Глава 16. love
Серафина стояла на краю поля, где начиналась выжженная трава. Перед ней возвышались тёмные стены лабиринта — живой, шевелящийся, будто дышащий. Её взгляд скользил по высоким изгородям, а пальцы мёрзли, несмотря на плед, накинутый поверх мантии.
— Всё это выглядит... как-то зловеще, — пробормотала она, щурясь. — Будто это не спортивное состязание, а приговор.
— Прямо как экзамены по зельям у Снейпа. — Джордж подошёл ближе, остановился рядом, всунул руки в карманы. — Только тут ты не сможешь подкинуть снадобье в котёл соседа.
— Это ты не сможешь. — отозвалась Анджелина, присаживаясь на корточки и держа в руках фляжку с горячим шоколадом. — А Фина вполне могла бы.
— Поддерживаю, — добавил Фред, стоя поодаль и крутя на пальце волшебную палочку. — Если кто и выживет в этом чёртовом лабиринте, то это Серафина. И то, только потому что она сожжёт его к Мерлину.
— Только если кто-нибудь задёргает меня лишний раз за волосы. — пробормотала гриффиндорка, закатывая глаза. — Ещё одна сплетня - и я реально сожгу весь Хогвартс.
Джордж фыркнул.
— Эй, ты же обещала не говорить этого вслух.
— Я не обещала. Ты придумал это сам. Как и то, что мы встречаемся, между прочим. — с показной обидой фыркнула Серафина, но уголки губ предательски дёрнулись в улыбке.
Фред скорчил гримасу:
— Фииинааа, Джооооорджииии... — пропел он, изображая хоровой стон. — Сидят под деревом и...
— ...И Фред получает подзатыльник. — закончила она, не оборачиваясь, но при этом ловко пихнула его локтем в живот.
— Ауч, вот за что? За правду? Да вы вчера даже...
— Не закончи фразу, если хочешь остаться с носом. — предупредила Анджелина с весёлым прищуром.
Джордж просто усмехнулся, облокотился о Серафину плечом, будто невзначай.
Они стояли у самого подножия трибун, ещё почти пустых. За их спинами слышались разговоры — учащиеся, преподаватели, члены жюри. Грохот трибун настраивался, готовясь принять гостей. Над ними уже зажигались факелы — сперва один, затем другой. Лабиринт начинал отбрасывать странные, живые тени.
— Ты волнуешься за Гарри? — тихо спросила Анджелина, переводя взгляд с Седрика на ещё пустой вход.
Серафина кивнула.
— Конечно. Я бы сама туда пошла, если бы могла. Но он... он справится. Справлялся же раньше.
— Он не один, — добавил Джордж, уже серьёзнее. — Седрик - толковый парень. А Гарри упрям, как и положено Поттерам.
— И как гриффиндорец. — подмигнул Фред.
— Как все вы, — пробормотала Серафина, закатывая глаза. — Без исключения. Упрямые, шумные и с врождённым желанием влезать в неприятности.
— Вот за это ты нас и любишь, — подколол Джордж, слегка касаясь её ладони пальцами.
Она не убрала руку, но и не ответила — просто молчала, смотрела на лабиринт, в котором скоро исчезнет её друг.
— Всё будет хорошо, — прошептал он почти неслышно.
Факелы пылали над входом в лабиринт, колышущиеся тени ложились на лица, придавая им призрачную, нереальную окраску. Листья на изгородях шептались друг с другом, будто сами чувствовали: скоро их потревожат. Народ уже собрался.
— Ну вот и вы, наконец. — Фред хлопнул Седрика по плечу, весело и крепко. — Герои вечера!
— Надеюсь, только вечера, — хмыкнул Диггори, пряча волнение под мягкой улыбкой.
Гарри выглядел собранным, но в глазах мелькала та самая тревога, которая никогда не уходит полностью. Он поздоровался с близнецами, кивнул Анджелине. Затем его взгляд скользнул к Серафине.
— Береги себя. — тихо сказала она, коснувшись его руки. — И если что-то покажется подозрительным - не геройствуй.
