Свет мой, зеркальце...
Вечером, уже после отбоя, я всё же вышел из комнаты искать директора. Над внешним видом решил не заморачиваться, надев поверх серой, ужасно помятой, рубашки белую накидку и такие же мятые тёмные штаны. Волосы завязывать тоже не стал — помытые — уже хорошо. Ладно, ради приличия я умылся и нанёс на кожу масло пиона. Ну, чтобы мелкие нарушители, которых я мог встретить в коридоре, не думали, что всё так плохо. Было всё хуёво, но я держался.
Ровно до того момента, как понял, что директора нет ни в кабинете, ни у себя в опочивальне. И как мне нужно было его искать? Какое заклинание помогло бы мне найти старого пердуна в, дай бог огроменном замке, и не дай бог где-то на территории школы, включая вонючий тёмный лес! Ахалай махалай, выходи давай?
Сначала я обрадовался, думая, что не судьба, но я же пытался! А потом вспомнил, что Дамблдор мог снова баловаться с зеркалом, в котором увидеть можно глубокие и отчаянные желания. Чёрт, да как же его… Еиналеж. Почему только сейчас до меня дошло, что его название задом наперёд буквально означало «Желание». Вот это создатель знатно заморочился. И да, почему мои ноги несли меня в кабинет, в котором оно пылилось?
Помню, как Дамблдор застал меня возле этого исчадья ада, в котором я, как оказалось, уже пять часов подряд видел свою счастливую семью… вместе с отцом. Видел его только по фотографии, которую потом мать спалила, но запомнить успел. У него была густая светлая шевелюра и очень добрые глаза. Даже сейчас я проклинал уже мёртвую мать за то, что она убила его.
Директор ничего про увиденное в отражении не спрашивал, сказал только, что, смотря в зеркало многие теряли связь с реальным миром и доходили даже до умопомешательства. Хотя нет, спросил он видел ли я только себя. Вопрос долго казался мне странным, пока я не узнал, что если видишь только своё отражение — ты чёртов счастливчик, у которого есть буквально всё, что нужно. Да, дед, зная мою биографию, знатно меня подколол.
Потом я, конечно же, опять пытался прокрасться к зеркалу, взглянуть на свою счастливую жизнь хотя бы ещё раз, но каждая попытка заканчивалась тем, что мне приходилось прятаться от директора. Он тоже тосковал по кому-то или чем-то. В любом случае, в такие моменты мне становилось его нереально жалко.
Сейчас же Дамблдора в закрытом от посторонних, но не от любопытных, кабинете его не было. А зеркало, закрытое пыльной белой тряпкой, было. И мне бы уйти по-хорошему, но… Естественно, тряпка полетела на пол, а передо мной оказалось зеркало Еиналеж. Я со странной жадностью стал рассматривать каждую деталь рамы, особое внимание уделяя раме. «Я показываю не твоё лицо, но желание твоего сердца». Надпись была зеркальной, но прочитать её было не трудно. Да и потом, фраза въелась в память. Чёрт.
Ну и что? Снова счастливая семья? Почему-то я сомневался, зная, что некоторые события, которые я помнил, вызывали отвращение к сестрам, матери и, после открытия моей сущности, отцу. Интересно, а вдруг я увижу только себя? Вот забавно будет увидеть, что в этом ссаном положении, в котором оказался, я был реально счастлив. А если это будет Малфой, то это будет считаться поводом вернуться и напиться от «счастья». Ладно, раз уж пришёл… Волнение появилось внезапно, но я кое-как заставил себя глянуть на своё отражение. Пару секунд ничего не происходило…
В тусклом отражении появились два эльфа. Один из них точно был Хукки, второй… Святые тыквы, это был Лаэль. Эльф Снейпа. Не-ет. Ну нет! Но реальность была очень сурова, и мы действительно втроём находились на кухне Северуса. Готовили какую-то бурду, даже близко не похожую на суп. Никогда бы не подумал, что моё счастье — два эльфа на кухне Снейпа, под шумок пожирающие огурцы. Не знал, что они вообще едят овощи.
Но всё было не так просто. Картинка быстро сменилась, и я оказался в ранее изменённой мной гостиной. Хозяин дома отложил газету и хмуро посмотрел на меня, но потом улыбнулся. Чёрт, я был в том самом халате, в котором в новогоднюю ночь… Снейп притянул меня к себе, заставляя сесть ему на колени, пока я развязывал халат, который плавно спустился вниз, оголяя плечи. Мужчина тут же стал их целовать, запуская руки под лёгкую ткань и…
Я прикрыл лицо руками, осознавая, что стою на коленях. Неправда. Это всё было ложью! Я не… Слёзы уже вовсю текли по моим щекам, хотелось кричать, но я лишь вздрагивал, прикусывая губу. Как я мог быть счастлив с человеком, который буквально стал одной из причин моей попытки суицида?
