8 глава-«Нападение и Нож в Спину»
Напряжение, годами копившееся в каменных стенах Хогвартса, наконец взорвалось с силой загноившегося нарыва. Весть о чудовищном нападении на Альбуса Дамблдора пронеслась по замку быстрее любого заклятия, оставляя за собой волну леденящего ужаса и неверия. Вид могущественного, казавшегося неуязвимым директора – искалеченного, без сознания, борющегося за жизнь на больничной койке у мадам Помфри – поверг всю школу в хаос. Осязаемый страх висел в воздухе, смешиваясь с гневом и отчаянием. И в этом адском котле всеобщей паники и негодования обвинения, прежде шепотом витавшие в коридорах, обрушились на Драко Малфоя с новой, неистовой силой. Даже его однокурсники из Слизерина, прежде робко защищавшие или молча терпевшие его, теперь смотрели на него как на прокаженного. Их взгляды, полные страха и осуждения, были острее ножей.
Элис Флит, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони, искала Драко повсюду. Она обошла подземелья, обычные укромные уголки Слизерина, но его там не было. В конце концов, ее привел почти инстинкт на третий этаж, в пустынный класс Древних Рунов. Полумрак царил в высоком помещении, пылинки танцевали в последних лучах угасающего за окнами солнца. И там, на широком каменном подоконнике, спиной к комнате и к ней, сидел он. Его силуэт был неподвижен, взгляд устремлен в темнеющую даль. Со стороны он казался воплощением ледяного спокойствия, статуей из мрамора. Но Элис сразу увидела правду: его руки, сжатые в белых от напряжения кулаках, впивались в каменный выступ подоконника с такой силой, что суставы побелели, как кость. Каждая мышца его спины была напряжена до дрожи, выдавая бурю под обманчивой маской безразличия.
Она не произнесла ни слова, просто стояла на пороге, ее дыхание казалось неестественно громким в гнетущей тишине.
"Это был не я," – его голос прозвучал тихо, резко, словно ледяная щепка, брошенная в тишину. Он не обернулся. "Я... я не знал. Не в деталях." Слова падали плоскими, безжизненными камешками. Ни тени эмоции, ни колебания. "Они действуют сами. Потому что я... медлю." Он медленно повернул голову. Его глаза, обычно такие выразительные – то надменные, то испуганные – теперь были пусты. Пугающе, неестественно пусты. Лишь где-то в глубине, в самой бездне этого мертвого взгляда, тлел холодный, безжалостный огонек. "Они показывают мне цену промедления, Флит. Наглядно." Последнее слово прозвучало как приговор.
Волна тошноты подкатила к горлу Элис. Ее собственные руки задрожали. "Они пытались убить директора!" – вырвалось у нее, голос сорвался на полуслове. Ужас от осознания содеянного сдавил грудь.
"Они пытаются заставить меня действовать!" – отрезал он резко, почти свирепо. Его пустой взгляд внезапно стал острым, пронзительным. "И это сработает. Ты принесла ритуал?" Вопрос прозвучал как требование. Не просьба, не мольба – приказ.
Элис машинально кивнула. Ее пальцы, цепенеющие от внутреннего холода, нащупали в складках мантии жесткий сверток. Она протянула пергамент. Рука предательски дрожала. "Драко..." – голос ее охрип, она попыталась вдохнуть глубже, но воздух словно застыл. "Подумай еще раз. Этот ритуал... он слишком..." Слова застряли. Как объяснить необъяснимое чувство предостережения, ужаса перед тем, что она создала?
"Думать некогда," – он перехватил пергамент резким движением. Его пальцы скользнули по ее руке. Прикосновение было не просто холодным – оно было ледяным, как прикосновение мертвеца, высасывающим последнее тепло. Элис едва сдержала вздрагивание. Он спрыгнул с подоконника, развернулся, и вдруг показался ей невероятно высоким и чужим в сгущающихся сумерках класса. "Сегодня ночью. Ванная. Будь готова." Он сделал шаг к выходу, затем остановился, не глядя на нее. "И, Флит..." Пауза повисла тяжелым свинцом. "Если что-то пойдет не так... беги. Не оглядывайся. Забудь обо мне."
Он ушел быстро, бесшумно, растворившись в сумраке коридора, как призрак. Дверь с тихим скрипом прикрылась за ним. Элис осталась стоять одна в огромной пустой комнате. Тишина давила на уши. Она бессознательно сжала руку, которую он коснулся. На коже все еще горело то ледяное эхо, жгучее и невыносимое, как клеймо. А внутри, в самой глубине души, лежал тяжелый, неподъемный камень. Он давил на сердце, на легкие, не давая дышать. Мысли метались, цепляясь за одно страшное осознание: это она помогла ему. Ее знания, ее исследования, ее упорство в поисках решения его проблемы – все это стало ключом, который отпер дверь для убийц. Она своими руками, пусть и косвенно, проложила путь тому, что едва не стоило жизни Альбусу Дамблдору. И он все еще мог умереть. Прямо сейчас. Из-за нее. Мысль была не просто невыносимой – она была разрывающей, превращающей ее собственную душу в поле битвы между ужасом, виной и леденящим осознанием того, что пути назад уже нет. Ледяное прикосновение Драко было лишь внешним отражением того холода, что навсегда поселился теперь и внутри нее.