Часть 2
— Так, Гермиона, соберись, — произносит девушка, смотря на себя в зеркало. Тело ещё потряхивало от напряжения. В душевых Слизерина пусто, любой шорох отдаётся эхом. Под глазами прорисовываются синяки, — она не спала уже несколько суток. Пара мокрых кудрявых прядок упали на лоб, ещё больше добавляя небрежности, помимо ярко-красных заусенцев и покусанных губ. Постоянно давящие мысли не дают хотя бы на час сомкнуть глаза. Учебный год начался чертовски хреново. Не описать, насколько хреново.
***
Шёл третий день занятий, Грейнджер обычно вставала вместе со всеми соседками, хоть и просыпалась на полчаса раньше. Обычно это время она тратила на подготовку к занятиям или думала над тем, что надеть, будет ли сегодня холодно или очень холодно; а иногда просто смотрела в потолок балдахина, стараясь расслабиться перед тяжёлым учебным днём.
Слизеринцы всегда довольно изобретательны в плане пробуждения, до некоторых способов девушка бы сама не догадалась. Первый самый простой — зелье, действия которого хватало ровно на семь часов глубокого сна. Второй подстраивался под первый, — если ты хорошо ладишь с однокурсницами, нужно просто попросить подругу разбудить тебя. Гермиона также слышала, что кто-то из младшекурсников научился заколдовывать кисточки верёвок штор, чтобы те щекотали лицо утром. Ну и самый действенный способ взбодриться — проснуться от постоянного холода, и как позже окажется, это всего лишь призрак башни просто прилёг вместе с тобой. Маггловские вещи по типу будильников тут не привыкли использовать.
Но почему-то именно сегодня Гермиона решила закрыть глаза и не думать ни о чём, постепенно погружаясь в сладкую дрёму. А проснулась, и то не сразу, она только от того, что кто-то пнул её кровать. Поняв, насколько сильно опаздывает на завтрак, она схватила первые попавшиеся вещи и рывком натянула их на себя. Будто к её виску была приставлена палочка. Хотя именно так и было... Снейп не терпел опоздавших и не важно, насколько хорошо они учились. Следующий месяц твоим хобби становилась уборка котлов и написание эссе минимум на десять пергаментов.
В комнате уже никого, в гостиной тоже, все разошлись. Некоторые учебники пришлось тащить в руках, ибо не было времени, чтобы их запихнуть в сумку. Ладно, сделает это после зельеварения. Хотелось забежать в зал и взять хотя бы яблоко, чтобы в желудке хоть что-то осталось, и он не подавал признаков жизни в ближайшие пару часов.
Внезапный удар в плечо заставил выронить все учебники в руках, пошатнуться и упасть. Гермиона даже не сразу поняла, что произошло, но как же становилось дурно от осознания после... Сердце сделало кульбит, когда стал понятен масштаб проблемы.Именно сегодня она врезалась в Драко чёрт его Малфоя. Ох уж эта недовольная кривая мина на лице, вызывающая лишь ответную такую же. Ну, он тоже отлетел и разбросал пару вещичек. Один один.
— Смотри, куда несёшься, Грейнджер, — недовольно прошипел парень и одним движением сгрёб книгу с пергаментами.
Перед глазами мелькнула лишь белая макушка прежде чем Гермиона произнесла: «Извини». Малфой ушёл так быстро, что она начинала сомневаться, а точно ли это был он. Раз так быстро ушёл, то, возможно, в этот раз ей повезёт...
Увы, ей везло очень редко. Внимание привлёк поблескивающий чёрный камень, окруженный желтыми металлическими лепестками, когда она подняла конспект. Серебряное кольцо, напоминающее больше всего подсолнух, было обвито тонкими зелеными прутиками с одной стороны и мелкими вставками в само изделие с другой, придавая украшению более широкую форму.
«Только не говорите, что это... его?» — проскулила про себя девушка.
***
Она делает глубокий вдох, в очередной раз пытаясь привести мысли в порядок. Шумно выдыхает, хватая гребешок для волос, лежащий на раковине. Пряди разбираются медленно и больно, как назло. Точно назло.
— Хоть что-то у меня может получиться нормально?! — взвыла Грейнджер, швырнув гребень куда-то за спину. — Пожалуйста...
***
Да, кольцо оказалось Драко чёрт его Малфоя. Гермиона недолюбливала белобрысого аристократа с самого первого курса, когда он начал задирать детей ниже себя по статусу. Вплоть до четвёртого курса каждый год выбирал себе новую жертву для издевок и «приколов». Бедным младшекурсникам ничего не оставалось, кроме как терпеть и ждать, пока ему не надоест. А после как-то всё сошло на нет, либо же она просто перестала это замечать.
Не то чтобы девушка боялась, Грейнджер запросто даст сдачи, ещё и добавит напоследок. Больше всего не хотелось привлекать к себе внимание, тем более в последний год, ведь именно таков был уговор с родителями — Гермиона ведёт себя тихо, скромно и не выделяется.
