Колдун из Азкабана Часть 1[ВРЕМЕННО ЗАМОРОЖЕН]

7 ноября 1999 года.

В кабинете с витражными стеклами за длинным прямоугольным столом сидело около десяти человек в строгих дорогих мантиях. Лица их переполняла серьезность и напыщенность от осознания своей важности и высокого положения в обществе. Шон Лоуренс с усмешкой глядел на этих индюков, собранных в кабинете для чистой формальности. Уж он-то знал, что эти марионетки прогнутся под любым, даже самым небольшим давлением со стороны.

В кабинет вошел высокий, представительный мужчина лет сорока пяти. Мощная фигура говорила о прекрасной физической форме. Черные волосы местами разбавляли седые пряди, бледно-голубые живые глаза внимательно смотрели на окружающий мир из-под густых бровей. Усы, плавно переходящие в бороду с платиновыми волосками, эффектно дополняли образ предприимчивого и амбициозного человека, готового к активным и решительным действиям. Присутствующие почтительно встали, приветствуя министра, который занял место во главе стола и коротким кивком разрешил всем сесть.

— Приветствую, дамы и господа. Сегодня начнем с инноваций. Джерри, прошу вас, — глубокий низкий голос завораживал. Райли Квин говорил тихо, с уверенностью человека, который привык, что его слушают.

— Благодарю вас, господин министр, — с кресла поднялся молодой ученый с короткой стрижкой и с неизменным аксессуаром всех интеллектуалов — очками на носу. — Сэр, по данным мониторинга за последние полгода, на данный момент визоры присутствуют у шестидесяти восьми процентов населения, с расчетом по одному прибору на двух человек. Положительная динамика наблюдается в росте продаж, который увеличился на двенадцать процентов за текущий месяц. Последние модификации в технической составляющей прибора позволили снизить стоимость продукта, тем самым переместив визоры в более доступную для граждан нишу рынка. Согласно прогнозам аналитиков, к концу месяца мы достигнем отметки в семьдесят три процента. На данный момент научная работа полностью прекращена, а все инвестиции идут на производство.

— Очень хорошо, Джерри. А что с аристократами? — поинтересовался довольный новостями министр.

— Сэр, здесь ситуация несколько сложнее. Аристократическая прослойка общества составляет двадцать три процента от общего числа населения. Если принять всю численность аристократии за условную единицу, то на данный момент визоры приобрели только тридцать четыре процента, что составляет семь целых восемь десятых процента от общего числа. Наши маркетологи в данный момент разрабатывают политику стимулирования спроса, основанную на консервативных взглядах большинства семей, относящихся к данному сегменту общественности. Прогнозы позволяют надеяться на благоприятные итоги, которые, как минимум, окупят затраты на маркетинг и производство, — ответил молодой ученый, с некоторой опаской посматривая на министра, у которого на лбу появились задумчивые складки.

Через некоторое время лицо лидера магического сообщества просветлело, и он улыбнулся выступающему.

— Молодцы, новости приятные. В годовом отчете я хочу видеть цифру в восемьдесят пять процентов, приложите все возможные усилия для достижения этой цели. А насчет аристократии — министерство покроет все затраты, но только при условии, что я увижу грамотную и качественную работу. Делайте все необходимое, но порог в пятьдесят процентов аристократических семей должен быть преодолен. Садитесь.

Подождав, пока молодой человек соберет разложенные на столе отчеты с диаграммами и цифрами и опустится в кресло, Квин посмотрел на тучного чиновника, с масленым взглядом и блестящим лбом. Он не любил таких людей.

Алчные, жадные до власти, напыщенные толстосумы, считающие себя венцом творения природы, непомерно раздувающие свою важность и старающиеся продемонстрировать свое положение в обществе при любом удобном случае, но при всем при этом именно такие вот персоны позволяли делать Квину то, что он делал, а именно — держать власть в своих руках.

— Мистер Пиганс, у вас есть что-нибудь?

Толстый мужчина отвратительно причмокнул губами, начав говорить.

— Сэр, нам необходимы дополнительные средства, — смущенно прохрипел покрасневший чиновник.