— Слишком поздно для этого, — ответил Поттер с нервной усмешкой. — Но я постараюсь.
Их взгляды пересеклись, и Серафина почувствовала: он боится. Не просто волнуется, а действительно ощущает, как что-то нехорошее ползёт к нему по спине.
Низкий звук трубы сотряс воздух, наполнив его вибрацией. Толпа замолкла. В небе вспыхнули волшебные огни, осветив вход в лабиринт, словно врата в другой мир. Четверка поднялись и заняли свои места в третьем ряду.
— Удачи! — выкрикнула Анджелина, поднимая кулак.
Седрик и Гарри молча кивнули и пошли вперёд. Под ногами захрустела трава. Огромные живые стены разошлись, словно по команде, впуская участников. Потом — снова сомкнулись. Лабиринт захлопнул пасть.
Тишина.
Прошёл час.
Потом — ещё один.
Смех, шутки, разговоры стихли. Небо потемнело, ночь охватила замок. Волшебные факелы теперь были единственным светом, а воздух стал прохладным, с привкусом грозы, которой не было.
Серафина сидела на ступеньках рядом с Джорджем. Он молчал — впервые за долгое время. Фред нетерпеливо мерил пространство взад-вперёд, а Анджелина, поджав ноги, жевала край мантии.
— Что там происходит? — прошептала гриффиндорка, глядя в сторону лабиринта.
— Они ведь слышат выстрелы сигнальных фейерверков? — спросил Уизли у кого-то из стоящих сзади преподавателей.
— Да, конечно. Если кто-то выбывает - сразу подают сигнал. — ответил кто-то хриплым голосом.
Но сигнала не было.
И тогда... зашевелилось.
Листья у самого входа дрогнули, изгородь мягко разошлась. И из глубины лабиринта, шатаясь и растрёпанная, вышла Флёр Делакур. Губы её были рассечены, костюм испачкан, и она еле стояла на ногах.
— Помогите ей! — закричал кто-то с трибуны.
Несколько медиков бросились к ней, подняли, и девушка бессильно опустила голову на чьё-то плечо.
— Она... — прошептала Серафина, замирая.
— Она выбыла. — кивнула Анджелина.
Прошло ещё двадцать минут. Ветер усилился. У кого-то дрожали руки.
Следующим появился Крам — с окровавленным лбом, но стиснутыми зубами. Он шёл, не спотыкаясь, но в глазах стояла глухая злоба. Один из судей подбежал к нему, стал задавать вопросы, но тот лишь отмахнулся.
— Итак... остались двое. — пробормотал кто-то сзади. — Гарри и Седрик.
— Только бы... — начал Фред, но замолчал.
Прошло ещё десять минут. Потом — пятнадцать.
И вдруг... оглушительный хлопок. И ослепительная вспышка — как молния — прорезала небо прямо над лабиринтом.
Из стен с шумом вырвался вихрь света. Воздух сгустился. Всё словно застыло. А потом...
Гарри Поттер рухнул на землю, весь в грязи, в рваной мантии...
...а рядом с ним, неподвижный, безжизненный — Седрик Диггори.
Прозвучал громкий и ужасающий крик Флёр, музыка прекратилась. Но Серафина не слышала. В ушах был гул, как под водой. Внутри всё оборвалось.
Она вскочила с места, не осознавая, что делает.
— Нет... — выдохнула она.
Гарри кричал. Он кричал, захлёбываясь в истерике.
— Он... он мёртв... СЕДРИК! ОН УБИЛ ЕГО! ВОЛАН-ДЕ-МОРТ! ОН ТАМ! ОН ВЕРНУЛСЯ!
Тишина была недолгой.
Началась паника.
— Увезите Гарри! — надрывался Дамблдор, подбегая.
— Что ты сказал?! — визг профессора Макгонагалл.
Мадам Помфри уже кидалась с носилками. Кто-то упал. Кто-то начал рыдать. Кто-то кричал: «НЕТ!»
С трибун выскочил Амос Диггори.
— Пропустите! Это мой сын! Это мой мальчик!
Он рухнул рядом с ним на колени и разрыдался.
