Глава 2
Your co-com-comparison is killin' me slowly
I think, I think too much
'Bout kids who don't know me
I'm so sick of myself
I'd rather be, rather be
Anyone, anyone else
But jealousy, jealousy..
(Ваши сра-сравнения медленно меня убивают,
Я думаю, что слишком много думаю
О ребятах, которые меня даже не знают.
Я так устала от себя,
Что лучше бы была, лучше бы была Кем угодно, кем-нибудь другой.
Но зависть, зависть... )
jealousy, jealousy- Olivia Rodrigo
31 августа 1998, Хогвартс.
-Нет, Гермиона, это просто полнейший бред!- возмущался Рон, пока они с Гарри и Гермионой направлялись из Большого зала до гостиной Гриффиндора.- Какой идиот вообще составляет эти списки старост?
-Этим каждый год занимается профессор Макгонагалл, Рональд,- устало сказала Грейнджер, надеясь, что рыжеволосый друг прекратит высказывание своего недовольства.
-Всё равно это полнейший абсурд! Кто будет в здравом уме ставить тебя и Малфоя главными старостами, зная его отношение к маглорожденным?- не унимается Уизли.- Я, конечно, понимаю, что он помог Гарри выиграть в войне, бросил ему палочку и тому подобное, а их семья пожертвовала большое состояние на помощь пострадавшим в войне, но это не поменяло его предрассудков о чистоте крови.
-Рон, как бы то ни было, единственное, что нас связывает с Малфоем- общая работа по дежурству и распределение обязанностей между старостами факультетов,- попыталась заверить его Гермиона.- Уверена, я даже не буду вспоминать о его существовании, а в общей гостиной пересекаться только по необходимым вопросам.
-Нет, Гермиона, надо пойти к Макгонагалл и попросить её решить этот вопрос!- яростно настаивал Уизли.- Уверен, Гарри тоже придерживается моей стороны, да, Гарри?
Рон с ожиданием и мимолётной надеждой глянул на своего друга, который всё это время просто молча следовал вместе со своими друзьями.
-Мне кажется, Макгонагалл вполне себе разумно распределила главных старост, если учитывать тот момент, что первой в списках успеваемости всегда шла Гермиона, а следом за ней был Малфой,- прокашлявшись, сказал Гарри более осторожным тоном, чтобы смягчить вспыльчивость Рона.
-Гарри, вспомни, как он относился к Гермионе всё время!- не унимался тот, вспыхнув ещё больше от того, что Гарри не собирался штурмом вызволять Гермиону из лап злобного Малфоя.- Её пытала у всей его семьи на глазах его родная тётка! Он на протяжении всего времени называл её грязнокровкой, а на втором курсе и вовсе желал смерти!
-Рон, он изменился,- Гермиона уже буквально не может слышать все эти оскорбления в сторону слизеринца ровно в тот момент, когда они доходят до портрета Полной Дамы и останавливаются.- Ты сам это видел. Он тоже прошел через войну, она не щадила ни нашу сторону, ни их. И Пожирателем смерти он стал исходя из давления на его семью, которую он просто пытался защитить и уберечь от потерь, Рональд!
Гарри и Рон как бы виновато смотрят на яростную подругу, которая по их мнению уже чуть ли не дышала огнем на них из-за вспышки недовольства. Первый, к слову, чувствовал себя виноватым чисто за компанию. Гарри всегда признавал для себя, что Гермиона в гневе страшна как никто другой. Гарри Поттер- «Мальчик-Который-Выжил» и каждый год с первого курса по несколько раз встречался с Волдемортом, если не считать то, сколько всего остального опасного могло ожидать его буквально на каждом углу замка, не боялся ничего и никого, кроме своей разъяренной подруги.
Безусловно, в его глазах она была искренним, неимоверно светлым и важным для него человеком, но иногда она заставляла всех вокруг себя поражаться её уму и уровню сумасшествия в ещё большей степени, чем в каждый из последних разов. Она была самой умной ведьмой последнего столетия и иногда Гарри казалось, что она обладала такими навыками, о которых он даже не слышал. Гермиона Грейнджер была удивительной подругой, которая при желании всегда могла удивить Поттера и Уизли, будь то очередная лекция по уроку и заканчивая её новой разработкой в заклинаниях.
-А сейчас простите, но мне лучше будет пойти спать, если вы не хотите, чтобы я случайно ударила вас за очередное обвинение в сторону Малфоя, который также как и я был поставлен в такую неловкую и необъяснимую ситуацию,- наконец выдохнула Гермиона и, разворачиваясь в противоположную сторону от друзей и кинув взгляд на них по последнему взгляду, просто произнесла:- Спокойной ночи.
И быстрым шагом скрылась в ближайшем коридоре, переваривая последнюю информацию.
Хотелось поскорее упасть на кровать и забыться долгожданным сном.
1 сентября 1998, Башня старост, Хогвартс.
Как бы сильно Гермионе не хотелось послать куда-нибудь подальше всю учебу первого сентября, ей пришлось буквально через силу поднять своё тело с мягкой кровати. Грейнджер знала, что в случае её отсутствия Гарри, Рон и Джинни вынесли бы дверь в общую гостиную башни старост, что непременно вывело бы из себя Малфоя. Гермиона до поры до времени не хотела с ним ссориться и накалять отношения. Она решила придерживаться тактики, что чем больше времени они не накаляют отношения между собой, тем меньше нервов это съест им обоим за весь учебный год.
Тем более, у неё были сейчас проблемы и поважнее, чем после неприятных стычек со слизеринцем думать, как и с какой стороны подойти к нему в общих вопросах по дежурству.
Поэтому Гермиону практически не волновало то, что при выходе из комнаты её вещи всё также оставались не разложенными, а кровать не заправленной только по той причине, что она в полусонном состоянии поднялась, быстро оделась в джинсы, майку и лёгкий старый кардиган, одним жестом руки привела свои волосы в порядок с помощью невербального заклинания и тут же вышла из комнаты. Из двух вариантов- не выспаться и выглядеть более свежей или выспаться и не успеть ничего сделать со своей внешностью, она выбирала второе и до последнего откладывала свой подъем, надеясь, что время замедлится и ей удастся не выходить из своего убежища ещё несколько часов.
Однако чуда не произошло и ей пришлось вылезть из кровати, быстро спуститься вниз и поблагодарить Мерлина за то, что ей не пришлось ни с кем встречаться по пути в Большой зал и выдерживать на себе нежелательные долгие взгляды сплетников.
Когда Гермиона всё же добирается до Большого зала, по пути в который всё ещё пыталась проснуться, не врезаться в очередную стену и не свалиться с внезапно перестраивающихся лестниц, друзья заметили её ещё у самых дверей, обеспокоенно переглянувшись между собой.
-Всё в порядке?- настороженно уточнил Гарри, не сводя глаз с подруги, которая в тот момент только плюхнулась на место напротив него и уже тянулась за большой кружкой крепкого кофе.
-Вполне,- чуть охрипшим голосом выдает Гермиона, не взглянув на друзей и не обратив внимание на их переглядывания.
-Гермиона, что-то случилось?- вторила за Гарри взволнованно Джинни, сидевшая рядом с подругой и слегка подтолкнув её локтем в бок.- Ты случайно не столкнулась с кем-то, пока добиралась сюда? Выглядишь так, словно какой-то первокурсник словил тебя в коридоре и довел до посинения своими вопросами..
-Сказала же: со мной всё нормально!- громче обычного возмущённо прерывает Грейнджер волнение друзей, заставляя их непроизвольно вздрогнуть, а заодно ещё и несколько рядом сидящих гриффиндорцев.-Просто не обращайте внимание.
