Глава 1. Вызов.
Седьмой курс в Хогвартсе выдался в сотни раз спокойнее предыдущих шести: ни тебе Того-Кого-Нельзя-Называть, ни каких-либо немыслимых чудовищ, ни прочих загадочных тайн. А учеба, похоже, доставляла удовольствие только ей, Гермионе Грейнджер, и лишь она торчала за книгами в Рождественские каникулы в общей гостиной Гриффиндора.
Почти все студенты разъехались по домам, но Гермиона решила устроить себе образовательный «марафон» и покорить экзаменаторов своими знаниями. Те немногие однокурсники, что по разным причинам встречали праздник в стенах Хогвартса, веселились в общей гостиной, налегая на угощения, оставшиеся после роскошного ужина в Большом зале. Это были Рон и Джинни Уизли, Гарри Поттер, Симус Финниган, Невилл Долгопупс и еще пара человек.
Сегодня студентам разрешалось выходить за пределы гостиной до полуночи, но преподаватели закрывали глаза на некоторые вещи, особенно в большие праздники. Порядок на факультете обеспечивали старосты, а профессора предпочитали собственное общество и отдыхали в кабинете декана Слизерина, Горация Слизнорта. Гарри и Джинни собирались посетить Нору позднее, и Гермионе было совершенно очевидно, что они мечтали о некотором уединении. Поначалу Рон составлял компанию лучшей подруге, но спустя четверть часа не выдержал и отправился веселиться с остальными, когда они стали играть на желания. Сначала, скорее, дурацкие и невинные, но потом — всё более неосторожные и сложные. Игра напоминала фанты. Ударяя невербально в стоящего спиной водящего разными заклинаниями, студенты заставляли его угадывать, кто это сделал. Если тот ошибался, ему придумывали «наказание». Один раз за игру желание можно было сменить. Гермиона долго наблюдала за нетрадиционным рождественским развлечением, лишь снисходительно улыбаясь.
— Ну бросай ты эти волшебные формулы! — прокричал Рон, жестом приглашая ее присоединиться. — Книжки твои никуда не денутся. Их даже не заавадишь... Давай, иди к нам, повеселимся!
— Глупости всё это, — она покачала головой и вернулась к самообразованию с прежним рвением. — Только не обижайтесь, пожалуйста...
Но студенты и не думали. Все давно уже привыкли к любимым словечкам Грейнджер.
— А ты позволь себе немного глупостей, — снова попытался уговорить ее Рон. — Вдруг возьмёт и понравится! Очевидно, он был не силен в вопросах «Как оторвать Грейнджер от ненаглядных учебников» и «Возможно ли это в принципе».
— Нет уж, давайте без меня! — решительно ответила она и снова уткнулась в книжку. — И вообще, представьте, что меня тут нет… Пытаясь переломить ситуацию, в разговор вмешалась Джинни:
— Погоди... Ты, что... боишься? — конечно, она знала, что это не так, но не могла не попытаться поддеть Гермиону.
— Вот ещё! — возмутилась та, одарила подругу усмешкой и продолжила чтение, наглядно демонстрируя, что номер не прошел. — Я все ваши выходки наизусть знаю, — говорить-то говорила, только чувствовала, что уговоры мало-помалу достигают намеченной цели.
Стоящий спиной к остальным Гарри Поттер поправил сползшие очки и, возбужденный, примкнул к плану по «спасению» Грейнджер:
— Перестань, Гермиона! Сегодня же Рождество. С тобой игра станет еще интереснее!
Под таким задорным взглядом, будто просившим не упорствовать дальше, устоять было непросто, поэтому она широко улыбнулась в ответ и… сдалась. Медленно и бережно, словно вековой артефакт, отложила учебники в сторону, поднялась со своего места и встала в центре гостиной, привычно тряхнув непослушными волосами. Гарри отвернулся, и все с ожиданием уставились на Гермиону.
— Нет, — прошептала она и, отчаянно махая руками, намекала всеми своими движениями, что на эту хитрость не купится. Никогда! Толпа изобразила недоумение, и волшебную палочку занес Невилл Долгопупс. Почти сразу ноги Поттера заходили ходуном, отплясывая знакомый танец — тарантеллу.
— Фините инкантатем! — негромким голосом бросил кто-то из толпы. Гарри обернулся, с интересом осмотрел друзей и после недолгого раздумья выпалил:
— Гермиона!
