HASSLIEBE

Доброго времени времени суток, ребят! Уверена, очень непривычно видеть в новостной ленте уведомление об обновлении моей книги, про которую вы уже наверняка позабыли. А может терпеливо ждали продолжения? Хотелось бы верить)
Я понимаю, что поступала по-свински, оставляя фанфик незаконченным. Мне нет оправдания, и я приношу свои искренние извинения! Очень надеюсь, что остались рядом те, кто ждал и верил вместе со мной. Хотя, я и сама то в себя не до конца верила. Осенняя хандра. Думаю многим тут знакомо это словосочетание. Ну вот, получилось как-то так. Приятного чтения! Salli Older.

Простояв в душе сорок минут и так и не сумев отмыть себя от липкости вчерашнего вечера, Гермиона заплела свои непослушные волосы в две тугие косы и оделась. Она выглядела идеально. Нет, правильнее было бы сказать, её внешний вид был идеальным. Примерная ученица Хогвартса. Та, кого всегда любили преподаватели за усердие и трудолюбие. Сейчас эти пустые слова звенят в ушах. Словно из них вот-вот польётся кровь. Будто её только что оглушило ударной волной взрыва и отбросило далеко за пределы дозволяемого. Её разум, такой гибкий и воспринимающий учебную информацию быстрее всех в школе, он не мог привыкнуть к этим мыслям. К мыслям о вчерашнем вечере.

Да, она выглядела идеально. Вот только синяки под глазами, красные пятна по всему лицу и распухшие губы, похожие на один большой кровоподтёк, выдавали её неутешительное состояние. Вот сейчас она пойдёт в большой зал, чтобы запихнуть в себя немного еды. И все будут оглядываться на неё. Многие будут подходить и спрашивать, всё ли с ней впорядке. А она не сможет соврать, потому что с ней, блять, всё далеко не в порядке. Как теперь заставить себя выйти из комнаты? Как сесть за стол? Как выдержать бесконечные вопросы и взгляды? Гермиона чувствовала себя такой опусташенной, что не пожелала бы такого даже врагу. Пусть даже Малфой не будет знаком с такими эмоциями. И хотя она была уверена, что он испытывал ощущения и похуже, она все равно его ненавидела. Липкая ненависть, страх. Она хотела убить его. Хотела бить его лицом о ту же стену, к которой он прижимал её вчера вечером. Он заражает её этой яростью, прикасаясь к ней. Словно это вирус. Может стоит поставить какой-нибудь щит? Хотя вряд ли магия может защитить от эмоций. Так жаль.

Гермиона вышла из комнаты и направилась в сторону Большого зала. О да, на нее оглядывались. Шептались за ее спиной. А она вдруг перестала видеть их всех. Перестала замечать. В голове стоял шум. Слов было не различить. Она прошла через тяжелые дубовые двери на улицу, мимо зала, в котором собирались студенты. И хотя все внимание было на неё, никто даже не заметил ее отсутствия. А Гермиона тем временем еле переставляла ноги, ведь они онемели от холода. Сумки уже давно не было на плече, кажется, она бросила ее на землю у входа в замок. Поднялся сильный ветер. Казалось, будто он хочет сорвать с неё одежду, вырвать весь этот пучок неуложенных волос. Чтобы она больше не позорилась. А она всё шла, уходила дальше, в сторону Запретного леса.

Она очнулась, только когда почувствовала жгучую боль в висках. Грейнджер успела только оглядеться вокруг. Её окружали голые чёрные деревья с короткими но острыми сучьями, которые перекрывали доступ к кислороду, закрывали небо от взгляда. Последнее, что она видела – как всё это встало кругом и закружилось. А потом – тупой удар тела о землю.

* * *

– Гарри, я беспокоюсь. Она бы предупредила нас, отправила бы записку совой, что угодно. Это же Гермиона, она не может допустить, чтобы у кого-то в голове возникли неправилные мысли! – рассуждал Рон.
– Скорее она не может допустить мыслей, которые ей не нравятся, Рональд, – хмыкнула его сестра.
– Я согласен с Роном. Надо бы сходить проведать ее, – заключил брюнет. Компания гриффиндорцев прикрыли Гермиону на первом уроке, сказав профессору Флитвику, что та плохо себя чувствует. Но сами отправились в башню старост сразу же после урока. На одной из лестниц им встретился Малфой.

– Куда ты прёшься, Поттер? Ваш загон в другой стороне! – блондин задел темноволосого плечом и пошёл дальше.
– Странно, что ты знаешь, где находится наша гостиная, хорек, – крикнул ему в след Гарри.
– Вообще-то мы ищем Гермиону, она не пришла на первый урок, – подала голос Джинни. Малфой остановился. Он был почти уверен, что в башне старост гриффиндорки не было.
– Мне плевать, где она шляется, – блондин хотел продолжить путь, но следующие слова Поттера заставили его выйти из себя.
– А мне кажется, Малфой, ты знаешь, где она. Ведь это из-за тебя она ходит последние два месяца, словно призрак башни старост. Ты высасываешь из неё силы, ей даже не осталось на такие банальные вещи, как учёба! – да уж. Подумать только, что заучка Грейнджер вдруг забила на учёбу. Сам начнёшь считать себя шизофреником.
– Поттер, мне в отличие от вас с рыжим посрать на эту тупицу с Астрономической башни! Ещё раз ты отнимешь моё личное время по такому глупому вопросу, как пропажа тупицы из замка, и я сверну тебе глотку, ясно?! – рычал светловолосый. Не дождавшись ответа, он влетел вверх по лестнице и скрылся в мрачном коридоре. От гневной тирады слизеринца, Рон снова раздулся и покраснел, словно свёкла в огороде миссис Уизли.
– Ничего другого и ожидать не следовало, – спокойным тоном вымолвила Джинни и пошла в прежнем направлении. Брат проводил её изумлённым взглядом. Видимо, не ожидал, что та так отреагирует на оскорбления её лучшей подруги. Гарри решил не заострять на этом внимания и прибавил шагу, догоняя рыжеволосую. Рон поплёлся за ними. Конечно, они не знали пароля. Их подруга не сказала им пароля. Гарри с Роном могли лишь подумать, что она забыла. Но Джинни знала, зачем Грейнджер не сказала им пароль. Чтобы они не лезли. Не лезли к ней, не лезли в неё. В её личную жизнь, в её душу. Гермиона боялась, что её друзья обнаружат в ней что-то тёмное, чего до этого не было. И Джинни это заметила. Она ведь девочка.

Компания простояла у портрета, ведущего в гостиную старост, около полу часа. Затем, с началом второго урока, они со всех ног ринулись в кабинет Макгонагалл.