Гарри, Джинни и Рон, который до сих пор только осторожно наблюдал за всем со стороны, ещё раз перекинулись взглядами и всё же согласно кивнули, возвращаясь к своим завтракам на тарелках, но всё также продолжив украдкой поглядывать на Гермиону.
-Убила бы за возможность переноса первых уроков на более позднее время,- недовольно буркнула Гермиона, отпив свой кофе и блаженно прикрыв глаза от аромата и вкуса.- Какой идиот вообще придумал начинать занятия в такую рань? Ни у кого из студентов в восемь утра вообще ещё мозг нормально не соображает..
Гарри на ворчание подруги лишь сдавленно улыбнулся, с усилием пряча свою ухмылку, склонив голову. Прежняя Гермиона была всеми руками и ногами за то, чтобы учиться в любое время суток, не говоря уже о необходимости на всего-навсего пятнадцати минутный перерыв. И то на чтение книги.
-Я всегда говорил, что однажды Гермиона поймет нас и перестанет носиться перед завтраком с книгами и всеми возможными свитками!- с победной интонацией возликовал Рон, откусив очередной большой кусок от курицы на своей вилке и с тяжестью прожевывая всё, что смогло поместиться в его рот за раз.
Гермиона невольно поморщилась, наблюдая за тем, как друг с набитым ртом пытается одновременно улыбнуться и прожевать еду:
-Действительно, кто бы мог подумать, что это вообще произойдет в этой жизни..
Весь оставшийся завтрак Гермиона пыталась изредка поддерживать короткие переговоры между своими друзьями, однако все заметили отстранённость подруги, которая часто уходила в себя, тщательно что-то обдумывая.
***
На часах было едва за пять часов вечера, когда Гермиона всё также неизменно сидела в дальнем углу библиотеки в запретной секции, прочесывая уже шестую или седьмую книгу с того момента, как закончились занятия. Уже просмотренные книги лежали возле девушки в стопке, кое-где виднелись небольшие закладки, где были Гермионой вложены листы пергамента с несколькими её идеями касательно прочитанного.
Конечно, сразу же после занятий желание сбежать в свою комнату в башне старост, закрыться там и не выходить до следующего дня было велико, но Гермиона знала, что у неё есть вопрос, который ей со стопроцентной вероятностью надо отыскать. Именно это она и пыталась уже битый час сделать в библиотеке.
Все книги по заклинаниям, где Грейнджер тут же переходила к разделу стирающих память, находя в них же особо опасные последствия, любую информацию об их создателях и то, при каких условиях это было выполнено.
Для неё была важна абсолютно каждая деталь.
Она словно чувствовала, что упускает что-то важное. Бесспорно, решение о том, чтобы стереть память родителям была обдуманным, но большая проблема состояла в том, что на тот момент были совершенно иные обстоятельства. Гермиона не думала, что она выживет. Она не знала, останется ли в ней что-то от той Гермионы, которую знали и любили её родители. Как оказалось, практически не осталось. А ещё она не знала, будет ли она тяжело ранена и какой время ей понадобится на восстановление.
Сейчас же решение о стирании памяти казалась более импульсивным и ходовым решением. Во всяком случае, если бы Гермионе вновь дали возможность выбирать, она всё равно стёрла бы родителям память и отправила куда-нибудь подальше от военных действий.
Безопасность родителей ей была дороже всего.
Поэтому сейчас она уже в который раз мучилась над проблемой возвращения воспоминаний, связанных с ней.
Это была её проблема номер два, заполняющая все мысли Грейнджер. Первой оставались до сих пор чуть ли не регулярные нападки Пожирателей на какие-то небольшие деревушки. Гермиону настораживал такой исход событий, именно поэтому она на подсознании понимала, хоть и отказывалась верить в это полноценно, что они наверняка готовят силы для чего-то бо́льшего. Брали заложников, через которых потом умело шантажировали и заставляли становиться на их сторону.
Гермиона вновь погружалась с головой в проблему о восстановлении памяти, повторно вчитываясь в текст для большего осознания. Почему сейчас ей казалось, что она начинала терять концентрацию слишком быстро. Грейнджер, конечно, понимала, что это из-за практически четырех месяцев, проведенных взаперти в четырех стенах в обществе лишь себя самой и своих мыслей, но не ожидала, что при попытке вернуться в свою обыденность, слабость, частые головные боли и предгаллюционное состояние будут преследовать её буквально по пятам.
В реальности она не выдерживала. Прошел всего лишь день- один чёртов день в Хогвартсе,- а она уже не могла ходить по коридорам, потому что куда она не смотрела, везде были кровь и крики, вмятины и куски стен от разрушающих проклятий, сломанные волшебные палочки и тела. Тела таких же студентов, как и она. Маглорожденных, полукровок и чистокровных, которые в глазах Пожирателей были предателями крови на уровне всех остальных поганых грязнокровок, которые вообще по их мнению не имели право на существование в магическом мире. Дефект. Подделка. Маглорожденные никогда не стояли на одном уровне с чистокровными. Им всегда указывали их статусом крови, не ожидая ничего более умного, чем от истинных волшебников.
Как показала жизнь, она может подкидывать как умных и блистательных маглорожденных волшебников и волшебниц, так и до неожиданности тупых и непроходимых идиотов чистокровного рода.
Сейчас Гермионе вновь приходилось сталкиваться с одной и той же проблемой.
«Неизвестно»
Многие из книг и фолиантов были настолько старинными, что большинство информации по такому подразделению опасных и до конца не изученных заклинаний, как Обливиэйт, просто не хранили в себе особо ценной информации. Была лишь базовая часть знаний об этих заклинаниях. Ни сложных состояний, ни каких-либо других побочных эффектов, ни лечения не было написано.
Когда Гермиона сталкивалась с очередной графой под названием «До конца не изучено», ей хотелось с удвоенной силой зашвырнуть эту книгу в ближайшую стену. Или смести всю стопку старых и потрёпанных фолиантов со стола одним движением руки от безысходности.
Ничего не известно. Ничего толком не изучено. Неужели никого не волнует то, что заклинание стирания памяти, которое находится в частном обиходе у всех авторов, мракоборцев и высокопоставленных лиц, так и не изучено. Может жертва, которая подвергается этому заклинанию, сокращает свою жизнь и существует меньше того времени, которое изначально было ему отведено? Может через какой-то определенный срок оно спадает, просто никто не задумывался об этом? Может быть сильные волшебники со временем могут научиться сбрасывать его с себя или хотя бы бороться с абсолютной потерей памяти, акцентируя действие заклинания на тех незначительных воспоминаниях, которые отобрал сам?
Сколько же всевозможных теорий крутилось у Гермионы в голове на протяжении всего того времени, что она изучала восстановление памяти после стирания. Всё равно всё было бессмысленно.
Она находила какую-то новую информацию, начинала акцентировать на этом всё своё внимания, долго и скрупулёзно высчитывая и продумывая всевозможные отходы от полученной точки, но в итоге всё вновь сводилось к тому, что информация в её случае оставалась бесполезной и отправлялась в стопку ненужных мыслей, пока Грейнджер продолжала изучать следующие книги, выискивая новые зацепки.
Ей жизненно необходимо было за что-то зацепиться. Гермиона словно нутром понимала, что если это у неё не получится, ей придется всё время долго и мучительно заживо пожирать себя изнутри, съедая себя всеми мыслями о том, что она просто не добралась ещё до всех ответов и бросила поиски в шаге от завершения цепочки.
Поэтому после вновь унявшегося гнева от отсутствия информации она снова и снова брала фолиант со стопки непрочитанного и начинала его изучать, не лишаясь надежды.
***
Проходит ещё час, если не больше, прежде чем Гермиона наконец возвращается в башню старост с таким лицом, словно по пути наткнулась на парочку дементоров, которые успели высосать из неё всю душу.