— Знаешь, ты привлекаешь к себе очень странных парней, — шутливый голос Лавгуд сзади вывел её из мыслей. Подруга присела рядом, чтобы помочь собрать учебники, попутно передавая яблоко, будто прочитав утренние мысли. — Давай поторопимся, а то опоздаем...
— Ты же сейчас не про Снейпа говорила? — прыснула Грейнджер. Почему-то только это пришло на ум.
— Мерлин, нет! — хохотнула когтевранка. — Хотя, если учитывать даже его, то тебе нужно уже начинать делать оберег...
— Полумна... — девушка слегка пихнула её в бок, закатив глаза.
На несколько минут даже забылась ситуация, в которую попала Гермиона. Лавгуд всегда умела расслабить, рядом с ней чувствовалась какая-никакая беззаботность, будто всё, что сейчас происходит, неважно, а дальше будет только лучше. Жаль только, что после того, как слизеринка полезла в карман за яблоком, вновь коснулась кольца. Камень словно обжог, паникой напоминая о себе. Она вообще планировала выбросить и забыть, не наживая себе проблем. Ладно, отдаст Панси вечером в комнате, скажет, что случайно нашла.
Декан Слизерина коршуном нависал над студентами, стоя у входа в кабинет. Нарастало предчувствие — дальше будет только хуже, а кусок сладкого яблока только больше провоцировал паническую тошноту. Грейнджер с трудом проглотила откушенное и осмотрелась. Все места почти заняты.
И, о Мерлин, нет... Почему именно сегодня? Почему именно сейчас? Видимо стоило прислушаться к Лавгуд и всё-таки сделать оберег. Одно свободное пространство как раз было рядом с ним и его друзьями. Когтевранка ни секунды не раздумывая потянула подругу за собой. Слава Полумне, она села между ними, не давая и надежды на контакт, боже, может она и есть тот самый талисман?
Рука сама по себе потянулась в карман, ища предмет, от которого хотелось избавиться как можно скорее. Чёрт... оно всё ещё там, ждёт своего часа. Может, отдать сейчас? Просто бросить ему и сказать, что подобрала по дороге. Странно, но кольцо подходило по размеру только на один палец.
Вертя холодный металлический ободок, он как-то сам коснулся сначала ногтя безымянного пальца, а затем и вовсе налез полностью до основания.
***
Грейнджер панически пыталась вспомнить весь алгоритм, как собиралась раньше. Всё же было хорошо, что случилось сегодня? С горем пополам получилось сделать пучок из волос. На глаза попалась мятная зубная паста. Да, точно, нужно ещё почистить зубы. Уже через несколько движений зубной щетки десны начали кровоточить и пульсировать от сильного давления. Ну хоть что-то она сегодня да почувствует, кроме поглощающего стыда и головокружения.
— Тихо, скромно, не выделяться, — повторяет себе в зеркале, словно эти четыре слова единственное, что может удержать её на холодной плитке в ванной.
***
Грейнджер не то чтобы невезучая, она ужасно невезучая.
Как только прохладный металл коснулся основания безымянного пальца Гермиона сразу попыталась его снять, но чёрта с два кольцо бы так просто слезло... Она сжала зубы, в очередной раз проскулив внутри себя от всей нелепости ситуации. Лишь малейшее представление о возможности того, что Снейп вызовет её показать и провести какой-то опыт или написать правильный состав зелья на доске, бросало в холодный пот и заставило буквально прирасти к стулу. Ведь это означало, что придётся достать руку из кармана... Вряд ли Драко забудет о существовании украшения за каких-то двадцать минут!
Именно поэтому она терпеть не могла Малфоя, до сих пор шестое чувство подсказывало — держись подальше, не то умрешь, — и казалось, что любое пересечение с ним могло нести беду. А сейчас, казалось, переросло в реальность, даже отсечение пальца не было столь пугающим, чем прослыть кем-то... непотребным на весь Хогвартс. Просто потому, что она случайно подняла кольцо, и оно специально случайно наделось на палец. На тот самый, недосягаемый для мужского пола.
«Тихо, скромно, не выделяться», — промелькнуло в голове у Грейнджер словами матери, заставляя прикрыть глаза и глубоко вздохнуть.
Декан Слизерина дал письменное задание, а сам отошёл, как сам сказал, на несколько минут к директору, пообещав самым говорливым «особое» поощрение. Намек понят, все старались шёпотом обсудить решение и особо не выделяться на фоне общего шёпота. Но по счастливой случайности Панси сидела как раз перед Малфоем, а Паркинсон никогда не была тихой. Можно сказать, что тихо это антоним ей, за что она не раз платила на уроках.
— Может, ты его в спальне оставил? — девушка вполоборота повернулась к другу.
— Нет, я точно брал с собой, — ответ не заставил долго ждать. В этот раз его голос был спокойным и ровным.
