Валькирия

Хьё

Каждый из нас показал Основателям воспоминания, связанные с деяниями Мерлина и его потомка. Великие волшебники, видящие мерзкие и гадкие деяния рук своего ученика, хотели его остановить. Как можно скорее, с минимальными потерями. Отправлять Мерлина за Грань, к Хель, не вариант, только зря ее время потратим, а вот в картину, и в Аидовы владения... Но Мерлина сначала заточить надо. А для этого найти Длань Жизни.

— За Дланью Живы, по просьбе Мойры, приглядывает род Лавгрейт. Как сказала Хель, этому роду подвластны пути и тропы будущего, они их видят, по ним ходят. С помощью вероятностей они и прячут Перчатку от искателей Высших артефактов.

— Мне знаком этот род, — сказала леди Ровена, смотря на Салазара, — Зар, его потомок учится на твоем потоке, — Слизерин задумался, вспоминая.

— Мальчик. Одарен ментальным пространством. Глаза его — туман по утрам, вьющиеся волосы — пушистые облака. Невысокий, худой, немного нескладен. Тих, спокоен, как озерная гладь.

— Где он проживает? Возможно, его близкие в опасности, — встревоженно сказала Хельга, — с ними необходимо связаться. Предупредить! — и поспешила в свой кабинет.

Хельга заведовала не только питанием, одеждой на все времена года, книгами и писчими принадлежностями, но была ответственной за общение с родителями. Каждую семью она оповещала письмами, приглашала на беседы и встречи, если была такая необходимость. Отправляла листы успеваемости, пожелания. В прошлом колдовать под присмотром родителей разрешалось. Запретов не стояло.

Леди Хаффлпафф вернулась в кабинет Салазара буквально через пару минут. В ее руке пергамент с координатами. Там проживает семья Лавгрейт, и там же находится Длань Жизни. Была надежда, что Мерлин и Альбус окажутся позади, прибудут не к Длани, а в ловушку. Но она слабая. Ведь этот Мерлин, еще не пробудивший наследие, дружен со многими волшебниками и волшебными расами. Вхож в близкий круг. Думаю, семья Лавгрейт не исключение.

— Только бы успеть, — тревожилась Хельга, чертя телепортационный круг, рассчитанный на всех присутствующих, на каждый вектор магии и направление.

Как только Хельга закончила плести узорную вязь и напитывать плетение волшебной энергией, мы шагнули в круг. Задавая точку контрольного перемещения, взмахнула палочкой. Круг засиял всеми оттенками наших энергетических источников. Пара мгновений, и мы оказались на территории семьи Лавгрейт.

Двор засыпан снегом, как и стоящие, наклонившиеся к земле яблони и груши. В снегу спят до весны и грядки. Небольшой дом, всего два этажа, накренен. Крыши также укрыты белыми снежными шапками. А забор повален. И от него, в нашу сторону, тянутся два набора шагов. Одни принадлежат взрослому человеку, другие подростку.

— Мы опоздали! — сказала Хельга, зацикливая телепортационный круг, завязывая его на наши магические источники. Теперь никто, кроме нас с его помощью не переместится.

В подтверждение слов Основательницы, показался Альбус Дамблдор. Только молодой. Ему от силы лет сорок на вид. Но вот эта приторно-сладкая улыбка и мутно-голубой взгляд, все также являлась частью его облика. Не спутаешь. Альбус, под наши с Ахлис и Лодуром взгляды, усмехаясь, показал на дом семьи Лавгрейт, говоря:

— Поздновато, Великие! Длань уже в руках предка! Еще немного, и тело юного Мерлина будет вместилищем старшего!

Так вот зачем он переместился именно в этот отрезок времени. Его целью с самого начала было пробудить наследие Мерлина раньше, предварительно вложив в его разум воспоминания старшего, уже прожившего года волшебника. А вместе с этим не только изученные заклинания, чары и заклятья, но и значимые моменты из будущего.

— Нет!

Рыкнув, Салазар рванул в дом Лавгрейт, а мы следом. Все, кроме Ахлис и Регулуса. Хельга так же не двинулась с места. Она взывала к спящим деревьям, к их корням, желая сковать Альбуса и заключить в древесную тюрьму. Директора мы оставили на нее. А сами побежали в дом. Ведь Длань не сразу сработает. Ей на активацию нужно время. Как и Мерлину на полное слияние воспоминаний, навыков и знаний с телом и душой.

