говорят, собственного запаха не ощущают, - кинул в ответ Гейл, тоже стараясь сдержать смех, и я в шутку обиделась, скрестив руки на груди, но тут же передумала, заметив взгляд Саши, отдающий намёком, и вскоре увидела в его кармане торчащий свёрток.
- Не прошло и года, ты заметила, Касс, - усмехнулся он и достал свёрток, попутно разворачивая его, и передо мной оказалась газета Ежедневного Пророка, отчего мои глаза наверняка стали размером с тарелку.
- Откуда ты... - я потянулась к газете и аккуратно забрала её, положив на колени. На первом листе резво передвигались чьи-то силуэты.
- Он всё ещё умеет покупать газеты, знаешь ли, - хихикнул Гейл, увидев, как я с трепетом переворачиваю страницы.
- Да, кстати, там твой Поттер засветился. Думаю, ему нужен глаз да глаз. Надеюсь, присмотришь за ним, как вернёшься в Хогвартс, - произнёс Саша, но я проигнорировала его последние слова, перелистывая страницы в поиске статьи о Гарри. И нашла.
"Нападение дементоров на Гарри Поттера и маггла" - гласила статья, и я тотчас нахмурилась, напрягаясь, и стала читать. Оказалось, дело было ещё 2 августа, на Гарри, по его словам, напал дементор, как и на его брата Дадли, находившегося рядом. Поттеру пришлось применить патронус, за что его судили в Министерстве за применение магии рядом с магглом. Волнение болтало сердце, но я успокоилась, заглянув вперёд и увидев строчку о том, что оправдали. Выдохнула. Взглянула на колдо суда и на что-то говорившую низенькую полноватую женщину. Висок стрельнуло. Мы с ней ещё встретимся, так подсказывает дремавшее два месяца чутьё.
- Хорошо, что оправдали... Откуда дементоры в маггловском квартале?.. - вслух произнесла я, но отвлеклась от мыслей, получив толчок локтём.
- Бенджи пришёл, слушать будешь? - в мою сторону устремились Сашины глаза, и я поспешила кивнуть. Да, эту историю я не пропущу.
Бенджамин или Бенджи или вовсе Дж сел напротив нас на толстенное бревно, и все мелкие разговоры затихли. Он был, как и все, худой до ужаса, но живи он в обычном обществе - точно вырос бы из висящей на нём мешком одежде. Опустив голову, он вытер стёкшую из глаза слезу испачканным в земле большим пальцем, и воцарилась напряжённая атмосфера. Каждый ждал чего угодно из-за непредсказуемости Бенджи: он мог всхлипнуть и расплакаться, мог рассмеяться, вскрикнуть от гнева. И вот, пауза закончилась, и он ударил кулаком по колену. Значит, всё же гнев.
- Я дал ей всё, а она меня бросила! - произнёс он первые слова на удивление высоким голоском, не сочетающимся с его мощной фигурой. Вот так всегда. Знаешь же, что голос будто не сломался, но ждёшь баса, - Бросила, чтобы трах*ться с каким-то кобелём! Представляете?! Я подарил ей деньги, квартиру, даже пикап, свозил в Польшу, а она убежала к соседу с некастрированным псом!
Да, такой сюжетный поворот не ожидал никто. Я о том, что убежала она к соседу, а не о том, что пёс некастрированным был. А то из первой "части" истории мы знали, что у них тёрки какие-то были: сосед вечно норовил то подтопить их, то у пикапа шины скрутить. Полицию друг на друга вызывали, Бенджи уже собирался силком его в лес и на дрова...
Истории, конечно, в большинстве своём пошлые и неприятные слуху, но душевные до невозможности. Вот Бенджи. Ранимый парень, который на всё пошёл ради жены, даже на детей согласился и сидел с ними вместо неё, хоть терпеть их не мог (даже на волчат постоянно прикрикивал, когда те суетились у него), а тут она не просто изменила по пьяни, а вовсе ушла. Бросила и пикап забрала.
- Я и так с ней говорить пытался, и сяк. Может, она всё же не хотела от меня рожать? Или мне стоило стать псом? Жаль, не знал я тогда о магии, как о том, что сквибом был, но обратился бы в какого-нибудь борцовского пса или овчарку, покрупнее, как она любит...