И ребёнку было бы понятно, о чём они говорили. Гермиона сидела через Полумну и просто смотрела на несколько строк из учебников, постепенно теряя ощущение твёрдого основания под собой. Зато прохлада каменного пола пробиралась к ней через пальцы ног, под колготки и нижнее белье, заползая в самые уязвимые места. Заставляя едва заметно вздрагивать от каждого слова Паркинсон и её предположений, а Малфой будто вёл обратный отсчёт перед публичной казнью, отбрасывая все предложенные варианты. Десять. Девять. Восемь. Семь.
Быстрые ответы Драко давали надежду, что, может быть, он также быстро отметёт и возможность потери кольца по её вине. Но казнь настала.
— Эй, Грейнджер, ты не видела ничего на полу, когда валялась там? — с насмешкой щурит глаза Панси.
— Нет, — кое-как выдавила из себя, даже не повернувшись к вопрошающей. Гермиона пыталась убедить себя, что подступающая тошнота появилась из-за несвежего яблока, а не от паники, которая вот-вот накроет с головой.
— И чем докажешь? — снова вызов. Паркинсон так просто не сдаётся.
«Что я тебе сделала?» — мысленно прошипела девушка и едва удержалась от очередного глубокого вздоха. Кольцо сидело плотно, впритык, будто всю жизнь там было, а металлический рельеф неприятно впивался в кожу соседних пальцев.Снейп появился как нельзя вовремя и надоедливой слизеринке не суждено было получить ответ.
— Я заметил, что некоторые ученики решили не удостаивать меня снятием верхней одежды... — протяжно и недовольно сказал преподаватель, как бы невзначай доставая список учащихся. Послышалось шуршание и шелест мантий. — Так-то лучше, — оценивающе осмотрелся декан Слизерина, — а вам, мисс Грейнджер, попрошу достать руки из карманов и начать уже вести конспект. Может вы и третье место в Хогвартсе, но задранный нос очень легко выровнять.
Спаситель мгновенно превратился в мучителя, даже не зная об этом. Девушка натянула едва заметную улыбку и достала сначала левую руку, визуально уверяя, что в точности исполняет приказ. Нужно просто сделать это естественным движением, будто ничего на пальцах не было и самой не обращать внимания.
Резкий рывок правой руки Гермионы к перу, заставил дернуться Полумну, а та уже вызвала цепную реакцию у рядом сидящих. Шепоток пронёсся через человека, заставляя щёки медленно начинать гореть. Нет, она даже голову не повернет в ту сторону, не будет реагировать. Потому что если дёрнется хоть на сантиметр, то сгорит полностью, оставив после себя лишь горстку пепла.
Зельеварение тянулось невозможно долго, оттягивая неизбежное. В мыслях Гермиона прокручивала различные пути выхода из этого проклятого кабинета, через какой стол сколько шагов ей нужно, чтобы добраться до чертовой двери и скрыться в каком-нибудь месте, где наконец-то оторвет это кольцо вместе с пальцем. А может и с кистью.
Матушка упадет в обморок, когда их ненаглядный «товар» окажется подпорчен... Почему-то от такой мысли на лице пыталась появиться истеричная улыбка.
Из мыслей вырвал хлопок учебника профессора, когда лекция наконец-то закончилась. Девушка всё занятие просто бездумно записывала за ним, чтобы как можно меньше привлекать внимание. Осталось дождаться, когда он выйдет, и пулей вылететь в ближайший туалет. Как же повезло, что она сидела на конце ряда и могла никого не дожидаться.
«Руку в карман, все хорошо, осталось чуть-чуть. Еще два шага и на свободе...».
Резкий рывок в противоположную сторону не по её воле от неожиданности выбил весь воздух из легких. Блейз Забини выхватил Гермиону из толпы за локоть и буквально поволок за собой почти на середину кабинета, куда уже подходили остальные ещё не успевшие выбраться из-за столов. Попытка к бегству не принесла бы ничего хорошего, и, судя по всему, закончилась бы неудачей, ибо темнокожий славился своей силой на квидиче. Загонщик, кажется.
Конечно, она собиралась с этим покончить, но не рассчитывала, что всё обернётся вот так... Забини остановился и буквально выдернул правую руку из кармана вверх. Резкая боль в плече заставила шикнуть и изподлобья посмотреть на слизеринца. Те, кто были рядом, затихли и остановились, никто не ожидал такого и с интересом наблюдали за происходящим. Наблюдал и он.
— Это? — громким басом отозвался Блейз.
Холод вдруг исчез, просто растворился в пространстве между зевак, и Грейнджер замерла от шока, пытаясь придумать хоть что-то, чтобы выкрутиться из ситуации, не навредив ещё больше своей репутации. Вот только она просто застыла с этим сраным кольцом на руке. Происходящее настолько нелепо, что даже смеяться не хотелось. Не так должен был начаться последний год! Совсем не так!
