Глава 43
Следующие две недели выдались напряжёнными. Едва близняшки вернулись в гостиную после интервью, Гарри рассказал им о письме от Сириуса: тот просил, чтобы 22 ноября, в час ночи, они были в башне Гриффиндора.
Тем временем первое испытание приближалось стремительно. Руби становилась всё более отстранённой, настороженной. Почти не появлялась в компании, подолгу задерживалась в библиотеке. К счастью, Дамблдор решил, что совмещать учёбу, тренировки и обязанности провожатых будет для них непосильным, и назначил других учеников представителями Хогвартса.
Однажды утром Руби завтракала в Большом зале, как вдруг в окна влетели совы со спецвыпуском «Ежедневного пророка».
Тёмно-серая сова опустилась прямо перед Фредом. Он бросил ей в мешочек три сикля, развернул газету и начал читать. Его лицо мрачнело с каждой строчкой. Через пару мгновений он со злостью захлопнул выпуск и швырнул его Гарри в лицо, сидевшему напротив, между Агатой и Джинни.
— Эй, ты чего, совсем с ума сошёл?! — возмутился Гарри. Джинни уже схватила газету, пролистала и через минуту вручила её Руби.
— Прочитай вторую статью, — бросила она тихо.
Руби развернула газету и прочла:
Сёстры Поттер
Автор: Рита Скитер, специальный корреспондент «Ежедневного пророка»
Сенсация, потрясшая весь магический мир: Турнир Трёх Волшебников внезапно превратился в Турнир Шестерых — и в центре этого скандала вновь оказалась знаменитая семья Поттеров. Пока магическое сообщество гадает, как Кубок Огня мог выбрать сразу шестерых участников, ваша покорная слуга решила разобраться в личности самых загадочных претенденток — Руби и Агаты Поттер. Две девушки, абсолютно неотличимые внешне, но, как мне удалось выяснить, совершенно разные изнутри.
Недавно мне удалось побеседовать с этими юными леди. И хотя интервью было недолгим, его хватило, чтобы уловить зловещую динамику в их отношениях. По мнению приглашённых специалистов по семейной магии, именно Руби Поттер, судя по её поведению, занимает доминирующую позицию — она постоянно контролирует сестру и, вероятно, оказывает давление и на других членов семьи. В ходе беседы стало ясно: у этой девушки непростой характер. В её взгляде сквозит раздражение и подозрительность, а её реакция на попытку Агаты ответить за себя — резкая, почти агрессивная.
Руби всячески избегала прямого ответа на вопрос о романтических связях, но лишь молча смерила сестру тяжёлым взглядом, когда та осмелилась заговорить. Это вызвало у меня логичный вопрос: а нет ли в этой семье скрытых драм и табу? Агата, в свою очередь, выглядела нервной, постоянно уточняла слова сестры и казалась излишне осторожной — будто боялась сказать лишнее. Это ли не признаки давления?
Тем временем, в кулуарах Хогвартса поговаривают: у Руби давно роман с одним из близнецов Уизли — Фредом. А Агата, если верить тем же источникам, не отстаёт — между ней и Джорджем якобы завязались отношения. Старшекурсники называют такую «парную привязанность» странной, если не сказать опасной. «Это не может кончиться хорошо», — прокомментировал один из них.
Но не всё так просто. По словам очевидцев, Руби уже не первый месяц выглядит нездорово: синяки, следы усталости, опухшее лицо. Некоторые даже заявляют, что она находится в абьюзивных отношениях. Кто причиняет ей вред — неизвестно, но есть слухи, что Фред Уизли не так прост, как кажется. К тому же, он, по свидетельствам студентов, проявляет нездоровый интерес к сестре своей девушки.
Добавим к этому сплетни о якобы лёгком поведении Руби — её часто видят в обществе других мальчиков, а её поведение вызывает вопросы у преподавателей. Страсть или провокация? В любом случае, внимание к её персоне растёт с каждым днём.
А вот Агата производит совершенно иное впечатление. Она — воплощение сдержанности и интеллекта. Её часто можно увидеть в библиотеке, на занятиях она дисциплинирована, а в общении — тиха и вежлива. Однако и на её долю достались сплетни: по некоторым данным, Джордж Уизли оказывает ей особое внимание. Он сопровождает её по вечерам, помогает с домашкой и, по слухам, доверяет ей свои фирменные шутки, которые не рассказывает даже брату. Вполне возможно, что между ними — нечто большее, чем просто дружба.