— Вы сговорились, да? — спросила она однокурсников, обводя их притворно сердитым взглядом. Те отрицательно, но неубедительно закачали головами. — Я вам не верю! — Грейнджер старалась сдержать улыбку, но… не смогла. — Не угадал, Гарри, — удовлетворенно скрестив на груди руки, сказала Гермиона. — А значит, придется исполнять желание. Идеи есть? — обратилась она к остальным, пока Гарри, пряча нетерпение, молчал и ожидал приговора.
— Пускай стащит что-нибудь в оранжерее у профессора Стебль, — произнес со своего места Долгопупс. Толпа разочарованно загудела.
— Кабинет Макгонагалл, — неожиданно для себя предложила Гермиона. — Пусть принесет трофей прямо оттуда. Какую-нибудь безделицу. Перо! Его ни с чьими другими не спутаешь, — определенно, лучшая подруга хотела заставить Гарри водить еще раз. По-доброму, но хотела.
Он удивленно посмотрел на нее и воскликнул:
— Ну ты и загнула! Перо? — азарт в глазах смешивался с благодарностью, потому что легкие наказания Поттера абсолютно не привлекали. — А ты уверена, что кабинет — именно то, что тебе нужно? — этот вопрос прозвучал не менее вызывающе, чем само задание.
— Ты часом не боишься, Избранный наш? — она улыбнулась, потому что знала — Гарри доволен желанием. И решила усложнить задачу: — Пятнадцать минут. Или ты снова водишь. И, между прочим, я слышала, что отвод у тебя уже был.
— Ты проиграешь, — Поттер развел руками и после небольшой паузы уточнил: — Тринадцать минут!
Потом он исчез за дверью. Десять минут ожидания, казалось, длились целый час, но когда в гостиную влетел счастливый и довольный Гарри, все, кроме Гермионы, закричали «ура!».
— Но как? — недоумевала она. — Почему так быстро? А как же пароль?
— А что с ним не так? Хм-м… ты вдруг недооценила меня. И тебе должно быть стыдно, — откровенно шутя, Гарри победно улыбался. — Пароль — «рождественская елка». Думаю, в праздники Макгонагалл решила не слишком оригинальничать.
Раздосадованная, Гермиона встала на место водящего и, скрывая лёгкое недовольство, застыла в ожидании заклинания. Она закрыла глаза, попутно обдумывая очередное наказание для менее удачливого студента, и тут... Рон вытянул волшебную палочку:
«Экспеллиармус!» Практически сразу палочка Грейнджер отскочила, а она, изрядно увлёкшись коварными планами, обернулась и чисто машинально воскликнула:
— Гарри!
Окружающие громко рассмеялись, а Джинни, едва успокоившись, произнесла:
— Гермиона, это же слишком очевидно. Ты бы хоть на минутку задумалась. Чем занята твоя сообразительная голова, а? Ты, кажется, в облаках витаешь...
— В трансфигурационных... — продекламировал Рон и прыснул.
— Учеба вредна для здоровья. Я всегда это говорил! Опустив нос и покраснев от собственной несобранности, Гермиона ожидала своей участи. И теперь с озорным блеском в глазах заговорил Гарри:
— Спальня мальчиков Слизерина. Трофей из вещей Драко Малфоя. Любой. Кстати, даю тебе полчаса, я добрый, — сыронизировал он. — Где находится серпентарий, ты знаешь. Почти все слизеринцы разъехались, так что для тебя это будет не слишком сложно. Ты у нас волшебница способная…
— Да, но Малфой же не уехал! — запротестовала Гермиона.
— Нет, ну ты хочешь вообще запросто отделаться... — с прежней улыбкой на губах сказал Гарри.
— Из мальчиков Малфой один остался. Сокурсницы не в счет! Напоминаю, у тебя полчаса, время пошло.
— Я прошу альтернативу. Джинни... — с умоляющим взглядом обратилась к ней Гермиона. Отправляться в слизеринскую спальню совершенно не хотелось. Но давняя подруга была не расположена к снисхождению:
— Профессор Слизнорт, — предложила она без колебаний. — Какая-нибудь ерунда из его шкафа с одеждой, — Джинни хихикнула и уточнила: — Допустим, носок. Плюс те же полчаса.
— Но там ведь преподаватели!.. — возмутилась Гермиона, забирая из рук Рона свою волшебную палочку. Час от часу не легче…
— Выбирай! — хором воскликнули однокурсники. Они были непреклонны.