Абсолютно ничего нового она не смогла найти, проведя в этой чертовой библиотеке более четырех часов.
Она надеялась на хоть какой-нибудь прогресс, хоть и минимальный. Но его не было. Информация, которую она находила, сводилась к тому, что она и так уже знала или на крайний случай получала намного раньше путем анализа информации из других книг.
На самом деле сейчас ей больше хотелось получить хоть крупицу определенности в моменте памяти её родителей. Хоть малейший просвет.
Безрезультатно.
Словно она просто продолжала биться головой о стену, совершенно не исследуя десятки книг о заклинаниях, их истории создания и прочем.
Однако у неё всё ещё оставалось домашнее задание и обязанности одной из главных старост, куда входило распределение патрулирования между старостами факультетов.
Господи, надо было действительно послушать Рона и сходить к Макгонагалл, чтобы она сняла её с этой должности..
Гермиона понятия не имела, какими своими грехами она заслужила такое наказание именно тогда, когда впервые за всё своё обучение решила не рвать зад касательно учебы и просто прожить этот год.
Устроившись за большим круглым столом в общей гостиной она обложилась различными пергаментами, свитками и учебниками, с головой вникая в только заданные предметы.
Последующий час, который она всецело пыталась погрузиться в учебу, прерывался буквально каждые десять минут, когда Гермиона незаметно уходила в себя, а после так же внезапно пелена и навязчивые мысли рассеивались, заставляя девушку вновь поджимать губы от того, что ей так и не удалось «абстрагироваться от всего лишнего в данный момент».
Однако ещё спустя некоторое время ей всё же удалось осилить оставшиеся предметы и в итоге перед ней лежало в практически ровной стопке в районе пяти учебников, три свитка с эссе и ещё три с письменными заданиями. А ещё третья кружка крепкого кофе сменялась на четвертую. Но это было уже настолько незаметное действие для Гермионы, что она даже не повела глазом.
Одним взмахом руки заставив чашку с дымящимся напитком парить в воздухе, Грейнджер сгребла в охапку все учебники и свитки и только успела выпрямиться, как портрет отворился и впустил в гостиную ещё одного волшебника.
Драко, казалось, совершенно не ожидал застать Гермиону в общей гостиной в одиннадцать с лишним вечера. Гриффиндорка запросто смогла прочитать это по его замешательству в глазах, промелькнувшему лишь на мгновение, когда он на несколько секунд замер, едва портрет закрылся за ним.
Гермиона тоже словно приросла к месту. Естественно, она тоже не ожидала сегодня пересечься со слизеринцем. Это была их первая встреча наедине с того момента, как они стали главными старостами. Она не знала, как себя вести. Так банально..
Она не знала, как он отнесётся к ней наедине. В толпе или просто в общем зале она часто чувствовала его пытливый взгляд на себе, но зачастую старалась игнорировать его и лишний раз не пересекаться взглядами.
Гермиона не понимала, что творится в его голове после войны, и, на самом деле, не хотела знать. Других проблем ей и так хватало по горло.
-Грейнджер,- сдавленно кашлянув, в знак приветствия кивнул ей Драко, видимо, выйдя из оцепенения.
-Малфой,- ответила ему она тем же, так же слабо кивнув, а затем поспешно направилась в свою комнату, куда по великой вселенской несправедливости не успела улизнуть до появления слизеринца.
Гермиона ожидала, что Малфой первый разорвет их недо-зрительный контакт. Однако ровно до того момента, пока она не скрылась за дверью своей личной комнаты, Драко оставался неподвижен и Гермиона буквально чувствовала его взгляд, словно приклеенный к ней.
Во всяком случае, ей хотелось верить в то, что он просто растерялся и в его замешательстве не было какого-то другого подтекста.
Как только Грейнджер отвернулась от запертой двери, всё также сильно прижимая к груди стопку пергаментов и учебников, взгляд пробежался по её спальне, останавливаясь на не разобранных вещах и всё ещё не заправленной кровати. Всё выглядело в точности так, как она оставила утром.
Как бы ей не хотелось вновь упасть в пока что холодную постель, перед ней оставалось ещё одно небольшое незаконченное дело.
Девушка прошлепала к небольшому столу возле окна и сбросила на него всю стопку из рук, не сильно заботясь о порядке на поверхности. После чего спокойно взяла всё ещё парящую возле неё кружку с кофе и отпила чуть ли не половину содержимого залпом. Глаза уже буквально слипались от усталости, поэтому хоть какие-то силы ей нужны были как никогда.
Гермиона добирается до своей сумки, с которой приехала, затем вытаскивает оттуда несколько своих вещей- всё, что решила с собой взять- а после выложила их на полки в шкафу. Ещё несколько раз повторив такие же действия, закончив с одеждой и приступив к остальному, Гермионе потребовалась оставшаяся часть кофе, двадцать минут на уборку в спальне и ещё около тридцати минут в ванной, где она с блаженством провела время под горячими струями воды, практически не шевелясь.
Пока она стояла в душе, а жгучая вода попадала сначала на её тело, а после и на кафель, Гермиона позволила себе расслабиться и на некоторое время забыть о всех проблемах, которые сейчас она пыталась вытянуть.
Ей было тяжело. Это была правда.
Она совершенно точно не понимала, почему Гарри, Рон или Джинни не так уж и сильно переживают о Пожирателях, заявивших о себе несколько месяцев назад.
Они вели себя так, словно начали жизнь заново, решились наверстать упущенное время, а Гермиона не смогла вывести свой разум из военного положения. Ей везде чудилась угроза. Она спала с палочкой в руке, предварительно наложив на комнату около десятка различных заклятий, а во время самого сна вскакивала буквально от любого шороха за дверью или за окном, мгновенно нацеливая палочку и освещая пространство Люмосом. Она спала так, словно даже и не погружалась в сон, а всего лишь постоянно находилась в лёгкой дрёме, балансируя на грани сна и бодрствования.
Поэтому время, проведенное в душе, она старалась использовать так, словно это была её единственная возможность скинуть усталость, если не считать все те кружки кофеина, которые Гермиона вливала в себя вместе с зельями бодрствования, от усталости и другими.
Сейчас ей надо было выдохнуть и перестать видеть и ощущать перед глазами боль, кровь и крики о помощи.
***
Кровь застывает в её венах, когда она буквально ощущает холодное дыхание на своем лице.
Чёрт возьми, этого просто не могло быть.
Тело застыло в одном единственном положении, потому что от любого движения было такое ощущение, словно кости на живую ломали в нескольких местах, словно добивая.
Гермиона толком не понимала, где находится, но четко осознавала суть всего положения, в котором оказалась. Она, как всегда, была в полной заднице.
-Ты, мерзкая поганая грязнокровка..- шепчет неожиданно появившийся голос прямо около её уха.
Гермиона вздрагивает от испуга прежде, чем замереть.
Боги, только не опять..
Ледяное дыхание обдает её шею, когда всё внутри буквально дрожит от страха и боли. Кажется, все мышцы и суставы выворачивает, а кровь застыла в её венах ещё несколько часов назад.
Тебе конец, Гермиона. На этот раз точно.
-Наглая мерзкая грязнокровная лгунья,- практически дотрагиваясь губами до её шеи и опаляя её своим дыханием, выдыхает женщина.
Беллатриса возвышается над Гермионой, словно дьявол, пришедший за проданной ранее душой. Её глаза искрятся гневом и предвкушением чужой боли и Грейнджер была бы в край наивной, если бы пыталась убедить себя, что не знает, чьей будет боль и крики, наполнявшие это помещение.
За последнюю пару часов можно было уже догадаться.
Это всегда будет она.
При любом раскладе.
