Глава 41. happy birthday
Небольшое место, уютное, со светло-зелёными стенами и медными лампами в виде старинных чайников. Внутри пахло миндальными круассанами, вишнёвым вареньем и корицей.
Фина сидела у окна в широком бежевом пальто, чашка латте согревала ладони. На ней был свободный тёмно-серый свитер, черные джинсы и тонкий золотой браслет на запястье. Волосы отросли уже до плеч и были мягко уложены. С левой стороны стола лежал раскрытый блокнот — всё тот же: схема расстановки столов, подсказки по меню, имена гостей. Её лицо было спокойным, но в глазах плавала усталость.
— Прости! — ворвалась Анджелина, вся в ветерке, запахе парфюма и рассыпавшихся локонах. — Фред сходит с ума. Он думает, что я болею, потому что я чихнула один раз. Один раз, черт возьми!
— Всё нормально. — Фина слегка улыбнулась. — У нас ещё есть сорок минут до того, как передо мной появится патронус безумной невесты, требующей пастельно-синие салфетки вместо жемчужных.
— Её зовут Селина?
— Откуда ты знаешь?
— Припонимаю её ужасный вкус. — мрачно заметила Анджелина и заказала себе двойной раф с карамелью.
Они замолчали на пару секунд, пока бариста с мягкими глазами не подал второй напиток.
— Ну? — сказала Анджелина, устроившись напротив. — Рассказывай.
Фина медленно покрутила чашку, прежде чем ответить.
— Он снова появился.
— Джордж? — уточнила та мягко. — Или Эмиль?
— Джордж. — кивнула Серафина. — На той свадьбе, что я организовывала для однокурсника. Внезапно. Стоял в зале, как будто это всё было по сценарию, хотя я точно знаю - его в списке гостей не было. Я спрашивала, почему его пригласили, а где же тогда Фред? И он сказал, что Фред ухаживает за тобой, потому что ты болеешь.
— А ты ему поверила? — Анджелина приподняла бровь.
Фина усмехнулась:
— Конечно, нет. Мне кажется, он напросился. Я вообще его теперь обвиняю в сталкерстве. И знаешь, он даже не стал отрицать.
— Хм. — Анджелина откинулась на спинку стула, сделала глоток. — И ты всё ещё любишь его?
Фина опустила глаза. Она не пыталась лгать.
— Не знаю. Я думала - всё, я выдохлась, хватит, Финни. Но... Когда он смотрит вот так, знаешь... — она чуть повернулась, изображая выражение Джорджа, — как будто видит только тебя. Даже не в толпе. А в пустом пространстве. Словно никого больше не существует. Это больно.
— Потому что все чувства живы. — тихо сказала Анджелина. — Даже спустя, почти что, год.
— И вот я думаю... — Фина поставила чашку. — Он признался, что всё ещё любит. Он говорит, что с Алиссией был только ради мести. И я, конечно, догадывалась. Но... он же ушёл тогда. Без объяснений. Просто исчез.
— Потому что был глупый, сломанный идиот, Фина. — с нажимом сказала Анджелина. — И это не снимает с него вины, но и ты всё это время жила в закрытом коконе. Всё контролировала, всё вела, всё знала. Может, тебе просто надо было отпустить.
— Отпустить что?
— Себя. — она сжала её ладонь. — Ты не обязана быть идеальной. Ни в работе, ни в чувствах, ни в этой своей защитной броне. Он ошибался, и ты тоже. Но знаешь, что самое важное?
Фина смотрела на неё, не моргая.
— Вы всё ещё хотите друг друга.
Молчание было тёплым. Не разрушительным.
— Может быть... — прошептала она. — Может быть, я просто боюсь.
— Не может быть. Ты боишься. Это нормально. — Анджелина сжала пальцы. — Но не будь тем человеком, который всё разрушит из страха. Ты ведь не такая.
Фина глубоко вдохнула и кивнула.
— Спасибо.
— Ну уж нет. — усмехнулась та. — Я сижу с тобой за кофе два месяца подряд, слушаю про букеты и бывшего. Как минимум, я жду счастливого финала.
Новоиспеченная Уизли взяла её за руки. Фина посмеялась вместе с ней и посмотрела в окно. Капли медленно стекали вниз по стеклу, как время. Март дышал тихо.
И всё было ещё впереди.
***
У неё было утро без встреч и свадебных планов, без истеричных звонков и таблиц в пергаментных разворотах. Только блокнот, сумка через плечо и растрёпанные волосы, закинутые в небрежный хвост. Фина была рада этому выходному.
