HASSLIEBE

Гермиона шла по пустынному коридору ночного Хогвартса. Её шаги звонким эхом отскакивали от каменных стен. Во тьме не было видно ничего на два метра вперёд, но девушка не решалась достать палочку и осветить свой путь. По ногам скользит холодный воздух. Резкий толчок и вот она прижата к стене, больно ударившись спиной о выступающие камни. Блондин зажимает её рот одной рукой, вторую положив на живот девушки. Серые глаза неестественно блестят в темноте, переливаясь не живым блеском.
– Берегись... – горячий злой шёпот, и в этот же момент гриффиндорка просыпается, вскакивая в своей кровати, в башне старост. Вся в поту, тяжело дышит, будто всё это время не дышала. Створки окна приоткрыты, в комнату проникает лунный свет и холодящий кожу сквозняк. Гермиона отодвинула одеяло и опустила ноги на колодный пол, вздрогнув. Встала и закрыла окно, ёжась от холода. Вернувшись в кровать она приложила ледяную ладонь к щеке, пытаясь оправиться от кошмара. Прошло несколько дней, как ей разрешили посещать лекции. Она не особо была этому рада. Макгонагалл разрешила ей повременить с организацией консультаций для учеников. "Ведь ей нужно восстановиться и придти в себя после большого потрясения."
Прекрасно...

С ним она не разговаривала уже четыре дня. Он даже ни разу не бросил на неё брезгливого взгляда. Ни разу не кинул "грязнокровка" ей вслед. Они не сталкивались даже в их общей гостиной. Гермиона считала, что это к лучшему. Однако в груди засело беспокойство, пустота. Тело нетерпеливо ныло, непонятно от чего. Девушка так устала. Она не высыпалась из-за постоянных кошмаров. Почти не разговаривала с друзьями. А друзья ли они ещё? Жизнь словно застыла. Как ни странно, сразу после того, как общение со слизеринцем ограничилось...

За окном что-то зашелестело, послышался скрежет. Обернувшись, Гермиона заметила огромного чёрного филина, сидевшего под её окном. Сказать, что она удивлена... Ничего не сказать. На часах четыре утра. Девушка подошла к окну и вновь раскрыла створки, вздрагивая от морозца, пробежавшего по коже. Филин не стал залетать в комнату. Гриффиндорка аккуратно взяла листок пергамента, сложенный пополам, из клюва филина. Птица терпеливо отдала посылку, не собираясь и двигаться с места. Гермиона села на кровать и развернула записку, в которой идеальным почерком было написано всего несколько слов.

"Не спишь, Грейнджер?"

По телу прошла дрожь, но на этот раз не от холода. Какая банальная фраза, Малфой.

"Бессонница, Малфой."

Вывела она рядом с вопросом парня и отдала записку филину. Тот сразу вспорхнул и унёсся прочь. Эти слова показались ей знакомыми, в голове всплыла встреча со слизеринцем на Астрономической башне. Шатенка приглушённо хмыкнула. Сонливость как рукой сняло. Она не стала закрывать окно, привыкая к такой температуре воздуха. Усевшись на кровать и закутавшись в одеяло, она уставилась в стену напротив. Через пару минут на окно снова вспорхнул филин.

"Открой дверь." – прочла девушка и взглянула на недавно восстановленную дверную ручку. После бамбарды блондина ей пришлось наложить на вход в комнату более изощрённые заклинания.

"Не в этой жизни." – торопливо черкнула она, чтобы не передумать, и выпроводила птицу со своего окна, запахнув створки. Больше филин не прилетал. До самого утра в ушах у девушки звенело от тишины.

Ровно в семь утра она вышла из комнаты и направилась на завтрак. Идеально причёсана и одета, шаги гулким эхом раздаются в паутине коридоров. Никто не встаёт так рано. В пустующем зале было довольно прохладно. За столами ни одного человека или привидения. Гермиона неуверенно прошла в конец гриффиндорского стола и уселась на скамейку, кутаясь глубже в шерстяной кардиган. Вдоль всей длины были расставлены пустые тарелки. Такие привычные. За всё время обучения ни разу не менялись.
Девушка схватила одну из тарелок и с яростью швырнула в каменную стену. Когда осколки со звоном упали на пол, она облегчённо выдохнула.