— Почему-то я не удивлен. Мистер Пиганс, поумерьте ка аппетит. И позвольте вам напомнить — в третьем квартале следующего года объект должен быть сдан и введен в эксплуатацию. По моим подсчетам вы превысили договорную стоимость практически в два с половиной раза. Молчать! — резко остановил попытавшегося что-то сказать чиновника министр. — Я не хочу слышать сказки о невероятной сыпучести грунта и прочие нелепые оправдания.

Тяжелый взгляд бледно-голубых глаз сверлил побагровевшего начальника отдела строительства. Пот крупными каплями стекал со лба и срывался вниз, оставляя темные следы на брюках и мантии прилюдно униженного чиновника.

— Вы должны уложиться в сроки, причем работа должна быть качественной. Пересмотрите ваши подряды и стоимость материалов, наверняка, удастся обойтись без дополнительных средств, — железным голосом закончил выговор Квин.

Он окинул взглядом своих подчиненных, которые сидели, опустив глаза в надежде не попасть под раздачу. Только Шон Лоуренс сидел, откинувшись в кресле, с веселой ухмылкой наблюдая за представлением.

— Вас что-то забавляет, мистер Лоуренс? — гнев на алчного толстяка постепенно уходил, но министр все еще был готов к дополнительному проявлению власти.

— О, нет, господин министр, нисколько! — не убирая с лица улыбки, ответил тот. Райли Квин еще немного изучал его пристальным взглядом, а затем достал из ящика стопку документов, взмахом палочки отправив каждому присутствующему по экземпляру.

— Ваши подписи и печати, будьте любезны, — попросил министр тоном, который явно говорил, что это никакая не просьба.

Практически все тут же выполнили распоряжение, приложив свои перстни к белой поверхности документов, даже не заглядывая в изложенное внутри. Все, кроме Лоуренса, который с интересом принялся изучать содержимое. С постепенным продвижением вглубь текста, улыбка на лице начальника отдела обеспечения магического правопорядка медленно исчезала, а брови ползли вверх. Дойдя до конца, черные глаза Шона вперились в лицо министра, в поисках ответа на немой вопрос.

— Вас что-то смущает, мистер Лоуренс? — с непроницаемым лицом задал вопрос министр.

— Да, сэр. Ведь это же...

— Именно так. Ставьте печать, — приказал Квин.

— Сэр, при всем уважении, я имею право не подписывать этот документ. Количество одобривших указ больше двух третей, мой голос совершенно необязателен.

— Мистер Лоуренс, поставьте печать, пожалуйста, и передайте мне бумаги, — и снова тон, дающий понять, что это не просьба.

Но глава отдела обеспечения магического правопорядка и сам был не из простых. Поднявшись, он выпрямил спину и твердым голосом возразил:

— Господин министр, я отказываюсь согласовывать предоставленную мне на подпись поправку к закону "О Пожирателях".

— Ваше право, — пожал плечами Квин, очередным мановением палочки собирая бумаги обратно в аккуратную стопку. — Пока что достаточно, дамы и господа, перенесем совещание на семь вечера. Все свободны. Мистер Лоуренс, задержитесь.

Толпа высокопоставленных канцелярских крыс поспешила покинуть кабинет. Шон остался сидеть в кресле, с тоской ожидая "разговора по душам". Когда молодой ученый Джерри закрыл за собой дверь, Министр затемнил окна, встал и подошел к своему коллеге. Опустившись в кресло, он откинул голову на спинку и уставился в потолок.

— Еще раз выкинешь подобный фортель, пеняй на себя, — мягко, но с угрозой произнес Райли.

— Ты лучше скажи, что за фортель хочешь выкинуть ты? — поинтересовался Шон.

— Ты меня понял? — не обращая внимания на вопрос, министр опустил голову и перевел взгляд с потолка на своего собеседника.

— Понял, но впредь не заставляй меня подписывать такое. Это политическое самоубийство, Райли, и, если ты хочешь пойти ко дну, то не надо тащить меня за собой. Блоки аристократии, как старой, так и новой, ни за что не пропустят эту поправку, а потом сольют все в прессу, которая, в свою очередь, смешает тебя с дерьмом.

Министр снисходительно улыбнулся уголками губ.

— Шон, кто не пропустит? Какие блоки? Да у нас практически весь Визенгамот на содержании сидит, о чем ты говоришь вообще? Пропустят, как миленькие, еще и за добавкой прибегут.