— Первое, — вздохнув, смело бросила им в лицо Грейнджер и скрылась за дверью. «Малфой уж точно не страшнее Макгонагалл…»
* * *
План в голове у Гермионы созрел быстро. Невидимые чары она — втайне от всех — освоила за неделю. Поэтому, прошептав не менявшийся, наверное, лет пять пароль «чистая кровь», оказалась в общей гостиной Слизерина. Прошло всего несколько минут с тех пор, как Грейнджер получила задание, и она была необычайно горда собой. К тому же, настроена на «месть» Гарри. И, возможно, Джинни. К огорчению невидимой лазутчицы, в гостиной Слизерина было тихо и безлюдно. «Это слишком легко!» — разочарованно подумала Гермиона. Она подкралась к спальне мальчиков, и прежний энтузиазм резко поубавился. Стало очевидным, что Малфой не спал. И не просто не спал, а явно был не один. То, что он с кем-то увлеченно занимался любовью, стало понятно, как только нога Гермионы ступила за порог. Она уже хотела отступить, но передумала. «Вот еще! Подумаешь… Там всё в самом разгаре. Они меня даже не заметят. Любовнички…» — гриффиндорская смелость и упрямство сделали свое дело. Стараясь ничего не задеть, Гермиона пробиралась к нужному прикроватному столику, благодаря провидение, что полог кровати полностью приспущен. Хоть в Хогвартсе и ходили слухи о сексуальных «подвигах» Малфоя, убедиться в них самой Гермиона никогда не желала. В комнате раздавались тихие сладкие стоны и вздохи, но затыкать уши времени не было. В подобных ситуациях политика «хватать и бежать!» более предпочтительна. И даже безопасна. Остальное — мелочи... «А он действительно ничего… Такое не сымитируешь, — безотчетно прислушавшись, подумала она и тут же спохватилась: — Стоп! Мне-то какое дело?!» Осторожно приоткрылся ящик стола, и глаза уцепились за первое попавшееся... «Акцио письмо», — невербально шепнув заклинание, Гермиона положила трофей в карман. И уже хотела пробираться к выходу, как странное для нее самой любопытство взяло верх, будто неведомая сила толкнула её в спину. Гермиона отметила, что эти звуки удовольствия уже не смущают, а, напротив, возбуждают, и решила — вот где настоящая глупость! — подсмотреть краем глаза.
Она слегка отвела полог, но только успела заметить обнаженную спину Малфоя, как сработали Воющие чары. Испуганная и пораженная, сбивая всё, что попадалось на пути, она бросилась к двери. Но, споткнувшись о порог, упала и покатилась по лестнице. Волшебная палочка выпала из рук.
— Фините инкантатем! — зло крикнул вслед Драко. — Не выходи! — приказал он девушке в спальне и бросился за незваной гостьей. — Вот зараза!
Гермиона, скатившись до самой нижней ступеньки, с трудом полностью выпрямилась и тут же упала, сраженная выпущенным чуть раньше заклинанием:
— Петрификус тоталус! — Драко был точен. Превратившись в живую статую, Грейнджер чертыхнулась, но не могла ничего сделать. Эта беспомощность позволила Малфою поднять ее и, поставив на ноги, упереть в стену. Гермиона столько раз видела это лицо… но сейчас всё с теми же серыми глазами и необыкновенно светлыми растрепанными волосами, аристократическим профилем, довольной улыбкой и не свойственным для семьи Малфоев легким румянцем, Драко вдруг показался красивым. Черты его лица изменились. Теперь это был, скорее, мужчина, чем угловатый подросток. Он отступил на несколько шагов, и Гермиона увидела, что тот полностью обнажен. Не совсем уж статуя невольно отметила неплохо сложенное тело: стройное, немного худощавое — но в меру, и с еще большим удивлением заметила, что Драко до сих пор возбужден. Гермиона никогда не видела подобного, кроме как на картинке, и это, по непонятной причине, заставило чаще забиться сердце. Странно, что дело было не только в стыде, потому как жар в крови слабо напоминал голос совести.
— Так, так, так... — ничуть не смущаясь, раздраженно проговорил Драко. — Грязнокровное происхождение всё-таки дает о себе знать. Шпионим, значит?
Было понятно, что ответа он не ждал.
