🥀. Пламя в зеркале
Туманы окутывали Менор с раннего утра. Воздух был пропитан влагой, и даже старые дубовые доски полов скрипели, словно сетовали на нескончаемую сырость. Менор Малфоев, древнее родовое поместье, возвышался над увядающими лесами, как забытый бастион былого величия.
Гобелены, покрытые серым налётом времени, висели вдоль высоких стен. Под тяжестью лет они обвисли, их нити тускнели, а гербы почти исчезли, будто сами духи прошлого пытались стереть свою память. Здесь не любили перемен: Менор был построен в те времена, когда магия текла в камнях, в самом воздухе — и здание до сих пор держало ту первобытную силу в своих корнях.
В этом замке, среди старых залов и пыльных зеркал, жила Эвириана Селестра Кровенвальд.
Ей было всего шесть лет.
Тонкая, как побег молодой лозы, с бледной кожей и тёмно-рыжими волосами, которые ниспадали волнами до поясницы, она напоминала призрак — лёгкий, неслышимый, бесконечно отдалённый от жизни, которая кипела за пределами Менора.
Эвириана сидела на резном стуле перед огромным старинным зеркалом в Серебряном Зале. Зеркало было выше любого взрослого человека, обрамлено в массивную раму из чёрного золота, украшенную змеиными узорами. На поверхности стекла плясал тонкий, едва заметный туман — как дыхание древнего времени.
Сквозь высокие окна проникал холодный свет. Он падал на её тонкие руки, аккуратно сложенные на коленях. Лицо девочки было непроницаемо. Она не улыбалась, не хмурилась — казалась статуей, живущей только благодаря дыханию невидимого ветра.
Сзади стоял Люциус Малфой.
Его фигура была тенью в полумраке, но глаза — холодные, стальные — пристально следили за каждым движением девочки.
— Ты готова, Эвириана, — сказал он тихо. — Пришло время.
Она кивнула.
Без вопросов. Без страха.
В руке Люциуса сверкнула палочка из боярышника. Одним движением он очертил в воздухе невидимый символ — и зеркало затрепетало. Серебряные нити ожили на его поверхности, сворачиваясь в сложные узоры. В зале повеяло холодом.
— Зеркала — это не просто отражение, — продолжал Люциус. — Это врата. Они хранят кровь тех, кто смотрел в них раньше. Они помнят магию. И сегодня ты откроешь их.
Эвириана встала.
Её маленькие босые ноги едва слышно ступали по старому ковру. Она подошла ближе к зеркалу и медленно протянула руку.
Когда её пальцы коснулись холодного стекла, что-то в зале изменилось. Воздух загустел, стал тяжёлым, наполненным запахом старых книг, золы и чего-то более древнего — запаха старой крови.
На секунду зеркало вспыхнуло изнутри — и девочка увидела себя... но не совсем себя.
В отражении стояла она, но глаза её горели серебристо-алым светом. Волосы струились, словно пламя, и тонкая аура силы вибрировала вокруг.
Эвириана вздрогнула. И в этот миг случилось её первое магическое пробуждение.
Изнутри зеркала вырвался шёпот — старый, потусторонний.
«Помни. Кровь твоя — Ключ. Врата. Пламя.»
Люциус резко шагнул вперёд, схватил её за плечи.
— Достаточно! — его голос был резким, как удар плети.
Эвириана пошатнулась, и зеркало дрогнуло, погасло.
Всё вернулось на свои места — только холод стал гуще, а воздух гудел напряжением.
Люциус присел перед ней, его длинные пальцы сжали её руки.
— Ты открыла его, — сказал он, глядя ей в глаза. — Теперь зеркало помнит тебя. И ты начнёшь видеть больше, чем другие.
Эвириана смотрела на него без страха. Без слёз.
В её груди, впервые в жизни, медленно разгоралась искра. Тихая, тёплая, упорная.
Она ещё не знала, что этим вечером ей привидится Тень — первый образ Того, чья судьба однажды переплетётся с её собственной.
Люциус молча поднял Эвириану на руки. Она не сопротивлялась — казалась лёгкой, почти невесомой, как клубок теней, потерявших свой дом.
Он вынес её из Серебряного Зала в длинный коридор, где ковры были такими старыми, что их рисунок почти стёрся. Стены украшали портреты предков — горделивые лица в серебряных рамах, следившие за ними тусклыми глазами. Многие были заколдованы: губы незаметно шевелились, словно в молитве или проклятии.