А Серафина смотрела.
Просто смотрела. И чувствовала, как дрожат ноги.
Рядом — Джордж. Он обнял её за плечи, держал крепко.
Она впилась в его рубашку пальцами и боялась отпустить.
***
На следующее утро было особенно тяжело. Воздух тянулся, как сироп. Даже птицы не пели. Солнце пробивалось через окна, но не грело. В Большом зале царила тишина, неестественная для столь раннего часа. Никто не разговаривал. Только редкие звуки посуды, осторожные шаги.
Серафина села рядом с Джинни. Рядом — Гермиона, Рон, Гарри. Лица — бледные, тени под глазами, губы сжаты. Близнецы напротив, тоже непривычно молчаливые.
На возвышении — Дамблдор.
Он встал. В его движении была та же сила, что всегда. Но в глазах — невыносимая тяжесть.
— Сегодня я хочу говорить с вами не как директор. — начал он, и голос его, мягкий и глубокий, заполнил весь зал. — А как человек. Как волшебник. Как тот, кто знает, что правда может быть горькой, но всё равно остаётся правдой.
Все взгляды были прикованы к нему.
— Вчера Хогвартс потерял одного из своих учеников. Храбреца. Человека с открытым сердцем. Седрика Диггори. Он погиб не потому, что сделал что-то неправильное. А потому что зло не щадит правильных.
Фред чуть отодвинул тарелку. Анджелина опустила взгляд.
— Я обязан сказать вам: Лорд Волан-де-Морт вернулся. И мы должны быть сильными. Не только ради Седрика, но ради всего, что мы называем домом.
Шёпоты. Кто-то ахнул. Кто-то покраснел.
— Будут те, кто не поверит. Кто станет смеяться. Кто назовёт это выдумкой. Но вы — знаете правду.
Дамблдор провёл взглядом по залу, и, казалось, задержался на Серафине на секунду дольше.
— Не отворачивайтесь от неё. Не бойтесь чувствовать. Не бойтесь помнить.
Пауза. Гулкая, насыщенная эмоциями.
— Почтим память Седрика минутой молчания.
И весь Хогвартс замолчал.
***
Серафина не спала почти всю ночь. После речи Дамблдора что-то внутри будто затрещало, и больше не склеивалось.
Камин в гостиной уже почти погас, когда она, босиком, в тёплом старом свитере с эмблемой факультета, спустилась вниз. Ткань на плечах чуть влажная — после душа она не успела как следует вытереться, не захотела. Вся была будто под водой.
На диване, как всегда в нужное время и в нужном месте, сидел Джордж. Рыжие волосы растрепаны, руки сцеплены на коленях, взгляд устремлён в огонь, что угасал, но всё ещё жил. Он услышал её шаги, даже не повернув головы.
— Знаешь, я думал, ты придёшь сюда. — Голос у него был тише обычного, без смеха, без ехидства. Спокойный. Настоящий.
— Угадал. — она устроилась рядом, поджав под себя ноги. Их плечи чуть соприкоснулись, и этого оказалось достаточно, чтобы она выдохнула.
— Странное чувство, да? Будто всё, что раньше было важным — исчезло. Весь наш бред, проказы, соревнования, даже ссоры... Всё такое крошечное.
— Оно и было крошечным. — шепчет она. — Но это было нашим.
Он посмотрел на неё. Долго, внимательно, не отводя глаз.
— Я не хочу, чтобы мы это теряли. Нас. Всё, что у нас есть. После того, как видишь смерть кого то, кого знал...с кем общался, с кем смеялся, все становится вдруг таким неважным.
Серафина отвела взгляд.
— Джордж... я тоже не хочу. Но ведь всё меняется. Даже мы.
— Пусть меняется. Но не исчезает.
Тишина. Только потрескивание угля в камине. Она слабо улыбнулась.
— Ты знаешь, как я ненавижу сентиментальность?
— Ещё бы. Ты орала на меня, когда я подарил тебе цветы в прошлом году.
— Потому что это были крапивы, придурок.
Он хмыкнул.
