Первая глава
Метель уныло выла в щелях, тоскливо завывая. В гостиной было холодно: огонёк в камине давно потух, только тихо тлели угольки. Гермиона фурией ворвалась в гостиную, всколыхнув ледяное умиротворение. Драко лениво проводил её взглядом, пока яростно не хлопнула дверь, и хмыкнул: так происходило довольно часто, по его подсчётам, раз в неделю. Малфой вернулся к чтению нисколько не занимавшему его учебника. В голове было одно слово: боль.
Холод пробирал до костей. Ледяные пальцы изнывали. Идея: замёрзнуть и, распрощавшись с жалкой жизнью, сгинуть - ласкала утомленную отчаювшуюся душу. Молодой Малфой находил в кончине больше преимуществ, чем недостатков. Левое предплечье жгло, словно прикасались раскаленным железом.
Он опять звал. Он собирал своих приспешников в их доме, где в детстве Драко, заливаясь звонким смехом, похожим на маленький рождественский колокольчик, и визгом, убегал от отца.
Малфоя передернуло не то от жгучей боли, не то от невинных нахлынувших воспоминаний. Он раздражённо захлопнул книжонку и швырнул её на пол, стискивая зубы. Он был готов скулить: предплечье изнывало, боль нарастала... Ему однозначно стало бы легче, отрубив он его. Отчаяние и страх неизбежного росли в груди. Идиотские и, по его мнению, вовсе ненужные чувства брали вверх. Он вскочил с дивана тяжело дыша.
- Ты в порядке? - обеспокоенно прозвучал вопрос сверху.
Малфой непроизвольно дернулся от неожиданности и бешено взглянул на Грейнджер. Откуда она взялась? Как давно стоит? Как всегда заплаканная, как всегда уставшая, девушка с вынужденным душой волнением глядела на студента с лестничной площадки.
Он, схватив учебник, молча большими шагами преодолевая расстояние, удалился в свою спальню под взглядом девушки. Она не знала, что происходит в жизни Драко Малфоя, однако Гарри очень просил последить за ним и узнать. Гермиона, поежившись от холода, зашла обратно, тихо прикрыв дверь. Несомненно, ей было жаль сокурсника, но лишних приключений Грейнджер не желала.
Рождество - прекрасный семейный праздник. Говорят, мечты, загаданные на Рождество, сбываются. "Детская сказка", - с горечью скажут Грейнджер и Малфой, прячась от колючего мороза в своих спальнях, обнимая колени. Оба с тоской глядели в тёмно-синее небо: как ни в чём ни бывало хлопьями парили снежинки, мягко опускаясь на землю. Бескрайнее небо манило глубиной, в долину снежинок. Оба хотели бы оказаться там, а не здесь. Эти рождественские каникулы будут другими. Оба знали это.
Всё шло не так, как они задумывали. Стоит начать с того, что Гермиона не поехала на Рождество ни к Уизли, ни к Грейнджерам, а Драко силой посадили за стены Хогвартса, как в безопасное убежище.
Холодная прозрачная слеза скатилась по болезненно-бледной щеке. Тяжёлый камень лежал на душе. Правая ладонь стискивала левое предплечье, и ногти впивались в белоснежную кожу, оставляя кровавые следы. Всегда убранные, уложенные волосы грязными сосульками топорщились в разные стороны. "Видел бы меня отец", - усмехаясь, безразлично смотрел Драко в своё отражение. Из зеркала на него глядел измученный парень, некогда имевший ни один десяток поклонниц. А сейчас? А сейчас от него профессора шорохаются...
Запутанные волосы были собраны в неряшливый хвост не для красоты - чтобы не мешались. Опухшие глаза, уставшие рыдать, без цели плутали по комнате. Девушка шмыгнула носом. Она устала. Устала жить здесь и сейчас. Мятая рубашка вылезла из юбки. Туфли валялись рядом. Волшебная палочка грустно лежала на полу. Где та Гермиона Грейнджер - умница, воплощение энергии и амбиций, отчаянная гриффиндорка? Она ушла, забыв попрощаться.