В любом другом мире.
Она грязнокровка, следовательно не заслуживает даже находиться рядом с другими волшебниками, не говоря уже о том, чтобы дышать одним воздухом с чистокровными.
-Ты пробралась в мой сейф в банке,- угрожающе шипит она, отчаянно напоминая Гермионе ядовитую змею в этот момент.
А ещё распластавшаяся на полу девушка прекрасно понимает и ощущает, что чистокровная маразматичка едва-едва держится и уже через несколько секунд может сорваться.
-Что ты и твои мерзкие поганые дружки взяли в моём хранилище?!- истерично кричит Лестрейндж, заставляя девушку на полу съежиться от яростного тона волшебницы.
-Ну! Отвечай мне, грязнокровное отродье!- даже не дожидаясь того момента, когда Грейнджер осмелится хотя бы открыть рот, Беллатриса вскакивает на ноги, мгновенно направляя палочку на гриффиндорку.- Круцио!
Тело Гермионы пронизывает новый приток опаляющей кожу боли, заставляя её ещё больше закусить внутреннюю сторону щеки, всеми силами сдерживая рвущийся наружу крик. Во рту появляется привкус железа и она понимает, что своими стараниями успешно прокусила щеку. Но на данный момент это меньшая из её проблем.
Беллатриса посылает ещё одно проклятие, с восхищением и удовольствием наблюдая за тем, как у её ног корчится в агонии молодая волшебница.
Спустя, кажется, вечность, Гермиона чувствует, как поток боли, заставляющий её внутренности скручиваться в узел, а мышцы судорожно сжиматься, сменяясь на чуть менее сильную.
Её тело безвольно застывает в одном положении, а голова безвольно падает на бок.
Грейнджер пытается дышать через рот, потому что через нос доставляет лишь ещё больше боли в груди и лёгких, однако, как только её рот приоткрывается, чтобы сделать вдох, из уголка её рта начинает стекать тонкой струйкой кровь, переходя на щеку.
Чёрт.
Ты умираешь.
Гермиона, подними свою задницу и наконец сделай что-нибудь!
Но она попросту не может. Отчаянно пытается пошевелить хоть пальцем, но и этого не получается. Словно все её кости сломаны и она может только думать о каких-то движениях.
Внезапно холодное, леденящее кожу лезвие кинжала прижимается к её шее настолько близко, что при каждом небольшом вдохе Гермионы острие всё больше и больше врезается в нежную кожу всё глубже.
-Ты подохнешь здесь, как маггла,- шипит противный голос в её ухо.- И тебя никому будет спасти.
***
Резко сбрасывая с себя морок сна, Гермиона резко подрывается с кровати. Взгляд панически исследует комнату на наличие неожиданных гостей. Сердце всё также выпрыгивает из груди, а его стук звучит глубоко в голове, отдаваясь сильной пульсацией в висках.
Это кошмар.
Всего лишь кошмар, Гермиона.
Ты в своей комнате.
Тебе нечего бояться.
Грейнджер яро старается унять своё сбитое дыхание и привести в норму ритм сердца, однако ничего не выходит и она поднимает всё также крепко зажатую волшебную палочку в руке, невербально используя уже слишком хорошо отточенное заклятие обнаружения, не особо доверяя своим ощущениям.
Пусто.
Гермиона раз за разом прокручивает это единственное слово в своей голове, однако она всё ещё отчётливо чувствует горячее опаляюшее кожу дыхание Лестрейндж около своего уха и холодную сталь, приставленную к горлу.
Она оглядывается на смятую постель.
Мерлин, она уснула прямо на покрывале..
Голова начала яростно раскалываться от внезапного ночного переполоха, который заставил девушку подскочить на ноги, не успевшую даже полностью открыть глаза.
Гермиона осела обратно на кровать, не выпуская древко из напряжённо сжимающей его руки. Казалось, только его наличие при ней уже заставляло гриффиндорку не метаться в панике по комнате, не находя себе места.
Хотелось спать. Настолько, что глаза того и смотри, сомкнутся под тяжестью усталости. Но страх вернуться в кошмар был сильнее.
Как бы сильно Гермионе не хотелось забыться желанным сном, ей было страшно.
Грейнджер осторожно опускается на кровать, словно одно неверное движение и в комнате появится Беллатриса Лейстрейнд, занося свою палочку и волшебный кинжал над ней.
Рука сжата вокруг древка.
Пальцы не расслабляются ни на секунду.
Она всегда должна быть начеку.
Веки начинают слипаться. Гермиона пытается держаться, через неимоверные усилия вновь открывая глаза, в какие-то моменты даже на пару секунд. Однако усталость берет верх и её веки закрываются у последний раз, погружая девушку в темноту, где её поджидают монстры на каждом невидимом препятствии.
***
2 сентября 1998, Большой Зал.
-Гермиона, ты не должна на себя столько взваливать,- яро настаивала Джинни за завтраком, когда девушка ковырялась вилкой в своей нетронутой порции, а рыжеволосая бестия рядом осуждающе оценивала внешнее состояние своей подруги.- Сегодня только наш третий день в Хогвартсе, а ты выглядишь так, словно завтра экзамены и ты не спала последние несколько недель.
-Умеешь ты делать комплименты с утреца пораньше, Джинни,- вымотанно фыркает Гермиона, закатив глаза и бросив мимолётный взгляд на подругу.
Утро не задалось от слова совсем. Мало того, что Грейнджер едва-едва успела вовремя проснуться и не профукать завтрак, так ещё и после очередных ночных кошмаров голова раскалывалась настолько нещадно, что хотелось биться о стены или на живую расколоть черепную коробку, лишь бы избавиться от боли. Гермиона наивно надеялась, что бодрящее зелье поможет избавиться от усталости, а от головной боли- от мучений на ближайшие сутки, однако её организм за всё время на войне и последние несколько месяцев уже выработал превосходный иммунитет к этим зельям и они не действовали от слова совсем.
Иногда ей хотелось просто выпить несколько зелий, избавив себя от боли и усталости или вообще умиротворенно заснуть сном без сновидений, но потом она вспоминала сколько было выпито флаконов во время их бегов и послевоенное время.
Уже в первые месяцы после победы зелья перестали приносить прежний эффект: они либо действовали слабо, либо меньше по времени. Сейчас они перестали действовать вообще. От них было ровно столько эффекта, словно если бы Гермиона выпила стакан сока или воды.
Чёрт возьми, даже зелья перестали ей помогать... А что дальше? Её магическая сила начнет постепенно иссякать и в итоге станет настолько ничтожной, что она не сможет зажечь никчёмный Люмос?
Нет уж.
Гермиона боялась об этом думать.
По-настоящему боялась.
Поэтому она на остатки сил возвела ментальные щиты, перекрывающие любые чувства на лице Гермионы.
-Я серьезно, Гермиона,- встретившись взглядом со своим братом, поглощающим свой завтрак, и Гарри, который так же внимательно, но молча изучал Грейнджер, Джинни внегласно зареклась их поддержкой и вновь решительно взглянула на свою подругу.- Мы волнуемся за тебя. Ты практически ни с кем ни о чем не разговариваешь со дня победы, только закрываешься в своей комнате и молчишь.
-Джинни, всё в полном порядке,- безэмоционально бормочет гриффиндорка в сотый раз своей подруге.- Не бери в голову. Просто сейчас такой период..
-Рон, Гарри, ну хоть вы что-нибудь ей скажите!- возмущается рыжеволосая, когда ежеминутно не получает ярой поддержки от своего парня и брата.
-Мы полностью поддерживаем Джи.
Гермиона поднимает усталый взгляд на друга, который приобнял рукой свою девушку за талию, притягивая к себе и оставляя лёгкий поцелуй на её щеке.
