Living in the shadows

Эту боль я не мог передать словами. Снова игра? Почему? Почему? Почему? Кажется, я стал задыхаться, потому что из-за слёз как обычно заложило нос, а Снейп не хотел меня отпускать, продолжая целовать. Я отстранился первым, тяжело дыша. Видеть его не хотел. Не мог. Опять накрывала истерика и так хотелось кричать от боли, которая словно разрывала меня изнутри. К сожалению, он не дал мне сбежать, хватая меня за руку, чуть выше запястья. Я подчинился, построился под его быстрый шаг, понимая — он вёл меня в подвалы, в свою комнату.

Портреты, которые уже засыпали, стали ворчать от света его палочки, которую он сжимал перед собой, грозно глядя на каждого, кто пытался его оскорбить. Нарисованные, висевшие в этой части замка, были не лучше Слизеринцев. Неудивительно, что их оставили здесь. Хотя одна дама ходила по картинам и утверждала, что её место в холле перед Большим Залом. Никогда не любил эти картины.

Снейп всю дорогу молчал даже не пытаясь посмотреть в мою сторону. Наверное, оно было к лучшему, он не видел моё опухшее от слёз, которые не переставали стекать по щекам, лицо. В комнате пахло еловыми и мятой, а на столе была огромная стопка тетрадей. На полу валялись какие-то свитки и фантики от конфет. Я слабо усмехнулся, вытирая рукавом лицо. Как только дверь за нами захлопнулась, Снейп отпустил меня.

— Остаться с тобой? — спросил он, кивая в сторону ванной комнаты. О, неужели мужчина думал, что я снова решу что-то сделать с собой. О, как он был прав — я просто мечтал умереть, но, исходя из последних событий…

— Не стоит, — прохрипел я, убирая с лица прилипшие волосы. Для чего мы здесь? А, наверное, он посчитал, что опасно оставлять меня одного. Или, так посчитала Минерва.

На всякий случай я просто прикрыл дверь, зная, что Снейп хотя-бы раз подойдёт меня проверить, и сразу же скинул всю одежду на пол. Рядом тут же появилось чёрное полотенце с позолоченными линиями по краям, а за ним и чистые чёрные штаны и тёмно-красная рубашка. Я вздохнул, наблюдая, как ванна заполняется водой, после чего осмотрелся. Небольшой поднос с мочалкой, жидким мылом с запахом лаванды и шампунем стоял рядом на небольшой табуретке. Краска на ней шелушилась, царапины непонятного происхождения были по всей поверхности, будто кот дёр о неё свои когти. Чуть дальше стояло небольшое ведёрко с мусором, а на подоконнике лежали слегка поржавевшие ножницы. Одно ушко треснуло и почти отвалилось, поэтому мне пришлось брать аккуратно. Просто чудо, что они не рассыпались от прикосновения.

Оглянувшись и поняв, что Северус не решился ещё подойти к двери, я залез в ванную, ощущая приятную слабость во всём теле. Ножницы я оставил на табуретке. Покупаться и уйти. А если не получится сразу, то ждать, пока Снейп заснёт. Да, план был хорош. Как и жидкое мыло. Дьявол, как я устал. Я перестал понимать, что чувствую и чувствую ли вообще что-либо. Нет, всё же внутри всё сжималось от мысли, что мужчина мог любить меня, но ведь… Я прикусил губу, запрокидывая голову назад.

Когда я вылез из ванной полотенце тут же подлетело ко мне, но я его проигнорировал, проходя по холодному каменному полу к зеркалу с ножницами и ведёрком для мусора в руках. Выглядел я посвежее чем пару часов назад, но синяки, хоть и почти незаметные, но всё же были. Дрожащей рукой я отрезал первую прядь волос. Была ли это традиция обрезать волосы каждый раз, когда Снейп разбивал мне сердце? Хотя казалось бы, что там можно разбить…

Северус даже не поднял глаза, проверяя тетради, делая вид, что не замечает голого меня. Решил не одеваться, посмотреть на его реакцию. Может снова переспим по приказу Минервы. Чёрт, от таких шуток хотелось смеяться и плакать одновременно.

— Тебе мала та одежда? — наконец спросил он, всё так же не поднимая взгляда, но теперь я видел румянец на его щеках и как тяжело вздымается его грудь. Я быстро оказался рядом, отбирая тетрадь. Мужчина тут же взял следующую в стопке. Тогда я скинул работы учеников на пол. — Прекрати! Это не просто тетради!