Менор дышал собственной жизнью.
Словно чутко прислушивался к каждому их шагу, к каждому шороху ткани, к каждому вздоху.
Люциус остановился перед одной из тяжёлых дверей. Аккуратно опустил Эвириану на пол.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказал он тихо.
Девочка кивнула, не глядя ему в глаза.
Люциус медлил, что-то взвешивая. Потом осторожно провёл пальцами по её лбу, словно благословляя, и отвернулся, скрываясь в тени коридора.
Дверь за ней закрылась сама собой, мягко, почти беззвучно.
⸻
Комната Эвирианы была на втором этаже Менора, в северном крыле.
Холод здесь всегда был сильнее, чем в остальных частях дома. Старые каменные стены казались пропитанными вековым инеем.
Её кровать стояла у окна, над которым тяжёлые шторы были собраны серебряными кистями. На прикроватной тумбочке — хрустальная лампа с молочным пламенем, отбрасывающая мягкие блики на потолок.
Эвириана села на кровать, обняв колени руками.
Она не плакала.
Не дрожала.
Только смотрела в окно на серые тени сада, где в подмерзающей земле торчали голые ветви старых розовых кустов.
В её голове всё ещё звучал тот шёпот:
«Кровь твоя — Ключ. Врата. Пламя.»
Что это значило? Почему зеркало отреагировало так странно?
Девочка крепче прижала подбородок к коленям, не зная, как заглушить тревожное дрожание внутри. Магия, что родилась сегодня в ней, была чуждой. Слишком древней. Слишком сильной.
И впервые за всю свою короткую жизнь Эвириана почувствовала...
Страх.
⸻
Ночь спустилась на Менор быстро, как падающее покрывало.
Луны не было видно — только густая темень за окнами, от которой казалось, что сам замок плывёт в беззвёздной пустоте.
Эвириана не спала.
Лежала на спине, смотрела в потолок и считала удары старинных часов в коридоре.
Бом. Бом. Бом.
Одиннадцать ударов. Потом двенадцать.
А потом — тишина.
И в эту тишину что-то проникло.
Что-то иное.
⸻
Сперва — тонкий запах горящих свечей. Тёплый, медовый, тягучий.
Потом — лёгкий шорох ткани, как если бы кто-то проходил по комнате в развевающихся одеждах.
Эвириана медленно повернула голову к зеркалу напротив кровати.
На поверхности стекла плыл белесый туман.
И сквозь него она увидела силуэт.
Высокий. Тонкий. Согбённый, словно от тяжести невидимой ноши. Лицо было скрыто в тени, но глаза... глаза светились бледным красным светом.
Девочка не вскрикнула.
Просто смотрела.
И в глубине её разума вдруг всплыли обрывки шёпота:
«Он ждёт. Он замер в Тени.
Пламя пробудит его.
Кровь свяжет вас навеки.»
Фигура в зеркале протянула к ней руку.
Длинные тонкие пальцы касались внутренней стороны стекла, как если бы хотели прорваться сквозь гладкую поверхность.
Эвириана медленно встала с кровати. Ноги дрожали, но она подошла ближе.
Пальцы коснулись зеркала.
В тот миг изнутри вырвался новый шёпот, на этот раз громче:
«Помоги мне...»
И мир рассыпался.
⸻
Эвириана проснулась в холодном поту.
Комната была пуста.
Зеркало — просто зеркало.
Никаких силуэтов. Никакого тумана.
Только её собственное отражение — бледное, испуганное, с широко распахнутыми глазами.
Из коридора донеслись шаги.
Дверь отворилась — и на пороге появился Люциус, в длинном чёрном халате.
Он знал.
По его лицу скользнула тень беспокойства.
Не говоря ни слова, он вошёл, взял девочку на руки и прижал к себе. Эвириана обхватила его за шею, впервые за долгое время цепляясь за кого-то.
— Всё хорошо, — шептал он, — я здесь. Никто не причинит тебе вреда.
Но в его голосе дрожала та же тревога, что и в её сердце.
Потому что Люциус понял: сегодня пробудилась сила, которую он не мог контролировать.
И где-то в другом месте, за гранью реальности, в застывших пластах времени, кто-то начал медленно просыпаться в ответ на зов крови Эвирианы.
На следующее утро Менор был погружён в тревожное молчание.
Даже домашние эльфы передвигались неслышно, словно сама ткань дома боялась нарушить странный покой, воцарившийся после ночных событий.
