Сломанное ружье
Один из беглецов, тот который был ранен в живот, не протянул даже до утра. Другой с ранением в руку был залатан и с двумя остальными заключен в карцере, на скорую руку переделанном из подсобки в здании главного штаба. Что с ними будет никто не знал, но каких-то поспешных действий к ним не предпринимали, словно ждали чего-то. Двоих тяжелораненых солдат спасти удалось, но обоих практически сразу, после того, как они смогли придти в себя, отправили на пенсию. Один уже успел завести здесь семью и еще 15 лет прожил в нашей деревушке, пока старые ранения не дали о себе знать и он не умер в возрасте 35-и лет. Он был одним из тех троих, которые сторожили вход в дом часовщика и получили на себе первый удар и именно он сделал два ответных выстрела, ранивших одного из нападающих в живот.
Историю я эту узнал уже спустя несколько месяцев после, от Дирка. Все началось, когда трое солдат возвращались из трактира, немного навеселе, на свои посты. Путь очень легко можно было срезать через подворотню, прямо за трактиром. Никаких левых мыслей у них на этот счет не было, деревня наша была совершенно безопасным местом, единственную опасность для них могли представлять лишь они сами. И там же все трое получили по удару тупым предметом по затылку, после которого очнулись только двое, но очнулись без оружия, боеприпасов и наборов для чистки ружей, тогда они сразу же вбежали в трактир, где нашли несколько солдат, вместе с которыми, они смогли организовать транспортировку тела и доложить в штаб о случившимся, после чего нас сразу же и собрали на площади. Но от момента выхода солдат с трактира и созыва собрания прошло около 4 часов. За это время часовщик вместе с сообщниками разобрали ружья на составные части, все металические детали замаскировали, под элементы часов, а все деревянные сожгли, предварительно сняв с них мерки. Таким образом никакого оружия в первую ночь найдено не было, а в последующие дни в лавку больше никто из солдат не возвращался. Ни часовщик ни его сообщники до этого ни в чем подозрительном замечены не были, волнений не подымали и покинуть деревню ни разу не пытались, поэтому никакого особо отношения к ним не было и подозрение ни на одного из них не падало. Точнее падало ровно такое же, как и на любого жителя нашей деревни.
Через две недели, когда поиски оружия поутихли заговорщики начали постепенно собирать ружья вкучу, скручивать все металические детали и выпиливать новые деревянные (тот который умер, был столяром, забыл это упомянуть, остальные двое бывший учитель и продавец из соседней с лавкой часовщика лавки). За два дня до наступления тумана ружья уже были собраны и спрятаны в подвал, который для 4 соседних домов был общим, но ни разу не стреляны.
Туман оказался для них знаком. Пора. Через общий подвал все 4 собрались в доме часовщика (его лавка она же его дом), взяли ружья, зарядили их и через окна взяли на прицел троих стоящих у двери солдат. Выбрали именно лавку часовщика, так как входная дверь была дальше всего от остальных дверей, где тоже стояли патрульные и ближе всего к оставленной, словно случайно из-за неожиданного разгонами по домам, запряженной повозки.
Стрелять договорились одновременно, ружей на всех не хватило, поэтому продавец продуктовой лавки был за извозчика, на счет три из всех троих ружей, направленных в спины ничего не подозревающих молодых солдатиков (самому старшему, тому, который выжил, было всего 20) вылетели пули, но одно из ружей было собрано не правильно и пуля из него раскололась на две части и потеряла часть энергии, что и спасло солдату жизнь. Как только он сообразил, что случилось - преступники, думая, что все погибли, уже садились в повозку. Солдат сделал два выстрела попав столяру в живот. От страха и растерянности в ответ ему никто не выстрелил, а только со всей силы дернули за поводья и повозка помчалась по направлению к Солдатскому Городку. Но преследование началось моментально, из каждой подворотни выбегали группки солдатиков, услышавших выстрелы и практически вслепую (напоминаю про туман) веди огонь, по проносящемуся мимо силуэту телеги, от такого беспредельного огня учитель и получил пулю чуть выше правого локтя, но и беглецы подобным образом, сами того не знаю убили одного парня попаданием точно в голову.
На выезде с деревни пулю получила уже лошадь и моментально рухнула на брусчатку, перевернув повозку и выкинув своих пассажиров на твердую каменнуюдорогу. Преследователи приближались. Столяр уже был бесполезен в борьбе, как и то неправильно собранное ружье, из которого после не удалось сделать ни единого выстрела и часовщик с продавцов взяв те ружья, из которых стрелять еще было можно, пытались отгонять военных встречным огнем, один из солдат был ранен в плече. Но спустя 15 минут перестрелки заговорщики были полностью окружены, патроны у них были на исходе, столяр лежал без сознания, учитель изнывал от боли в руке.
Перебросив ружья через повозку, в знак сдачи, все те трое, что могли поднять руки - подняли руки. Солдаты набежали со всех сторон и начали бить всех, даже лежащего на мостовой столяра, прикладами. Били по лицу, ногам, почкам, ребрам, наступали сапогами на пальцы. Били пока на бронированной повозке не подъехал тот самый высокопоставленный офицер. Он вышел, гаркнул, солдаты схватили полуживых заговорщиков и затолкали их в карету, там их с горем пополам привели в чувство медики и привезли на площадь на всеобщее обозрение.
При допросе выяснилось, что главным затевалой был часовщик, но убивать никого они не планировали и сбегать тоже, по их плану они должны были в тот же день как заполучили ружья взять в заложники кого-то из офицеров и потребовать от властей освободить жителей, или хотя бы сообщить что происходит в нашей деревушке на самом деле. Но как только они увидели кровь потекшую из затылка одного из вырубленных ими солдатиков, то сразу начали паниковать и все пошло не по плану, тогда они по быстрому разобрали ружья и ждали момента, когда можно будет повторить попытку снова, но приставленная к дому охрана вынудила их действовать радикально, так как терять им было уже нечего. А времени, как они подозревали, оставалось мало, считанные дни до того, как аппарат для анализа крови будет собран. Именно этого они боялись, именно это и побудило их к действию: аппарат, который сможет определить всех и каждого изменившегося в городе, после чего, как они считали, начнутся настоящие репрессии.
С их слов, семьи о плане ничего не знали и весь план вынашивался по ночам в общем подвале, под предлогом пивных посиделок, так же по ночам собирались и ружья, но руководство на слово верить никому не стало, поэтому весь их маленький квартал из 4 домов взяли под домашний арест и оцепление внутри оцепления, а всех членов семьи и даже детей мучили каждодневными допросами еще несколько месяцев.
Через неделю после задержания аппарат для анализа крови был собран. Трое бунтарей первыми подверглись анализу. Измененным оказался лишь часовщик. Так как никакого подобия тюрьмы в деревне не было - его продолжили содержать в карцере, внутри главного штаба. Остальных же двоих увезли в неизвестном направлении. По словам: в тюрьму.