— Доброе утро, — сказал бариста, симпатичный парень с мягкими кудрями и лёгкой ямочкой на щеке. — Дайте угадаю... Вы - латте с пряничным сиропом, ванильной пенкой и комнатной температуры?
Фина рассмеялась.
— Впечатляет. Только один раз видела вас, а вы уже всё помните?
— У вас запоминающаяся аура. — он подмигнул. — А ещё... мне кажется, вы дизайнер. Или организатор. Что-то красивое, творческое и невообразимо стрессовое.
— А вы, видимо, экстрасенс. — Фина поставила локти на стойку. — Я действительно организую свадьбы. И да, стресс - часть пакета.
— Ну вот. Тогда вам нужно кое-что особенное. — он начал готовить кофе, уверенными движениями взбивая молоко, и в какой-то момент сказал с улыбкой: — А что насчёт особенного кофе... и ужина?
Фина чуть не поперхнулась смешком.
— Это ваша фирменная подача?
— Только для клиентов с «аурой».
Она уже хотела что-то ответить лёгко, игриво, с оттенком «возможно», когда:
— Прекрасно. Не успеешь отойти на пару дней, а тебя уже тут окружают мальчики в фартуках.
Голос за спиной был знаком до дрожи. И холоднее, чем мартовское утро.
Фина обернулась и увидела Джорджа. Он стоял с руками в карманах тёмного пальто, чуть прищурившись, и явно не шутил.
— Джордж, — выдохнула она, — ты... ты здесь?
— Да, вот так совпадение. — Он склонил голову. — Или судьба. Кто знает. А вы с... — он перевёл взгляд на баристу, — ...коллегой уже обсуждали, сколько детей заведёте?
Бариста резко сбавил обороты и сделал шаг в сторону. Видимо, почувствовал грозу в воздухе.
Фина закатила глаза:
— Джордж.
— Что? Просто спрашиваю.
— Ты что, следишь за мной?
— Я? — он изобразил оскорблённое лицо. — Нет. Просто мимо проходил. И решил зайти, вдруг тебе снова будет нужно помочь с переноской трёхсот свадебных буклетов. Или с цветочной лавкой. Или с платьем.
— Знаешь, ты ревнуешь так громко, что даже сирены в Ноксбридже смущаются.
— Я не ревную. — сквозь зубы.
— Ты приревновал к парню, который делает мне кофе, Джордж.
— Потому что он на тебя смотрел. Будто ты меню, из которого можно выбирать. А ты не меню, Фина.
Она прищурилась, голос стал ниже:
— И что же я тогда?
Он подошёл ближе, опёрся ладонями о стойку, почти вплотную.
— Ты всё кафе. Всё здание. И улица, на которой оно стоит. Слишком много, чтобы тебя заказать. Слишком живая, чтобы забыть вкус.
— Ты это в сценарии дешевой пьесы прочитал?
Серафина усмехнулась и сложила руки на груди. Бариста неловко кашлянул где-то в стороне.
Фина стояла перед ним с чашкой, с дыханием, сбившимся как в сугроб, и глазами, в которых дрожала не злость, не боль, не игра - а тепло. Тонкое и осторожное.
— Ты всё ещё... — прошептала она. — Всё ещё так?
— Всё ещё так, — кивнул он. — И будет. Пока ты не выгонишь меня навсегда.
Она молчала.
А потом сказала:
— Придётся пить кофе с тобой. Чтобы подумать, что делать дальше.
— Я умею делать лучший кофе, чем он. — кивнул Джордж в сторону бариста.
— Докажи.
— Вызов принят.
Они вместе сели за столик у окна, на маленькое деревянное сиденье, от которого пахло кофе и лаком.
— Фина, я пришёл не просто так. — Джордж говорил мягко, но с оттенком напряжения. Почти робко, как будто заранее готовился к её реакции.
— Опять? — нахмурилась она, не отрывая взгляда от улицы. Губы слегка поджаты. — Слушай, я только кофе хотела.
— Что? Нет! — Он тут же поднял руки в защитном жесте. — Не... не об этом. Просто... помнишь, какой скоро день?
— День рождения. Ваш с Фредом. — Она повернулась к нему и склонила голову. — Меня уже пригласили. Если что, не приду с пустыми руками.
— Я знаю. — Он немного улыбнулся. — Вот как раз поэтому я пришёл. Хотел... кое-что попросить.