— Бесполезно! — крикнул нам в спины Альбус. Но нам плевать. Справимся.

Не призывая пока что облик валькирии, но обратившись к магии Хель, что течет по по моим каналам, приготовилась защищать от адовых псов и себя и всех, кто рядом, магией Смерти. Только она, да чистая энергия света, способна развеять тьму ада, отогнать псов и ранить их хозяина. Как только я обратилась к той самой темной капле крови, из глубин души и магического узора поднялась волна обжигающе-ледяного пламени, опаляя грудную клетку и сердце.

Внешность тоже претерпела изменения. До этого черные волосы человеческого облика стали пепельными, с белыми локонами. Кожа, словно отблеск серебра, с темными росчерками и трещинами. Глаза, цвета свежей зелени, стали как граненые сапфиры. А за спиной, на пояснице, раскрылись два пепельно-серых крыла, как и на голове, за ушами.

— Удружила, Хель, — буркнула я, обращаясь к артефакту на своем запястье. Хотела призвать крылатый меч, но вместо него в руку легло изящное резное древко, покрытое серебряной пылью. На вершине раскрылись крылья-лезвия с острыми кромками, режущими даже грань миров. — Коса? Ну, Хель! — Красиво, но меч Всеотца мне милее.

— Некромант! — воскликнул Мерлин с Дланью Живы в руках. А, внимательнее всмотревшись в мое лицо, в черты, усмехнулся: — Поттер? Гарри Поттер! — и начал аплодировать. — Кто бы мог подумать?! — его смех поднимал и распалял в глубинах моей души ту каплю тьмы, что несла девочка до пробуждения. Тьма не моя спутница, но сейчас я пойду с ней рука об руку.

— Милорд Салазар, Ловушку души!

Выкрикнула я старое, как Магия, плетение, для которого участников как раз хватает. Как и векторов силы. Огонь — Лодур, Вода — Салазар, Воздух — Ровена и Земля, которую можно заменить сочетанием Тьмы и Света. Пока Салазар строил ритуальный круг, читая заклинание, я взяла на себя Мерлина. А мистер Лавгрейт, он лежал без сознания на полу. Жив, дышит, а морально исцелим позже.

***

Джеймс

Близился рассвет...

Прошло почти восемь часов с того момента, как Хьё с компанией ступили в круг и отправились в прошлое, к Основателям. Накатывала усталость. Руки временами била мелкая дрожь, сводило судорогой. Ноги затекали стоять на одном месте. Сил наших хватит еще до следующей полуночи, но вот тело. Оно требовало отдыха.

— Рэм, ты как? — спросил друга, который до крови закусил губу. В глазах его уверенность, в сердце чувства к Северине, танцующие огоньком магии, а вот руки. Они дрожали. — Моргана, помоги Римусу, — темная фея кивнула, подошла к волку со спины и опустила руки на его плечи. Делилась энергией.

— Спасибо, мисс Паркинсон, — сказал друг, — я продержусь. Ради нее, — никому говорить, ради кого именно, не стоило. Между ними пропасть. Рэм сам виноват, но чувства. Они есть, по глазам зельевара видел. Она его все еще любит. Возможно, не сразу, постепенно, но Северина его проститЛеди: Но это произойдёт ой как не скоро.

— Это что такое? — слышу испуганный возглас Малфой, по рукам которой потянулись черные жгуты темной магии.

Та самая капля черной крови, окутанная пламенем Хель, дарующая Хьё магию смерти, как наследнице рода Поттер и Певерелл. Скорее всего, она обратилась к нему, к пламени Смерти и дару некроманта, чтобы сразиться с Альбусом и его предком. Другого объяснения я не вижу.

— Руку! — крикнула темная фея светлой фее, принимая истинный облик, раскрывая черно-фиолетовые крылья.

Малфой, преодолевая боль от влияния чуждого ей источника, незамедлительно протянула руку Моргане. Их силы срезонировали, слились в единый поток. Темная фея одной ногой ступила в круг, тогда как Малфой вышла. Черные жгуты эманаций смерти, стоило темному началу оказаться в луче звезды, перешли на носителя силы, на Моргану. Та быстро взяла их под контроль, делая частью себя, своей энергии.

— От Хель, — сказал, напоминая: — Забыла, из какого рода вышел род Поттер? Кто наш прародитель? — с улыбкой и упреком поинтересовался у Малфой. Та только фыркнула и отвернулась. Больше эту тему не поднимали.

