Театр сломанных кукол

Прошло три дня.
Ночь.
Дороти вновь не смогла уснуть и решила прогуляться по театру. Она взяла с собой пистолет на всякий случай. Так как ночью было немного холодно, она накинула на себя платок вязаный из козьего пуха.
Дороти пришла на кухню. Там она увидела чей-то силуэт, достала пистолет, и навела на незнакомца.
- Э, полегче! - сказал силуэт голосом Роберта. - А то придётся от моей крови кухню отмывать. Ты этого хочешь?
- Э... А ты чего не спишь? - не поняла Дороти. - Уже поздно.
- Ты сама-то не спишь. Наверняка пришла за мной следить.
- Да больно надо.
- "Алиса".
- А?
- Я тебя за это время уже, как облупленную, знаю. Так что не надо мне тут. Не прокатит в этот раз.
- Ты это к чему? Ты что, следил за мной? Я тебя, вообще-то, не просила. (Подошла к нему) Ты что, сталкер?
- Рыбак рыбака видит издалека. И да, ты первая начала.
- Пфф, подумаешь! А если ты так себя ведешь, и не говоришь о себе ни-че-го.
- Не всякий человек может рассказать о себе. У него, возможно, случилось то, о чем ему не хочется говорить.
- М...
- Ты знаешь такое выражение "знание - умножает печали"? Ты всегда суёшь свой нос в мою жизнь и мои дела. Того и гляди, станет длинный, как у Пиноккио.
- Но у Пиноккио нос растёт только тогда, когда он врёт.
- А ты очень любопытная. Всё лезешь ко мне из-за своего интереса.
- Просто я не понимаю, почему ты такой... ну... строгий.
- Просто... Я терпеть не могу, когда человек тупит через каждое действие, хотя ему, наверное, пятьсот раз объясняют.
- Ясно.
- А ещё ненавижу то, что про меня несут всякие дурные сплетни. Как ты, например.
- Чего?
- Мне "Кукловод" всё рассказал. И ты ещё сказала ему, что мне надо в тюрьму.
- (Краснеет).
- Ты хоть думай, что говоришь. (Налил воду в чайник, и поставил кипятиться).
- А мне кажется, что это ты сам не думаешь, когда бьешь по щеке меня.
- Как бы не так. Если бьют, то по заслугам. Не по глупости.
- Хе-хе, я мне говорили "бьёт - значит любит".
- Да бред это.
- Э...
- Не экай, пожалуйста. А то создаётся впечатление, что ты не умеешь говорить.
- Ладно, не дура. Почему бред?
- Да потому что любовь через боль - это просто напросто мазохизм. Это когда человеку нравится получать удовольствие от насилия, издевательств.
- Ой... Ужас.
- Вот именно.
- Ну... А в нашем случае что тогда делать, чтоб не было больше подобного?
- Я думаю, нам стоит зарыть топор вражды между нами, и как-то находить общий язык. А то мы в скором времени глотки поперегрызаем друг другу. (Заваривает чай себе и Дороти).
- (Улыбнулась ему). Слушай, как на счёт временного перемирия?
- Я о том и говорю. (Протянул ей чашку с чаем). Пей, пока тёплый.
- (Смотрит в чашку). Зелёный чай? Ненавижу его с детства. Фу.
- Ну ты привереда, конечно... Не бывает в жизни нелюбимых еды и напитков. Так что, хочешь - не хочешь, но нужно иногда полюбить то, что для тебя противно.
- Ясно.
- Так что пей. В нём яда нет.
- (Пьёт чай). Ой... Горький...
- (Достаёт сахарницу). Мне мама, когда я не мог пить чай, всегда добавляла сахар. Ну а потом, со временем, уже без него стал пить.
- Хе-хе, а мне мама всегда сок фруктовый делала, когда была маленькой. (Добавила две ложки сахара, размешала, и стала пить). О, он уже вкуснее стал.
- Ну вот видишь.
Этим вечером между Робертом и Дороти было заключено временное перемирие.
И действительно, они оба с того самого момента больше не ругались меж собой. Это очень радовало окружающих, особенно Бенджамина. А как же иначе? Ведь это хорошо, когда два заклятых врага наконец-то помирились. Но никто даже не знал, что однажды кто-то из них, а именно Роберт, нарушит обещание, которое он дал.
Лучше не будем спойлерить, как именно это будет, и продолжим главу.