— Ты излишне самоуверен. Из пятидесяти членов Визенгамота чистыми у нас есть шестнадцать. Еще блок Кайлина из пяти человек, итого двадцать один, а нам нужно тридцать пять. Допустим парочку перетянем из новых аристократов, но блок Малфоя никогда не попрет против него, а он сто процентов проголосует «против», а это тринадцать голосов. Кстати, не забывай про воздержавшихся и прочих твоих оппонентов. Как ты собрался их умасливать? — развел руками Шон.

Квин задумался и начал размышлять вслух.

— Купим, кто будет сопротивляться — припугнем, кто откажется от денег... теми займутся твои ребята. Как говорят маглы — Plata O Plomo — серебро или свинец.

— Мои ребята не помогут. У большинства старых семей не поместья, а настоящие крепости, куда прорваться практически невозможно даже с боевой группой. А официально такую операцию не провернуть. Связей у них предостаточно и, сам знаешь, когда надо, они с легкостью отбрасывают все свои разногласия и объединяются в мощный кулак. И если этот кулак ударит, поверь, Райли, мало тебе не покажется, — покачал головой Шон.

Он знал, на что способен Квин. Манипулируя всем и вся, к каждому подбирая свой подход: кому-то больше денег, кому-то подарки, кому-то новый кабинет или новая должность, а на кого-то и посильнее надавить, этот энергичный мужчина дорвался до кресла министра, потеснив самого Кингсли.

Министр Квин был хитрым изворотливым змеем, держащим в своих клыках все министерство, но даже этого змея могли прижать объединившиеся аристократы.

— Хорошо, тогда всем займусь я сам, но учти, что ты лишишься дивидендов, когда поправку примут, — предупредил Райли.

— Вот прицепился! Зачем тебе так нужна моя печать, если у тебя уже есть согласие всех остальных? — искренне поразился Лоуренс.

— Затем, что твоя подпись весит намного больше всех их вместе взятых, Шон, — наклонившись вперед, едва ли не прошептал Квин. — Если поправка будет согласована с главой отдела обеспечения магического правопорядка, то Визенгамот сразу будет настроен серьезнее и сотню раз подумает, прежде чем ее отклонить. Все знают, что Поттер с тобой в хороших отношениях, а проблемы с аврорами не нужны никому.

Лоуренс немного подумал, а потом махнул рукой.

— Черт с тобой, давай сюда, — произнес он, прикладывая перстень к документу. — Кстати о Поттере. Что там с его отделом?

— Все готово, — улыбнулся министр, доставая из ящика красивые голубые листы с печатями и эмблемами.

— Ах ты старый интриган, ты же не дал бы мне знать, если бы я не согласовал поправку?! — воскликнул Шон.

Хитро улыбнувшись, Квин протянул документы.

— Гарольд Джеймс Поттер теперь официально назначен главой отдела внутренней безопасности, — довольно произнес Лоуренс, предвкушая приятные последствия этой новой должности.

— Под твою ответственность, Шон. Я поставил не до конца проверенного человека на высокий пост только из-за твоей просьбы. Ты ручался за него, и будешь отвечать, в случае проблем, — серьезно произнес министр и сел обратно на свое место, давая понять, что дружеская беседа закончена. — И объясни парню, что требования к нему теперь будут выше.

— Не волнуйся, он мальчик смышленый, — ответил Лоуренс, поднявшись с кресла и направившись к двери.

— Вот этого и боюсь, — ухмыльнулся министр и склонился над очередными важными документами.

Шон закрыл дверь и зашагал по сумрачному коридору. День начинался хорошо, было необходимо еще встретиться с Поттером и разобраться с парой неотложных дел. Насвистывая какой-то популярный мотивчик, глава отдела обеспечения магического правопорядка приступил к исполнению своих обязанностей.

-

— Как прошла встреча с пентархией?

— Мягко говоря, не очень.

— Докладывай. По порядку.

— Кхм... Так, начну с Уоррингтонов. Во-первых, они требуют снижения налоговой ставки с 23 до 18 процентов.

— А что ж сразу не до 15.

— Это еще далеко не все. Во-вторых, они хотят отмены обязательной сертификации сырья. Цитирую: "Мы и так гарантируем качество продукции и несем ответственность перед потребителем. Нам надоело получать бесполезные министерские бумажки от абсолютно некомпетентных, но очень жадных чиновников".

— Реализуемо?