— Решила поискать приключений на свою заумную голову? Я сначала решил, что это, как обычно, Поттер. Но его героическая подружка… М-да... Это уже откровенная наглость со стороны гриффиндорской троицы! Причём далеко не первая. — И что же ты здесь забыла? Дай угадаю: хотела меня заколдовать? — Драко закачал головой. — Нет. Обокрасть?.. Нет, — открыто сомневаясь в сказанном, ответил он на свой же вопрос.
— И поскольку сунулась в спальню в такой интимный момент, — Малфой в гневе повысил голос, — то точно подсмотреть! Ну, и как я тебе, а?
Драко медленно сделал полный оборот, демонстративно разведя в стороны обе руки.
— Нравлюсь?
В глазах Гермионы читались стыд и отрицание. И, слава богу, не что-то еще.
— Всё рассмотрела? — ершился Драко. — Или ещё раз повторить? А подслушала достаточно? Ну, теперь будет у зануды всея Хогвартса повод для ночных фантазий! Не ожидал от тебя такого, Грейнджер... Он театрально вздохнул. — И что же мне с тобой сделать? — Драко выдержал напряженную паузу. — Наказать? Бесспорно! Но как?.. Сломать нос, как Поттеру? — он стал разглядывать свою "жертву" медленнее. — Черт, не хотелось бы портить столь смазливое личико. Противно это признавать, но для маглы ты очень даже ничего. Придумал!
Малфой выставил волшебную палочку. Даже под слоями одежды Гермиона чувствовала свою беззащитность, хотя это он — Драко Малфой — абсолютно обнаженный приближался к ней с кривой ухмылкой на лице и горящими от возбуждения глазами. И, находясь под воздействием заклятья, не могла двинуться с места. Но могла думать, видеть и злиться на себя за то, что согласилась на дурацкую игру Гарри. Скучно, видите ли, им стало в Рождественскую ночь без опасных развлечений! Прокрутив в голове события последнего часа, Гермиона подумала, что сейчас бы она точно выбрала альтернативное предложение Джинни.
— Наслышан я про эти ваши подростковые забавы, — предвкушая удовольствие от собственной затеи, продолжил взволнованный Драко. — Думаю, тебе что-то было нужно… И как, нашла? Оставь. На память. А я оставлю кое-что себе…
С этими словами он взмахнул палочкой, и Гермиона почувствовала легкий режущий удар. Взмахнул еще раз — и скромное одеяние упало на пол. Стоило отдать должное мастерству Малфоя даже в такой непростой ситуации — ни одного пореза!
— Теперь мы почти на равных, — раздался удовлетворенный голос Драко. И не просто удовлетворенный… Особенный.
Гермиона невольно заметила, как вдруг изменился этот голос. Стал бархатным, вкрадчивым и не таким дерзким. Теперь Малфой говорил тише, не сводя с нее взгляда. Она сгорала от стыда, но, не желая себя выдавать, смело смотрела в серые глаза — закрыть свои все равно не могла. Всего за пару секунд стыд сменился храбростью.
— Да мы смелые! — Драко подошел к Гермионе совсем близко.
— А так?
Не колеблясь, он рассёк нижнее белье, отбросил его в сторону и стал медленно отступать, рассматривая Грейнджер будто музейный экспонат.
— А ты ничего — с этим не поспоришь... Кто бы мог подумать? Вот тебе и заучка, — с наглым видом Малфой послал ей воздушный поцелуй. Гермиона с неверием в происходящее отметила, что и без того возбужденный член приподнялся выше и вздрогнул. А она уже ненавидела себя за любопытство!
Драко снова подошел к ней. Поднял правую руку, поднес её к Черт-ничего-себе-груди и... ...застыл. Косясь на хрупкие голые бёдра.
— Что, грязнокровочке развлечений захотелось? — он цокнул. — Что ж, давай... Прямо здесь. Сейчас. Стыдно потом не будет — обещаю! Мой Обливиэйт безупречен.
Его ничуть не удивил неприкрытый ужас в глазах Грейнджер. Гермиона впала в оцепенение. Дважды. Теперь магия была не при чем — только Малфой. И его угрозы. Однако неожиданно он развернулся, отошел подальше и вскинул палочку:
— Репаро, — он не менее умело заметал следы вандализма, возвращая одежде её непорочность. — Успокойся, героиня, — последнее слово Драко сказал издевательски. — Я не насильник. К тому же, я не стал бы заниматься любовью с бревном.
«Фините инкантатем!»