Возможно, Малфой сам не ожидал такого поступка от друга, стоя на несколько ступенек выше и тараня взглядом обоих. Вот только это «возможно» так им и осталось где-то в воображении Гермионы.
— Поверни, не совсем понятно, — хмыкнул Драко, всё также оставаясь на месте. Его это что, забавляет?
Забини крутанул запястье девушки, и она богом готова поклясться, что свободной рукой тянулась к палочке, чтобы врезать Блейзу. Шок проходил медленно, и движения были рваными, как рвалась она сама под шёпот однокурсников. А светло-голубая длань, от которой разило равнодушием, всё также прожигала насквозь.
— Нет, не оно, — разочарованно хмыкнул Малфой и наконец-то слез с пьедестала уверенности, направившись прямо к выходу.
Когда Забини отпустил свою мёртвую хватку, Гермиона почувствовала саднящую боль в запястье, потянувшись другой рукой растереть место сжатия. Она поджала губы, пытаясь понять, что сейчас произошло, и почему её не опустили до конца. Ведь именно так обычно Малфой поступал с жертвами — спускал на самое дно и там топтался на их самооценке, пока на всё происходящее смотрели другие.
Но об этом можно подумать попозже, как только Грейнджер наконец отсечёт себе палец и желательно память вместе с ним. Шёпот однокурсников преследовал её вплоть до конца коридора, где находился туалет. Холодная вода и мыло не помогали, пена на пальцах становилась все больше, а кольцо поднялось лишь на сантиметр. Примерно такое же расстояние было до истерики — сантиметр.
Тошнотворный запах ромашек от мыла только подливал масла в огонь, заставляя живот сильнее скрутиться. Она тянула чёртов подсолнух за жёлтые лепестки, которые впились в пальцы до крови, вот-вот оторвет прямо с костью. Перегрызёт, лишь бы избавиться.Из-за наворачивающихся слёз и плывущей перед глазами раскрасневшейся руки, становилось всё тяжелее дышать, боже... лучше бы она вообще задохнулась и не чувствовала весь этот стыд и панику.
Звон резко слетевшего металла, ударившегося о раковину, отбился эхом в ушах. Гермиона сделала несколько шагов назад, не веря в свою свободу, жадно ловя ртом воздух.
Вот только в такт дыханию отбивалось что-то ещё. Размеренные хлопки в ладоши где-то сбоку. Все остатки самообладания ушли на то, чтобы не разрыдаться от прикованного к ней взгляда голубых глаз. Драко Малфой стоял в проходе, подпирая ногой дверь с ехидной ухмылкой. Она даже думать не хотела, что он был здесь всё это время и молча с такой же противной улыбочкой наблюдал за её мучениями.
— Так хочешь выйти за меня, Грейнджер? — прокалывающий сознание голос вынудил ощетиниться, но ответ в голову всё никак не приходил, оставалось лишь молча наблюдать. Он оттолкнулся от двери и сделал несколько шагов по направлению к раковине, где валялось кольцо.
— Это просто случайность, Малфой, я хотела тебе отдать, но... — начала Гермиона и фантомно отвесила себе щелбан, чувствуя легкое жжение щёк. Всё, что она сказала, звучало как чёртово оправдание, слепленное на коленке.
— Но оно само нацепилось тебе на безымянный палец? — хмыкнув, спросил он, с треском разбивая выстроенную стену, перекрывая ей выход. — Брось, Грейнджер, такие как ты, врать не умеют. — Драко нашел кольцо у слива и смыл оставшуюся пену, заодно осмотрев на наличие повреждений.
— В таком случае, мог сказать, что оно твоё. Там, — она сглотнула, — перед всеми.
— Люблю, когда у меня ходят в должниках. Да и мне слишком лень устраивать разборки, — выдохнул парень и засунул причину её нервозности к себе в карман. — И в отличии от тебя, умение лгать со мной от рождения, — хотя лучше всего будет сказать, что слился с причиной. Он сам по себе являлся одним большим клубком стресса для неё. — Расслабься, кому есть дело до всяких там «случайностей», а, Грейнджер? — Драко подмигнул, когда проходил мимо неё, обдав запахом какой-то свежести.
И в тот момент, всего лишь на секунду, ей показалось, что запах ромашек не был так уж плох, потому что он не вызывал желание смыть с себя несуществующую грязь, которой её только что облили.
Она просидела в туалете еще минут десять, беззвучно рыдая в кабинке. Держа себя сначала за плечи, потом за голову, выпуская всё, что накопилось за каких-то два часа занятий. Сквозь слезы смотрела на банку с белыми капсулами на коленках, решая, надо ли принять ещё одну или пока остановиться.
***
Гермиона пришла на обед попозже, когда основная масса студентов рассосалась по своим делам и никто не обращал бы внимания на её опухшие глаза и слегка растрёпанные волосы. На столе факультета осталась ещё пара тарелок с разными нарезками и немного салата с кувшином фруктового сока. Но присев на скамейку, поняла, что сейчас ей даже один кусок ветчины встанет поперёк горла. Гермиона зашла сюда чисто по привычке.