Бенджи, хоть и был зол, выглядел так, будто готов разреветься на месте. Сидевшие рядом поспешили утешить его, обняли, а я лишь прикрыла глаза, выдыхая через нос. Да, жаркая ждёт ночка.
***
Пожалуй, не стоит в сотый раз описывать ту боль, которая пронзала моё тело раз в месяц. Есть лишь факт: я превратилась вдали от стаи, не желая слышать Сивого в эту ночь. Я готова себя за это осудить. Мол, закрываю глаза на его тёмную сторону. Но это не так. Хоть мне и самой было сложно это признать.
Слышать вопли в такую ночь - дело обычное, но в этот раз они стихли как-то рано. Не обратив на это внимание и списав всё на мою отдалённость от остальных, я направилась вглубь леса. Туда, где точно никого нет. Туда, где можно насладиться вкусом августовского ветра и, может, даже кого поймать.
Лапы бежали будто сами по себе, воздух бил в морду, в том числе и глаза, из-за чего те слезились, но я не сбавляла темпа. Не знаю, как быстро я неслась, но деревья проносились очень быстро, я еле успевала перепрыгивать через корни и поваленные деревья, и вскоре была уже в открытом поле, перепрыгнув через ручей. Возможно, это было продолжение того поля, в котором меня застала гроза, может, и нет, но меня это не волновало.
Высокая трава хлестала лапы. Разбегались в стороны зайцы и разлетались птицы. Сердце билось в такт прыжкам, дыхание вовсе не сбивалось, и я чувствовала, что смогу бежать бесконечно. Страха больше нет. Ощущалась сила в моих лапах, когтях и клыках. А вместе с силой и некоторое желание. Желание её использовать.
Почуяв запах дыма, мне резко пришлось остановиться, чтобы понять, откуда идёт запах. Учтя и направление ветра, я ринулась в сторону, опасаясь, что произошёл пожар, и опасения мои, видимо, оказались верны, когда я услышала человеческие крики. Но стоило ли мне туда бежать? Нет, конечно, помочь надо, но вдруг что-то пойдёт не так, и я нападу? Раньше таких мыслей не возникало, и я даже стала лучше себя контролировать, но чувствовалось, что что-то всё же изменилось.
Решив забить на опасения, я ускорилась и вскоре увидела открытое пламя. Горело однозначно здание, и не одно. Неужели человеческие поселения были так близко? Хотя, это вполне логично, ведь стае нужно кусать человеческих детей... Но не сейчас об этом.
Из окна второго этажа выпрыгнула девушка, и я, сжав челюсть, поспешила к ней. К счастью, дом был в паре метров от меня, и я успела поймать её, если можно было это так назвать. На спину упали килограмм пятьдесят, но я устояла на ногах и понеслась дальше, услышав крик за спиной. Стоит быть осторожнее. Хотя, вряд ли оборотень страшнее пожара.
Но бежала я недолго, пока путь не преградила полыхающая тележка. Но, к счастью, я в теле волка и, взяв разбег, я перепрыгнула через неё, оказавшись явно в центре рынка. Наконец почувствовался знакомый жар пламени и дым, жгущий лёгкие. Сердце забилось чаще, и я ощутила панику. Здесь уже точно никого нет. И хватит уже надеяться на других. Никто меня не спасёт. Мне и не нужно спасаться. Мне нужно спасти.
Привёл мой разум в норму очередной визг, и я обернулась, увидев двух девочек-подростков. Они держались за руки крепко-крепко, одна на вид была примерно моего возраста, а другая - младше, лет на десять. Всё бы ничего, но мне показалось, будто я их уже знала. Неужели?..
Я ринулась вперёд, заметив слева движение, и оттолкнула девочек подальше. Тотчас за мной раздался грохот, я отскочила и очутилась в кругу пыли. На землю только что упало здание, не выдержав натиска огня. Пыль и дым засоряли лёгкие, меня мучило желание откашляться, но я не могла, и обернулась, услышав кашель одной из девочек, разделявшей моё желание. И встретилась с направленной на себя палочкой, но успела вовремя отскочить, и верёвки окутали камни за моей спиной. Да, сомнений нет. Я знала их. Они из Хогвартса, пару раз пересекались. Тогда точно стоит их спасать. Нет, я не о том, что магглов не нужно...