— Просить меня? — она чуть прищурилась. — Обычно вы с Фредом сами решаете, кто кому что дарит, и всегда в итоге оба довольны.
— Ну, это да. Но в этом году я хотел бы выбрать подарок с тобой. — Он откинулся на спинку стула, наблюдая за её реакцией. — Для Фреда. Кроссовки.
Она удивлённо моргнула.
— Ты уверен, что не перепутал адрес? — Фина улыбнулась краем губ. — Это я обычно тебя прошу, что бы ты ему подарил.
— Вот именно. — Он наклонился чуть ближе. — Но в этом году я хочу, чтобы ты была частью подарка. Я ведь совсем в них не разбираюсь... А ты да.
Она смотрела на него какое-то время, изучающе.
— Кроссовки, значит... Ну хорошо. — Она поставила локти на стол и сцепила пальцы. — Только если ты не будешь жаловаться, что я заставлю тебя их мерить, чтобы оценить посадку.
— Прекрасно, — ухмыльнулся Джордж. — Главное, чтобы ты не заставила меня дефилировать по ковру с повязкой на глазах.
— Не зарекайся, Уизли. У меня богатая фантазия.
Он рассмеялся. Настояще, искренне — так, что у неё внутри что-то чуть дрогнуло.
— Поехали? — предложила она. — Пока ты не передумал.
— Уже жалею, но да.
***
— Этот? — Джордж поднял кроссовок, будто держал в руках слиток золота. Он посмотрел на Фину, немного растерянно. — Или этот?
— Ты серьёзно спрашиваешь? — Фина присела на корточки рядом, оглядела обе модели. — Джордж, это небо и земля. Первый слишком массивный. Фред любит бегать, а не спотыкаться о собственную подошву.
— Но у второго оранжевая полоска. — Он ткнул в неё, как школьник, защищающий любимую игрушку.
— О, прости. Тогда конечно. Пусть будет оранжевая полоска, главное ведь стиль. — Фина закатила глаза. — Господи, как вы вообще выживаете без меня?
— Скучно, — просто ответил он и вдруг посмотрел на неё. Долго. Прямо. Слишком тепло.
Фина ощутила, как по коже пробежал ток. Она встала и отступила на шаг, делая вид, что рассматривает другую витрину.
— Всё, хватит трогать кроссовки. Я выбираю. А ты, — она указала на мягкий пуф, — садись и не мешай.
— Как скажешь, Блэк. Только не забудь — у меня очень чувствительные лодыжки.
— Хоть что-то чувствительное у тебя есть, — пробормотала она себе под нос, но Джордж услышал.
— А ты проверяла?
— Джордж!
Он рассмеялся, и Фина швырнула в него шнурком от одного из кроссовок.
Фина усмехнулась и шутливо закатила глаза.
— Итак. — она скинула пальто и осталась в чёрном свитере с высоким воротом. — Какая у него стопа?
— Как у меня. Только без чувства такта. — Джордж подошёл к витрине. — Слушай, а что, если взять вот эти?
— Цвет «зелёная трава в аду» смело, — оценила Фина. — Но я бы посмотрела ещё.
Она чуть наклонилась к нижней полке, и Джордж, не успев среагировать, оказался слишком близко. Пахло её шампунем - ванилью и карамелью.
— Ты так всегда пахла? — спросил он вдруг, тихо, почти на ухо.
Фина замерла и медленно выпрямилась, не оборачиваясь.
— А ты всегда так близко дышал, когда мы ходили по магазинам?
— Тогда я был беднее и скромнее. Сейчас могу позволить себе наглость.
— Наглость - это спросить размер груди в примерочной. А ты пока на уровне школьного флирта. — она чуть обернулась и улыбнулась. — Но держи темп.
Он рассмеялся.
— А если я выберу эти? — Фред указал на серые, с бордовыми вставками. — Согласись, стильные.
Фина присела на корточки и посмотрела на них.
— Хорошие. Я бы даже сама такие носила.
— А что, если я куплю две пары?
— Фреду и себе?
— Себе и... тебе.
Она подняла взгляд.
— Что, чтобы бегать за мной в унисон?
— Чтобы ты больше не уходила. А если уйдёшь - я знал бы, что у нас хотя бы обувь одинаковая.
Фина фыркнула.
— Ты точно не здоров. Но мне нравится.