— Мерлин, наконец-то я тебя нашла! — Полумна осторожно присела рядом, заметив испуг подруги. — Где ты была? Ты так быстро ушла, и этот гаденыш Блейз ещё получит своё, клянусь.
— Я... — она коснулась ледяными пальцами переносицы, в очередной раз собирая все мысли в одну большую кучу. — Хотела привести себя в порядок и, — очередная заминка, — успокоиться.
Лавгуд приобняла её, похлапывая по плечу и заодно наливая стакан сока.
— Вот, тебе надо хотя бы немного поесть, — когтевранка на пустую тарелку положила куски мяса, складывая их в одну большую рожицу, которую Гермиона заметила спустя время, так и не притронувшись к еде, кроме сока. — А ещё вот, — она достала из сумки две свернутые в трубки газеты, — это прилетело утром, хотела тебе отдать после зельеварения, но...
— Ничего, спасибо, — кивнула Грейнджер и проглотила слюну с кисловатым привкусом фруктов.
Когда успокоительное наконец-то начало действовать, в мышцах появилось хоть какое-то расслабление, и сейчас она могла сосредоточиться только на одной мысли — учёба. Если попытается взять на себя больше, то не сможет контролировать вялость и просто уснёт на столе минут тридцать спустя после начала. После обеда она нашла укромный уголок в библиотеке Хогвартса, куда редко кто-то заглядывал.
Как только с основным домашним заданием было покончено, Гермиона вспомнила, что Полумна ей передавала сегодняшние газеты: одна — Ежедневный пророк, а другая — маггловская, чтобы она не отставала от времени мира без магии и всегда была в курсе происходящих мировых событий.
Отец не позволял ей жить в пузыре магии и быть отрешенной от «мирских» проблем. Часто газеты приходили с пометками отца, на которые нужно было обратить внимание в первую очередь. Обычно он ждал развернутый ответ на следующее утро по каждому своему замечанию. Если она опаздывает, её вызывают домой на следующий же день для дачи пояснений, а это значит, что она пропускает занятия и теряет успеваемость и как бонус репутацию. Таков был уговор с родителями помимо: «тихо, скромно, не выделяться».
Первое время совмещать было тяжело с учёбой и новыми предметами, но человек существо, которое приспосабливается ко всему. Со временем она научилась вкратце излагать свои мысли, но так, чтобы каждая деталь упущена не была. Конечно, жертвуя сном и многочисленными перерывами на поесть. Главное — банка чернил должна быть полной.
Ответ на этот раз получился куда больше, чем рассчитывала Гермиона. Возможно, она слишком много написала о скандале между принцессой Дианой и гавнюком Чарльзом, размышляя о действительной необходимости сохранения брака между ними, но это её мысли, которые ждал отец. Поэтому она просто расписала чуть подробнее, как видит всё со своего угла.
После окончания всех дел она пошла в комнату, мельком взглянув на часы. На них было около часа ночи, наверное, Грейнджер не сильно вглядывалась. Куда больше привлекал недовольный шёпот картин, когда на них попадал свет от палочки. Раз они чувствуют потребность во сне, то... что будет, если вылить какой-нибудь растворитель прямо на полотно?
Гермиона не раз задавалась таким вопросом, когда проходила очередную полную даму в мерзотно розовом платье, зажавшую нос, как только та заприметила девушку. Наверняка картина покроется мелкой паутиной вздыбленной краски под крики живущих там, и если беднягам повезет, то, возможно, они ретируются к соседям. От таких мыслей становилось как-то проще воспринимать оскорбления и «недобрую» реакцию на каждый её шаг.
В комнате все девочки уже спали. И Грейнджер самой не терпелось опустить голову на подушку и вытянуть ноющие ноги. Но сегодня она ляжет и накроется одеялом только для того, чтобы к утру проснуться в поту от приснившегося кошмара и со страхом увидеть его снова.
***
Драко простоял минут пять-семь в туалете, наблюдая за тем, как Грейнджер пыталась снять с пальца кольцо, каждый раз всхлипывая, когда очередная попытка заканчивалась неудачей. Он решил не мешать, просто смотрел и ждал. Затаился. Она напоминала дикое животное, чья лапа попала в капкан, не давая надежды на спокойную жизнь. Наверное, проще перегрызть.
Над раковиной показался пар, а рука девушки уже начинала краснеть, как вдруг раздался звон. Малфой в уме считал повреждения и думал, чем же Грейнджер будет отдавать образовавшийся долг. Слизеринка погнула несколько лепестков подсолнуха, скорее всего, тянула за них. Но оправа, которая держала чёрный гематит, даже не покосилась.
На этот раз каст он попробовал установить по новой технологии закрепки, не отцовской, правда, времени было затрачено куда больше. Срока на исправление у него более, чем хватало. Куда больше интересовало другое.
