Unbound/Свободные

Драко ожидал, что Ордену потребуется несколько дней для того, чтобы вернуться к нему с решением.

Он аппарировал в спешке, и вскоре пришлось связаться с Северусом. После приземления в своей старой комнате в Малфой-Мэноре он понял, что совершил огромную ошибку. Драко потребовал Грейнджер. Он не собирался требовать её. Да, он хотел «вызова», но желал, чтобы она сама согласилась на это.

Он позвал Топси.

- Не могла бы ты заскочить к Северусу и передать ему и Грюму, что я хочу девушку добровольно? С её согласия, Топси, это очень важно. Пожалуйста, подчеркни важность желания.

Он чувствовал себя запыхавшимся и совершенно нелепым. Он не упомянул её имя домовому эльфу, но ему показалось, что она каким-то образом всё равно знает. Почему он всё всегда так усложняет?

- Конечно, господин Малфой. Я заскочу к ним и скажу, что Хозяин хочет девушку добровольно, - повторила она в ответ, отпрянув, когда Драко резко кивнул.

Он сморщил нос и ущипнул себя за переносицу, наслаждаясь своим высокомерием, которое позволило ему покинуть Паучий тупик, не упомянув о самой важной части своего требования.

Нет, не требование.

Просьба.

Конечно, он хотел, чтобы Грейнджер принадлежала ему или, по крайней мере, была рядом с ним, чтобы он мог время от времени раздражать её. Но он не понаслышке знал, как это ужасно: быть втянутым во что-то, не имея при этом ни малейшего желания. Он не хотел, чтобы она презирала его, хотя, если подумать, она, скорее всего, уже начала.

На её месте он бы возненавидел себя.

Он повернулся к своей чересчур большой кровати и сел на край, уставившись на огромный комод с тремя ящиками перед собой, гадая, как Орден воспримет его предложение. Как она воспримет его предложение.

Внезапно всё стало казаться невероятно идиотским.

Он редко сомневался в себе. Он был уверен во всём, что делал, поэтому шёл вперёд, не оглядываясь. Качество, которым обладали немногие, и которое так быстро продвинуло его в рядах Пожирателей Смерти. Он был готов рисковать там, где другие не имели такой возможности.

Почему его волнует, что она думает? На самом деле, это было выгодное предложение для Ордена, а она была бы очень глупа, если бы не приняла его. И всё же, как бы он не презирал саму мысль о том, что думает о ней, он не мог подчинить разум перестать делать это.

У него едва ли хватило бы сил или мотивации аппарировать из Мэнора, где хранились такие болезненные воспоминания, и вернуться в своё обычное ночное жилище. Вместо этого он сменил обычную рубашку и брюки, прежде чем залезть под тёмно-зеленые простыни кровати, в которой спал с детства. Он сбросил туфли и провёл рукой по волосам, вдыхая желание спать и выдыхая тревогу, которая, как он чувствовал, ещё оставалась в глубине его груди.

Было только половина пятого дня, когда Драко закрыл глаза и наконец заснул.

Но это был Драко. Сон никогда не был по-настоящему спокойным.

***

Сознание Драко ускользнуло, и он почувствовал, что бежит - быстро, очень быстро - по коридору особняка Лейстрейнджей.

Его вызвали и аппарировали в Мэнор, когда он услышал крики. Что-то было не так. Он почувствовал это глубоко в животе.

Было жарко. Гораздо жарче, чем обычно бывает в разгар лета. А было даже не лето. Его желудок сжался ещё сильнее в ответ на эту мысль.

Он проскользнул в гостиную как раз вовремя, чтобы увидеть дракона - чёртова дракона - летящего с крыши и разбивающего окна с людьми на его спине. Он мельком увидел кого-то, кроме Поттера и Уизли, прежде чем грубые руки оттащили его назад, подальше от линии бушующего огня, которую Драко ещё не заметил.

Огонь.

Нет, не огонь.

Дьявольское пламя.

Паника подступила к горлу, и он лихорадочно огляделся, вырываясь из неведомых рук, пытавшихся увести его в безопасное место. Ему нужна была мать. Он не мог оставить её здесь. Это даже не её дом.
Где же Нарцисса?

- МАМА! - он крикнул, подбегая к огню и ища, так отчаянно ища её. Она не могла уйти. Только не здесь.

Огонь начал быстро распространяться, поглощая всё на своём пути. Драко всегда рассказывали о действии адского пламени, но он никогда не думал, что увидит его своими глазами. И тем не менее, в доме его семьи.