-Ты много на себя вешаешь,- обратил он свой взгляд обратно к Грейнджер.- Это ненормально, если учитывать тот факт, что ты не единственная староста и весь мир не должен лежать на твоих плечах. В конце концов, так будет честно и правильно,- обнадеживающе приулыбнулся он подруге.
-Ты хочешь, чтобы я подходила к Малфой с просьбой о помощи?- вопросительно выгнула бровь Гермиона.
-Да с какой стати ты вообще должна просить у него что-то?!- взрывается молчавший всё это время Рон возле нее.- Только попробуй. Пусть он сам за тобой бегает и предлагает свою помощь, а не наоборот. Он что, просто "на халяву" получит отдельную комнату, гостиную, ванную главных старост, а пахать ты будешь за двоих?! Ну уж нет!
Гермиона закатывает глаза, выслушав гневную тираду рыжеволосого друга, нехотя осознавая, что в какой-то степени он был прав.
-Рон прав, Гермиона,- произносит Гарри.- Хочешь, я подойду и поговорю с ним?
Гермиона поперхнулась, помрачнев ещё больше только об одном представлении о том, насколько неловким будет их следующий разговор с Драко, если Гарри всё же подойдёт к нему.
-Что? О, нет, нет, не нужно..
-Ты уверена?- подозрительно покосился на неё Поттер.
-Абсолютно.
Гарри всё таки недоверчиво косится на подругу:
-Гермиона, ты же помнишь, что можешь обратиться ко мне по любому своему вопросу? Я помогу тебе со всем, с чем ты только попросишь, только, молю тебя, проси, а не молчи.
Гермиона бросает ещё один взгляд на своего друга.
Чёрт возьми.. Насколько же сильно ей было противно от своей слабости.
Она непроизвольно заставляла всё свою окружение также попадать под это влияние её личной хандры, которую она не могла контролировать. Гермиона не хотела, чтобы Гарри, Джинни или Рон страдали и переживали за неё настолько, что это мешало их спокойной жизни.
Она не собиралась становиться для друзей обузой.
Никогда.
-Помню, Гарри,- мягко, насколько это возможно, улыбается девушка другу.- И обещаю, что если что-то произойдет, ты узнаешь первый.
Никогда.
Гермиона никогда не подвергнет его опасности, если она будет ей угрожать. Гарри для своего возраста и так слишком много страдал. Она не станет ещё одной причиной его бессонных ночей и кошмаров.
Вскользь она бросает взгляд на слизеринский стол. Почему-то её внимание привлекает никто иной, как Драко Малфой со своими друзьями. Слизеринец переговаривается с Блейзом Забини, изредка поглядывая в сторону приятеля и больше акцентируясь на своей еде. По крайней мере, так кажется Гермионе.
Она пытается себя убедить, что он не вызывает в ней ровным счётом никаких эмоций. Глупо? Возможно.
Всё внутри переворачивалось, когда в поле её зрения появлялись так хорошо знакомые платиновые волосы.
Но Гермиона предпочитала глушить в себе эмоции, чтобы потом не страдать от них ещё больше.
Малфой, казалось бы, словно почувствовал чей-то взгляд на себе и встретился взглядом с гриффиндоркой. Грейнджер продолжала наблюдать за ним, совершенно не обращая внимание на то, что теперь парень в ответ изучал её, вопросительно поглядывая.
Драко прекрасно замечал моральное и физическое состояние Грейнджер, которые полностью соответствовали внешности. И он совершенно не понимал отношения к этому её лучших друзей. Казалось бы, Поттер и Уизлетта должны были во всю бить в колокола и заботиться о своей подруге, однако кроме сочувствующих взглядов и мимолётных разговоров ничего не было. Словно им было совершенно плевать на тот факт, что самая умная ведьма последнего столетия и героиня войны буквально чахнет на их глазах, превращаясь в призрачную оболочку прежней себя.
Её волосы стали тусклыми, а черты лица неимоверно уставшими. Залегающие под глазами синяки указывали на убойную дозу недосыпа и нехватки сил, а слабое физическое состояние полностью представляли её недостаток еды и движений. Словно она медленно умирала на глазах.
Время от времени гриффиндорка накладывала на себя заклятие Очарования, скрывающее её вселенскую усталость и придавая мнимый румянец на щеках, однако Малфой прекрасно научился видеть сквозь это заклятие. Несомненно, в её исполнении оно было достаточно неплохо, но он знала что будь она в более живом состоянии, смогла бы наколдовать что-то более правдоподобное.
На этом умозаключении Драко всё же отвёл взгляд от гриффиндорского стола и вновь попытался вникнуть в разговор с Блейзом.
Как бы сложно не было это признать, но он не смог сосредоточиться на обсуждении предстоящих тренировок и матчей по квиддичу.
Его мысли окончательно и бесповоротно были обеспокоены и заняты Гермионой, мать её, Грейнджер.
***
Гермиона отсиживала четвертый урок, не особо зацикливаясь на новой теме по Прорицаниям. В этом году некоторые из предметов были официальными, несмотря на их не особую необходимость некоторым ученикам. И Прорицания как раз таки были среди этих предметов.
Сложно было не заметить наплевательское отношение Гермионы именно к этому учебному предмету, отношения с которым у неё не сложились ещё с третьего курса.
Гермиона всячески старалась игнорировать предмет Трелони, в то время как сама преподавательница так же не особо то и обращала внимание на лучшую ученицу всего Хогвартса.
Взаимная неприязнь и непереносимость, так сказать.
В большинстве случаев как раз таки Гарри, Джинни и Рон проявляли относительную незаинтересованность учебным материалом, в то время как Гермиона если раньше чуть ли не выпрыгивал из штанов, пытаясь как можно быстрее дать верный ответ на вопрос, то сейчас всё же старалась быть "примером для подражания" и не сильно разлагаться на уроках, предпочитая заниматься этим в своих комнатах наедине с собой. Сейчас же всё было как раз таки наоборот. Грейнджер, опустив голову на сложенные руки на парте, устроилась поудобнее в том положении, где спина с поясницей меньше всего затекали и лениво в пол уха слушала сбивчатый бубнеж преподавателя Прорицаний. Джинни за одной партой с подругой и Гарри с Роном на задней напротив же, создавали полное впечатление образцовых учеников, которые внимательно поглощали весь материал и делали пометки в своих конспектах, время от времени бросая обеспокоенные взгляды на Грейнджер, которая разлеглась на парте.
Гриффиндорка вновь краем заспанных и уставших глаз замечает взгляд Джинни и её поджатые губы, после чего не выдерживает и отворачивает голову в другую сторону, чтобы рыжеволосая подруга не имела возможности разглядывать следы бессонной ночи на её лице. Уизли вновь возвращается к своему конспекту. Гермиона отчётливо улавливает скрежет пера по пергаменту, даже больше, чем занудные объяснения Трелони.
Плевать на конспект. Она подготовит все конспекты и изучит весь материал позже в своей комнате. Там, где она будет в спокойной атмосфере и никто не будет бросать на неё любопытные и сожалеющие взгляды.
Внезапно в классе раздаётся громких хриплых кашель, словно кому-то действительно стало плохо и он задыхается.
Гермиона резко подрывает свой корпус, мгновенно выпрямляясь на своем месте и пробегаясь напряжённым сосредоточенным взглядом по всему кабинету.
Профессор Трелони согнулась пополам, издавая нечеловеческие громкие выдохи, словно она не могла надышаться воздухом. Гермиона чувствует, как Джинни рядом напрягается, схватив подругу за руку мертвой хваткой от страха.