Что это — истинное чувство или ещё одна страница в драме, разворачивающейся на фоне опаснейших испытаний? Как отразятся эти романтические связи на ходе Турнира? Не станет ли личная драма причиной провала?
И, наконец, главный вопрос: действительно ли Кубок Огня выбрал сестёр Поттер честно? Или за этим выбором стоит нечто большее — магия, интрига, давление?
Оставайтесь с нами. Всё самое важное — в «Ежедневном пророке».
С вами была Рита Скитер. Только факты. Или… почти.
Когда Руби дочитала, она молча передала газету Агате. Та начала читать вслух, но Руби, не выдержав, встала и вышла из зала. За ней сразу же последовал Фред.
Они добрались до пустого класса на последнем этаже. Руби села на парту и уставилась в одну точку. Фред тихо прикрыл за собой дверь и подошёл. Не успел он сесть рядом, как она уже устроилась у него на коленях, обняв его за шею.
Он не сказал ни слова — просто прижал её к себе крепче. Она дрожала — от ярости, боли, унижения. Он чувствовал это даже сквозь молчание.
— Я больше не могу, — выдохнула она, уткнувшись лицом в его шею. Голос едва слышно хрипел от сдержанных слёз. — Эта ведьма выставила нас… как чудовищ.
— Она живёт за счёт скандалов, Руби, — сказал Фред тихо. — Но те, кто действительно знает тебя, никогда не поверят в её бред. Ни Гарри, ни Агата, ни я.
— А кто меня знает, Фред? — прошептала она, голос сорвался. — Меня знают как Поттер. Одну из. А не как человека. Не как Руби. Не как… настоящую меня.
Фред чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза.
— А я знаю. И люблю. Именно тебя — упрямую, прямую, честную, пылающую и сильную Руби Поттер. Мне всё равно, что болтает Рита Скитер. И всем, кто по-настоящему тебя любит, — тем более плевать.
Она тихо коснулась лбом его лба.
— Не хочу на уроки…
— И не надо. Сегодня у тебя — освобождение по всем статьям.
Она закрыла глаза, всё ещё прижимаясь к нему. Его голос звучал как что-то тёплое и надёжное, как одеяло во время грозы.
— Один день всё не исправит, — прошептала Руби. — Но спасибо, что ты здесь.
Фред усмехнулся и провёл ладонью по её волосам.
— Я готов на всё, лишь бы ты не уходила в себя. Всё равно где — хоть в Запретном лесу, хоть посреди подземелий Слизерина — лишь бы ты была со мной.
— А если я опять сломаюсь? — прошептала она, отводя взгляд.
— Тем более. — Он наклонился ближе. — Потому что ты не одна, Руби. Никогда.
Она выдохнула, опустила голову ему на плечо и осталась сидеть так, не размыкая объятий.
— Тогда просто посидим. Без слов, без мира.
— Отличный план. — Фред коснулся губами её виска. — Только ты и я. И никакой Скитер.
Он всё ещё держал её крепко, будто боялся, что стоит отпустить — и она рассыплется.
— Я серьёзно, — сказал он, глядя в пространство за её плечом. — Мне всё равно на «Пророк», на Риту, на всё их словоблудие. Они тебя не знают. А я — знаю. И люблю.
Она обвила его покрепче.
— Я устала быть сильной. Устала делать вид, что всё нормально.
— И не нужно. Не со мной. Ты можешь быть любой — яркой, разъярённой, заплаканной, разбитой. Всё это — ты. И я принимаю каждую твою сторону.
Ответом ему было молчание. За окнами ветер поднимал жухлые листья в спирали, словно пытаясь закружить в танце весь осенний Хогвартс.
***
Прошло ещё пару дней, и наконец наступило долгожданное 22 ноября. Всё это время, особенно слизеринцы, не упускали случая, чтобы, завидев Руби, процитировать очередную строчку из статьи Скитер, приправив её колкостью или язвительной шуткой. Но её никто не оставлял без поддержки — друзья защищали, а она, в свою очередь, вставала на сторону брата, ведь Скитер написала материал и про Гарри. Всё чаще старшая Поттер прибегала к метаморфомагии: меняла внешность, чтобы её не узнавали — в коридорах, Большом зале, гостиной, даже на улице. Однако на уроках ей приходилось принимать свой обычный облик.
В субботу, накануне первого задания турнира, ученикам начиная с третьего курса разрешили отправиться в Хогсмид.