- Не подходи! - шикнула старшая сестра, выглядя смело и решительно. Меня бы забавило её поведение, если бы они не отступали назад, где страшно покачивался горящий дуб размером с упавший домик.
Хотелось крикнуть, но голоса не было, и вышло что-то вроде лая. Да, девочки обернулись и даже отпрыгнули, но они бы не успели отбежать, и я бросилась вперёд, загородив их, лежащих, собой. На спину тут же пришёлся сильнейший удар, и я прогнулась под ним, но постаралась стоять даже сквозь боль, чтобы не придавить собой девочек. Кожу расцарапало, и по шерсти заструилась липкая кровь. Дерево разлетелось в щепки рядом с нами, и спину обожгло. Поняв, что горю, я резко перекатилась на спину, стиснув клыки от боли, и потушила огонь, а затем глянула на девочек, удостоверяясь, что они живы-здоровы.
- Мир... Он хочет помочь, - пробормотала младшая, а старшая недоверчиво на меня глянула и поднялась, отряхиваясь и помогая сестре встать. Оглянувшись, Мирабель, старшая сестра, всхлипнула, но убрала палочку в карман и кивнула.
- Но мы не выберемся отсюда сами. Всё заблокировано, - произнесла она, и я вздохнула, аккуратно ложась на живот, намекая, чтобы девочки сели на мою спину. Да, было бы невыносимо больно, но другого выхода нет. Я не оставлю их умирать. Кто знает, когда прибудет кто-то, кто сможет помочь?
- Садись, - пояснила младшая, вроде Лизель, и кивнула в мою сторону, глядя на мешкающую сестру.
- Ты уверена? Это оборотень, - спросила Мира, и Лизель аккуратно кивнула, подходя ко мне и потрепав меня по голове. Ощущение не из приятных, будто я ручная собака, но ладно, пусть делает, что хочет. Только пусть хвост не трогает.
- У нас разве есть другой выход? - глянула на сестру девочка и аккуратно присела на мои лопатки, а я прикрыла глаза, чувствуя жжение ран.
Вскоре села и старшая, как я поняла по её весу и по добавке боли. Осторожно встав, чтобы они не упали, я рванула с места, пытаясь возвратиться к тому месту, где я изначально попала на площадь, но, увы, туда было не пробраться из-за горящих остатков поваленного дома. Тогда я развернулась и вскоре нашла двухметровый горящий забор, через который я должна была перемахнуть.
Взяв разбег и задержав дыхание от волнения, я устремилась к забору и с силой оттолкнулась от земли, мысленно скрестив пальцы и прикрыв глаза, чтобы они не сгорели. Секунда продлилась целую вечность, живот и лапы прожгло пламенем, и вот я снова на земле. Живая.
Надеясь, что больше спасать некого, и возвращаться не надо, я поспешила искать остальных людей, ведь не оставлять же девочек прямо тут. Решила, что идти нужно к водоёму, но местность я не особо знала, и в итоге нашли нас, а не мы. И причём не абы кто, а маг с выставленной вперёд палочкой. Нет, ну раз уж мы такие злые, то можно и остановиться...
Я молниеносно затормозила, не особо желая быть связанной или вовсе оглушённой, и девочки слетели с меня, бросившись к мужчине на шею и крича "папа! папа!", пока тот не сводил с меня палочки. А вскоре из зарослей вырвалось ещё несколько магов, и тут я уже напряглась, пригнулась и зарычала, вздыбив шерсть.
- Нет! Не трогайте его! - закричала Лизель, но её увёл очередной мужчина, а Мирабель осталась стоять рядом с отцом, глядя на меня с сожалением. Хм. Класс. Пусть меня нейтрализуют, да?
- Пап, он спас нам жизнь, - тихо сказала Белла, и я повернула голову вправа, заметив приближение мага. Нет, это не просто волшебники. Будто мракоборцы. Нет, может не они, но точно кто-то из министерства. Обычные жители точно не ходят после пожара в идеально выглаженных мантиях.
- Нет. Это животное, которое жаждет только вашей смерти, - прорычал отец девочек, и Мира на пару секунд опустила взгляд вниз, как провинившийся щенок.
