Кермиотта

— Где ты шляешься? Марш домой! — Кричала в трубку женщина, едва связывая слова.
— Не ори, люди вокруг слышат, — Стиснув зубы, говорил парень, чьи глаза скрывала густая чёлка.
— Домой! Домой иди! И пива купи! — Не унимался голос по ту сторону телефонной волны.
— Так бы сразу и сказала... — Зло сказал парень. Повесив трубку, из которой беспрерывно доносилась брань, добавил:
— Сука.
Перебегая дорогу на красный свет и чуть не став жертвой ДТП, он устремился в сторону старого ларька, в котором всегда горел свет. Кое-как собрав мелочь на пиво, парень открыл бутылку и пошёл на окраины годами протоптанным маршрутом.

Он стоит у порога знакомой двери многоэтажки. В квартире слышны диалоги, музыка, топот чьих-то ног. Звонок.
Дверь незамедлительно открыла девушка в пижаме.
— Ди, привет, — Взволнованно сказала она, поправляя причёску. — Заходи.
Парень скинул с плеча ветровку, никак не защищающую от холодной осенней погоды, аккуратно положил её на тумбу в коридоре, снял ботинки и молча направился в комнату девушки.
— Снова она? — Заходя в свою обитель, спросила девушка.
Кивок.
— Пива ей купить, чёрт побери... — Парень пригладил волосы назад, открывая перед девушкой свои глаза. Только ей он мог позволить увидеть их. Только она одна была единственным человеком в его жизни, на которого можно было положиться. Только в ней он видел смысл своего существования.
Девушка села на кровать и приобняла брюнета, так робко и аккуратно, будто бы боясь, что она посмела потревожить его.
— Оставайся и сегодня, родители не будут против, — Заботливо произнесла она. Её улыбка была направлена только в сторону Дейва. Искренняя и располагающая. Парень не подавал виду, но он знал, что это была взаимная любовь. Не такая, как у влюблённых, нет: в ней не было страсти, только поддержка и взаимопонимание. Оба знали, что друг без друга их жизнь превратится в хаос. И это не было лишь привычкой друг к другу. Это было нечто большее: две родственные души.