Грейнджер успевает ещё пару мгновений напряжённо вглядываться в профессора, прежде чем сорваться на помощь. Но она не успевает сделать и шага, когда по помещению прокатывает хриплый, больше смахивающий на мужской голос, отражающийся эхом от стен:
-Когда темное примет светлое, а светлое примет тёмное, случится должное. Утерянный наследник древнейшего рода Блэков выйдет в свет и примет корону на свою голову, положив конец войне и предрассудкам. Вскоре он объявится и вступит в схватку с оставшимися приверженцами Темного Лорда. Невинная кровь прольётся, опаляя собой виновные души. Он тот, кто сможет их остановить. Корона тяжела ровно настолько, как и вес всех душ, которые он спасет. Он здесь. Он здесь- среди всех..
Грубый хриплый голос прерывается так же неожиданно с громким кашлем, как и его появление. Весь седьмой курс застыл в онемении. Гермиона и ещё пара учеников, вскочивших со своих мест ещё в начале от испуга, всё также остаются неподвижно стоять каменным излиянием, оцепенело застыв, словно в шоке.
Да.
Гермиона буквально не сможет пошевелиться. Она вновь и вновь прокручивает у себя в голове всё, что только что было произнесено Трелони. Сомнений не было ни у кого- тем, что сейчас произошло, было ничто иное, как пророчество.
Чёрт.
-Ох, извините меня, что-то случилось?- непонимаюше уставилась на всех студентов Трелони, пробегаясь по испуганным и шокированным лицам учеников.- Чего вы с мест повставали? Я что-то сказала?
Гермиона, как и остальные вскочившие с мест семикурсники, аккуратно присаживается на своё место. Она делает это больше интуитивно и на ощупь, нежели акцентируясь на том, что происходит вокруг. Она всё ещё остаётся в своих перемешанных мыслях, которые бурлят в её голове, словно в котле с кипящим зельем.
Она пересекается тревожным взглядом с Джинни, а после поворачивается к Гарри и Рону, которые переглядываются с ними такими же глазами, полными смятения. У всех четверых в голове крутится один и тот же ответ.
Они опять в полной заднице. Плакал их "спокойный и тихий" последний учебный год.
***
-Гарри, как ты не понимаешь,- живо пытается втолковать в голову Поттера всё, что Гермиона говорила раньше, более медлительно, разжевывая по её мнению такую элементарную цепочку мыслей.- Трелони прямо сказала, что наследник Блэков находится в Хогвартсе. Нам надо отправиться на площадь Гриммо и изучить семейное древо Блэков, чтобы понять, где появлялись новые ветви с продолжительными рода и..
-Мион,- тяжело вздыхает Гарри, чуть замедляя свой темп ходьбы, но не переставая поглядывать на подругу и при этом придерживать Джинни за руку. - Если мы и можем что-то найти, то надо искать в Хогвартсе, основываясь скорее на теории о том, кто из рода Блэков ещё жив и теоретически мог дать потомство. На Гриммо ехать бесполезно.
-Да нет же, ты не понимаешь,- перебивает его Гермиона. Вновь.- Вот скажи мне, ты знаешь абсолютно всю родословную Блэков? Нет? Ну так вот это минимум, за чем нам необходимо туда отправиться. Да, для начала необходимо проанализировать возможные варианты, но проблема состоит в том, что мы владеем относительно минимальной информацией. Бесспорно, Блэки- древнейший магический род, однако наши самые объемные познания уже заканчиваются на Сириусе. Если так думать, то мы не знакомы ни с чьей историей их рода настолько близко, что можем предполагать о потомстве.
-Ну, может ты и права, но где ты собираешься достать такую углубленную информацию о последних поколениях Блэков?- спрашивает Гарри, кажется, уже смирившись с мыслью, что если подруга что-то придумала, то в итоге она в любом случае вобьет своё мнение всем.
Гермиона на пару мгновений задумалась:
-Можно попытаться переговорить с портретом Вальбурги,- наконец выдает она.- Это наиболее простой вариант получить информацию о её поколении и детях.
-А её портрет до сих пор хранится в штаб-квартире?- уточняет Джинни, молчавшая до этого всё время, будто также тщательно что-то обдумывая.- Что-то в последние год-полтора он неё не было слышно ни словечка, хотя обычно она орала как резаная белуга, как только кто-то нечистокровный появлялся в тридцати метрах от её портрета.
-Она всё ещё там,- отвечает Гарри своей девушке.- Это я попросил Кикимера перенести портрет на чердак.
-И он даже ничего не сказал тебе на это?- любопытствует Джинни.
-Конечно же он побурчал, что с его хозяйкой так недостойно обращаться никому не дозволено, но, кряхтя и скрепя зубы, он всё же выполнил поручение.
Джинни мимолётно хихикнула, представив себе картину, как Кикимер тихонько материл Гарри в пол голоса, пока Поттер с грозным видом наблюдает за тем, как домовой эльф исполняет поручение своего хозяина.
-Но если ничего не получится..- вдруг выдает Гермиона, вновь обращая внимание к себе и теме их обсуждений.- То у меня на примете есть ещё один человек, который достаточно умён, сознателен и осторожен, чтобы нарыть необходимую информацию на семью Блэков..
Казалось бы, Гарри не выдерживает:
-Ну? И кто он? У нашего тайного мистера Х есть имя?
-Северус Снейп.
Два слова срываются с губ Гермионы прежде, чем она подумала о том, как бы помягче обрушить эту догадку на друзей.
Гарри, Рон и Джинни застывают на месте, образуя своей остановкой своеобразную пробку в оживлённо коридоре.
-Гермиона, ты же помнишь, что он погиб, правильно?- осторожно интересуется Джинни, мягко опустив руку на плечо подруги.
Мерлин.. Неужели они думают, что она начинает сходить с ума..?
-Мерлин, Джинни, я не сумасшедшая!- возмущённо закатывает Гермиона глаза, возобновляя движение. Друзья следуют за ней.- Конечно же я помню, что он погиб, но в чем проблема просто поговорить с ним? Как будто это новая информация, что с мертвыми можно переговорить.
-Ну, знаешь ли,- подаёт голос Рон, идущий позади.- Я не горю желанием разговаривать с этим ублюдком даже после его смерти.
-Рон!- прикрикивают на него Гарри, Джинни и Гермиона одновременно, сверкнув огнем в глазах в его сторону.
-Поимей совесть!- возражает Гермиона, гневно воззрившись на рыжеволосого друга.- Он такой же герой войны, как и ты!
-Ага, как же,- недовольно ворчит Рон.- Если он герой войны, то я тогда король корнуэльских пикси и троллей!
-Судя по всему, так и есть, раз не можешь наконец дойти до того, что все уже понимают!- вскрикнула в ответ Гермиона, практически окончательно потеряв самообладание.- Видимо у тебя в голове действительно дефицит мозгов, раз ты до сих пор так относишься к нему..!
-Так, всё, спокойно,- встревает Гарри между своими друзьями, которые уже готовы испепелить себя одними взглядами.
Гермиона собирается с мыслями. Во всяком случае, очень пытается. Потом наконец выдыхает, будто скидывая с себя невидимую тяжесть от того, что только что произошло, и вновь поднимает взгляд на друзей. Гарри поглядывает на двух друзей поочерёдно, словно проверяя, возможна ли вторая волна ссор. Джинни что-то яростно шипит брату, судя по её разозленному виду и едва виноватому выражению на лице Рона. Видимо, отчитывает, переняв эстафету Грейнджер.
-Я считаю, что мы вполне себе можем справиться без помощи Снейпа,-выдает Гарри, когда замечает, что друзья более менее скинули с себя полотно ярости и агрессии на друг друга.
-Нет, Гарри, ты не понимаешь..