То, как Грейнджер была на грани, смотря на него испуганными глазами, тяжело дыша, почему-то наталкивало на неприятные воспоминания, от которых всегда хотелось избавиться. Салазар, да она была в ужасе из-за какого-то вшивого кольца, найденного, готов поклясться, по дороге. Да и попытка перевести всё в шутку, убавить громкость стука её сердцебиения, которое он слышал даже когда придерживал дверь, только делало хуже. Драко решил пока что уйти, оставив за собой последнее слово. Спросит с неё долг попозже, когда она ему понадобится.
Малфой сидел в выручай-комнате, покачиваясь на стуле, и крутил кольцо у себя в руках. Желтые лепестки он выправил быстро с помощью палочки, теперь дело оставалось лишь за заклинанием и встречей с заказчиком.
— Так всё-таки это была Грейнджер? — Забини пришёл ровно минута в минуту, как и договаривались, швырнув на стол небольшой мешок, откуда раздался звон и выпала пара серебряных монет. Блейз плюхнулся напротив, распуская галстук, странно, что он вообще это надел, учитывая его аллергию на любой официоз.
— Уизли вдруг решил начать возвращать долги? — спокойно задал вопрос Малфой, не отводя взгляда от кольца.
— Он не слишком сопротивлялся, — непринужденно ответил друг, пожав плечами. — Морковный сплевыш что-то вынюхивал, таскаясь по подземельям. Ну, я и решил спросить, какими судьбами. — Забини замолк на несколько секунд и вернулся к первоначальной теме, — так что с той магглой?
— Она великодушно отдала мне кольцо, как видишь, — фыркнул Драко с усмешкой и положил металлический подсолнух рядом с разбросанными сиклями.
Он потянулся в карман за мятой пачкой сигарет, которые успел купить перед отъездом в Хогвартс. Дурная привычка ходила за ним по пятам с подросткового возраста, когда начались проблемы с матерью, переступанием порога дома Пожирателями Смерти и давлением отца с требованием присоединиться.
— На коленях? — заёрничал Забини, взяв лежащее кольцо.
— Почти, — хмыкнул Драко, прикуривая от палочки.
— А где гравировка? — друг разглядывал оправу.
— Не успел, — Малфой довольно закрыл глаза под первую затяжку и запрокинул голову, давая дыму с непривычным вкусом проникнуть как можно глубже, доставая до лёгких. В тот раз, кроме черничного вкуса, в лавке ничего не было, даже обычные разобрали. — Меня несколько дней здесь не будет, так что...
— Я понял. Забей и развлекайся, мальчик мой, — рассмеялся Блейз, — потом расскажешь, насколько дорогими были бухло и тарелки.
Долг преследовал его постоянно, напоминая о себе холодным дыханием в затылок, от которого по всему телу расползались мурашки. Отец всегда говорил, что такой вечер пролетит незаметно, и Драко о нём больше и не вспомнит. Вот только почему-то даже сейчас, когда рядом нет никого, кроме лучшего друга, он чувствовал, как тело начинало подрагивать от подкрадывающегося холода.
***
Гермионе сообщили о необходимости присутствия на мероприятии за день до его начала. Так быстро она ещё никогда не собирала вещи и не выбегала из школы. В этот раз приём был у друга отца. Трёхэтажное широкое здание, напоминавшее больше торт из-за налепленных цветов и мишуры, могло вместить в себя если не всю аристократию, то большую их часть.
Жёсткая плотная ткань корсета сковывала грудную клетку, ограничивая движения. Видимо, танцевать она сегодня будет только вальс, просто физически что-то большее не получится. Или же она просто задохнётся. Бет прекрасно постаралась, затягивая шнурки корсета.
Служанка уже ждала в номере гостиницы неподалёку, когда Грейнджер выпрыгнула у входа, где играл лаундж, из фамильной машины под недовольное цоканье шофера. Рядом с Бет стояли коробки всего необходимого, чтобы переодеться и привести себя в порядок. На секунду показалось, что мать решила притащить весь её гардероб. Всё-таки кареты без крыш не очень удобны, когда речь заходила о сохранении прически или макияжа, а в поезде она просто решила отоспаться, пока была возможность.
На этот раз Маргарет выбрала для неё весьма яркий образ по сравнению с решениями ранее. Хоть платье и было в пол, но небольшой вырез на груди и красный цвет приковывал взгляды. Только успевай, что приветствовать знакомых и кивать с благодарностью на очередной вылизанный комплимент.
Фатиновые перчатки неприятно царапали кожу в месте запястья, куда доходили рукава платья из того же материала. Единственное, что Гермионе нравилось из всего — тонкое серебряное колье, подаренное на начало учёбы Дианой. Его прислали, к сожалению, уже когда девушка успела уехать в школу.
Людей было очень много, некоторых Грейнджер видела в первый раз, и где-то здесь должна быть её мать. Может, ей выдали это платье только с одной единственной целью — не потеряться. Жаль, что красное «сокровище» нашла не мама.