Да, Хьё светлая, в этом нет сомнений. Она — дитя небес. Младшая богиня. Можно сказать, что она святая дева. Но это не отменяет того, что она родилась в семье потомков Смерти, темных до мозга костей. Несомненно, душа ее, облик и суть — наполнены светом. Но вот магия. Капля тьмы от Хель все-таки есть. Только это не значит, что она темная. Нет. Просто носитель дара предка. Темного предка.

— Лорд Поттер, разрешите задать вопрос? — спросила Миона, руки которой были окутаны ало-золотым пламенем. Глаза ее — расплавленное золото, зрачок вытянут. А по лицу тянется узор из чешуек. Волосы — чистейший огонь, как и магия, как и душа.

— О чем, Гермиона?

— Об артефактах предков, — интересная тема. Ей заинтересовался не только я, но Сириус с Римусом. — Что вы слышали о «кинжале Инферно»?

— Каком кинжале? — шарахнулась в сторону блондинка, — Грейнджер, ты где эту информацию откопала? В каких дебрях?

— Не твое дело, Малфой! — буркнула девушка, а потом обратилась ко мне: — Какова участь того, кто им владеет? И что будет, когда клинок выполнит свое предназначение, отправив душу в небытие? — необычные вопросы она задает.

О судьбах тех, в чьем роду передавался этот кинжал, я знаю. Как и о том, кому это орудие предназначалось. Только с чего бы ей, дракону ало-золотого пламени, спрашивать о хранителях клинка Инферно? Что их связывает? И откуда она об этом кинжале узнала? Она отвечала на мои вопросы по порядку. Узнала от родителей, они — хранители кинжала, как и предки, которые когда-то давно были драконами ало-золотого пламени.

— Значит, ты — Хранитель? — уточнила Моргана.

— Да, — подтвердила девушка и указала взглядом на торчащую из-за пояса рукоять, инкрустированную куском янтаря. — Получила от родителей подарок на Йоль. А еще историю нашего рода. Предназначение, — усмехнулась Гермиона, — так они сказали. У меня, как у пробудившей кровь дракона, есть миссия. А кинжал — мое орудие.

— Как меч у Хьё, — улыбнулась Моргана.

— Что-то вроде, — подтвердила Миона. А вот кто цель, ей родители не сказали, лишь обмолвились, что кинжал подскажет. — Так что же будет со мной, с кинжалом, когда я выполню предназначенную Судьбой казнь? — девушка переживала, что с концом жизни того, кому этот кинжал предназначен, настанет и ее конец. Но:

— Ничего с вами, мисс Грейнджер, не случится... — голос этот голос мне не знаком. Я слышу его впервые, но вот магия. Она до дрожи знакомая. Что-то тяжелое, темное. Похожее на Хель, но земное. Не божественное. — Кинжал, найдя свою цель, свершив суд, просто рассыплется в ваших руках, мисс... — сказал незваный гость, выходя на свет из угла, окутанного тьмой, являя свой лик.

— Реддл!

***

Всё там же...

– Натани, если я не ошибаюсь, этот кинжал ведь твоей работы? – Задумчиво протянула Тим, глядя в зеркало.

– Моей, – покладисто согласилась светловолосая. – Он был создан мной по просьбе Мойры, когда я и брат жили в пределах того мира.

– Меня всегда интересовал вопрос, а с чего у вас тут вообще понесло, – поинтересовалась она у шаэссы, перед этим проживав и проглотив кусочек обильно смазанной джемом булочки.

– Отдых, шисса, отдых. – весело проговорил материлизовавшийся в комнате брюнет, который был практически точной копией блондинки за исключением цвета волос, одежды, а также роста. – В ином случае Совет не досчитался бы нескольких своих членов.

Он быстро схватил со стоящей на столе тарелки булочку, попутно уворачиваясь от кинутого своей старшей сестрой кинжала.

– Помяни солнце – вот и лучик. – Проворчала Натани. – Зачем явился?

Рэй быстро съев булочку, произнес:

– Затем, чтобы напомнить вам о том, что если с этим миром что-то случится, рухнут как минимум ещё четыре, если не вся ветка обвалится.

– Да ничего с миром не случится, они справятся. – Сказала Натани с уверенностью.

– С чего такая уверенность? – Спросил Рэй, но лишь поймал взгляд сестры в глубине которого плясали серебристо-лиловые искры...