Они выбрали пару — идеальную: универсальные, прочные, стильные и достаточно удобные, чтобы хоть на метле, хоть пешком. Джордж оплатил покупку, и они ещё долго смеялись над тем, как Фред будет пытаться вытереть их об скатерть, чтобы «проверить износостойкость».
***
Дом пах карамелью и корицей. Воздух был тёплым, будто сама «Нора» знала — сегодня праздник. В очаге потрескивали дрова, в воздухе висела вуаль пара, поднимающаяся от кастрюль и тортов, а скатерть на столе была расшита золотыми нитями. В каждом углу дома — венки, гирлянды, бумажные ракеты с надписью «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, БЕЗУМЦЫ».
Фина стояла в прихожей, придерживая пальцами подарочный пакет. Чёрное пальто аккуратно расстёгнуто, под ним — строгий серый свитер с высоким горлом и тёмные брюки. Она выглядела на удивление просто и... прекрасно.
— О, Серафина! — Молли Уизли появилась почти бегом, с приподнятыми руками и широкой улыбкой. — Как же я рада тебя видеть!
Фина успела выдохнуть только:
— Здравствуйте...
И тут же была заключена в крепкие, родные объятия.
— Дитя моё, ну ты же снова с нами. Ну... — Молли сделала шаг назад и всмотрелась в неё. — Тебе идёт этот холодный стиль. Правда. Но ты, пожалуйста, не замыкайся. Мы все тебе рады.
— Я это чувствую, — кивнула Фина, невольно улыбнувшись. — Спасибо, миссис Уизли.
— Ну и слава Богу. — Молли взяла у неё подарок. — Давай сюда. И проходи. Все уже собрались, только ты и Джордж где-то задержались.
— Он здесь? — почти невольно спросила Фина.
— А как же. Где-то болтается с Фредом и Биллом. Но ты не переживай.
Она понизила голос и, будто по секрету, добавила:
— О, как я рада, что Джордж теперь с нормальной девушкой. Не пойми меня неправильно, Алиссия — изысканная и... ну, элегантная. Но в ней всё было слишком. Всё сдержано. Даже смех у неё звучал, как будто по разрешению. А ты, ты настоящая. У тебя сердце.
Фина растерянно улыбнулась.
— Молли...
— И я не говорю, что вы должны... — Уизли пожала плечами. — Просто... я рада, что ты снова здесь. Теперь проходи, не стой как гость.
Гостиная была яркой. Анджелина стояла у камина с бокалом сидра, в другом углу Билл и Флёр обсуждали свою свадьбу. Шарлотта уже сидела на диване и обмахивалась газетой, будто ей было жарко от всех этих разговоров.
— О! Смотри-ка, — заметила Анджелина, — чёрный лебедь явился.
— По-моему, она больше похожа на пуму, — хмыкнула Флёр. — Что-то дикое в ней есть.
— А вы не знали? Фина ведь в зоопарке выросла. — появился рядом Фред.
— Чего!? Что ты там сказал? — Блэк вдруг рванула за ним с подушкой в руках. — Ах ты, в зоопарке выросла? У моей тети случился бы шок!
Все смеялись.
— Сдаюсь, сдаюсь, забираю слова обратно! — он спрятался за Анджелиной.
— С днем рождения, идиот! — улыбнулась Серафина.
Фина прошла в центр комнаты — и вдруг, почти физически почувствовала взгляд.
Он стоял у лестницы, в руках кружка с тёплым шоколадом, и смотрел. Тот самый взгляд, от которого когда-то у неё перехватывало дыхание. Он не улыбался. Не двигался. Просто смотрел.
— Привет, Джордж. — Она первой нарушила паузу. — С днем рождения.
— Привет, Фина. Спасибо. — коротко.
Она чуть кивнула и прошла мимо.
Он смотрел ей вслед. Медленно, будто по гравитации, губы дрогнули.
Запах печёных яблок, сливочного масла и лавандового чая был едва ли не плотнее воздуха. Стол ломился от угощений: куриный пирог, пастушья запеканка, пышный хлеб, несколько видов джема, тыквенный суп, жареные колбаски, чесночное масло, а ещё — легендарные бисквиты Молли Уизли с лимонной глазурью.
Все сидели за длинным столом, прижавшись друг к другу плечами, локтями, бокалами — как в старые времена, когда казалось, что мир большой, но уют прячется в этих стенах.
— Так, всем молчать, я хочу сказать слово, — начал Фред, отодвигая тарелку. — Сегодня мы отмечаем день рождения двух самых блистательных людей во всей Британии.