– Что, Грейнджер, не выспалась? – послышался хриплый голос позади неё. Девушка напряжённо застыла. Это провал. Он увидел. Её слабость. Её чувства. Она ломается, и он это видит. Она развернулась к нему, не вставая со скамьи.
– Бессонница, Малфой, – медленно произнесла она, сурово смотря в его глаза.
– В твоём-то возрасте, Грейнджер. Хотя, не удивительно, ты ведь даже спишь с учебниками, не так ли? – хмыкнул он и приземлился на соседнюю скамью, облокатившись спиной о край стола.
– Это ты хотел выяснить сегодня ночью? – тихо спросила Гермиона, и тут же сжала зубами щёку так, что почувствовался металлический вкус крови. По лицу парня расползлась противная улыбка.
– А тебе интересно? – произнёс он, чуть не скалясь от удовольствия.
– Не выдумывай! – буркнула она и отвернулась от него, доставая из сумки учебник по астрономии.
Через несколько минут послышался характерный шорох. Гриффиндорка почувствовала горячее влажное дыхание на своей щеке. Она замерла, не в состоянии даже отодвинуться.
Через несколько секунд она вздрогнула от прикосновения чужого языка к коже. Малфой медленно провёл своим языком по линии нижней челюсти к подбородку. Глаза девушки расширились, рот раскрылся от изумления и шока.
– Я знаю, чего ты хочешь, Грейнджер. Тебе стоит лишь попросить, и я дам тебе это, – горячий шёпот прямо в губы, а затем холодный сквозняк, скользнувший по мокрой дорожке на подбородке, по раскрасневшимся щекам и заалевшим губам.
– Мудак... – лишь прошептала она севшим голосом спустя пару секунд, на что блондин ответил лишь самодовольным смешком. По шагам девушка поняла, что он отошёл к своему столу и сел на скамью. Через несколько минут на столах появилась еда, но девушка всё ещё не могла пошевелиться. Она отмерла только в тот момент, когда на её плечо бухнулась тяжёлая рука Рона Уизли.

– Ну как ты, Герми? – вопрос, который за эти пять дней уже успели ей задать раз пятьдесят.
– Всё нормально, – устало выдохнула Гермиона, направляясь в кабинет трансфигурации.
– Это не ответ! – возразил рыжий, легонько пихнув девушку локтём, что ему показалось игривым и забавным. Шатенка поморщилась. Откуда у него такие деревенские наклонности? Должны же быть хоть какие-то правила приличия.
– Не трогай меня, Рональд! – не подумав, выпалила девушка, раздражённо посмотрев на парня. Спустя долю секунды до неё дошло, что она сейчас сказала. Рыжий ошарашенно смотрел на подругу. Шатенка попыталась глупо хихикнуть и толкнуть гриффиндорца в ответ, перевернув всё в шутку. Получилось натянуто и заметно наиграно, но Уизли пожал плечами и расслабился, решив не копаться в женских причудах. Гермиона знала, что до него дольше всех будет доходить, что она уже не с ними. Она не та, и это не на неопределенное время. Это до конца жизни. Другой вопрос, когда наступит конец.

– Гермиона, что происходит? – произнёс Гарри, когда Рон отошёл к Дину и Симусу. Девушка подняла на него удивленный взгляд. На этот раз сыграла хорошо.
– Слушай, ты кажется забыла, что я твой лучший друг? Не прокатит, я вижу когда врешь. Либо ты говоришь, либо я подумаю, что ты что-то скрываешь, – брюнет развернул её к себе, заглядывая в её глаза.
– Гарри, почему всегда должно что-то происходить? Мне кажется, у тебя паранойя, – Гермиона уверенно посмотрела на парня, скрывая беспокойство в глазах за пеленой безразличия. Гарри приподнял одну бровь и чуть заметно усмехнулся.
– Что? Это смешно? – произнесла она.
– Да, Гермона. И грустно одновременно. Потому что сейчас ты звучала прямо как Паркинсон. Так же высокомерно, – гриффиндорец грустно улыбнулся и оставил подругу стоять с остекленевшим взглядом.

Трансфигурация прошла... как обычно. Да нет, конечно. Макгонагалл просто прожигала её взглядом. Каждый прожигал. С неё сняли это дурацкое спец-задание с кружком поддержки. Теперь этим занимались старосты факультета. Не слизеринцы, разумееься, только все остальные. Видимо, декан гриффиндора всё же поняла, что Гермиону с этой затеей лучше не трогать.

На уроках у неё как всегда всё получалось безупречно. Хотя, Мерлин, она даже не слышала или не слушала, о чём толкуют учителя. Она всё делала тупо по инерции. Словно застыла. Не могла сдвинуться с мёртвой точки, с того дня в лесу. Будто ожидала чего-то. Момента, когда всё это закончится. Когда она сможет освободиться от этой удушающей пустоты.

Теперь каждый урок она сидела за последними партами. Ей было плевать, что её вздёрнутую в воздух руку не видно учителям. Всё потому, что руку она больше не поднимала. Ей давали задание — она его выполняла. Ничего более.

Она видела, как идёт жизнь Гарри, Рона, Джинни... Такие родные. Полумна, Невилл, Симус. Такие родные. Она к ним больше не имела никакого отношения. Гарри не говорил с ней. Рон не понимал ничего. Пытался с ней общаться, но она так жестоко отталкивала его. Джинни злилась. А Полумна... Она смотрела на Гермиону и словно видела её насквозь. Словно знала всё. Это сильно пугало. Но теперь её родным и близким мог быть только один человек. Драко Малфой. Только он знал её. И никто не знал теперь её так хорошо, как он.