— Мисс Грейнджер, какая приятная встреча, — молодой человек в костюме, на первый взгляд одного возраста с Гермионой, подошел к ней сбоку. — Не составите мне компанию в следующем танце?
Она удержалась, чтобы не закатить глаза, хотя их бы всё равно никто не увидел в лёгком реверансе, вызубренном до идеального движения каждой мышцы. Маргарет с гувернантками постарались.
— Добрый вечер, мистер Реддл, боюсь, вынуждена отказать, — обрубила Гермиона, — я потеряла матушку и хотела бы с ней поговорить.
Конечно, невежливо вот так прямо говорить о своих проблемах, она проклянет себя за это позже, но согласие на танец давала Маргарет устами дочери, с помощью невербальных знаков. В ход шло всё: веера, перчатки и книги, в зависимости от ситуации. Если такое правило нарушалось, дома её ждало наказание, и оно всегда было разным. Но в этот раз, она уверена, лишением стал бы Хогвартс и, увы, терять возможность пока что временной свободы она не собиралась.
— Тогда позвольте вас проводить, — Реддл не отступал и предложил локоть, встав рядом. Носа коснулся запах корицы и ещё чего-то терпкого. — Девушкам вашего возраста не пристало ходить без пары, — парень добавил это специально, чтобы надавить.
«Зато тягаться за ручки с идиотами самое то» — тут же промелькнуло в голове. Да как Реддл вообще посмел открыть рот о её возрасте и косвенно коснуться статуса? Жаль, Маргарет не слышала, был бы минус один...
— Вы столь уверенно предаетесь разговору о манерах, что я начинаю невольно задумываться, — Гермиона сделала шаг назад, — не носите ли этикеточные карты с собой, чтобы напоминать девушкам как им пристало себя вести.
— Прошу меня прости...
— Боюсь, у меня нет времени слушать ваши извинения, мистер Реддл — она отстранила его от себя, ещё больше увеличивая пространство, и быстрым шагом обошла, направляясь туда, где, как ей показалось, слышался холодный хохот матери, которым она одаривала тех, кто ей не нравился больше всего. И всё верно расслышала.
Маргарет стояла в компании нескольких знакомых, о чем-то переговариваясь. Натянутая улыбка и тёмно-зелёное закрытое платье отстраняли маму от присутствующих, делая её более равнодушной к окружающим, чем обычно. Причина такому пока не понятна, но Гермиона может предположить, что кто-то уже успел испортить ей настроение, просто неправильно сделав комплимент или выпив шампанское не в то время.
Девушка аккуратно обошла разговаривающих со стороны, откуда её могла бы заметить мать боковым зрением. Маргарет, как и ожидалось, сразу пригласила дочь к себе. Но не успела Гермиона и рта открыть, как за спиной послышалось:
— Леди Грейнджер! — Реддл, судя по всему, всё это время шёл за ней. Но так даже лучше, девушка палец о палец не ударила, он всё сделал сам, нарушив половину правил, напрямую обратившись к самой супруге маркиза, видя её впервые.
— А вот и мой племянник, о котором я говорила, — наигранно хлопнула в ладоши полноватая женщина, стоящая напротив Маргарет в молочном платье до лодыжки, увешанном объемным кружевом. Причина отстраненности матери найдена. — Том, я думала отправить уже за тобой...
— Прошу извинить меня, любимая тётушка, — парень взял её руку в белой плотной перчатке до локтя и едва коснулся губами. — Но я нашёл бриллиант среди прекрасных цветов, — Реддл перевёл взгляд на Гермиону, от чего она съёжилась и повела плечом, скидывая с себя неприятное наваждение, — и не смог даже пошевелиться.
Запах корицы преследовал ее по пятам.
— Какой же это бриллиант, — хохотнула женщина, прикрыв рот веером в цвет платья, вызывая мимолетный недовольный взгляд Маргарет. — Сейчас такая леди сияет, как рубин, — она смерила оценивающим взглядом Грейнджер и едва заметно кивнула сама себе. Реддл застыл на месте, слушая мысли тетки, но не успел ничего сказать, — Том, возможно, ты бы хотел разделить с ней внимание гостей в следующем танце?
— Если мисс Грейнджер согласится.
Гермиона взглянула на Маргарет с надеждой, что всё обойдется и её уже достаточно разозлили. Но мать своим веером в левой руке, словно занеся топор над шеей дочери, коснулась правой щеки, вынося приговор — да. Гермиона на секунду застыла, моргнув несколько раз, набирая воздуха в лёгкие для ответа.
— Почту за честь, — она снова присела в лёгком реверансе. Потом ещё надо будет обязательно прополоскать рот, желательно с мылом.
Вальс был со сменой партнеров в середине. Хоть где-то ей повезёт и не придётся задерживать дыхание все пять минут танца. Не то чтобы ей не нравилась корица, просто... ей не нравился Том, а всё, что могло хоть отдалённо напоминать такого человека, Гермиона предпочла бы избегать. По возможности, вспоминая их первую встречу, она надеялась, что та станет последней.