В гостиной что-то упало, и Малфой, Грейнджер высунулись из комнат, не смотря на друг друга. Их взгляды без интереса устремились к заброшенной совой посылке. Ветер, задувая снег и мороз, не жалел листы конспектов, разлетевшихся в разные стороны. Девушка молча спустилась и захлопнула окно. Тем временем Малфой, скучающе взмахнув палочкой, проверил посылку на проклятья. Он безразлично бросил её на диван, когда убедился в её надёжности, и бесцеременно устало плюхнулся рядом. Гермиона разодрала упаковку и без слов, не глядя, протянула старосте письмо и маленькую коробочку. Драко молча взял. Грейнджер приподняла крышку коробки и чуть закатила глаза: там оказались ёлочные маленькие игрушки и печенье. Письмо оказалось оповещением о начале каникул. Гриффиндорка бросила письмо на стол и ушла в спальню. Драко долго смотрел на мишуру и печенье в поисках намёка, но вскоре коробочка оказалась на диване и гостиная опять пустела.
Они оба не спали ночь. Ближе к вечеру старосты вылезли. Забирая печенье, они разошлись в таком же молчании, бросив друг на друга гордый насмехающийся взгляд. Грейнджер, свесив ноги с кровати, с жадностью набросилась на шоколадное печенье. Уже давно она не чувствовала, как приятно во рту таят крошки.
В соседней комнате Малфой, прикрывая глаза от наслаждения, с удовольствием полной грудью вдыхал сладкий аромат.
За день до Рождества они прибрались в спальнях. Вечером Гермиона и Драко опять вышли в гостиную. Долго в молчании старосты читали. Читали! Они читали без тревоги, без безразличия - они отдыхали, наслаждались чтивом.
Когда часы пробили полночь, Грейнджер взяла веточку ёлки и, взмахнув палочкой, вырастила невысокую ёлочку. Девушка с увлечением, появившемся впервые за несколько месяцев, и с лёгкой улыбкой, омрачённой следом привычной печали, украсила её. Драко тайно наблюдал за ней, затаив дыхание. Ему казались её движения такими нежными и плавными. Когда Гермиона направилась отдыхать, Малфой с интересом подошёл к деревцу. Всё было украшено... с любовью? На его губах показалась тень бессмысленной мягкой улыбки. Неужели он ещё мог радоваться? Драко, взмахивая палочкой, развешивал мишуру, добавляя мерцающие искорки. Этой ночью старосты отдыхали, наслаждаясь грёзами.
Следующим утром старосты привели себя в порядок. За пару часов до рождественской ночи они опять сидели в гостиной. В приятном молчании студенты зачарованно наблюдали за мерцанием искорок. "Что за заклинание?" - негромко спросила девушка. Было так непривычно: он услышал живой голос, а она вымолвила слово. Драко, думая, что ему показалось, с сомнением поднял глаза. Колючая тусклая льдина столкнулась с топленным остывшим шоколадом. Гермиона повторила вопрос чуть увереннее. "В детстве мама всегда так делала", - с грустью ответил он. Грейнджер, нуждаясь в разговоре с кем-нибудь, присела рядом с Драко, отложил книгу, и попросила рассказать. Малфой, не доверяя, нехотя отвернулся. Он тоже хотел с кем-нибудь поговорить, но боялся.
- Мама всегда пекла карамельный пирог. Казалось бы, обыкновенная сладость, - с грустной улыбкой поддалась воспоминаниям девушка, - но этот запах, немного приторный, но такой аппетитный и чудный, останется в памяти.
- Мама всегда украшала поместье сама, - утыкаясь взглядом в колени, сказал Малфой тихо. - Она могла попросить домовиков, но нет. Ей нравилось это делать самой. Это заклинание мама создала.
Они опять замолчали.
- Ты тоже хочешь домой? - неожиданно спросила Гермиона.
- Не твоё дело, - негромко огрызнулся Малфой, сам не понимая с какой целью грубо отталкивает, возможно, единственного человека, который с ним заговорил.
- А я хочу, - печально сказала девушка, не обращая внимание на недовольство старосты.
Грейнджер, тяжело вздохнув, удалилась в свою спальню. Драко встревожился: не то, что бы ему понравилось общество девушки, просто он впервые за долгое время почувствовал себя уютно как дома, интересным не как кошелёк, как партнёр на одну ночь, а как личность. Девушка скоро вернулась с сумкой на плече. "Уезжаешь?!" - не понял парень, взволновавшись в мыслях. Гермиона, коротко взглянув на Малфоя, ушла. Дверь хлопнула. Он остался наедине со своими мыслями.