-Гермиона,- прерывает её Поттер:- Мы сможем гораздо больше узнать, проанализировать и привести в действие за то время, что будем искать способ просто поговорить со Снейпом. Да, если бы больше не было никаких вариантов, то он смог бы нам помочь, но он не единственный, кто может владеть необходимой нам информацией. Возможно он вообще даже понятия не имеет, кто этот наследник Блэков и в каком направлении его надо искать, и в итоге мы просто потратим драгоценное время для того, чтобы получить отказ или незнание?
Гермиона продолжает молча наблюдать за другом. Они смотрят друг другу в глаза, словно мысленно могли вести спор у себя в голове, но на самом деле Грейнджер всего лишь старалась через один взгляд высказать всё то, что она думала об этой ситуации.
Чёрт.
Они ведь даже не собираются слушать её мысли.. Неужели Гарри, Рон и Джинни настолько плевать на пророчество, что они готовы с таким наплевательском отношением идти по самому простому и совершенно не точно, что удачному пути?
Что ж.. Ладно..
Гермиона отрывает взгляд от своего лучшего друга лишь для того, чтобы оглядеть Джинни и Рона. И если второй выглядел так, словно вообще не собирался больше ввязываться во все эти расследования и опасности, то Джинни выглядела скорее так, словно мысленно, одними глазами, просила прощение, что на данный момент не могла поддержать её идею. Гермионе хотелось бы верить, что причина этому только та, что рыжеволосая не знает деталей, потому что Грейнджер не успела ровным счётом ничего объяснить в своём плане. Хотелось думать, что сегодня вечером она сможет заскочить к ней в башню старост и узнать всё более подробно, чтобы поддержать.
Ключевое слово здесь было «хотелось»..
-Ладно,- словно мгновенно сдается Гермиона, подняв руки в знак собственной капитуляции. Так, будто она не собиралась больше участвовать в этом цирке.- Вы правы. Я пойду. Увидимся позже.
Гермиона разворачивается на месте на пятках своих туфель и направляется в сторону башни старост.
На уроках в тот день она больше не появилась.
2 сентября 1998, Башня Старост.
Огонь тихо потрескивал в камине, разбавляя практически идеальную тишину, разбавленную скрежетом пера по пергаменту.
Гермиона неизменно сидит за столом в общей гостиной в башне старост, итогово разбираясь с дежурствами, прежде чем раздать списки остальным старостам факультетов. Одна её нога согнута в колене и стоит на стуле, а вторая подогнута под себя. Как бы странно не было, но именно в этой позе она могла часы напролет писать что-то, склонившись над свитками или взахлёб упиваться чтением книг.
Нервы девушки всё ещё были на пределе и оголены, словно по ним недавно прошлись раскалёнными углями. Самые близкие друзья буквально отказались слушать её. Знали бы они, какого железного самообладания ей стоило просто промолчать и уйти, практически ничего не сказав. А она хотела много сказать. Столько, что они даже представить себе не могли.
Сейчас от них зависело всё. Судьба Магической Британии была буквально в их руках, потому что не найди они в ближайшее время этого наследника Блэков, видимо, обладающего выдающимися способностями, они не смогут прекратить нападения Пожирателей и в скором времени приспешники Темного Лорда смогут свергнуть и так шаткую верхушку Министерства, захватив власть. Это развило бы продолжение войны, которая только пару месяцев назад закончилась и, чёрт возьми, Гермиона совершенно точно не хотела повторения всего этого кошмара, в котором они жили последние два года.
Однако Гарри, Рон и Джинни решили не заморачиваться и сделать всё в расслабленном состоянии. Словно не понимали, как необходимо поскорее найти этого студента.
Потом у Гермионы проскользнула мысль, что, возможно, этот самый наследник уже знает о пророчестве. Вдруг он или она не решится вступить в сражение с Пожирателями, испугавшись последствий? Вдруг он целенаправленно оборвет все цепи информации, ведущие к нему и погружая всех, кто занимается его поисками, в тупик? Что тогда? Невинные люди продолжают умирать, пока один человек, который может всё прекратить, спокойно отсиживается в замке, сделав вид, что это его никоим образом не касается.
Гермиона не могла этого позволить.
Если Гарри, Рон и Джинни этого не понимают, или не рассматривают как настолько глобальную проблему, то она собственноручно сделает всё, что от неё зависит, но предпримет все усилия и найдет этого чёртова Блэка.
Грейнджер продолжала сверяться с расписанием уроков старост и выстраивать графики дежурств на ближайший месяц. Возле всех свитков и книг, наваленных на столе, между ними стояла дымящаяся большая кружка кофе. Третья по счету за день. Когда Гермиона не вернулась на уроки, Джинни сообразила сказать преподавателям, что она плохо себя чувствует и решила до конца дня отлежаться. Естественно, все преподаватели шли на встречу. Героиня войны, как никак. Столько сделала для всех волшебников. В это время Гермиона доползла до башни старост, еле волоча ноги.
На всём произошедшем на уроке прорицаний и после Гермиона совершенно не чувствовала боль в груди или усталость. Ей не хотелось забыться сном или вновь оказаться в своей личной комнате, потому что всё её состояние полностью поглотил адреналин, позволяющий здраво мыслить без отвлечения на физическое состояние. На время, правда, но Гермиона была благодарна и этому небольшому периоду.
Однако с возвращением в свои покои действие адреналина закончилось и она чуть ли не свалилась на пол, как только портрет с небольшим скрипом закрылся за её спиной. В глазах резко потемнело и ей стоило больших усилий просто ухватиться за стол, морщась от того, что дерево врезалось в ладони.
Она не знала, сколько времени провела в этом положении, пока гул в голове не утих, а черная пелена перед глазами не спала, позволяя оценить ситуацию со зрением.
После этого она выпила свою первую кружку кофе и заперлась в своей комнате, наложив заклинания заглушки, запирающее, защитное и предотвращающее неожиданные визиты. А потом сон. Спасительный восстановительный сон с крепко зажатой палочкой в руках. Да, прерывающийся каждые 20-30 минут, но хоть что-то, правильно?
После уроков к ней нагрянула Джинни, пытаясь выяснить состояние подруги, но Гермиона предусмотрительно никому не сообщала пароль от портрета, поэтому Уизли-младшая просто пыталась докричаться до Гермионы сквозь проход. О том, что её искала Джинни, Грейнджер узнала по чистой случайности. Как раз тогда она испуганно подскочила с кровати, когда в комнату ворвалась серебристая лошадь- патронус Джинни. Но гриффиндорка не хотела, чтобы её обнаруживали так скоро, поэтому прежде чем прослушать сообщение от подруги, Гермиона направила свою палочку на красиво гарцующую серебряную лошадь и прошептала заклятие сбития патронуса. Ещё в военные времена Гермиона часто идентифицировала некоторые заклинания, экспериментировала и пыталась создать нечто такое, что будет вводить противника в ступор, хоть и мимолётный. И одним из её экспериментальных, но удачных заклятий были отталкивающие чары, которые после недолгих махинаций у Гермионы получилось использовать на ПатронусахМагическая сущность, вызываемая заклинанием «Экспекто Патронум».
Отчасти её тронуло, что друзья всё же искали её, но потом, каждый раз, когда она собиралась пойти и встретиться с ними, объясниться, она тут же заставляла себя вспомнить, что они слушают её только тогда, когда им самим это выгодно. Сейчас им плевать. На Рона она злилась за его слова в сторону профессора Снейпа, на Гарри- за выбор более лёгкого и некачественного поиска информации, а на Джинни за то, что она не попыталась стать на сторону подруги и помочь заставить своего парня и брата выслушать Грейнджер.