— О, пощади, — закатила глаза Флёр. — Ещё и во множественном числе.
— Ну а как же! — Джордж хлопнул ладонью по столу. — Ты же не думаешь, что я дам ему всё внимание? Мы делим дату рождения с рождения!
— Мама, можно я переселюсь к Биллу? — воскликнул Фред. — Этот снова позорит фамилию.
— Вы оба позорите фамилию, но хотя бы делаете это с чувством, — заметила Анджелина и усмехнулась, отрезая себе кусочек пирога.
Фина сидела между Шарлоттой и Флёр, держала в ладонях кружку с горячим сидром и улыбалась краешком губ. Она наблюдала: за тем, как Джордж подкладывает миссис Уизли ещё ложку запеканки, как Фред рассыпается в шутках, как Анджелина кидает ему орех, попадает в лоб, и все взрываются от смеха.
Было так... тепло.
— А помните, — начал Фред, — как на пятнадцатилетие мама испекла наш любимый торт, а Джордж, идиот, подменил сахар на соль?
— Я, между прочим, пытался изобрести новый вкус, — гордо заметил Джордж. — "Торт-сюрприз". Или "Смерть на языке". Не помню точно.
— Он тогда сказал: «Может, мы просто взрослые и наши вкусы меняются», — с грохотом рассмеялся Фред. — А потом сам выплюнул это на скатерть.
— А Фина сидела с абсолютно каменным лицом и доедала свой кусок. — Джордж повернулся к ней. — Ты с тех пор всегда пробуешь торт аккуратно, как будто он может взорваться.
— Потому что от вас можно ждать чего угодно. — фыркнула она. — Один раз съела ваш «экспериментальный» мармелад и два часа говорила голосом профессора Снега.
— А мы тобой гордились. — широко улыбнулся Джордж. — Никто так элегантно не цитировал "Отвар Дремотного Сна" на семейном обеде.
— Вот почему никто не выжил в вашей лавке, — простонала Фина. — Юмор уровня бедствий.
— Ты по нам соскучилась, просто признай, — ухмыльнулся Фред.
— Нет. — Она отпила сидр. — Я просто в восторге от того, что вы всё ещё существуете.
— А мы в восторге от тебя, — тихо добавил Джордж, почти не глядя.
Она услышала. Но сделала вид, что нет.
— Так! Пора к подаркам! — Молли хлопнула в ладоши, и коробки мигом потянулись по столу.
— От нас с Анджелиной - набор мини-фейерверков, с новыми формами! Теперь есть «Орущая Флёр», «Танцующий Билл» и «Козявка с лицом Фреда», — сказал Джордж.
— Эй! — вскрикнул Фред. — Почему ты не сказал, что мой фейерверк козявка!?
— Эффект неожиданности, братишка.
Смех не стихал.
Флёр с Биллом подарили им коллекционные запонки с их инициалами.
Шарлотта вручила шёлковые шарфы ручной работы, с вышивкой в виде маленьких фейерверков.
Мистер Уизли с гордостью вручил банку «заколдованных гвоздей»:
— Не ржавеют! Правда, периодически взрываются, но зато весело.
Когда очередь дошла до Фины, она встала и, немного неловко, достала два аккуратно завернутых свёртка.
— Это... с тобой, Джордж, мы покупали для Фреда. Но я подумала, будет несправедливо оставить тебя без пары.
Фред первым разорвал бумагу.
— Чёрт. Это ж та самая модель! — Он поднял кроссовки. — Редкий выпуск, их не достать!
— Мы нашли. Ну, Джордж настоял, — призналась Блэк.
— А я получил... — Джордж уже открыл свою коробку и замер.
Там были почти такие же кроссовки. Только цвета его любимой квиддичной команды. На язычке — золотая вышивка: «G.W.».
Он медленно поднял глаза.
— Спасибо. Правда. — Голос звучал тише. — Это лучший подарок за долгое время.
— Ты заслужил, — ответила Серафина. — Несмотря ни на что.
Молли вытерла глаза уголком фартука.
— Господи, я не плачу, просто дым от свечей...
— Мам, ты каждый раз это говоришь, — заметил Билл, — даже когда нет свечей.
— Молчи, Билли, и доешь картошку.
Все снова рассмеялись.
А где-то в этой круговерти, в тепле старого дома, между запахом пирога и обрывками смеха — Джордж и Фина украдкой смотрели друг на друга. И было чувство, что всё, возможно, ещё не потеряно.