Драко мерил комнату шагами, раздражаясь тому, какой он такой эгоист и идиот. Он страдает от одиночества, но обидел человека, который, вероятно, мог бы составить ему неплохую компанию...на время, конечно. Похоже, слизеринец будет встречать Рождество с призраком Миртл. Малфой уже почти смирился со своей кармой, как дверь скрипнула. На плече Гермиона ремень сумки тянулся от тяжести. Драко с немым вопросом уставился на неё, и девушка растерялась.
- Я тут подумала... Мы враги, но...
"Спасибо, что напомнила", - мысленно недовольно закатил староста глаза, оставаясь невозмутимым внешне.
- ...мы могли бы встретить Рождество вместе.
"Это лучше, чем с отражением".
- Что скажешь?
- Неплохая идея, - ответил юноша.
- Я ходила к эльфам, - продолжала Гермиона. - Они поделились праздничными блюдами.
Теперь только Драко догадался откуда ароматный запах. Желудок предательски заурчал, и на её губах, потерявших яркий розовый оттенок за недели, промелькнула улыбка. "Нам не мешало бы плотно поужинать", - после затянувшегося неловкого молчания произнёс Драко, пряча глаза.
На их маленьком столе были жаркое, ветчина, запеканка, лепёшки, пуддинг... Драко и Гермиона жадно набросились на блюда. Потом они вместе как в детстве считали секунды до Рождества. Грейнджер заливалась непривычным звонким смехом после рассказа Малфоя о случае летом, когда Нотт и Забини поспорили кто больше сможет выпить эльфийского вина и остаться трезвым. Парень, очаровательно улыбаясь, не мог оторвать взгляда от девушки. К ней вернулся румянец, блеск глаз. Драко не замечал, как его болезненный вид испаряется, а на смену приходит привычная Малфоевская уверенность. Они расцветали, забывая, что скоро грядёт война, что они враги. Были только Гермиона и Драко - дети, любящие Рождество и веселье.
- Потрясающе выглядишь, - неожиданно сказал староста.
- Ты тоже, Драко. Никогда не зализывай волосы, - улыбнулась девушка.
- Повтори... - удивился парень, думая, что это всё его фантазия. - Драко?
- Да, - кивнула студентка, пугаясь от мысли, что сделала что-то ужасное, слишком рано перешла границы "сокурсники".
- Это неожиданно, Гермиона.
- Я люблю делать сюрпризы, - невинно улыбнулась она.
Они негромко разговаривали ещё долго, иногда посмеиваясь. Старосты не помнили, что она Грейнджер, а она Малфой - граница испарилась в неизвестности.
Неожиданно над студентами что-то зашелестело. Они с любопытством и осторожностью подняли головы: белая омела выпускала на волю свои вечнозелёные листочки и белоснежные ягодки, которые, словно хлопья снега, уместились на хрупких ветках.
- Иди к чёрту, - тихо сказал Драко растению, плохо скрывая глупую улыбку.
- Она красивая, - завороженно глядя на омелу, произнесла Гермиона.
Мгновенно Драко мягко прикоснулся к алым губам Гермионы, перебирая её тонкие пальцы. Девушка ответила на поцелуй. Её рука неровно поползла к шее парня по руке, плечу, боясь отпустить.
- Мы, кажется, перебрали с эльфийским вином, - с трудом выговаривая слова, пролепетала Гермиона в тонкие губы юноши.
- Его и не было, - усмехнулся парень и прильнул к её губам, повалив на диван.
***
- Ничего не было! - одновременно воскликнули Малфой и Грейнджер, распахнув глаза.
Они лежали на одном диване. Рука Драко покоилась на тонкой талии Гермионы. Её нога бессовестно была закинута на юношу. Радовало наличие одежды. Старосты, вскочив, молча поспешили удалиться с глаз друг друга.
***
Метели и вьюги, снежинки и сугробы, мороз и холод сменились февральским умиротворением. Второй семестр начался скоро. Студенты суетились, возмущались огромными домашними заданиями. Только Грейнджер, ушедшая глубоко в свои мысли, прячась за книгой и копной волос, тихо сидела на подоконнике. Мимо прошли первокурсники - её вестники новостей - и Гермиона, скрывая любопытство, подняла голову, провожая слизеринцев взглядом. Они, недоумевая, оживлённо обсуждали произошедшее час назад в заброшенном туалете.
- Что же теперь станет с Малфоем?
- Может, теперь Забини заменит его, - важно отвечал второй.
- А Малфой в больничном крыле?