Люциус Малфой отправил несколько сов в Министерство — ни одна не вернулась.
Он стоял у окна в Бальном зале, вглядываясь в серое утро, и его рука бессознательно касалась рукояти спрятанной в трости палочки.
Эвириана в это время сидела на кушетке напротив, кутаясь в шерстяной плед. Её тонкие пальцы сжимали чашку с горячим чаем. Она не задавала вопросов. И не отвечала, если её спрашивали.
Больше она не плакала.
Не дрожала.
Просто сидела, опустошённая, словно её душу выжгли пламенем до прозрачности.
Люциус скосил на неё взгляд и коротко кивнул.
— Сегодня вечером к нам приедет... — он запнулся, подбирая слова, — ...профессор, чтобы помочь тебе. Его зовут Северус Снейп.
Эвириана медленно подняла глаза.
— Кто это? — её голос был тихим, почти шёпотом.
— Тот, кто сможет объяснить тебе, что с тобой происходит, — ответил Люциус.
И замолчал, отвернувшись к окну.
⸻
Северус Снейп прибыл в Менор ближе к закату.
Всё здание, казалось, напряглось, когда его тёмная фигура пересекла порог.
Высокий, худой, с сальными чёрными волосами и взглядом, острым как нож, он выглядел здесь так, словно часть старой магии Менора приняла человеческую форму.
Когда Снейп вошёл в Бальный зал, Эвириана машинально прижалась к подлокотнику кресла.
Что-то в нём вызывало инстинктивное ощущение опасности — словно он был охотником, а она — его добычей.
Люциус шагнул вперёд.
— Северус.
— Люциус, — холодно кивнул Снейп, скользнув взглядом по комнате.
Его чёрные глаза остановились на девочке.
— Это она?
— Да.
Снейп подошёл ближе, так медленно и выверенно, словно боялся спугнуть призрак.
Он остановился перед Эвирианой и присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с её глазами.
— Как тебя зовут? — спросил он мягким, почти вкрадчивым голосом.
— Эвириана, — едва слышно ответила она.
Снейп изучал её с непроницаемым выражением лица, будто разбирал сложное заклинание.
Наконец он произнёс:
— Ты чувствуешь магию внутри себя?
Эвириана кивнула.
— Опиши её, — потребовал он.
Она задумалась. Как описать то, что было не словами, а огнём, рвущимся изнутри?
Но потом нашла подходящее сравнение:
— Она как... зеркало. Только внутри. И в нём... огонь. Но я не могу его потушить. Только смотреть.
Снейп прищурился, а Люциус, стоящий позади, напрягся.
— Интересно, — пробормотал Северус, поднимаясь на ноги.
Он повернулся к Люциусу.
— У неё врождённый магический резонанс. Очень древний. Очень опасный. Похоже на то, что в её крови спит особый тип заклинаний — не стандартная волшебная магия, а что-то глубже... ближе к Печати крови.
Люциус побледнел.
— Значит, кровь?
— Да, — коротко подтвердил Снейп. — Старая кровь. Проклятая и благословленная одновременно.
Он снова повернулся к Эвириане.
— Тебе придётся учиться контролировать это. Иначе... — его губы изогнулись в бледной тени улыбки, — ...иначе ты можешь разрушить всё вокруг. Даже тех, кого любишь.
⸻
Так начались их тайные уроки.
Каждый вечер после наступления темноты Снейп приходил в её комнату или в один из Зеркальных залов Менора.
Они садились напротив друг друга — учитель и ученица.
Северус учил её простым вещам:
• как дышать так, чтобы погасить вспышки неконтролируемой силы,
• как "слушать" магию крови внутри себя,
• как направлять энергию, а не подавлять её.
И Эвириана училась.
Медленно.
Болезненно.
Каждая попытка контролировать пламя внутри напоминала ходьбу босиком по лезвию ножа.
Но девочка не жаловалась. Ни разу.
Снейп удивлялся её стойкости.
Иногда он ловил себя на том, что в её глазах отражается не просто магия — а что-то большее. Что-то древнее, дикое и опасное, что спало внутри маленькой девочки в холодном замке на краю мира.
⸻
Прошли недели.
И однажды ночью, в Зеркальном зале, Снейп сказал:
— Теперь ты готова попробовать кое-что большее.
Эвириана подняла голову.
Северус протянул ей старую чёрную свечу.
— Зажги её без палочки.
— Как?
— Силой крови.
Он смотрел на неё так пристально, что девочка чувствовала его взгляд всем телом.