А вообще... Стоит немного заглянуть в прошлое Роберта. Например, в его детство, где он потерял родных. Ни всех сразу, конечно, но это тоже далеко не весело.
Франция, 1995 года.
Роберт, когда ему было семь лет, в это время был в гостях у своей бабушки по отцовской линии. Дело в том, что его родители уехали на конференцию за границу. Мальчик очень хотел с ними поехать, но ему сказали что это не поездка на море,а работа. Он тут же обиделся, но потом успокоился. И пожелал им хорошей поездки.
Таким образом пролетело почти две недели. Беда случилась в пятницу.
В этот день Роберт сидел дома, так как шёл дождь. Он слушал любимую передачу по радио, и пил какао с тартом Татен. Он ждал возвращения родителей с конференции.
Тут к нему вошла Элайза (так, кстати, зовут бабушку Роберта):
- Скучаешь?
- Бабушка, а скоро мама и папа приедут? - спросил Роберт.
- Скоро.
- Надеюсь.
- Я на это тоже надеюсь. А что?
- У меня почему-то плохое предчувствие... (Ставит чашку с какао на стол). А вдруг на них кто-то напал или что-то вроде...
- Ты поменьше слушай эти передачи про убийц и маньяков.
- Почему?
- Ты маленький слушать такое. (Переключила на другую радиостанцию). Эти ваши убийства, кровь, ножи, суициды портят психику.
- Ну так и в жизни такое случается. Такие рассказы, уж извини.
- Ясно. Ещё какао налить, внучок?
- Да. Спасибо.
Только хотела Элайза налить ему какао, как вдруг зазвонил телефон. Роберт понял, что это родители едут, и скоро будут. Но... Это звонили из полиции . Офицер сказал, что его отец с матерью попали в автокатастрофу и они оба... погибли, не доехав до реанимации. Услышав эту ужасную весть, Элайза схватилась за сердце. Ей стало плохо.
Спустя несколько дней родителей Роберта похоронили. Мальчик был убит горем. Ведь он так надеялся обнять своих отца и мать. После этого он начал замыкаться в себе; перестал есть и пить, почти не спал, и перестал улыбаться. Роберт даже попытался покончить жизнь самоубийством. Но его остановила Элайза.
В скором времени погиб его дядя, брат его матери: он начал употреблять наркотики, и стал завсегдатаем наркопритона. Но в скором времени притон прикрыл Луиджи Феллио, тот самый смотритель маяка. Только вот никто не знал, что будет дальше.
Узнав о смерти Бернарда, у Элайзы случился второй инфаркт и она умерла . Так что в этот день хоронили их обоих. От этого Роберт совсем растерялся, он не понимал как жить дальше. В этот момент в нём проснулся другой человек, и тот возжелал выпустить из своей раненой души наружу демонов. Всех. До единого.
Этим вечером он одел рубашку, шортики с лямками, фрак, цилиндр и сапожки. Также он одел на лицо маску. Потом, взяв муляж отцовского револьвера из молочного бельгийского шоколада, пошёл мстить Луиджи.
Была ночь.
Луиджи Феллио, узнав, что вновь молодёжь пошла на крышу, направился разбираться. Придя туда, он начал говорить, чтобы те проваливали отсюда по-добру, по-здорову. Но те начали смеяться над ним.
Началась драка.
Тут же прозвучал чей-то грубый голос (это Роберт так для избавления от всех свидетелей изменил тон голоса):
- Эй вы! Вы что тут делаете! - Как только ребята убежали, мальчик вышел к Луиджи. Он держал в руке "револьвер", и очень строго смотрел на него. - Попался.
- Малыш, ну... ну ты чего? - старичок тут же начал от него отползать.
- Я пришёл к тебе, чтобы провести опрос. И вот же первый вопрос: что с моим дядей Бернардом? Живо отвечай!
- Как "что"? Он же упал с крыши...
- А как он оказался на крыше?
- Просто... Понимаешь, я его там запер, чтобы тот пережил ломку. Ну всем это известно. Даже по телевизору говорили.
- Ты мне зубы не заговаривай!
- Ну, мне пришлось это сделать. Твой дядя же всё равно ходил туда, где прикрыли этот чертов притон. И я хотел ему помочь. Но его кто-то отстегнул от наручников, и... столкнул его вниз...
- Это ты был...
- Ну... Просто я лунатик... И я не могу никак... от этого избавиться... Роберт, ну прости меня... Я же не хотел... Я хотел спасти твоего дядюшку... Но не смог...
