Часть 11
Последние дни в поместье стали особенно тягостными. Тео возвращался домой рано и уходил поздно, всегда находился где-то рядом, задавал слишком много вопросов. Он перестал скрывать свое недоверие - Гермиона повсюду чувствовала его взгляд, ей казалось, что он следит за каждым её шагом. Она чувствовала, что его терпение было на исходе.
Практически каждый вечер так или иначе он напоминал о том, что они все еще не выполнили соглашение до конца. Ни один ужин не проходил без язвительного замечания Тео о выполнении супружеского долга. Тем вечером они ужинали не как обычно в большом зале - Тео велел домовикам накрыть в небольшой столовой. Гермиону вполне устраивал большой зал. Обычно они сидели напротив друг друга за столом, за которым могло разместиться по меньшей мере человек тридцать. А чем дальше от нее находился Тео, тем ей было спокойнее. В столовой же был совсем небольшой круглый стол, что значительно сокращало пространство между ними. Домовики подали необычно роскошный ужин для обычного вечера понедельника.
Все выглядело слишком торжественно - на столе было вино, жаркое и даже свечи. Тео налил ей в бокал рубиновую жидкость и внимательно наблюдал, как она подносит его к губам. Когда он так пристально на нее смотрел, Гермиону это очень сильно настораживало - не хватало только, чтобы он подлил ей в вино Veritaserum. Сыворотка правды не имела вкуса и цвета, и ему потребовалось бы всего три капли, чтобы Гермиона рассказала все свои тайны как на духу. Гермиона выдохнула - ничего, иначе зелье бы уже сработало.
Сделав глоток вина, Тео произнес:
- Ты стала слишком молчалива.
Она решила не вестись на провокацию и спокойно ответила:
- Просто устала. Работа, Совет... это утомляет.
Гермиона понимала, что ей просто необходимо притупить бдительность Тео, развеять его подозрения, ведь на завтра у нее было назначено очередное свидание с Драко и ей нужно было подготовить почву на случай, если она задержится - время, когда они были вместе пролетало слишком быстро, в отличие от ночей в поместье Ноттов.
- Луна пригласила меня в гости. Хочет завтра устроить девичник - маникюр, педикюр, маски и прочая девчачья чепуха. Хотим испечь сдобные котелки. - Гермиона старалась держаться непринужденно и даже улыбалась, чтобы все это звучало правдоподобно.
- Сдобные котелки?
- Выпечка, которую продавали в Хогвартс Экспрессе. Неужели ты забыл? - Гермиона сделала удивленное лицо и даже рассмеялась.
Тео перенесся мыслями в свою самую первую поездку в Хогвартс. Улыбка скользнула по его губам и Гермионе показалось, что сейчас перед ним не Теодор Ноттс, занимавший один из высших чинов в Министерстве Магии, а тот самый 11-летний Тео, мальчишка, который, как и все, въехал тележкой с багажом в стену на платформе 9 ¾ и сел в поезд, понесший его в горы Шотландии, где находилась единственная школа чародейства и волшебства в Великобритании.
- А помнишь конфеты Берти Ботс? - глаза Тео загорелись от нахлынувших воспоминаний. - Меня просто преследовала конфета со вкусом тухлого яйца.
Гермиона не сдержалась и прыснула от смеха.
- А шоколадные лягушки? - она видела, что этот разговор отвлек Тео и решила не упускать возможность продолжить заговаривать ему зубы. - У меня была вся коллекция карточек знаменитых волшебников и волшебниц.
- Видимо, мне не так везло, - голос Тео внезапно снова стал холодным, а улыбка пропала. - Значит девичник? Ну что же, не имею повода препятствовать, ведь так Гермиона?
В его голосе зазвучали металлические нотки, а взгляд был таким, будто он видел Гермиону насквозь и просто ждал момента, чтобы уличить ее во лжи.
- Конечно нет, - в голосе Гермионы прозвучала нотка обиды, - когда ты уже перестанешь подозревать меня во всех смертных грехах?
- Тогда Гермиона, когда ты родишь мне наследника или хотя бы забеременеешь, - Тео смотрел ей прямо в глаза и Гермионе показалось, что в его зрачках запрыгали огоньки дьявольского пламени.
Услышав слова Тео, Гермиона закашлялась. Он так и не успокоился и опять поднял эту тему. Она прекрасно понимала, зачем он это делает - если у них появится ребенок, Гермиона навечно будет прикована к Тео и никогда не сможет от него уйти. Он никогда не позволит ей забрать ребенка, а ее он скорее заточит в Азкабане, чем отпустит с миром.
- Может быть не будем больше откладывать и попробуем сегодня? - он накрыл ее руку своей ладонью и Гермионе почувствовала, что это, казалось бы, приятное прикосновение, ощущается как кандалы, которыми она была скована.
"Думай, Гермиона, думай", - во что бы то ни стало ей нужно было отсрочить этот момент.
- Прости, но не сегодня, у меня женские дни, - Гермиона выпалила на одном дыхании первое, что пришло ей в голову и могло сойти за какое-никакое оправдание.
Она увидела как Тео сжал челюсти и желваки заиграли на его скулах. Но затем он будто бы взял себя в руки и произнес на удивление спокойным голосом:
- Хорошо, Гермиона, я понимаю и подожду. Как только твои женские дни закончатся, ты наконец станешь по-настоящему моей.
Сказав это, он взял хрустальный бокал и слегка дотронулся до бокала Гермионы:
- Ваше здоровье, миссис Нотт.