Сейчас Руби шла по улице в облике Анджелины Джонсон, которая приболела и, разрешив подруге воспользоваться своей внешностью, осталась в замке. В компании были близнецы, Джинни, Гермиона, Агата и Гарри, скрытый под мантией-невидимкой — он не хотел случайной встречи с Роном.
— Думаю, для начала заглянем в «Сладкое королевство». Слышала, там новые леденцы — в виде голов разных существ, — предложила Джинни.
Но Руби не успела ответить — кто-то хлопнул её по спине. Она резко обернулась и увидела Мелани, Ника и Джули.
— Привет! — весело сказали они хором.
— Руби, выглядишь прекрасно, — сказал Ник, внимательно глядя на её лицо.
— Как ты понял, что это я? — удивилась Поттер.
— Анджелина никогда не расстаётся с браслетом со львом, а у тебя его нет. Значит, это не она. К тому же Джонсон никогда не ходит в Хогсмид с Поттерами и Уизли. А ты в последнее время пропала с радаров… Вероятно, используешь оборотное зелье, — рассудила Ларкин.
— Почти… — Руби смущённо улыбнулась и посмотрела на друзей. — Я метаморфомаг.
На секунду все трое застыли с отвисшими челюстями. Затем последовали вопросы, один за другим — но недолго. Вскоре, позабыв про «Сладкое королевство», вся компания направилась в «Три метлы».
У дверей паба из заведения как раз вышли Рита Скитер и её фотограф. Агата тут же накинула капюшон. Все притихли, стараясь не привлекать внимания. Гарри пришлось буквально вжаться в витрину, чтобы не попасть под удар крокодиловой сумочки Скитер. К счастью, парочка удалилась, даже не взглянув на них.
— Держу пари, она остановилась в деревне и приехала посмотреть первый тур, — пробормотал Гарри из-под мантии.
— Согласны! — хором отозвались остальные и, смеясь, зашли в «Три метлы».
Внутри было шумно и тесно: суббота, свободное время, и большинство учеников Хогвартса заполнили помещение. Помимо них, в паба собрались всякие волшебные личности, каких не встретишь в обычных маггловских заведениях. Всё-таки Хогсмид — единственная в Англии деревня, населённая исключительно волшебниками, своего рода прибежище для тех, кто плохо умеет маскироваться — например, каргуний.
— Руби, можно мы с Джорджем присоединимся к Ли и Рону? — спросил Фред.
Руби кивнула, и близнецы вместе с Джинни направились к столику у лестницы. Остальные выбрали место подальше, а Ник, Руби и Мелани отправились за сливочным пивом. Вернувшись с семью кружками — девушки взяли по две, а Ник гордо нёс три, словно в одиночку сражался с пятью драконами — они сели и весело болтали ни о чём, смеялись и наслаждались атмосферой.
Руби в какой-то момент задумалась о Сириусе, и тяжёлый ком в груди немного ослаб. Уже через двенадцать часов они должны были увидеться у камина в гостиной. Если, конечно, всё пойдёт по плану — несмотря на недавнюю череду неудач.
— Смотрите, Хагрид! — вдруг сказала Гермиона.
Над головами посетителей показалась копна волос — теперь чистая, без дёгтя. Как они сразу не заметили его? Руби приподнялась — Хагрид сидел рядом с Грозным Глазом, о чём-то тихо переговаривался. Перед лесничим стояла внушительная кружка, а Грюм пил из своей фляжки. Мадам Розмерта, хозяйка заведения, собирая пустые бокалы, неодобрительно поглядывала в сторону фляжки — видно, её не радовало, что кто-то предпочитает собственный напиток её фирменному крюшону. Но Руби знала — на последнем уроке Грюм прямо сказал, что ест и пьёт только из своей посуды. Темные силы не дремлют, и простая кружка — легкая цель.
Хагрид и Грюм встали, направились к выходу. Гарри помахал им… и тут же осознал, что под мантией. Но Грюм, похоже, что-то уловил — его волшебный глаз повернулся прямо в их сторону. Он похлопал Хагрида по спине и шепнул ему что-то. Затем оба подошли к их столику.
— Как дела? — прогремел Хагрид.
— Привет, Хагрид, всё хорошо, — улыбнулась Гермиона.
Грюм хромая обошёл стол, наклонился… Руби показалось, что он заинтересовался блокнотом, где был список участников ГАВНЭ. Но она ошиблась.
