☽ безысходность
Я припарковал машину на единственном, оставшемся словно по воле случая, месте возле ворот школы. Скрежет колёс по асфальту просил о снижении скорости, но медлить было нельзя. До здания пришлось бежать под шумным холодным ливнем, из-за чего чёрная кожа куртки полностью покрылась каплями воды. Честно говоря, было плевать на всё это, единственное, о чём я мог думать — звонок Дженни, из-за которого я и сорвался сюда с важной конференции.
Её глухой голос в трубке телефона звучал очень взволнованно, срывался, я слышал, как она пыталась не расплакаться. Не было никаких объяснений, и это встревожило меня только сильнее. Она лишь повторяла мое имя, просила приехать как можно скорее и говорила, что боится даже думать о случившемся, не то что рассказать. Я не на шутку испугался. Ушёл под предлогом экстренной ситуации дома, по дороге превысил скорость везде, где только можно, даже несмотря на дождь и лужи, однозначно получил штрафов на пару сотен фунтов, мои руки сжимали руль до белых пятен на костяшках, а нога не расслаблялась, всё время находясь на педали газа.
Я забежал в здание школы, кивнув охраннику, который подарил мне весьма странный взгляд, и сразу бросился к лестнице. По пути пришлось снимать куртку, потому что из-за воды она потяжелела, и я нес её в руках. Дженни сказала, что она в спортзале, и я бежал туда со всех ног. Мне было всё равно, что она в женской раздевалке, плевать, что другие учителя подумают обо мне и всей ситуации: учитель бежит к ученице, с которой, конечно, должен поддерживать только профессиональные отношения, — не волновало, во что это выльется дальше. Я думал только о ней, перебирал всевозможные варианты случившегося, и, конечно, в голову приходили только самые худшие.
Распахнув дверь помещения, я замер на пороге не в силах пошевелиться. Дженни сидела на одной из лавочек, сцепив руки в замок на коленях. Её лицо было покрасневшим, слегка опухшим от слез, которые и сейчас стекали по её худым щекам. Волосы девушки почему-то были полностью мокрые, вода капала с кончиков на слегка помятые рубашку и юбку, а на сиденье рядом лежало скомканное синее полотенце — одно из тех, что предоставляет наша школа в спортзалах.
Услышав, что я вошёл, Дженни подняла взгляд. Дрожь прошлась по моей коже от того, как она на меня посмотрела. В её затуманенных зелёных глазах стояли слёзы, взгляд выражал сожаление, боль и страх, смешанные в одном флаконе.
Наконец опомнившись, я бросил куртку прямо на пол и быстрым шагом направился к девушке. Больше всего на свете в тот момент мне хотелось прижать её к себе, крепко обнять, успокоить, вне зависимости от того, что именно у неё случилось, но стоило мне просто протянуть руку к её плечу, как Дженни дернулась, словно её ударили током. Она с ужасом посмотрела на мою ладонь, а спустя две секунды словно очнулась и вновь подняла на меня взгляд, в котором сквозило извинение.
Эта реакция по-настоящему меня встревожила. Медленно, чтобы не напугать сильнее, я присел на корточки напротив моей девочки и внимательно всмотрелся в её лицо. Ужасное осознание молнией мелькнуло в моей голове, и, как я ни пытался отметать его, оно возвращалось вновь и вновь.
— Я не знаю, почему это происходит, Люк, но, кажется... — вдруг начала Дженни, тихо всхлипывая. Я замер, с волнением вслушиваясь в каждую нотку ее приглушенного голоса. —...мне кажется, что я боюсь тебя, и я просто не могу это контролировать. — она вновь подняла на меня жалобный взгляд, а по её щеке скатилась очередная солёная слеза. — Твои прикосновения меня пугают. Наверное, любые прикосновения, дело ведь не в тебе. Хотя я знаю, что ты — это не он, но... Поговори со мной, Люк, просто поговори... — она вновь начала рыдать, закрывая лицо ладонями, заправила прядь мокрых волос за ухо рваным, неловким движением.
Я был в отчаянии. Сердце пропускало удар за ударом. Страх волнами накатывал на меня изнутри, как цунами. Я не давал ему утопить меня целиком, но всё равно постепенно проваливался в эту бездну ужаса, с головой опускаясь под воду и захлебываясь в ней. Осознание горело в моей голове как красная неоновая лампа, и у меня уже не получалось ее потушить.
— Дженни, я не причиню тебе боль, ты знаешь это, — я начал тихо, медленно протягивая руку к сцепленным в замок ладоням девушки. Она не дергалась больше, но внимательно следила за каждым моим действием. — Я люблю тебя, Дженни, что бы ни случилось. Я ни в коем случае не причиню тебе вреда, слышишь?