- Ты виноват не в том, что не спас дядю Бернарда. А в том, что ты его убил!!!!! А ну вставай быстро!!! Встал давай!
- Роберт...
- (Пнул его в бок). Слышь, встал, я ещё раз говорю. Давай! Иди!
- Ай... (Еле встал на ноги).
- Иди к трубе.
- А... Зачем, а?.. (Подошёл к трубе вентиляционной шахты).
- Полезай!
- Т-ты... Ты чего, очумел? Я не полезу туда, тебе ясно, нет?
- Жить захочешь - залезешь.
- А ты выстрелишь, а? Убьёшь, чтобы я тебя не смог выдать?
- Стрелять я в тебя не буду. Тебе всё равно никто не поверит, что тебе угрожал ребёнок. Ведь по закону все дети, не достигшие четырнадцати лет, никаким боком не могут привлечены к уголовной ответственности.
- И что?
- А то. Меня никто за это не накажет. Так что мне бояться нечего. (Снял маску). Я дам тебе шанс: пусть тебя люди судят. Говоришь, что помогал им? Ну как раз и проверим, насколько они тебе благодарны. И если прав ты - то через час ты будешь дома.
- (Строго смотрит на Роберта, и подошёл к трубе, даже не думая, что он не выберется оттуда). Ты маленький ещё так говорить. Я прав! Я буду дома. (Показал кулак).
Луиджи начал залезать туда. Когда ноги оказались там, старик подскользнулся, и с грохотом полетел вниз. Его громкий крик эхом раздался в той тёмной шахте.
Роберт подошёл к трубе, смотря в её бездну, и тихо сказал:
- Маленький, но не такой подлец, как ты... - после этого он откусил кусочек от "револьвера", и пошёл домой.
Таким образом прошло несколько дней. Роберт взял в привычку по ночам ходить по крышам в этом костюме. Даже для прикрытия взял себе прозвище "Трубочист".
Но потом, когда Роберту исполнилось четырнадцать лет, многие из близких знакомых его покойных родителей начали переживать за него. И они сообщили в органы опеки, которые приехали, с полицией.
Подросток решил, что это из-за смерти Луиджи. Поэтому он пустился в бега. Роберт, когда наступило утро, прибежал домой, собрал свои документы, вещи, деньги, еду, и быстро побежал в аэропорт.
Так как Роберт ещё не умел заказывать билеты для полетов, он решил спрятаться в багажном отсеке. Да, это сомнительное место для пряток от полиции, но лучше уж так, чем за решёткой. Так что он быстро схоронился среди чемоданов, футляров, клеток и сумок.
Взлетели.
Роберт, когда самолёт поднялся, тихо заплакал от боли в ушах. Это потому что от давления их заложило. Но потом, съев несколько конфет, боль прошла. От этого он даже ненадолго задремал. А проснулся ближе к снижению и посадке самолёта. По прилёту мальчик пошёл к выходу.
Как только начали открывать люк, Роберт пулей вылетел оттуда, и убежал, напугав работников аэропорта. Несколько патрульных попытались его поймать, но тот изловчился, и не попался им. Он побежал, куда глаза глядят.
В скором времени он устал. Ему ужасно хотелось есть и пить. Даже начало опять хотеться спать. Так что паренёк лёг в коробку из-под холодильника возле помойки, накрылся своим пальто, и уснул крепким сном.
Но вскоре его подобрали на улице. Нет, вовсе не полиция. Горничная, которая работала на семью Розенбаумов.

***

Эти воспоминания оборвались, когда Роберту на нос упала капля.
Начался дождь.
Это всё мужчина вспоминал, идя на кладбище. А всё для того, чтобы навестить своих родных. Просто, когда он повзрослел и более-менее смог прижиться в Лондоне, он перевёз прах отца, матери, бабушки и дяди Бернарда сюда. Как он сказал, это для того, чтобы быть с ними рядом.
Он со слезами возложил цветы на каждую могилу. А потом, держа в руке красную розу, на стебле которой была повязана чёрная ленточка, пошёл в даль кладбища.
Там рос высокий дуб, и под ним была безымянная могила. Только крест, и всё. Как собаку похоронили здесь...
Роберт положил на могилу розу, вытирая слезы платком. А потом, простояв на коленях несколько минут, и когда начался сильный дождь, он поцеловал могилу, и поспешил на выход, открывая свой зонт.