— Профессор… — раздался знакомый голос справа. Я поднял глаза, понимая, что-то была Гермиона. — Я могу…чем-то помочь?
Нет, той грязи, которую я на неё вылил, она не заслуживала, но злость накрывала, вспомнилось, как все чуть-ли задницы целовали ей и её друзьям, и… взгляд этот, полный сострадания. И слова её.
— Мне жаль, что всё это произошло с вами. Не поймите неправильно, мы хотим помочь вам, если… — начала она, но я рассмеялся, и пустая комната сделала смех зловещим.
— Если я помогу вам? Грейнджер, а Грейнджер… Это не тот случай, когда надо совать свой красивый носик в чужие дела, — по мере того, как я приближался, чуть ли не плюясь ядом, девушка всё удалялась, пока вовсе не врезалась в стол. Деваться ей было некуда, поэтому я схватил её за руку, которой она пыталась достать палочку, свободной рукой сжимая подбородок. — Мне не нужна помощь маленькой, но очень любопытной девчонки. Ты, ничего не понимающая выскочка, действительно решила, что можешь со своими друзьями что-то сделать? Хотя нет, можешь! Ты можешь отстать от меня!
Гермиона заплакала, пытаясь вырваться, но потом с ужасом вздрогнула, а я краем глаза уловил, что зеркало отражает свечение. Чёртовы символы снова появились на лице. И да, то, что сейчас происходило, приносило мне нереальное удовлетворение. Страх девушки будто питал монстра внутри меня.
— О, не делай вид, что не знаешь, кто я такой, — медленно, с ехидством, прошептал ей на ухо я. — Первое, что наверняка сказала тебе Минерва было — убийца, так ведь. Но знаешь что? Мне плевать, к счастью или нет, абсолютно на всех. Если захочу… — в этот момент рукав накидки съехал, обнажая метку, которую я больше не прятал. Гермиона перевела на неё взгляд, а потом прикрыла глаза. Я же прошептал ей на ухо, — присоединиться к Тёмному и ужасному, я сделаю это без разрешения директора, этой старой бляди Минервы, Снейпа и, кто бы мог подумать, блядского Золотого Трио. И ведь никто из вас не сможет остановить, ведь теперь мне не страшна даже смерть.
— Так заначит вы сегодня действительно… — прошептала девушка, но тут же замолчала, увидев мой гневный взгляд. Я сильнее сжал её подбородок, понимая, что будет синяк.
— О! А вот и третья гадина! — раздался радостный голос Филча за спиной и мне пришлось отпустить Грейнджер, которая тяжело задышала, пытаясь прийти в себя. Мужчина держал за уши Рона и Гарри. Это было настолько великолепно, что улыбка появилась на моём лице. К слову, друзья Гермионы во всю уставились на угасающие символы, в то время как Филч делал вид, что я всегда был с ними и ничего удивительного здесь нет. — Знатный улов у нас сегодня, профессор.
— Минус тридцать очков Гриффиндору, — из темноты коридора к нам вышел Снейп. Да, радовался я не долго. — Оставьте нас с профессором Демори. Думаю, отвести нарушителей по комнате не составит вам труда?
— Никак нет, — улыбнулся Филч, подталкивая Рона вперёд. Ну, хоть кто-то сегодня повеселился от души. Я вздохнул, поправляя накидку, но от зоркого взгляда Снейпа метка не скрылась, мужчина схватил меня за руку, притягивая к себе. А какое лицо у него было…
— Видел в зеркале Тёмного Лорда? Или себя в объятиях Люциуса? — зло, не без ехидства, спросил Снейп. Если бы усталость не прошлась по всему телу, то ударил бы.
— Нет, тебя, — я посмотрел мужчине в глаза, пытаясь увидеть… что и сам не знал. Северус пару раз моргнул, отходя на пару шагов, а потом по инерции глянул в зеркало. Теперь уже я не сдержал ехидства, вспоминая слова Малфоя. — И что ты там видишь? Себя с Лили в обнимку? А Поттер папой тебя зовёт?
Это был второй раз за день, когда следовало держать язык за зубами, но я больше не мог.
— Кор… — сколько отчаяния, надо же…
— Что? Что ты говоришь, я не слышу, — опять слёзы. Как я себя ненавидел в этот момент.
— Ты вспомнил моё имя? О, я больше не профессор Демори с нотками злости? Или как ты там к своей игру…
Он не дал мне закончить, притягивая к себе. Он запустил руку в мои распущенные волосы, не давая шанса вырваться. Он. Меня. Поцеловал.