Глава 5
Март
— Камински, сбавь обороты! Да не беги ты так быстро!
— Ты же говорил, что будешь мастером спорта! Что-то я не вижу здесь даже намёка на мастера спорта!
Смеясь над Эрмином, я продолжаю свой забег. Трасса впереди меня должна привести к посёлкам, которые мы проезжали мимо, когда ехали с Пятихатку. Я выбежал из дома Князевых, когда начало светать и ничего не предвещало беды.
Бегал я всегда хорошо, в старшей школе даже был кандидатом в серебряную медаль, поэтому был уверен, что доберусь до ближайшего населённого пункта за считанные часы.
Всё было хорошо, пока сзади я не услышал голос сводного. Он бежал за мной, ругался, угрожал.
Тогда я ещё прибавил скорости и продолжил бежать в уже ускоренном темпе.
Эрмин, несмотря на свои хваленые тренировки на военной базе, и тот факт, что он лучший студент спортивной академии, ужасно отставал.
Он периодически останавливался, чтобы отдышаться. Замечая это, я тоже останавливался и смеялся над ним.
Конечно, я в курсе, что когда он меня догонит, а это рано или поздно произойдёт, то наверняка даст мне по морде.
Но этот момент ещё очень далёк, а сейчас я могу поиздеваться над ним, как моей душе угодно.
— Я тебя догоню и заставлю дрова рубить целую неделю!
— Сначала догони, Князев!
— Убью!
— Ага, да! Чувствую, что скоро мне придётся нести тебя на своей спине потому, что ты будешь, как тряпка половая валяться на дороге!
Не сбавляя темпа и посмеиваясь, бегу по трассе и уже вижу вдалеке очертания домов. У меня словно вырастают крылья от этого зрелища.
Наконец, я сяду в автобус и поеду домой, чтобы разобраться с делами насущными и с Сашкой, который до сих пор не отвечает на мои звонки.
Князев, то угрожая, то обещая меня помиловать, по-прежнему пытается угнаться за мной.
Будущий мастер спорта, называется!
Внезапно откуда-то слева на дорогу выбегает несколько собак. Они большие, тощие, злые и с оскаленными клыками.
Во взгляде этих зверюг адская чернота, которая заставляет меня притормозить.
Собак насчитываю пять штук, но к ним присоединяется ещё несколько, крупнее и на вид гораздо опаснее.
Они стоят стаей примерно в ста метрах от меня и принюхиваются.
У меня внутри всё холодеет, а по спине пробегает волна ледяных мурашек.
Подошедший Князев даёт мне подзатыльника, а я, развернувшись, отвечаю ему хлёсткой пощёчиной.
— На каждое действие есть противодействие, слыхал? — гневно говорю я.
— Слыхал! На эту собачью стаю посмотри и увидишь, какое противодействие получаешь ты за свой побег, — Эрмин потирает ладонью полыхающую пунцовым огнём щёку.
— Меня не остановят какие-то псы, — упрямо говорю я и собираюсь бежать дальше.
Князев хватает меня за руку и дёргает на себя.
— Ты совсем умственно отсталый, Март? Они нападут на тебя и тогда тебе конец! Это очень опасные твари!
— Это ты тупой! Я хочу вернуться домой! — в отчаянии выкрикиваю я и едва сдерживаюсь, чтобы не зарядить ему кулаком в лицо.
— Знаешь, что! Это из-за тебя мы тут тусуемся, а я здесь ни при чём. Ты сломал и испортил в нашем доме всё, что только можно было. Мой отец вышел из себя потому, что он достаточно терпел выходки твоего папаши, у которого белочка случалась на каждом шагу. А теперь на нашу голову свалился ты! Поэтому поворачивая оглобли и пиздуй обратно в посёлок. Мне будет не жаль, если тебя сожрут эти собаки, но моя мать сильно расстроится. Она пообещала твоему отцу приглядывать за тобой, придурком.
Возможно, мы с Эрмином так и продолжали бы нашу перепалку посреди трассы, но несколько собак, отделившись от стаи, двинулись на нас.
— Эрмин отвлеки собак. Я должен уйти, — говорю я, зная, что Князев мне откажет.
Он презрительно хмыкает и не двигается с места. Псы продолжают наступать и расстояние между нами стремительно уменьшается.
— Эрмин, я сделаю всё, что ты скажешь. Отвлеки этих чёртовых собак!
— Всё, что скажу? — ухмыляется Князев.
— Да, да!
Собаки, которые приблизились на довольно опасное расстояние, приготовились к прыжку.
Мы с Князевым бросаемся бежать в сторону Пятихатки, а собаки бросаются за нами. Обернувшись на мгновение, замечаю, что остальная часть стаи тоже бежит за нами следом.
Мы преодолеваем несколько сотен метров по трассе, преследуемые сворой диких собак. Решив, что настал подходящий момент, я резко сворачиваю в сторону и делаю круг по степи, чтобы вернуться на трассу и двигаться в изначальном направлении.