— Превосходная мантия, Поттер, — прохрипел он, и Руби чуть не свалилась со стула. Его лицо было прямо перед ней, рваная ноздря почти касалась. Он усмехнулся.
— Ваш глаз… то есть вы… — начал Гарри.
— Да, да. Этот глаз видит и через мантии. Иногда это чертовски полезно.
Хагрид тоже наклонился, будто заинтересовался их столом, и прошептал Гарри что-то короткое. Затем выпрямился и сказал:
— Рад был повидаться! — подмигнул и зашагал к двери. Грюм последовал за ним.
— Почему он хочет встретиться с нами в полночь? — удивился Гарри.
— Что он сказал? — поинтересовалась Джули.
— Он велел мне, Руби и Агате прийти к нему под мантией-невидимкой. В полночь.
— Значит, придем, — уверенно сказала Руби.
***
В гостиной было полно народу, и Поттерам нужно было как-то сделать вид, что они — каждый у себя в комнате. Долго придумывать не пришлось — вскоре у них родился почти гениальный план.
Примерно в половине двенадцатого Гарри, предварительно зевнув и пожаловавшись на сонливость, отправился в спальню.
Руби, уже принявшая свой настоящий облик, схватила Агату за руку и тоже направилась в женское крыло — под тем же предлогом. Протащив сестру в неиспользуемую боковую комнату, Руби приподняла несколько досок в полу — целую секцию, соединённую петлями. Под ними начинался туннель. Совсем недавно стало известно, что этот проход ведёт не только в женское крыло, но и в мужское тоже. Через несколько минут девушки выбрались в одном из пустынных коридоров Хогвартса — совсем рядом с портретом, скрывающим вход в гостиную Гриффиндора.
Они замерли в ожидании. Вскоре появился Гарри, окутанный мантией-невидимкой.
Втроём, спрятавшись под тканью, они бесшумно добрались до хижины Хагрида и постучали в тяжёлую дубовую дверь. Из стоящей неподалёку кареты Шармбатона доносился голос мадам Максим.
— Поттеры, это вы? — послышался шёпот Хагрида, явно озирающегося по сторонам.
— Ага, — шепнули в ответ, скользнув внутрь. Руби тут же сдёрнула с них мантию.
— Есть… э-э… кое-что, что стоит увидеть.
Хагрид выглядел заметно взволнованным. В петлице у него торчала невообразимых размеров гвоздика, больше похожая на артишок. Волосы, похоже, он пытался причесать — в зарослях запуталось несколько зубцов от расчёски. Запах дёгтя исчез, но что-то явно прилипло к шевелюре.
— Что показать? — с подозрением спросил Гарри.
— Идём со мной. Наденьте мантию. Тихо, только тихо. Клыка брать не будем — он это не любит.
— Хагрид, мы ненадолго. В час нам надо быть в замке, — предостерегающе сказала Агата.
Но Хагрид уже открыл дверь и шагнул в темноту. Поттеры поспешили за ним. К их удивлению, он направился прямо к карете мадам Максим.
— Зачем мы туда?..
— Ш-ш-ш! — Хагрид приложил палец к губам и трижды постучал в дверцу кареты, на которой были выгравированы скрещённые золотые волшебные палочки.
Им открыла мадам Максим, закутавшись в шёлковую шаль. Увидев Хагрида, она улыбнулась.
— Что, ’Агрид, уже по’га? — с лёгкой насмешкой произнесла она.
— Бом-свар, — отозвался Хагрид и, не сводя с неё глаз, подал руку, чтобы помочь спуститься с позолоченных ступенек.
— Куда вы меня ведёте, ’Агрид? — поинтересовалась она игриво.
— Вам понравится, — с неуклюжей прямотой пообещал он. — Только молчок, это пока секрет.
— Разумеется, — взмахнула она длинными ресницами.
Пара зашагала вперёд. Гарри сердито хмурился, стараясь не отставать. Агата нервно поглядывала на часы.
— Если через минуту не остановятся, мы уходим, — буркнул Гарри.
Они двигались по опушке леса, пока замок и озеро не скрылись из виду. Вдруг послышались громкие голоса, а затем чудовищный, пронзительный рёв.
Хагрид увёл мадам Максим за группу деревьев, Поттеры поспешили следом. Руби мельком заметила отблески костров и движущиеся фигуры… и вдруг замерла. У неё буквально отвисла челюсть. Драконы.