Она слабо кивнула. Я коснулся ее ладони кончиками пальцев и, не увидев сопротивления, полностью накрыл своей рукой. Контраст моих тёплых рук с её ледяной кожей вызывал у меня мурашки. Дженни слабо улыбнулась, но быстро вернулась к прежнему отрешённому состоянию. Тем не менее, я посчитал и это маленькой победой.
— Ты хочешь рассказать, что случилось? — я продолжил ещё тише, чем раньше. Дженни не отвечала, молча глядя в пол. — Что я могу сделать, Дженни? У меня есть ужасное предположение, но я боюсь даже думать, что это действительно...
— Он сказал, — она перебила меня. Девушка говорила медленно, как будто ей было сложно это делать, и постоянно прерывалась на рваные вдохи. Я замер и, вслушиваясь в слова Дженни, кажется, даже сам перестал дышать. — Он сказал, что если я расскажу кому-то о произошедшем, то все узнают о том, что ты и я в отношениях. Сначала я думала, что смогу справиться сама, но теперь, — Джейн вытерла дорожку слез с щеки, высвободив руку. — Чем дольше я думаю об этом, тем страшнее и противнее мне становится. Теперь понимаю, что мне нужна помощь, — её голос снизился почти до шёпота. Я открыл рот, но слова будто застряли в горле. — Но он угрожал, что распустит слухи о том, что у нас с тобой был... — она вдруг содрогнулась так, словно её сейчас вывернет, и я сжал ее ладонь крепче, хоть и не понял, что именно вызвало такую реакцию. Как ни странно, этот жест подействовал успокаивающе. — Я теперь даже не могу думать об этом, блять.
— Кто — он? — из-за нарастающей злости было сложно говорить всё так же тихо. — И, Дженни, мне плевать, кто об этом узнает, меня просто уволят...
— Тебя могут посадить! — она впервые повысила голос с шёпота, переводя на меня испуганный взгляд.
— У нас ничего не было, поэтому они не докажут несуществующее. — я сжал челюсти, до сводящей боли напрягая скулы. — И в первую очередь мы посадим его, кем бы он ни был.
— Джейден. Это был Джейд, — Дженни всхлипнула, поэтому я едва смог различить имя за её тихим голосом. Я медленно выдохнул, чтобы не закричать от отчаяния и злости. Ярость начала закипать в моих венах, но девушка не дала мне выплеснуть ее, продолжая говорить. — Сначала всё было, как обычно. Мы просто шли, разговаривали... Я никогда не думала, что он может быть таким настойчивым, — она подняла на меня взгляд, в котором открыто просила о помощи. Мое сердце сжалось от осознания того, что я просто ничего не могу сделать, чтобы моей малышке стало лучше. Мои прикосновения принесут ей лишь страх, а вот слова... Подобрать нужные слова было невероятно сложно. Скорее даже так: от ярости и пугающего осознания слов не находилось совсем. — Он начал просить меня поцеловать его. — слабый смешок. — Я, конечно, отказывалась, посоветовала сходить в какой-нибудь клуб и найти девушку на одну ночь, но он сказал, что ему нужна именно я, — Дженни повела плечами и вздрогнула вновь, качая головой. Я опустил вторую руку поверх ее хрупких ладоней, и она с благодарностью сжала пальцы в ответ. Этот незначительный жест заставил лучики солнца пробиваться сквозь темные тучи ужаса внутри меня. — В этот момент мне стало не по себе, я попыталась уйти, он схватил меня за руки. У меня, наверное, будут такие синяки. Он не отпускал их почти всё время... — ее голос сорвался на шёпот, потому что она вновь силой сдерживала рыдания. Я опустил взгляд на её запястья, на которых действительно виднелись пока что неяркие пятна. Тяжело сглотнул и провёл большим пальцем по нежной коже. Неужели мои опасения действительно окажутся правдой? Я не хотел в это верить. — Он затолкнул меня в спортзал, буквально притащил сюда. Начал целовать, — Дженни говорила всё тише и медленнее, потому что ей явно было очень сложно, но по какой-то причине она продолжала. Может, хотела, чтобы я первым узнал обо всем произошедшем, или просто ждала от меня поддержки, хотела рассказать хотя бы кому-то, — пока что я не понимал, молча вслушиваясь в её шёпот. — Я упиралась, пыталась хоть как-то его остановить... И даже почти получилось вырваться, но, блять, — снова всхлип. перерывы между предложениями увеличивались, но я терпеливо ждал и слушал, затаив дыхание. — Он толкнул меня. Я сильно ударилась плечом об эту железную вешалку, и это заставило меня помедлить. — она посмотрела на вешалку позади нас, а потом — мельком в мои глаза, но взгляд был будто потерянный. — Он воспользовался этой ситуацией...