А сейчас Гермиона продолжала пытаться концентрировать свои мысли непосредственно на работе, которую надо было закончить до завтрашнего вечернего собрания старост. Она уже несколько часов беспрерывно писала их и планировала, спустившись в общую гостиную из своей комнаты лишь в пять часов вечера. Грейнджер не горела ярым желанием встречаться с Драко, особенно когда она находится в таком состоянии. Именно поэтому она максимально оттягивала свою работу с дежурствами, желая свести их сегодняшние встречи к минимуму.
Она возвращается в свой привычный для последних лет ритм, когда мысленно разделяет свои размышления и одна часть задействована под действия, которыми она сейчас занимается, а вторая акцентируется на мыслях о всех возможных важных других вопросах. В данном случае она прописывала дежурство для старост Гриффиндора и прокручивал в голове все возможные теории касательно утерянного наследника Блэков, которые ей пришли в голову в последние часы и разделяя их на реальные, возможные и откровенный бред.
Конечно, такой мыслительный процесс занимал много жизненной энергии, которой в Гермионе и так было не много, но время от времени гриффиндорка решалась на это, даже не взвесив все за и против.
В данном случае ей нельзя терять время. Потому что его и так нет. Катастрофически.
От погружения в работу её отвлекает звук отъезжающего портрета. Грейнджер переводит взгляд на вход в гостиную и встречается взглядом с серыми глазами.
Портрет закрывается за Драко Малфоем, оставляя обоих в гнетущей тишине. Гермиона окидывает его взглядом с ног до головы. Как всегда с иголочки. Как всегда идеален. Платиновые волосы слегка растрепаны, а пиджак, черные водолазка и брюки как никогда изящно сочетаются между собой.
Драко так же оглядывает гриффиндорку, удобно рассевшуюся за столом в гостиной. На ней надеты свободные потрепанные джинсы из уже со временем растянутой ткани, маггловская растянутая майка, оголяющая одно плечо и предоставляя взору тонкую черную шлейку бюстгальтера, низ которой заправлен в джинсы. Вьющиеся волосы распущены, спадая кудрями на плечи и спину. Боковые пряди лишь слегка заколоты сзади, чтобы не мешали, когда девушка склоняется над своими записями.
-Грейнджер,- делает слабый кивок головой Драко вместо приветствия, непрерывно следя за девушкой и вновь подмечая круги усталости под глазами.- Чем занимаешься?
Гермиона на мгновение застывает, вновь прокручивая последние слова слизеринца у себя в голове. Он что, действительно только что тактично поинтересовался, чем она занята?
-Планирую списки патрулирования старост,- всё же "отмерев", произносит она.
-Тебе нужна помощь?- уточняем Малфой, подходя ближе к письменному столу.
-Мне сейчас не послышалось?-неверяще хмурится Гермиона, слегка напрягаясь в теле, когда Драко всё ближе подбирается к ней, любопытно склоняясь над столом и заглядывая в её разработки графика.- Ты только что действительно предложил свою помощь?
-Не послышалось,- усмехнувшись, фыркает Драко, не отрывая взгляда от бумаг.- Всё таки я тоже главный староста. Хочу я этого или нет, это одна из моих обязанностей. Ты не должна всё тянуть на себе,- неожиданно выдает Малфой, мимолётно глянув на Гермиону, ошарашенно следящую за всеми движениями слизеринца.- Это было бы чертовки нагло и не аристократично с моей стороны, не думаешь так?
Последняя фраза звучит вместе с сарказмом, буквально исходящим от него последние годы в Хогвартсе.
Драко превосходно слышит, как панически учащается сердцебиение девушки, когда та старается не обращать внимание на его столь близкое присутствие. Ему становится смешно с её реакции, но он подавляет смешок внутри себя. А ещё Малфой прекрасно улавливает с этого расстояния её аромат духов. Смесь бергамота, лимона, сладкого миндаля, бархатной розы, жасмина и цветов апельсина проникает глубоко в сознание слизеринца, словно запечатываясь на подкорке сознания.
Чёрт.
Этот запах ещё долго будет преследовать его во снах. В этом сомнений не было.
-Эм..- Гермиона всё ещё мешается, пытаясь собрать свои мысли в кучу.- Если у тебя есть время, то да, конечно, я бы не отказалась от твоей помощи.
-Превосходно,- произносит Драко, всё же убирая руку, на которую опирался, пока разглядывал её записи, со стола и отходя на пару шагов в сторону. Казалось бы, только после этого Гермиона смогла сделать вдох, граничащий со счастьем, что столь близкий контакт прервался.- Схожу в комнату и вернусь через пару минут.
Он разворачивается на месте и несколькими размашистыми шагами уже прилично увеличивает расстояние между ними, приближаясь к двери в свою комнату.
С сознания Гермионы в этот момент словно спадает слабая пелена и она чуть вздрагивает всем телом.
-Малфой,- достаточно громко произносит она, сделав всё, чтобы голос не дрожал. Мерлин, да что это с ней такое?
Драко останавливается, когда до его спальни остаются какие-то несколько метров, и оборачивается, впиваясь вопросительным взглядом в девушку, не сводящую с него глаз.
-Да, Грейнджер?
-Я хотела сказать,- чуть кашлянув, Гермиона надеется, что это вернёт её голос в устойчивое положение.- Хотела сказать тебе спасибо за вашу с миссис Малфой помощь во время битвы за Хогвартс. Поздно, конечно, раньше как-то было не до этого.. В общем-то.. Спасибо, что помог Гарри выиграть Волдеморта. Это был действительно благородный поступок с твоей стороны.
Драко ещё несколько секунд молча наблюдает за немного нервничающей девушкой, после чего всё таки кивает:
-Не за что,- произносит он наконец.- Давно надо было это сделать. Но говорить «обращайтесь» не буду. Мы решили держаться подальше от всей этой политической неразберихи.
И уходит в комнату.
Когда Гермиона остаётся одна в общей гостиной, она громко втягивает в себя воздух, словно до этого ей его катастрофически не хватало.
Через пару часов работы вместе с Малфоем, Грейнджер сидит на диване перед камином с новой книжной новеллой в руках. Романы всегда были для неё свойственной мозговой разгрузкой. Она могла погрузиться в мир лёгкости, любви, тепла и заботы, на пару часов отвлекаясь от всего, что происходит вокруг. В этот раз роман не особо помогал, потому что все её мысли бы целиком и полностью заняты сначала потомками Блэков, потом Малфоем, и теперь вновь представителями Блэков.
Как оказалось, с Драко было впосле себе приятно работать, когда вы оба склоняетесь над своими записями, лишь изредка переговариваясь и соотнося свои графики. В паре с ним работа пошла значительно быстрее, поэтому за эти несколько часов, сидя друг напротив друга за деревянным столом, Гермиона успела дописать все графики и доделать домашние задания на пару с Малфоем.
Примерно полчаса назад Драко отправился в свою комнату, левитируя за собой свои конспекты и эссе, а Гермиона переместилась на удобный диван, приманив из своей комнаты одну из последних купленных книг, которые запали в её душу.
Время уже близилось к полуночи, когда Грейнджер всё также неизменно сидела на своем уже излюбленном месте, гипнотизируя потрескивающие яркие языки пламени в камине. Обволакивающее тело тепло создавало ощущение спокойствия настолько, что Гермиона, казалось бы, впервые за последнее время захотела всё своё свободное время проводить именно так.
Однако потом её мысли возвращаются в практическое русло, вновь заполняясь мыслями о том самом потерянном наследнике Блэков из Хогвартса.
Гермиона с сосредоточенным видом играет со своим волшебным древком в руках, перекатывая его между пальцами и сохраняя при этом идеальный баланс.
Мысли были заняты и объединены одной единственной фразой.
Она найдет этого загадочного наследника Блэков чего бы ей это не стоило.
Другого варианта быть просто не могло.