За прочной деревянной оградой расхаживали на задних лапах шесть исполина. Их рёв был оглушительным, пламя вырывалось из пастей, озаряя небо на высоту добрых двадцати метров.
Около тридцати волшебников, по семеро-восьмеро на каждого дракона, с трудом сдерживали их с помощью цепей, прикреплённых к толстым кожаным ремням. Руби не могла отвести глаз от чёрного. Его зрачки были узкие, как у кошки, и вытаращены — то ли от гнева, то ли от ужаса. Он испускал ужасающие вопли.
— Назад, Хагрид! — крикнул волшебник у ограды. — Ты же знаешь: они бьют пламенем на семь метров. А эта — хвосторога — на все пятнадцать.
— Красавица, — мечтательно выдохнул Хагрид.
— Не то слово! — отозвался один из волшебников. — На счёт три — Усыпляющее!
Все вытащили палочки.
— Отключись! — в унисон выкрикнули они, и из палочек вырвались сверкающие разряды. Магия, подобная метеоритному дождю, обрушилась на драконов.
Тот, что ближе всех к Поттерам, закачался на лапах, раскрыл пасть, но пламени уже не было. Только клубы дыма. Он медленно повалился на бок — и с глухим грохотом рухнул, сотрясая землю.
Драконоводы подошли ближе, усилили заклятия, затянули цепи и закрепили их на чугунных прутьях, вбитых в землю магией.
— Хотите взглянуть поближе? — сияя от гордости, обернулся Хагрид к мадам Максим. Та подошла к ограде, и Поттеры — следом. Волшебник, что предостерёг Хагрида, обернулся, и Руби узнала Чарли Уизли.
— Ну, как? — спросил Чарли, отдышавшись. — Мы усыпили их в дороге, надеялись, проснутся ночью — в тишине. Ага, размечтались. Все раздражены...
— Какие породы? — Хагрид смотрел на чёрного, будто на произведение искусства.
— Венгерская хвосторога, — указал Чарли. — Там — валлийский зелёный. Этот — шведский тупорылый. А вон — китайский огненный шар. Вон тот — Гебридский чёрный. А это — Антиподский опаглаз, моя любимица.
До встречи с Сириусом у камина оставалось пятнадцать минут. Поттеры развернулись и побежали обратно. Уже через десять минут они были в гостиной.
Запыхавшиеся после бега, Поттеры сбросили мантию и завалились на диван у камина. Гарри и Агата сели рядом, а Руби, не церемонясь, растянулась поперёк них: голова — на коленях брата, ноги — у сестры.
Вдруг в камине вспыхнуло пламя, и в нём появилась голова Сириуса. Руби с воплем скатилась на пол, а затем быстро села перед камином, как ни в чём не бывало. Гарри и Агата устроились по обе стороны от неё.
— Ну как ты, Сириус? — первым спросил Гарри.
— Про меня не стоит. Как вы?
Они заговорили обо всём сразу. Никто не верит, что участие Поттеров в Турнире Трёх Волшебников было не их выбором. Рита Скитер настрочила в Пророке очередную порцию лжи, и теперь их везде преследуют насмешки и шепотки. А Гарри... ему не поверил даже лучший друг. Рон. Позавидовал славе.
— И только что Хагрид показал нам драконов... Первое задание — во вторник, — с мрачной обречённостью закончил Гарри.
— Это конец... — простонали близняшки хором.
— Справиться с драконом можно. Объясню через минуту. Но сначала... Я должен вас предупредить.
— Предупредить? — переспросил Гарри. — Что может быть страшнее драконов?
— Голодная Руби, — вставила Агата.
— Эй!
— Сосредоточьтесь. — Сириус стал серьёзным. — Каркаров был Пожирателем Смерти. Вы ведь знаете, кто это такие?
— Каркаров? — переспросил Гарри, ошеломлённый.
— Да. Он сидел со мной в Азкабане. Потом его выпустили. Я почти уверен, что Дамблдор пригласил в Хогвартс Аластора Грюма именно для того, чтобы следить за ним. Грюм его раскрыл, и Каркарова посадили.
— А потом снова отпустили? — медленно проговорил Гарри, не справляясь с потоком информации. — Почему?
— Он пошёл на сделку с Министерством, — нахмурился Сириус. — Изобразил раскаяние и выдал несколько имён. Благодаря ему многие оказались в Азкабане. Его там ненавидят. Сейчас он преподаёт в Дурмстранге — обучает студентов Тёмным искусствам. Так что будьте осторожны с его чемпионом.