Нет, животное, которое жаждет только смерти - это уже слишком. Рычанье становилось всё громче, я чувствовала, будто всё моё тело затекло, мне нужно было срочно двинуться. Прыгнуть. Заставить его пожалеть о своих словах. Неописуемая ярость зажгла неуверенный огонёк, который становился неконтролируемым пламенем. Я чувствовала, будто прикована к цепям, как тогда, давно, ещё с Римусом, но теперь я хотела сорваться. Голос в голове шептал "нет больше цепей, лишь ты их представляешь", "убей его", "разорви в клочья их всех, чтобы знали, кто ты", и темнота затмевала мой взгляд. Глаза наливались кровью, я приготовилась к прыжку.
- Сзади!
Крик привлёк моё внимание, и в кусты бросилась тень, оставив на земле только голову, отделённую от тела. Маги направили палочки в кусты, и вдруг с криком пропал крайний. Я будто очнулась и прыгнула в центр, на отца девочек, отправив его в нокаут, но не став убивать. Я не пролью его кровь. Не сегодня.
Я вскочила именно в тот момент, когда мне предназначался оглушающий, и сбила с ног того, кто собирался в меня его послать, сломав его палочку. Сзади раздался короткий визг, а когда я обернулась, то встретилась с двумя ледяными огоньками и массивной фигурой. Рыкнув на меня, Саша, - именно он это и был, как я поняла по его тембру рычания и глазам, - отскочил в сторону и убежал в глушь. Я оглянулась на Мирабель и подбежавшую к ней Лизель, одарила их своим взглядом и тоже исчезла в темноте.
- За тобой нужен глаз да глаз, Кассиопея! - недовольно бурчал в голове Алекс, пересекая рядом со мной ночное поле. Небо становилось голубее, месяц клонился к горизонту, а мои лапы раскалывались, как и спина, - Что было бы, если я не пришёл?! Они бы тебя и убить могли, Касс! Думать надо головой!
Я ничего не отвечала, глядя вперёд и перебирая лапами. Перед глазами были лишь трупы магов. Саша убил их. Спокойно, без вопросов, без мучений совести. Сейчас он точно не был похож на знакомого мне Сашу. Того, который спасал меня из пожара, который пытался поддержать. Этим он был похож на Фенрира. Всё для стаи, а остальные - угроза.
- Зачем ты их убил? - стараясь "произнести" этот вопрос в своей голове спокойно и хладнокровно, я стала ждать реакцию. Саша лишь фыркнул и промолчал.
Мы быстро добрались до ручья, в полной тишине, а затем остановились, и Алекс залез на небольшой камень. Видимо, ему было так удобнее толкать речи, ведь именно это он и стал делать, соизволив ответить на мой вопрос и по совместительству продолжив тираду.
- Касси, пойми ты уже. Я оборотень. Ты оборотень. Нас боятся и ненавидят. Они без всякого сожаления бы тебя прикончили. Тем более, что тебя нет в реестре. Никто им не сделает выговор. Они просто защищали граждан. А вот если вскроется, что ты их нечаянно убил в полнолуние, совершенно себя не контролируя - то всё, и запереть могут. Мол, почему ты не заперся в подвале? Почему не посадил себя на цепь? Почему не изолировался от общества в конце-концов? Да, я мог их не убивать, но не хотел. Если бы я их не убил, их убил бы другой волк или водяной какой-нибудь, работа у них такая. Так что перестань обвинять нас в жестокости, когда причиной этого отношения служим не мы!
Он сделал глубокий вздох и замолк на некоторое время. Новая информация вытесняла старую. Теперь стало понятнее. Хотя стоило всё самостоятельно обдумать. Было непохоже на то, что мне втирают ложь. Нет. Просто нужно было посмотреть с другой стороны. Со стороны таких, как я. И всё встало на свои места.
- Ладно, чёрт с этим. Увидимся, - коротко попрощался он, но вдруг что-то вспомнил и одним прыжком оказался рядом со мной, дотронувшись до моей лапы своей и глянув в мои глаза, - Чуть не забыл. Не ходить же тебе ободранной, - усмехнулся Саша, и я почувствовала приятный холодок, прошедший по телу, а вскоре боль в спине пропала вовсе, и Алекс, не сказав боле ни слова, поспешно удалился, оставив меня наедине с звуками природы.