Снейп даже встал, грозно смотря мне в глаза, но потом увидел новую причёску. Выражение его лица было бесценно: такое удивлённое, даже слегка расстроенное.

— О, то есть, какие-то тетрадки тебе важнее того, что происходит между нами? Пре-кра-сно, — не выдержал я, замечая, как опускаются его плечи. Меня было уже не остановить. — Опять игра заходит слишком далеко?

— Тебе нужно отдохнуть, — тихо сказал мужчина, опуская взгляд ниже, будто не веря, что я нагой, а потом прикрыл глаза, — и одеться. Заболеешь.

— Если это всё, что ты мне хочешь сказать, то я больше не смею портить тебе настроение своим присутствием, — так, не заплакать, не заплакать. Я хотел было развернуться в сторону ванной комнаты чтобы надеть свою одежду и быстро уйти, но Снейп снова схватил меня за руку. — Да прекрати! Мне больно. Почему ты постоянно стремишься причинить мне боль?

— А ты? — резко спросил он, резко меня разворачивая. Что? Что он сейчас сказал? Я настолько был шокирован, что не мог сказать и слова.

— О да, Северус, это же я сам себя целовал, сам с собой переспал на этой кровати, после того, как сам же и выпил то ебучее зелье. И с тридцать первого декабря на первое января приснилось, что у меня был восхитительный секс у окна, поцелуи, надежда, что между нами наконец-то что-то будет, но нет. Это же я решил, что всё это было игрой!

Ну вот, слезы опять появились. А я так надеялся, что у меня получится держать себя в руках. Снейп не нашёл что ответить, снова прикрыл глаза, но меня это не устраивало. Если он ничего не скажет, не говоря уже о каких-либо действиях, я уйду и прекращу общаться с ним, прекращу обращать на него внимание. Хватит!

Я вернулся в ванную комнату, надел свои штаны, но потом меня снова накрыло. Да сколько можно играть со мной?

— Что ты увидел в зеркале? Я не отстану, пока не узнаю. — Снейп стоял возле открытого окна, даже не вздрогнув, когда я вернулся в комнату. — Северус.

— Цветы. Белые цветы, — хрипло ответил он, немного помолчав. Лили. Я тут же подумал о них, потом о Лили. Мать Поттера. Он намекнул, что до сих пор её любит. Тогда зачем поцеловал меня?

Голова закружилась, я еле сдержал крик, который рвался наружу. Интересно, как я нашёл в себе силы забрать накидку и рубашку? Последний раз глянув на спину мужчины, я вышел из его комнаты, чувствуя, что вот-вот упаду. С этого момента я перестал существовать. Коридоры замка, портреты, летающие туда-сюда призраки, всё это стало для меня таким размытым, что я еле передвигал ноги, пока вдруг резко не остановился и громко захохотал. Понимая, что меня уже услышали, я прикрыл рот рукой, так как не мог уже остановиться.

— Помочь вам дойти до комнаты, профессор? — Филч, как оказалось, стоял рядом и ждал, пока я успокоюсь. — Или вам надо в больничное крыло?

— Почему Вы не удивились, увидев символы на моём лице? — спросил я, вытирая слёзы рукавом накидки. Рубашку я сжимал в левой руке.

— Знаете, не трудно было догадаться, наблюдая за тем, как директор пытается вам намекнуть. Да и потом, замок давно облетел слух, и Вы даже знаете, кто источник, — Филч пожал плечами, и в этот момент появилась его кошка. Она потерлась о мои ноги. — Не беспокойтесь, я наказал их так, что мало не покажется. Неделю ещё будут чувствовать последствия.

— И как же? — не смотря на боль во всём теле, которая появилась неожиданно, я присел, гладя кошку. Филч лишь загадочно улыбнулся, намекая, что это будет для меня сюрпризом. Что же, судьба Золотого Трио меня мало волновала. — Скажите, будет-ли завтра в замке директор? Или он опять куда-то спешит?

— Да, ведь завтра матч по Квиддичу. Его любимый Поттер будет играть против Хапелпаффа, — мужчина ехидно улыбнулся, подходя ближе. — Так, куда мы направляемся?

— В сторону моей комнаты. Давно хотел отдать вам масла. Они помогут уменьшить боль в коленях, — слабо улыбнулся я, вставая. Филч улыбнулся в ответ.