Несколько собак увязались за мной, но тут же отстали. Остальные продолжают гнаться за Князевым, который, подгоняемый страхом, бежит со скоростью ветра.
Оказавшись снова на трассе, я несусь к населённому пункту впереди, но вскоре замечаю знакомое авто, которое едет мне навстречу.
Тачка Князева старшего.
Я останавливаюсь возле его машины, притормозившей у обочины, и кричу ему, что за Эрмином гонятся дикие псы. При этом я указываю в том направлении, откуда прибежал.
— Какого чёрта у вас тут происходит? Опять в какую-то хрень вляпались? Быстро садись в машину! — орёт Князев.
Я снова пытаюсь убежать, но этот мужик газует назад, выпрыгивает из машины и догоняет меня в два прыжка.
— Ты, сукин сын, немедленно пошёл в машину! — кричит он, толкая меня к тачке.
У этого громилы столько силищи, что я по сравнению с ним просто цветочек полевой.
Он действительно скручивает меня в ту самую баранку, в которую обещал скрутить ранее, и запихивает в машину.
Больно ударившись, я лежу на заднем сидении в позе эмбриона и пытаюсь прийти в себя.
Машина трогает с места, и мы едем обратно в Пятихатку, отчего мне хочется просто завыть и выброситься из машины на полном ходу.
Князев газует, быстро догоняет свору собак и разгоняет их звуком клаксона. Эрмина я различаю не сразу.
Он сидит на дороге, а когда мы подъезжаем, Демид выходит из машины и идёт к нему. Они перебрасываются короткими фразами, Демид помогает ему встать и усаживает в машину.
Эрмин хромает, пока добирается до салона.
— Что случилось, Князев? — спрашиваю я.
— Ногу подвернул! — гневно рявкает Эрмин.
— Не умеешь ты бегать. Сидел бы лучше дома, — заключаю я иронично.
— Какого хрена вы вообще здесь бегали? Я сказал вам в доме сидеть! — орёт Демид.
— Вот этого умственно отсталого спроси. Он сбежал рано утром, я его пытался догнать. На нас напали собаки, — сообщает его сын, хмурясь и морщась от боли в ноге.
— Отвезите меня домой, Демид. Мне нужно в кафе. Они там такого без меня натворят, вы не представляете! — завожу я свою пластинку.
— Был я уже в твоём кафе. Всё там в порядке. Когда меня увидели и узнали кто я, сразу засуетились, сразу забегали! В этом коллективчике нужна крепкая мужская рука, — говорит Демид.
— В моём кафе хватит и моей крепкой мужской руки. Поэтому я возвращаюсь назад. Не надо лезть в мои личные дела и бизнес, — выкрикиваю я.
— Ты свой бизнес под гору пустишь без моего участия. Ты беспомощный в этом деле. Лучше поступай в универ, а твоим бизнесом займусь я, — продолжает гнуть свою линию Демид, крутя баранку руля.
Я не собираюсь посвящать его в свои планы. О том, что я собираюсь продать кафе ему лучше ничего не знать.
Мало ли, какие меркантильные идеи у него появятся на сей счёт.
Мы возвращаемся в Пятихатку. Демид тормозит перед домом, выходит из машины и внимательно осматривается.
— В каком из домов вы видели свет? — интересуется он, оглядывая пустынное пространство.
Мы указываем на дом, в котором было оживлённо.
Эрмин выходит из машины и, прихрамывая, направляется на крыльцо дома.
Его отец помогает ему, закинув его руку себе на шею и бережно придерживая.
Мне становится ужасно завидно. Мой папаша никогда не оказывал мне никакой помощи, только бил, ругал и обещал, что я попаду в ад за свои ужасные прегрешения.
Давид в своей жизни любил только две вещи: водку и иконку с каким-то святым, имя которого я так и не узнал.
Нас с матерью он ненавидел и говорил, что мы пропащие люди. Особенно моя мать, которая укатила с дальнобойщиком в другую страну.
Пока Демид и его сын поднимаются по ступеням крыльца и заходят в дом, я продолжаю лежать на заднем сидении машины и считать ворон.
Внезапно меня озаряет великолепная мысль.
Я сажусь прямо и заглядываю под руль машины. Ключи всё ещё торчат в зажигании и словно манят к себе.
Не раздумывая больше ни минуты, пересаживаюсь на сиденье водителя и завожу мотор.
Водить машину я умею, дружки научили, но водительских прав у меня не имеется.
Сдав назад, я шустро разворачиваюсь и уезжаю в центр посёлка. Позади меня несётся Демид, размахивая кулаками и жутко матерясь.
Рассмеявшись, я газую и вылетаю на трассу.
Мимо меня проносится степь, дикие собаки, лесополоса, а потом разные населённые пункты.
Домой я добираюсь довольно быстро и даже не успев привлечь внимание гаишников.
Когда я выхожу возле своего дома из машины, то на моём смартфоне столько не принятых вызовов и сообщений, сколько за всю мою жизнь не было.