— Думаешь, это он подкинул моё имя в Кубок? — задумчиво сказала Руби. — Хотя, честно говоря, он выглядел вполне искренне — потребовал, чтобы Кубок снова зажгли.
— Он мастер перевоплощения. Убедил же Министерство в своём раскаянии. А ещё... Я внимательно слежу за статьями в Пророке.
— Не только ты, — устало заметила Агата. — Весь магический мир пялится в этот Пророк.
— В статье Скитер мелькнула деталь: до приезда в Хогвартс на Грюма напали. Ночью. Все считают, что это просто паранойя. Но я думаю иначе. Грюм — не псих. Он был лучшим мракоборцем в Министерстве. Если он кому-то мешает — значит, есть на то причины.
— Думаю, ты прав, — тихо сказала Руби.
— Ты считаешь, Каркаров хочет нас убить? Но зачем? — не унимался Гарри.
Сириус помедлил.
— До меня доходят тревожные слухи. Пожиратели смерти активизировались. Это видно даже по событиям на Чемпионате мира по квиддичу — кто-то поднял в небо Чёрную Метку. И ещё... вы слышали об исчезновении одной ведьмы из Министерства?
— Берты Джоркинс? — быстро откликнулась Агата.
— Именно. Она пропала в Албании — по слухам, именно там скрывается Волан-де-Морт. А Берта знала о предстоящем Турнире.
— Но она бы не пошла к нему сама, — нахмурилась Руби.
— Я хорошо знал Берту. Мы учились почти в одно время. Она была старше, и... прости, но она была полной дурой. Любопытной, наивной и болтливой. Такое сочетание делает человека лёгкой добычей.
— Вот как Волан-де-Морт мог узнать о Турнире! — воскликнул Гарри. — Думаешь, Каркаров действует по его приказу?
— Не знаю. Каркаров может вернуться к нему, но только если будет уверен, что Тот-Самый-Вернулся к власти. Кто бы ни подбросил твоё имя в Кубок, у него была цель. Турнир — идеальное прикрытие для убийства. Всё можно списать на несчастный случай.
— Прекрасный план, — мрачно буркнул Гарри. — Драконы сделают своё дело, и никто ни в чём не виноват.
— Против драконов есть методы. — Сириус заговорил быстрее. — Усыпляющее заклятие не поможет — один маг не справится. Нужно одновременно несколько.
— Я видел, — сказал Гарри.
— Но есть способ справиться и в одиночку. Простой, но…
Руби резко подняла руку, остановив его. Сердце стучало как сумасшедшее. С лестницы послышались шаги.
— Уходи, — прошептала она. — Быстро. Кто-то идёт.
Гарри вскочил, заслоняя камин собой. Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел голову Сириуса — это закончится допросами, облавами…
Позади раздался лёгкий хлопок — Сириус исчез. Все трое уставились на площадку у лестницы. Кто шляется по коридорам в такую ночь? И ведь теперь Сириус не успел договорить!
На площадке показался Рон — в своей старой клетчатой пижаме, уже явно малой. Застыв, он уставился на друзей, замерших в гостиной.
— Что вы тут делаете?
— А тебе какое дело? — отрезала Агата. — Лучше скажи, что сам по ночам бродишь?
— Я... просто искал Гарри. Ну... ладно. Пойду.
— Ты шпионишь за мной! — взорвался Гарри.
— Прости, — буркнул Рон, вспыхнув. — Как же я сразу не понял, что тебе нельзя волноваться? Не буду мешать! Готовься к следующему интервью!
Гарри схватил значок со стола и швырнул в Рона. Тот угодил ему прямо в лоб и упал.
— Это тебе на память! Надень во вторник! Может, и шрам на лбу заработаешь — ты же о нём мечтаешь!
И, развернувшись, Гарри пошёл к лестнице. Прошёл мимо Рона, не взглянув.
Рон остался стоять, растерянный, не зная, что сказать. Агата резко развернулась и ушла в комнату.
— Рон, — тихо сказала Руби. — Вы должны поговорить. Вы же лучшие друзья, чёрт вас побери! Так не может продолжаться. Гермиона, близнецы, Джинни — они между вами разрываются. Я понимаю, ты и на нас с Агатой злишься. Но мы не сами выбрали участвовать в этом турнире. Просто... подумай об этом.
Она бросила последний взгляд на Рона и ушла следом за сестрой.