Я побрела в другую сторону, слыша звуки, похожие на крики из фильмов ужасов, но знала, что это всего лишь сипухи дурачатся. И шла в сопровождении их "песни", пока не услышала всхлипы и шипение. Первыми повернулись уши, затем голова, и вот я уже бегу. Второй раз за ночь. Забыв о предыдущем конце.
Каково же было моё удивление, когда я пересекла полянку и, забравшись на холм, увидела мальчишку. И не какого-то там, а обладателя запомнившихся русых кудряшек, который лежал, свернувшись калачиком, в луже крови, в разорванной одежде, и трясся всем телом. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, откуда идёт кровь, и я поняла, что буквально отовсюду. Из носа бежала струйка, изо рта стекала слюна вперемешку с красным, уши тоже были каналом, как и глаза, который были плотно закрыты веками, но всё равно кровоточили.
И если бы всё этим кончалось, но нет. Пальцы в районе ногтей напоминали мясо, где-то "прорезались" когти, колени были содраны до крови, а на теле в некоторых местах были собственноручно сделанные порезы. На одной ноге был открытый перелом, я хотела отвернуться, почувствовав прилив тошноты, но не нашла в себе сил это сделать. Я бы хотела помочь. Но он потерял столько крови... И почему ещё не обратился, ночь подходит к концу?
- Кто... здесь?.. - хрипя и тяжело дыша, спросил мальчик, приподнимаясь на локте, но тотчас упал вниз, морщась, видимо, от боли. Я подошла ближе, надеясь, что он слышит мои мысли, и это оказалось правдой, - А... Я Френ... ки... кстати... - он неуверенно поднял дрожащую руку, кожа на которой была разорвана в локте, и я прислонила к нему свою лапу. Может, получилось бы его исцелить? - Нет... - читая мои мысли, Френки отрешённо покачнул головой, и рука его бессильно упала на землю, - Ты меня... совсем... не...
Мальчик снова закашлялся, сильнее прежнего, и напомнил меня, ещё в школе проведшую обряд, после которого так же изрыгала кровь, но ему было ещё хуже. Поток не кончался, он хоть и лился тонкой струйкой, Френки будто пытался, стоя на четвереньках, достать что-то застрявшее в горле, и у него, видимо, это получилось, ведь вышел какой-то орган, и мальчик упал на спину.
- Я всё равно... умру... - спокойно произнёс он, руками пытаясь стереть кровь с лица. Он недолго дышал ртом, будто нос его был забит свернувшейся кровью, но продолжил, наверняка услышав тысячу нервозных вопросов в моей голове, - Ты слышала про... союзы вампиров и оборотней?.. - хрипло спросил он, повернув голову точно в мою сторону и открыв веки. Его взгляд, хотя скорее вид глаз, продрал меня до дрожи, и я сжалась. Привычных глаз не было, лишь что-то ярко-алое, а один из глаз вовсе вытек, будто лопнув от давления, и можно было увидеть то, что было за ним, - А я знаю не по... наслышке... Мои родители... такие... - еле договорив последнее слово, он снова закашлялся и резко сжался в комок, держась одной рукой за живот, а другой впиваясь когтями в ногу. Оттуда сразу потекла кровь, а когда Френки начал дрожать, то стала ещё быстрее, будто он задел вены.
- Ты столько крови теряешь... - пронеслась в голове мысль, но мальчик на неё не ответил, продолжая о своём.
- И дело в том... - он прикусил губу, явно чувствуя накатившую порцию боли, но вскоре снова заговорил, - Что если меня... попытается кто-то из них... вампи... ров... или... обо... кхех!.. ротне... й... обратить... - он сделал небольшую передышку. Слова давались ему с трудом, и моё сердце отчаянно билась, а моз перебирал способы помощи, вплоть до того, чтобы звать Сивого, - Он не поможет, - на одном дыхании произнёс Френки, как ножом отрезал. Надежды больше нет.