— Я романтик, но с характером.
Она посмотрела на него вновь.
— Обещай, что в этом новом, страшном мире ты останешься таким. Весёлым, идиотским, непредсказуемым, но добрым.
— Ты веришь Гарри?
— Если бы Гарри сказал, что земля стоит на трех слонах - я бы поверила. Я знаю, ему можно доверять. И если он...сказал, что Волан-де-Морт вернулся, значит это правда. А ты?
Он вздохнул и коснулся её руки.
— Ты же знаешь, все во, что веришь ты - верю и я. И кстати, я обещаю, что навсегда останусь твоим идиотом.
Она прильнула к нему и обняла его, Уизли поцеловал её в макушку.
— Навсегда.
***
В последнюю ночь перед отъездом всё было не так. Громкоговорители не ругались. Призраки шли тихо. Даже Пивз, как будто чувствуя, что можно, а что — нет, не устроил ни одного проказа.
Чемоданы собирались в молчании. Вещи — мантии, перья, заклинательные карточки — исчезали в сумки без обычной суеты. Кто-то украдкой всхлипывал. Кто-то собирал фотографии, кто-то делился шоколадными лягушками «на прощание».
Фина сидела у чемодана, аккуратно укладывая вещи. На коленях — её любимый свитер. С одной стороны вышит лев, с другой — её инициалы. Подарок Джорджа. Он сел рядом, вытянув ноги.
— Ты сильно скучала по дому? — спросил он, глядя в пол.
— Сложно скучать по месту, где ты никогда не чувствовал себя своей. Или ты про...мой новый дом?
— Про новый.
— То же самое. Знаешь, я нигде, кроме Хогвартса, не чувствую себя своей.
Он чуть кивнул. Потом повернулся, взял её руку.
— Зато теперь у тебя есть место, где ты своя. Где тебя ждут. Хотя оно было твоим ещё с первого курса.
Она слабо улыбнулась.
— Где?
— У нас. У меня.
***
Купе было уютным, как всегда. Трое на одном сиденье, Фина устроилась между Анджелиной и Джорджем, напротив — Фред, раскинув ноги и по привычке заедая сладости из лавки.
— Кто-нибудь знает, зачем Гермиона тащила с собой две сумки? — спросил Фред. — У неё там что, книги о том, как выжить летом без Хогвартса?
— Ты забыл, что ей в этом году сдавать СОВ, — усмехнулась Анджелина.
— О, точно. Помню, как и Фина так готовилась. Ну, удачи тебе, Джордж. — Фред хлопнул брата по плечу. — Ты теперь парень дамы, которая точно проверит твои знания перед поцелуем.
Серафина фыркнула.
— Поцелуи с тестами на заклинания? Новая реальность. И вообще то, я знаю какой у него уровень ай-кью. Еще с первого курса.
— Как ты можешь знать его, если я сам не знаю его? — нахмурился Джордж.
— По тебе просто видно.
Они смеялись. Искренне.
— Кстати, забыли сказать. Гарри отдал нам деньги, которые выиграл на турнире. Теперь мы можем открыть свой магазин.
— Это чудесная новость!
— Да, он заставил нас взять их. — вздохнул Фред. — Нам всё ещё стыдно.
На вокзале было людно. Вокруг спешили родители, ученики, багаж. Серафина прижалась к Джорджу.
— Увидимся?
— Обязательно. Я напишу. Каждый день, если хочешь.
— Хочу.
И она обняла его. Долго. Тихо. А затем встала на носочки и поцеловала в губы, мягко и нежно. Миссис Уизли ахнула, Джинни и Фред самодовольно улыбались, а Рон стоял с приоткрытым ртом.
***
Она стояла перед дверью номер 12. Воздух здесь был другим. Магия стягивала пространство. Но ей было всё равно.
Дверь открылась. На пороге стоял Сириус. Неряшливый, уставший. Но с глазами, полными нежности.
— Привет, Фина.
Она бросилась ему на шею. Он обнял её крепко, будто боялся отпустить.
— Всё хорошо. — шептал он. — Всё хорошо. Ты дома.