Дым поднимался к потолку, и Драко сжал палочку, не зная, какое заклинание произнести и куда бежать.

Он был в растерянности.

Драко был в нескольких секундах от того, чтобы броситься в пылающий огонь, когда слева вышел его отец, волосы которого были испорчены, а пот стекал по лицу. Он всё ещё держал трость, но она дрожала в его руке. Нижняя часть штанины выглядела обожжённой и обугленной. Наверное, он тоже отправился на поиски Нарциссы.

В большой комнате стоял ужасный запах, как будто затопили слишком много угля или жгли металл. У него болела голова, когда он пытался думать о причинах отвратительного запаха, который закружился в воздухе и начал заполнять его легкие. Мучительно болезненные крики хлынули в уши и резонировали, как барабан, по всей комнате и над шумом пылающего огня, обугливающего всё на своём пути.

Крики зазвенели громче в ушах Драко, когда его разум нашёл то, на чём можно было сосредоточиться, то, что звучало так пугающе знакомо. Он не мог сказать, действительно ли звуки, которые он слышал, были там. Или это сознание создало шумы, соответствующие внутренним страхам, поднявшимся, как цунами, на поверхность, переполняя и разрушая эти бетонные стены, построенные специально для него самого.

Огонь начал окружать людей Малфоя, и у Драко закружилась голова, когда он почувствовал, как густой дым начал заполнять лёгкие. С его ладоней капал пот, и белая рубашка насквозь пропиталась им. Отец просто смотрел на него, словно вокруг не было огня, и всё было как обычно.

Несмотря на всё это, они были Малфоями, привыкшими к тому, что ничего никогда не было нормальным.

Он посмотрел вверх и оглянулся вокруг, заметив тёмные клубы чёрного дыма, дымящиеся над ним. Он оглядел всё, что загорелось. Мраморные столы и мягкие кресла. Длинные плотные чёрные занавески, ниспадавшие до пола и закрывавшие окна, не пропускали ни малейшего солнечного света. На большой люстре над ними почти не осталось осколков, свисающих с того места, где она раньше находилась. Стёкла падали под разными углами, а окна продолжали проваливаться и тянуть за собой кирпичные стены. Крики и вопли наконец прекратились, но в Мэноре было далеко не спокойно. Деревянные балки и рамы с громким хрустом рухнули в огонь, когда дом был полностью разрушен прямо на глазах у Драко.

Он всегда ненавидел дом своей тёти Беллы, но, увидев, как он полыхает огнём, у него перехватило дыхание.

Он закрыл глаза от дыма вокруг, который вызывал слёзы, а когда снова открыл их, его взгляд встретился с отцовским.

Ни один из них не произнёс ни слова, они просто тупо смотрели друг на друга, пока Люциус не сделал два шага к нему, и огонь не оказался в опасной близости.

Всего лишь на мгновение.

Люциус протянул руку и крепко сжал левую кисть Драко.

Его глаза смягчились и умоляли сына. Драко никогда не видел своего отца таким, и, несмотря на его успокаивающее намерение, этот взгляд заставил сердце Драко биться всё быстрее и быстрее.

Голос Люциуса был мягким, почти несуществующим, когда он пробормотал Драко.

- Ты обещал позаботиться о ней, Драко. Ты же обещал.

Дышать становилось всё труднее, но Драко было всё равно. Ничто в мире не имело для него значения, кроме матери. Нарцисса.

Та, кто пела ему в детстве.

Единственная, кто терпела все злодеяния в доме, потому что знала, это было на благо её семьи.

Та, кто не заслужила ничего из всего того, что на неё навалилось.

Его мать.

Та, чьи крики теперь навсегда запечатлены в его сознании.

- Мне жаль, - прошептал Люциус.

Драко не успел ответить. Вместо этого он ощутил знакомое притяжение аппараци и растущий жар на лодыжках и руках.

Было самое время.

Но для него это не имело значения. Его безопасность или безопасность отца никак не меняли такие обстоятельства.

Они оставили Нарциссу - леди Малфой, жену, его мать - там умирать.

Умирать.

Нарцисса была мертва.

Нарцисса была мертва.

Его мать.

Мертва.

***

Драко вздрогнул и проснулся.

Примечания.
Тяжело. Особенно сейчас. Поднимем палочки /* за обеих. Хелен Маккрори и Нарциссу. Навсегда в наших сердцах.