- Так вот... Тогда я... Из-за смеси кро... ви... умру... в полную луну... - он вымученно улыбнулся, не вдаваясь в подробности, почему так произойдёт, потому что время всё шло, а он еле говорил. И тогда пазл сложился. Его просто обратили оборотни. Но кто? Кто виновен? - Сивый... сделал...
Два слова, и сердце останавливается вовсе. Два слова, в которые не хочется верить. Два слова, и земля уходит из-под ног. Всё же я была неправа, закрыв глаза на его приказы. Неправа, забыв о словах Римуса. Неправа, начав эту игру, поддавшись искушению и не сбежав раньше. Всё же оставался отголосок надежды, что Фенрир просто не знал об "особенности" Френки, но мальчик тут же качнул головой. Нет. Он просто убийца.
- Слушай... - прервал мои размышления Френки, снова оказавшись на спине, - Есть просьба...
- Какая? - я сделала шаг к нему, но его ответ заставил отшатнуться.
- Убей... меня...
В глазах потемнело. Вертелся лишь один ответ. Нет, нет и нет! Но имею ли я право отказать ему? Умирающему ребёнку! Может, это шутка? Или сон? Мне всё это кажется... Но нет, вот он, лежит передо мной, кашляя кровью.
Меня будто погребли под землю, я чувствовала ужасную тяжесть по всему телу. Я знаю, что я это сделаю. Он не доживёт до восхода солнца. Умрёт в муках. Я даже представить не могла, как ему тяжело, но не хотела. Я не хотела убивать невинного ребёнка. Но должна была. Хоть на небольшое время укоротить его муки.
И я подошла к нему. В нос ударил противный в этот момент запах. Страх. Но боялся он не меня. Он просто боялся умирать так рано, ничего не успев сделать. Он смотрел на меня своими глазницами, а на губах застыла улыбка, которая возникает на лице при плаче, он невольно выпячил нижнюю губу, но поспешил привести лицо в обычное состояние.
- Найди моего отца, - уже без шевеления губ, в голове произнёс мальчик. Голос его прозвучал так чисто, спокойно и невинно, что всё внутри меня сжалось, и я бы заревела, если бы не волчье тело, - Он обо мне не знает, но помнит мою маму. Расскажи ему всё. Его зовут Сангвини, а маму - Кристина... Но он звал её Крис, - попросил Френки, и я кивнула, хоть и понимала, что он меня не видит. Шерсть на лапах медленно слипалась из-за окутавшей её крови. Но не моей.
Мальчик выдохнул. Даже кашель оставил его, будто зная, что тот вскоре от него избавится. Как и от боли. Но она явно не покинула ещё тельце Френки, ведь его брови ещё были напряжённо нахмурены, а пальцы мелко дёргались.
- Если бы я могла помочь... - вырвалась мысль, когда я еле держалась, собираясь решиться.
- Ты и помогаешь... - чуть сдавленно ответил Френки, а затем прошептал одними губами, - Ты делаешь всё правильно... Просто прокуси мою шею... И отпусти...
Зажмурив на несколько секунд глаза, я рвано вдохнула. Я резко придвинулась к хрупкой шее Френки и сжала на ней челюсти. Из груди мальчика вырвался вздох, и его мысли замолкли. По моим клыкам побежала солёная кровь, стекая по пасти к шее, капая вниз и заполняя рот. По телу пробежалась дрожь, внутри зажёгся огонёк, ком подступил к горлу, а глаза на несколько секунд ослепли. Я чувствовала, как мальчик медленно опускается всё ниже, его грудь перестаёт вздыматься, а пальцы застывают после бойкого танца.
Осознав, что мальчик мёртв, я медленно убрала голову. Внутренне я дрожала, глядя на его бездыханное тело и губы, застывшие в удовлетворённой улыбке. Он был спокоен и нем. Его больше не потревожат страдания и боль, через которую ему пришлось пройти.
Оторвав взгляд от Френки, я взмыла его вверх, на полную луну, ударившую по глазам ярким светом. Я точно знала, кто был ответственен за смерть невинного мальчика. И стараясь вложить все чувства, я завыла. Завыла с горечью, но и с решительностью, гневом, всей дерзостью, которую смогла из себя выдавить. А затем, спустя минуту, замолкла. Я получила ответ.
Сивый согласен на дуэль.