— Дейв, здравствуй! Рада видеть тебя! — На пороге комнаты возвысилась фигура женщины, немолодой, но тщательно следившей за собой. Всегда красивая и подтянутая, даже дома волосы уложены и завиты.
— Добрый вечер, миссис Ньютауэр, — Стараясь улыбаться, сказал брюнет. Но от зоркого взгляда женщины не утаилась фальшь. Она печально посмотрела на гостя.
— Я приготовила печенье, будешь? От стресса помогает что-нибудь сладкое.
— Мамуль, Дейв останется, хорошо? — Не вставая с дивана, сказала девушка.
— Какие разговоры, Рейчел? Конечно, пусть выспится хоть здесь, — Она выделила два последних слова.
Дейв знал, что Рейчел всё рассказывает родителям, но не был против: её мать была психологом и лучше всех знала, каково сейчас ему приходится.
Парень откинулся на кровать и расставил руки в стороны.
— Ты когда-нибудь хотела начать жить заново? В смысле, отбросить прежнюю жизнь?
— Я бы хотела, чтобы изменилась твоя жизнь, Ди.
— Нет, я не об этом. Представь, если бы, например, в мире больше не осталось электричества. Или пресной воды. Или прилетела комета и уничтожила пол-земли. Тогда тебя не волновали бы оценки в институте, курс валют, мнение других людей. Ты бы просто выживала, и всё.
— Ты думаешь, это бы пошло людям на пользу?
— Да. Они стали бы добрее. Когда все на равных, когда все по пояс в дерьме, не станет взглядов свысока и оценочных суждений. Высокомерие уйдёт. Не будет ни богатых, ни бедных. Всем плохо, но хорошо...
— Ты не эгоист, Ди. Это круто, — Рейчел опустила голову парню на плечо.
Он знал, что Рейчел примет любую его мысль, пусть даже самую глупую и безнадежную, пусть даже она не согласна с ним. Это было одно из лучших её качеств.
— Пойдём на кухню, там печенье, — Ненавязчиво прошептала девушка.
— Идём.
Ему не хотелось есть, но он знал, что многое упустит, если откажется. На кухне были родители Рейчел, а разговоры с ними он любил. Он не мог представить семьи дружнее и любезнее, чем семья Ньютауэр. Они были людьми, которым всё равно, кто ты – в первую очередь для них ты был человеком, другом их дочери. Будь Дейв хоть бездомным, хоть наркоманом – они бы пустили его на порог. Потому что таково было решение Рейчел.
На кухне из старого магнитофона лилась приятная мелодия знаменитого французского оркестра. Пахло шоколадом. До блеска начищенный пол и столы – белоснежно-белые. Такие разные квартиры, такие разные люди. Дейв невольно вспомнил свою заваленную хламом и пропахшую тухлятиной кухню. Вспомнил, и тут же забыл – порог переступила старшая из Ньютауэров – бабушка Рейчел, Ренита Хосганд. За ней торопливо бежал черно-белый кот, Кихот.
— Привет тебе, Дейв. Не ждал увидеть меня? — Рассмеялась старушка.
— Не ждал, миссис Хосганд. Добрый вечер.
— Её затопили, она у нас на пару дней, — Прошептала на ухо Рейчел. Дейв понимающе кивнул.
Резвый лоснящийся кот то и дело прыгал на столешницу, а затем рефлективно падал вниз, каждый раз ожидая того, как бабуля Хосганд спихнёт его вниз.
— Берите, не стесняйтесь, — Старушка поставила на стол свежее печенье с шоколадной крошкой.
По окну начали сползать капли воды, сопровождаемые тактичными постукиваниями по стеклу. Прогремел гром, и яркая вспышка света на мгновение озарила кухню. Перепуганный Кихот, скользя лапами по кафелю, прибился к ногам Рейчел и прикрыл морду лапами.
— Спасибо за приём, но я лучше пойду, — Не отрывая взгляда от пола, пробормотал Дейв.
— Что? Куда? — Встала со стула Рейчел. Поняв, что она выглядит чересчур импульсивной, села на место и сцепила руки в замок.
— Появились дела, — Коротко ответил парень.
На крик Рейчел на кухню ворвалась её мать. Она сразу поняла, что происходит.
— Ты нам не в тягость, Дейв, — Раскусила она поникшего паренька.
Дейв судорожно выдохнул. Мама Рейчел читала его, как открытую книгу. Но совесть лежала тяжким грузом на душе у Дейва. Ньютауэры потратили столько сил и времени на него, совершенно чуждого им человека. Каждый раз ему было нелегко просить о помощи. Он чувствовал себя лишним здесь, даже несмотря на то, что ему всегда рады, даже несмотря на то, что он был практически членом их семьи. В любом случае, семья Ньютауэр была ему роднее его матери. Женщины, чей мир ограничен бутылкой чего-нибудь спиртного. Женщины, ставшей знаменитостью в местном отделении полиции. Женщины-дебошира, забывшую возраст своего сына.
— Простите, но мне правда пора, — Стараясь не смотреть никому в глаза, Дейв поспешил в холл поскорее одеться и сбежать из здешнего рая, которого он не был достоин.
— Ди, не уходи, пожалуйста, — Призрачно-тонким голосом говорила Рейчел. — Ты же собрался домой, да?
— Неважно, — Грубо, но как-то печально ответил тот.
— Как хочешь. Будь осторожен, — Под хлопок захлопнувшейся двери выкрикнула девушка.
Дождливый вечер – время, когда можно быть собой. Время, когда можно просто сидеть на скамейке во дворе, и никто не посмеет потревожить покой. Все спешат по тёплым уютным домам, где ждёт ужин и мягкая постель.
У Дейва не было дома. По крайней мере, он всегда отвечал именно так. Пропахшая насквозь дымом и рвотой квартира никак не вписывалась в его представления о доме.
Во всём переполохе случайных связей и алкогольных страстей Дейв оказался парнем, не знавшим тепла руки. Осталась только Рейчел, но он не мог бескорыстно отдать ей всё, что имел. Он любил её, но не сумел непринуждённо раскрыться даже такой, как она. Поэтому он вновь разговаривал сам с собой, невзирая на пронзающий ледяной ветер и смелые раскаты грома.
В кармане оставались деньги, которых едва могло бы хватить на бутылку дешёвого крепкого виски. Каждый раз, делая глоток, он чувствовал, что медленно приближается к самому ужасающему образу – его матери. И от этого становилось вдвое больнее. Но остановиться он не мог. Сам не знал, почему. Просто чувствовал, что это временно помогает. Так было нужно.
Ночь уверенно надвигалась на Гринпорт, заставляя уставших после трудового дня прохожих ускорить шаг. В переулках зажглись фонари, а в квартирах постепенно потухал свет. Только парень на скамейке, промокший насквозь, сидел, подобно статуе, размышляя что-то своё. Наверное, его бы приняли за обычного бродягу-школьника, будь кому-нибудь до него дело. Телефон в его кармане отображал двенадцать пропущенных, и ни одного от матери. По разбитому экрану плавали радужные узоры из-за воды, попавшей под корпус. Его мало волновала электроника.
Когда последний огонёк одной из квартир многоэтажек погас, он встал, и на дрожащих то ли от холода, то ли от усталости ногах, поплёлся в сторону центра.
Зал ожидания автовокзала Гринпорта пользовался большим спросом среди маргинальных личностей этого города. Дейв их никогда не презирал. Он считал их людьми, которым не выпал шанс найти место в этом мире. Людьми, которым всего-лишь не повезло с судьбой. Он не верил ни в бога, ни в удачу, но в судьбу он верил.
Дейв сразу же заприметил пустующую скамью поодаль, в самом углу, возле сломанного терминала. Там он провёл всю ночь...