- Говорят, он уже у себя. Это опять всё Поттер. Профессор Снейп вовремя оказался там, где нужно.
Грейнджер обмерла; толком ничего не понимая, тревожась, девушка мгновенно бросилась в гостиную старост.
Драко Малфой был в спальне. Тело ломило, особенно торс. В который раз хотелось просто распрощаться с жизнью. Его веки устало слипались, когда кто-то влетел к нему. Он догадался кто: цветочный аромат, неровное волнительное дыхание. Малфой мог бы предположить, что это Паркинсон, но это была Грейнджер, ведь только её сопровождал аромат уюта, корицы и луговых цветов.
Гермиона уже обо всем знала. Слухи быстро распространились по замку. Открутить голову Поттеру девушка собиралась чуть позже. Для неё стало важнее состояние старосты.
Девушка присела у кровати, разглядывая умиротворённого Малфоя. Его черные ресницы тихо трепетали. Грейнджер облегчённо чуть улыбнулась и взволнованно спросила: "Драко, как ты?"; но юноша молчал. Они разговаривали последний раз на Рождество. Голос девушки был вновь непривычен для Малфоя, особенно его имя в её интонации, но что-то в душе встрепенулось, и приятное разлилось по телу от мысли, что она волнуется.
Гермиона осторожно расстегнула чёрные аккуратные пуговички на мятой рубашке с еле заметными кровавыми пятнами. Её случайные прикосновения пальцев по изнуренной коже торса вызвали шквал эмоций. Словно подгоняемые разрядами тока, тысячи мурашек разбежались по телу. Её кончики пальцев оставили приятное прохладное ощущение. Пульс пулеметно затрепетал. Низ непривычно скрутило, и хотелось мурчать...
Девушка еле слышно ахнула: торс выглядел так, словно его полоснули не раз ножом. Рубцы шрамов, отличающиеся более светлым оттенком, растянулись вдоль тела. Гермиона провела по одному из них рукой, затаив дыхание, и из груди юноши вырвался подавленный стон - девушка отдернула руку. Малфой крепко схватил её за тонкое запястье, и неожиданно встретились два взгляда: напуганный с миллионом вопросов и молящий с виной. Неловкое напряжённое молчание зависло в воздухе. Схватка студента ослабла, душа затрепетала, и в глазах всколыхнулось дремлющее волнение. Изящное запястье выскользнуло из длинных аристократичных пальцев, и староста, с сожалением взглянув на юношу, вышла, чуть помедлив. Малфой тяжело вздохнул, чувствуя, как изнеможённый торс изнывает по прикосновениям. По её прикосновениям, таким порхающим, нежным и точным... Его веки устало опустились, как вдруг прохладная слизь коснулась больного места, и лёгкой судорогой свело тело. Юноша распахнул глаза: Гермиона осторожно с привычной для сложностей и волнений сосредоточенностью выдавливала из тюбика вонючую консистенцию и втирала её в кожу и шрамы. Девушка спустила края рубашки на кровать - грудь и торс Драко Малфоя, желанные для поцелуев и ласк не одной девицей Хогвартса, были во всей красе и владении. Гермиона еле сдерживала ровное дыхание, тогда как пульс с бешеной скоростью отдавался в висках. Её пальцы ловко блуждали по рельефному молодому телу, замазывая белёсые рубцы. Староста замер, не замечая, как млеет от прикосновений. «Раз в сутки нужно втирать в больные места» - еле вымолвила Гермиона, с волнением поднимая глаза на юношу. «Только если это будут делать твои изящные пальцы», - кивая, думал Драко.
Грейнджер поспешно вышла из комнаты, тихо прикрыв дверь. Она сползла вниз по стене, закрывая ладонями лицо, пряча вспыхнувший румянец. Воображение рисовало его торс, грудь. Предательски в память врезалось Рождество, как девушка крепко прижималась к его торсу, а сегодня посмела расстегнуть его рубашку!..
Через несколько дней Малфой поправился, стал появляться в гостиной и тайно наблюдать за Грейнджер: девушка была чем-то опечалена более обычного. Бездонные глаза вновь утратили блеск и опухли от рыданий. Румянец исчез, на смену пришла бледность...
Сам Малфой находил себе оправдание: его невыполненное до сих пор задание тяготило, а наблюдение за девушкой скрашивало дни, коротало время и отвлекало от проблем. Это стало его хобби.