Мои глаза, кажется, уже сверкали, словно молнии. Я разрывался между жалостью и гневом, хотел прижать Дженни к себе, но боялся сделать хуже, и, наконец, что было самым страшным, осознал произошедшее. Не верил, не хотел верить, не принимал, но хотя бы понял.
— Мне было так больно. — она прошептала. Её пустые глаза смотрели куда-то за мою спину, на стену. Наверное, она снова прокручивала в голове воспоминания тех минут. Мое сердце пропустило несколько ударов от этих слов.
— Я... Я могу обнять тебя? — через силу я понизил голос до шёпота. Девушка кивнула и посмотрела на меня с мольбой во взгляде. Тогда, наплевав на все, я просто сел на холодный пол женской раздевалки, подхватил хрупкую, всё ещё дрожащую и всхлипывающую девушку, усадил ее на свои колени. Укутав ее в свои объятия, как в тёплый плед, я прижимал её тело к себе изо всех сил и отказывался верить, что моя Дженни перенесла этот кошмар. Я понятия не имел, как заставить её почувствовать себя хоть немного лучше, и от этого кошки на душе уже не просто скребли, они царапали, драли, разрывали когтями мои внутренности. Первые несколько секунд девушка была напряжена, но потом, почувствовав мое тепло, осознав, что я не сделаю больно, расслабилась. — Почему все эти ужасные вещи случаются с тобой, малышка? Ты не заслуживаешь этого, ничего из случившегося за всю твою гребанную жизнь. Я люблю тебя несмотря ни на что, Дженни, слышишь?
Она всхлипывала, пальцами судорожно сжимала ткань моей рубашки и медленно кивала. Прижимая её к себе, я еле сдерживался от того, чтобы пойти на поиски Джейдена прямо сейчас и сделать с ним что-нибудь такое, чтобы он ощущал себя так же, как сейчас — Джейн.
Здесь произошло изнасилование. И жертвой стала Дженни, моя Дженни.
Эта мысль заставляла меня просто взрываться изнутри. Ярость, жалость к девушке и тошнотворная боль мешались во мне в один взрывоопасный коктейль. Казалось, что если сейчас мне в руки дать револьвер, я выпущу все имеющиеся пули в грудь того парня.
— Когда он ушёл, я просто скинула с себя оставшуюся одежду, встала под душ и пыталась смыть... Всё. То, что чувствовала, что помнила, отпечатки его пальцев... Боже мой... Вроде стало немного легче, но я поняла, что придётся стереть память, чтобы забыть совсем, — она задрожала сильнее, и я начал аккуратно гладить её по спине и волосам. Мои руки слегка тряслись: сказывались сдерживаемая злость и волнение. — Спасибо, что приехал, Люк. — казалось, что она успокаивается, но этот однотонный голос не предвещал ничего хорошего, скорее наоборот — приближающуюся истерику.
— По-твоему, я мог поступить иначе? Боже мой, тебе нельзя тут оставаться, — я выдохнул, оглядев помещение. Слишком много ассоциаций для неё. — Ты можешь идти?
— Больно. — она прошептала, мельком посмотрев в мои глаза, и я, содрогаясь от ужаса, понял. Подхватил её на руки, прижимая к себе. Дженни казалась такой хрупкой, словно потеряла несколько килограммов веса вместе со слезами.
Она обняла меня за спину, сжимая рубашку сильнее. Кое-как я накинул на плечи куртку, чтобы её широкие полы прикрывали девушку, и направился на выход, вниз по лестнице.
— Спасибо, Люк. Ты так рискуешь... Что бы со мной было, если бы ты не приехал? — она тихо всхлипнула, а я непроизвольно сжал руки в кулаки, захватывая ткань её одежды. — Я люблю тебя, — Дженни проговорила срывающимся голосом, и я едва не перестал дышать от этих слов. Наклонился и осторожно прикоснулся губами к виску девушки. Она распахнула глаза от нарастающего страха, но быстро вернулась в реальность, успокоившись и вспомнив прикосновения моих губ.
— Я тоже люблю тебя, Дженни, всегда помни об этом, — я прошептал, не поднимая головы от её лица. — Мы разберёмся. Ты сильная и справишься, а я помогу. Все будет в порядке, слышишь?
Она внимательно посмотрела в мои глаза и медленно кивнула. Ее лицо наконец-то начинало светлеть. Я тяжело вздохнул, ощущая щемящую сердце безысходность, и направился к выходу из здания.