Эвириана взяла свечу в ладони.
Закрыла глаза.
И в тот же миг почувствовала, как из глубины её существа поднимается нечто горячее и живое.
Огонь.
Огромный. Тяжёлый. Древний.
Она шептала внутри себя, призывая пламя подняться, не разрушая.
Свеча дрогнула в её руках — и загорелась.
Яркое белое пламя вспыхнуло на фитиле.
Эвириана открыла глаза.
Северус молча смотрел на неё.
В его взгляде впервые появилась не ледяная отстранённость, а... уважение.
И в глубине его холодной души шевельнулась мысль:
"Эта девочка может стать тем, кем не стал никто. Даже Он."
————
Тайная беседа. Отголоски сна.
Ночь, заполнившая Менор, казалась особенно густой.
Ветер стонал в трубах старого особняка, а за окнами скреблись голые ветви деревьев. Где-то в глубине особняка хлопнула дверь, и дом ответил глухим эхом.
Эвириана сидела на полу в Зеркальном зале. Пламя свечи, которую она зажгла своими силами, колыхалось, отбрасывая дрожащие тени на высокие стены.
Северус стоял немного в стороне, скрестив руки на груди. Его мантия почти сливалась с тенями.
Молчание между ними было тягучим, напряжённым.
И вдруг Эвириана, не поднимая головы, едва слышно прошептала:
— Я его видела.
Снейп медленно моргнул.
— Кого?
— Тень.
Её голос был настолько тих, что, казалось, его можно было спутать с шумом ветра.
Северус опустился на одно колено напротив неё.
— Расскажи.
Эвириана сжала ладони в кулаки. Пламя свечи трепетнуло.
— Каждую ночь... — прошептала она. — Я стою в каком-то пустом зале. Там нет ни окон, ни дверей. Только зеркала вокруг. Они треснутые, и в каждом я вижу не себя... а его.
— Как он выглядит? — тихо спросил Снейп.
Эвириана замерла.
— Чёрная мантия. Лицо скрыто. Но я знаю, что он смотрит на меня. Даже если в зеркале его нет — я всё равно чувствую взгляд.
Она подняла на Северуса глаза.
— Он зовёт меня.
Впервые в её голосе звучал страх.
Северус молчал несколько мгновений.
Потом осторожно сказал:
— Ты не должна отвечать ему. Никогда.
Эвириана кивнула, словно запоминая его слова кровью.
Снейп медленно выдохнул и, склонившись вперёд, осторожно коснулся её ладони.
— Твоя кровь связана с очень древней магией, Эвириана. Сила, спящая в тебе, может притягивать... тех, кто ищет пути к власти. Или к возрождению.
Его голос стал жёстче.
— Эта Тень — остаток души. Обрывок. Он хочет использовать тебя. Но он слаб. Пока ты не поддашься — он не сможет пробраться в твоё сердце.
Эвириана смотрела на него широко распахнутыми глазами.
— Почему я? — шёпотом спросила она. — Почему не кто-то другой?
Северус долго молчал, прежде чем ответить.
— Потому что твоя кровь... древнее большинства фамилий в этом мире.
Потому что ты унаследовала то, что не должно было проснуться.
И потому что, возможно, ты единственная, кто может... изменить исход.
Эвириана не поняла всех слов.
Но поняла главное: она в опасности. И эта опасность — внутри неё самой.
⸻
Северус встал.
Пламя свечи отразилось в его холодных глазах.
— С сегодняшнего дня, Эвириана, ты должна учиться ещё усерднее. Контролировать каждую эмоцию. Каждую мысль. Каждый сон.
Он повернулся к выходу.
Но у самой двери остановился.
— Если он снова придёт во сне, — тихо сказал он, — позови меня.
И ушёл, растворившись в тенях.
⸻
Этой ночью Эвириана сидела у своего зеркала, обхватив колени руками, и смотрела в тёмную гладь.
Свеча догорала, бросая длинные ломаные тени на стены.
И в какой-то момент в глубине зеркала мелькнула знакомая фигура — чёрная мантия, скрытое лицо.
Тень.
Но девочка не дрогнула.
Не побежала.
Не закричала.
Она просто наклонила голову и прошептала:
— Ты не заберёшь меня.
И тогда зеркало погасло, став лишь куском холодного стекла.
Эвириана, уставшая и обессиленная, прижалась щекой к прохладной поверхности.
И впервые за долгие недели заснула без кошмаров.