Не раздумывая, Гермиона бросилась за волшебной палочкой, взмах ей — и оделась. Рванула к Малфою маленькой фурией и занесла руку для удара. Драко перехватил ее. Потом — другую. Крепко удерживая обе руки за запястья, он выдохнул, глядя прямо в карие разъяренные глаза:
— Остынь, Грейнджер! Теперь мы квиты, тебе не кажется?
— Да как ты посмел, мерзавец?! Твое счастье, что… — Гермиона осеклась от смятения и безудержного гнева. — Клянусь, если бы ты только дотронулся до меня… — опасно прибавила она и снова замолчала, стараясь вернуть себе более ровное дыхание.
— То что? — в голосе Малфоя сквозило неприкрытое ехидство. — Давай продолжай, угрожать много ума не надо.
— Я бы… я бы…
— Чего это мы мямлим? — Драко откровенно наслаждался ответной яростью. — Конечно, ты же не на долбаных занятиях, ручку нервно не тянешь, наверно, зазубрить не успела. Давай, я предложу свой вариант: ты бы сдалась на милость победителю.
— Ты гадкий, противный… монстр, Малфой! — в бешенстве воскликнула Гермиона и предприняла тщетную попытку вырваться.
— Спасибо, — Драко демонстративно и ненадолго опустил взгляд. И тут же увидел, как Грейнджер вспыхнула от возмущения. — От тебя услышать такое вдвойне лестно. А она просто закипала от злости:
— Не льсти себе, выродок! Ты отвратительный... самоуверенный... негодяй!
— Ой, сколько приятного можно услышать за один вечер. Да, я самоуверен. А ты нет, что ли? Только я легко бы тебя соблазнил, если б дошло до дела. Вы, умненькие и правильные, любите плохих мальчиков.
Гермиона фыркнула и поспешила его разочаровать:
— Вот еще! Ты — парень, ты бы первый не устоял, — она неожиданно для себя приняла вызов, будто подчиняясь неслышному голосу. — Мы, такие умненькие, легко бы справились с самонадеянными глупцами вроде тебя!
— Да что ты говоришь?! — Драко ликовал, что всезнайка попалась на столь легкий прием. — Справилась? Забудь об этом, книжная моль! Ты, без сомнения, девственница, а вы — легкая добыча. Такие неопытные и неискушенные… Скучно.
Гермиона вытаращила глаза:
— Ошибаешься! — смело заявила она ему. — «Что на меня нашло? Это же Малфой!» — Я крепкий орешек. И тебе не по зубам.
— Спорим? — с нескрываемым азартом бросил Драко, и странное предчувствие пронзило его, сжимая горло. — Держу пари, пара экспериментов с твоей невинностью, и ты первая попросишь меня, кхм... — он подбирал выражение поприличнее, — овладеть тобой.
— Что, прости? — Гермиона иронично округлила рот. — О-вла-деть? — это же смешно!
— Переспать. Заняться сексом. Совратить, — не стушевался Драко. — Мне продолжать? Я могу. Ну и, как говорится, «Какая ж я дура! Ещё, Малфой, ещё-ё...» — с придыханием передразнил он.
— Я как раз и не попрошу. Следи за губами: ни-ког-да! Спорю, ты сам будешь умолять меня об этом!
— Это вызов, Грейнджер? — несмотря на то, что перед ним стояла какая-то грязнокровка, глаза Драко светились шальным огнем от желания преподать ей урок. — Мне? Драко Малфою?
— Да!
— Так я его принимаю. Только помни, на войне все средства хороши.
— Ты сам это сказал, заметь, — с наигранным сожалением произнесла Гермиона и, собравшись с силами для рывка, прибавила: — И ты пожалеешь об этом, уверяю тебя! — с горящим взглядом она вырвалась из хватки Драко.
— Игра началась, учти, — он самодовольно усмехнулся.
— С завтрашнего дня, игрок. А сейчас я должна вернуться к друзьям, — она повернулась и обернулась: — И спокойной ночи. Потому что до конца ты своё безобразие — держу пари — не доведешь! — к собственному удивлению, Драко почувствовал, что Грейнджер права.
Эта наглая девчонка переключила его внимание на себя. Она с силой захлопнула дверь и даже не услышала, как выругался разозлившийся Малфой:
— Твою мать!
Во что он ввязался? «И как ей только удается быть такой невыносимой?!»
В гостиной Гриффиндора кричали «ура!», когда Гермиона победно бросила письмо на стол. Но, поднимаясь в спальню, она предвкушала будущую войну полов с прежним непонятным чувством возбуждения.