— Обсуждаемо. Полная отмена ударит по нашим союзникам. Сейчас Уоррингтоны сертифицируют каждый килограмм, можем предложить каждые пять.

— Обдумаю. Дальше.

— Требуют принятия внесенных ими поправок к налоговым правилам.

— О чем там?

— Хотят уменьшения налогооблагаемой базы. В принципе, доводы весомые. Будешь слушать?

— Давай.

— Хотят оптимизации объема налога на продукцию, использующую государственные ресурсы. Сейчас ставка составляет двенадцать процентов от цеховой себестоимости, рассчитанной по нормативам МКМ. В новой редакции Уоррингтоны предлагают уплачивать дифференцированный налог на базу, полученную из доли госресурса в прямой себестоимости.

— Лепреконы долбанные.

— Можешь пояснить?

— Легко. Так, где мои записи. А, вот. На, читай.

Йен внимательно изучил выкладки Райли. Уоррингтоны покупают лунную пыльцу на министерской бирже по восемьсот галеонов за сто грамм. Итоговая цеховая себестоимость энергокристалла для стандартного аврорского антиаппарационного купола составляет восемь тысяч четыреста сорок галеонов. По старой системе налогообложения предприятие уплачивает шестьсот пятьдесят три галеона налога, хотя на производство затрачено восемьсот грамм лунной пыльцы на сумму четыре тысяч восемьсот галеонов. В цеховую себестоимость при этом входят статьи калькуляции, не имеющие отношения к государственной деятельности, например административно-управленческие расходы. По оптимизированной системе предприятие будет уплачивать почти в два раза меньше налогов, а именно пятьсот семьдесят шесть галеонов.

— Поцелуй мой член дементор...

— И не говори. Ладно, давай дальше.

Йен вновь взял свои записи.

— Сто тысяч.

— Узнаю хватку стариков. Всё? Хорошо. Что захотела девчонка Вильертейров?

— Не так много, как Уоррингтоны. Требует отмены для нее пошлины на выравнивание плотности энергии. Их производства долгого цикла и почти не требуют пикового магического вмешательства, поэтому концентрация магии в локациях не проседает.

— Считал?

— Да. Сорок тысяч в год.

— Копейки. Что еще?

— Полмиллиона.

— Пусть ее.

— Включение организации в реестр стратегических предприятий. И бессрочный контракт на поставку котлов Министерству с фиксированным неизменным объемом.

— Контракт понятен, но зачем ей реестр? — задумался Квин. — Есть мысли?

— Страховка?

— Не-е-е-т, — протянул Райли. — Просто незачем. Хм... снижение издержек, даже сорок тысяч в год потребовала. А что... Ха! Голова моя дырявая, сам же подписывал! У стратегического реестра ставка кредита меньше на два процента, а доходность вклада выше на три десятых процента.

— И все?

— А этого по-твоему мало?

— Ну, если ты так говоришь, то нет.

— Кровь не водица, да? — Квин усмехнулся уголками губ. — Эх, старик Вильертейр многому меня научил в свое время. Я искренне расстроился, когда узнал о трагедии... чертов Реддл, такую семью угробил! Помяни мое слово, если Циара Вильертейр хотя бы на четверть пошла в деда — через десять лет даже Венера Фоули по сравнению с ней покажется безобидной первокурсницей.

— Очень надеюсь. Циара и Азайя мои дальние кузины.

— Неужели? Так может предложить защиту концерна?

— Ни за что не примет, — покачал головой Йен. — Воспитание, убеждения, гордость, ну и так далее...

— Хорошо, — хлопнул в ладоши министр. — Со вторыми решили. Продолжай.

— Оливандеры. Как оказалось самые неприхотливые.

— Разумеется, — хмыкнул Райли. — У них и так все есть. Впрочем, удиви меня.

— Снижение импортной-экспортной пошлины.

— И все? — изогнул бровь министр.

— И орден Мерлина первой степени.

Райли расхохотался.

— Вот! Вот она — старая школа! Мэтр знает то, чего никак не можем понять мы — деньги, власть, могущество — все это лишь валюта.

— Я бы тоже думал о наследии, будь у меня фактически монополия, — пожал плечами Йен. — Это не старая школа, это банальное тщеславие.