Первым делом я звоню Демиду, но этот дядечка на своей шкуре осознал в полной мере, что значит сидеть без телефонной связи.
Дозвониться до него невозможно, поэтому я пишу ему сообщение, в котором уведомляю, что его машина стоит возле моего дома и если он хочет её забрать, то милости прошу.
Извиняться перед ним за кражу авто я не собираюсь. Это была вынужденная мера, на которую меня толкнуло отчаяние.
Потом я бросаюсь к родителям Сашки, но эти алкаши уже с утра на рогах. Поговорить с ними о местонахождении их сына не представляется возможным. Я ищу Сашку в округе, но никто его не видел. Его телефон по-прежнему недоступен.
Прибежав в своё кафе я, запыхавшись, падаю за барную стойку и спрашиваю Костю — нашего бармена, не видел ли он Сашку.
— Сашу видела Марго. Он сел в фуру, которая проезжала мимо, и уехал вчера вечером. Сказал, что собирается найти тебя.
Я в отчаянии тяжело вздыхаю и погружаюсь в дела своего полудохлого бизнеса. До вечера я кручусь, как белка в колесе, а после полуночи тащусь домой, чтобы, наконец, выспаться.
После пробежки по трассе я совершенно растерял все силы.
Ввалившись в прихожую, я пытаюсь снять кеды, цепляя пятку носком. Внезапно сокрушительный удар бросает меня на стену, отчего хлипкие доски за моей спиной трещат по швам.
В темноте ничего не разберёшь, но я узнаю Эрмина по аромату его парфюма и огненной ауре.
Не могу различить его лица, только сильные руки прижимают меня к стене и горячее дыхание обвивает лицо.
— Ещё раз возьмёшь что-нибудь без спросу, я тебя разделаю, как Бог черепаху, — угрожающе рычит Князев.
— Ну, разделаешь ты меня и что? Вы первые начали лезть в мою жизнь и навязывать мне свои правила. Отпусти уже, больно же! — говорю я, пытаясь оттолкнуть Князева.
— С тех пор как ты появился, у нас с отцом одни неприятности. Если так и дальше будешь продолжать, я сам на хрен спалю и твою избушку на курьих ножках, и таверну! — полыхает гневом Эрмин.
— А вы не суйте свой нос в мои дела и никаких неприятностей у вас не будет. Или вы думаете, что я, как овца на заклание стану вашей жертвой криминального произвола!
Князев немного отодвигается, но выйти из угла мне всё равно не позволяет. Я щелкаю выключателем, и в прихожке загорается тусклая лампочка.
Теперь я отлично вижу глаза Эрмина, его привлекательное лицо и широкую грудь, обтянутую футболкой.
— Забирай свою тачку и проваливай! Я хочу спать! — говорю я, зевая.
— Сашку нашёл? — участливо интересуется Князев.
— Нет, не нашёл. Говорят, что он сел к дальнобойщику и всё, больше его никто не видел.
— Я останусь, — говорит Эрмин.
— Зачем ты останешься? — возмущённо выкрикиваю я. — Твоя морда мне уже осточертела. Ты всегда такой навязчивый и наглый?
— В машине кончился бензин. Утром я съезжу на бензоколонку и куплю бензина. Я просто посижу на кухне до утра. Ты же не против?
— Бензоколонка круглосуточная. Можешь проваливать прямо сейчас!
Я толкаю его в грудь, пытаясь выпихнуть на крыльцо.
— Чего ты такой не гостеприимный? Мы же теперь одна семья, — ехидно улыбается Эрмин.
— Моя семья — это я и Сашка. Другой семьи мне не нужно. Да, я не гостеприимный. Поэтому, прошу выйти на хер!
— Ты сказал, что сделаешь всё, что я скажу. Помнишь?
— Хорошо. Что ты хочешь? Только давай побыстрее. Мне нужно лечь спать, чтобы завтра продолжить поиски кузена и заняться своим бизнесом.
Князев окидывает меня тёмным оценивающим взглядом с ног до головы.
Его глаза останавливаются на моих губах и смотрят пристально. При этом он закусывает свою нижнюю губу, а потом облизывает кончиком языка укус.
У меня табун мурашек пробегает от шеи до ягодиц. Чтобы скрыть неловкость и неоднозначность ситуации, я начинаю орать, что он может остаться и делать, что хочет, только пусть оставит меня в покое.
Сказав это, я забегаю в свою комнату и запираю дверь на замок.
— Так ты не хочешь узнать моё желание? — спрашивает Эрмин, стоя под моей дверью.
Я вспоминаю, как он закусывал губу, как острый кончик языка пришёлся по ней и представляю, что этот змеиный язык проскальзывает в мой рот и сплетается с моим языком.
Потушив свет, я молча ложусь на кровать. Некоторое время я слушаю, как Князев ходит по дому и гремит посудой на кухне.
Надеюсь, мне не придётся готовить утром завтрак этому болвану. Всю ночь мне снится, как мы с Князевым страстно и жадно целуемся, а на рассвете я просыпаюсь с крепким стояком.