На паркете было достаточно молодых людей, что слегка придавало уверенность Грейнджер в незаметности их пары. Она не хотела, чтобы кто-то придал значение обычному вальсу. А ведь такое очень любили делать, передавая с улыбками на ушко знакомым, закрыв веерами половину лиц и хитро поглядывая на виновников.
«Темп один-два-три, где каждая доля это шаг, — напоминала себе Гермиона, касаясь плеча Реддла, стараясь на него не смотреть и по возможности не дышать, не запоминать холодные прикосновения кожаной перчатки к пальцам через сетчатую красную ткань. — Шаг назад правой ногой, перенос веса на левую, шаг в сторону снова правой ногой».
— Не поделитесь со мной о вашем возрасте? — знакомый вопрос, на который Том не получил ответа в прошлый раз.
— Мистер Реддл, я бы предпочла сосредоточиться на танце и отсчитывать шаги, нежели отвлекаться на беседу, — она запнулась из-за резкого поворота, и парень потянул девушку на себя, заглядывая ей за спину, — что, полагаю, нарушит такт.
— Мне двадцать, — Том будто не слышал её. Его умение не вовремя игнорировать этикет так раздражало, что, пожалуй, стоило назвать искусством — весьма оригинальное оправдание невежества. — А вам, полагаю, либо меньше, либо столько же.
Один-два-три. Один-два-три. Ещё немного до смены партнера.
— Я знаю, что вы учитесь в Хогвартсе, — снова начал он, привлекая внимание девушки, — и хотел бы обсудить столь увлекательную учебу.
Провокация была хорошей и Гермиона повелась, но не успела задать вопрос, ибо легкий толчок Тома от себя и его перед глазами будто не было. Ей следовало отвернуться, как и остальным молодым леди, согласно плану танца, но она так и простояла, молча глядя в светло-голубую длань, появившуюся перед собой, вдыхая знакомую... свежесть? Она приросла прямо к полу, там, на паркете, стоя солдатиком. Хватило и пары секунд, чтобы остановилось дыхание.
— М-малфой? — единственное на что хватило сил, перед тем, как нервно сглотнуть. Чёртов Драко Малфой стоял перед ней, готовясь к следующему акту танца.
Блондин лишь молча смотрел на неё сверху-вниз, пожирая взглядом. После того случая она старалась избегать его самого и всех, кто с ним связан. Гермиона бы подумала, что это насмешка высших сил, подбрасывать ей под ноги раскалённые угли, наступая на которые чувствовалось лишь приближение очередного нервного срыва. Конечно, если бы она в них верила.
— Просто танцуй, Грейнджер, — такой спокойный и равнодушный тон, будто они делали это каждый день на глазах у всех.
Девушка некоторое время смотрела на него, снова собирая мысли в кучу, и старалась держать себя в руках. Старалась не выдернуть пальцы, которые он взял, крепко сжав, и просто не закричать от накопившейся неловкости. Она неуверенно дотянулась до его плеча, втягивая ртом воздух. Было бы проще отработать месяц у Снейпа... Сделать и забыть.
«Темп один-два-три, где каждая доля это шаг...».
Драко вёл уверенно и чётко, каждый шаг читался предсказуемостью. Гермиона смотрела куда-то в галстук напротив, не в силах поднять голову, потому что знала, что столкнётся с ним и проиграет. Снова.
— А ты, Грейнджер, загадка та ещё по меркам Хогвартса, — хмыкнул Малфой. Она надеялась, что обойдется лишь неловкостью. — С золотой ложкой во рту, — последнее слово он протянул, будто смакуя, — но, судя по всему, — Драко повернул голову в сторону, цокнув, а затем прошептал на ухо, — скоро будешь с золотым членом за щекой...
Лицо вспыхнуло мгновенно, на этапе подачи им воздуха в ушную раковину. Когда свежесть приблизилась так близко, что начинала обжигать горло. Ей захотелось выдернуть руку сразу же, рефлекторно, где-то на уровне соприкосновения привычки и желания сбежать.
— Тш-ш-ш, ты же не хочешь, чтобы я объяснялся перед твоими родителями, почему же их дочь сбежала? — он играл с ней. Гермиона для него не более, чем очередная жертва для забавы. — А ведь припоминаю, как ты любишь подбирать... всякое?
— Что тебе нужно? — её начинало трясти, она двигалась механически в такт его шагам, ожидая ответа. Малфой молчал, наблюдая за реакцией, словно питаясь. И делал всё с легкой ухмылочкой, порождая в ней раздражение, как будто всё шло по его плану.
Драко оставил Гермиону там, на паркете, под аплодисменты смотрящих. А подаренное последнее слово за ней совершенно не выглядело как победа, ибо плечи тяжелели и даже посторонний шум не мог перебить клокотание сердца.