— Нет, друг мой. Мэтр никогда не был жадным, он понимает — побеждает терпеливый. Стать же членом Священного ордена Основателей — это ли не истинное признание? Олливандеры — неотъемлемая часть образа магической Британии. Ладно, довольно полемики. Старик получит желаемое. Давай дальше, к самым жадным. Чего хотят метелки?

Йен ухмыльнулся и передал ему листок.

— Я не готов читать это вслух.

Райли ознакомился с содержимым и поднял ошеломленный взгляд на помощника.

— Они, надеюсь, неудачно пошутили.

— Я примерно так же отреагировал.

— Они хоть понимают, чего хотят?

Йен пожал плечами. Райли помолчал недолго, барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

— Нет. Даже если бы я обладал такой властью, то все равно нет. Отдать целую скрытую зону! И подо что? Трасса для гонок на метлах? Что это вообще такое?

— Новый спорт. Весьма зрелищный кстати. Набирает популярность, в США даже с квиддичем сравнялся.

— Янки вечно лезут в темный мешок. А потом достают из него книззла и швыряют в мир. Но ты меня заинтриговал. Достаньте мне билет на выходные, хоть взгляну.

— Так это означает...

— Ничего не означает. Передавать скрытую зону под спортивные развлечения — глупость. Кто был на совещании?

— Все. Хортон, Оллертон, Вайтхорн.

— Даже Барнэби приковылял? Удивительно. Что ж... зачем требовать заведомо невозможное, Йен? Ладно дурак Леонард Хортон, он молодой, идет на поводу у старших. Барнэби Оллертон возможно просто спятил от старости. Но Девлин Вайтхорн... нет, этот бульдог не делает бессмысленных шагов, иначе все бы сейчас не летали на "Нимбусах". Что ж, очевидно это отказ.

— Прижмем их?

— Пока рано. Предложи пересмотреть требования. Пусть думают, что я очень в них заинтересован.

— Хорошо. Переходим к алкогольному альянсу?

— Конечно.

— Первое — право самостоятельного выбора поставщиков сырья. Они жалуются, что маглы из списка одобренных совсем потеряли границы.

— Это можно устроить. Контроль, разумеется, должен быть, все таки Статут... но в целом я не против. Что еще?

— Второе — разрешение на торговлю вторичным продуктом.

— Исключено. Я не пущу суррогат на рынок. Это не маглы берега попутали, а они! Не позволю травить население.

— Они ручаются за качество. В низком ценовом сегменте сейчас только пиво.

— Йен, скажи, как вино, херес, виски или ром могут быть качественными при цене реализации на уровне пива? Если потребитель не может позволить себе купить бутылку вина к ужину, то пусть лучше вообще ведет трезвый образ жизни, чем заливается пойлом. Закрыли обсуждение.

— Как скажешь. Третье и последнее — просят подписать разрешение на расширение второго скрытого сектора.

— И эти туда же. Ладно хоть разрешение, а не целый сектор передать. Подписывать без проверок не буду. Пусть подают заявку, процедуру поставь в приоритет всем подразделениям. Всё?

— Да.

— Вижу ты хочешь спросить что-то.

— Не слишком ли много мы платим всего лишь за голоса в Визенгамоте? Причем все равно не получая гарантированное большинство.

— Много? Йен, это все — мелочи. Вот если бы мы не забрали "ГлавЗелья" у Снейпа и Малфоя, тогда бы можно было говорить о высокой цене. Вот у кого хватка, так это у Люциуса. Он бы выбил такие условия, что сосал бы нашу кровушку десятилетиями. А эти... Только Вайтхорн действительно потребовал нечто стоящее. И все равно не тот коленкор. Подумай, за что, в сущности, "пентархия" готова продаться? Если, как ты, мыслить категорией материального, тогда, пожалуй, да, цена высоковата. А если взглянуть с другой стороны? Олливандеров в расчет не бери, это отдельный случай. Но другие? Их предки веками выстраивали семейные дела, зарабатывали репутацию, укреплялись и расширялись, формируя авторитет магической Британии. У наследников хватило мозгов объединиться в союз, но они все равно преследуют лишь свои мелочные цели. Они способны влиять на внешнюю политику, управлять экономикой, формировать мнения, управлять внутренним устройством государства. Могущество их альянса безгранично. И либо они слепы и заслуживают оставаться лишь просителями, либо пока не осознали своей власти. Но я не дам им времени учиться. Ладно, довольно уроков. У тебя много дел, занимайся.