Глава 5.
Гриффиндорка слабо улыбнулась, открыв глаза, когда увидела перед собой, сидящего на корточках перед ней, лежащей на диване, Слизеринца, аккуратно проводящего кончиками пальцев по её щеке. Слизеринец быстро убрал руку от неё.
– Прости, – смутился он.
– Не извиняйся, Нотт, – мягко проговорила она.
– Тебе стало плохо, я приказал домовику привести целителя, они скоро прибудут.
Гермиона едва заметно улыбнулась. Карие глаза Нотта показались ей добрыми, в них словно отражались тепло и свет. Почему-то именно сейчас он ей показался самым приятным человеком на свете.
– Как ты себя чувствуешь? – его ладонь коснулась лба девушки. – У тебя жар. – мягкий голос Теодора успокаивал Гермиону, приятным ощущением разливаясь по организму.
– Я только хотела пить. – тихо проговорила она, накрывая его ладонь своей.
– Я принесу.
– Нет, не уходи, пожалуйста. – жалобно попросила она, только сейчас обратив внимание на то, что сжимала его ладонь в своей.
Теодор улыбнулся, вновь аккуратно проведя ладонью по лбу Гермионы.
– Скоро целитель прибудет. – он улыбнулся, и Гермиона замерла, приоткрыв губы. Она что-то почувствовала. Это было что-то приятное, тёплое.
***
Гермиона улыбнулась, вспоминая то, как вчера ранним утром проснулась на диване, накрытая одеялом, а рядом на кресле уснул Теодор.
Уходя, она не стала его будить, но уже два дня улыбка не сползала с её лица. Малфоя в поместье не было, насколько было известно Грейнджер, он должен был быть в министерстве.
Гермиона нахмурился брови, переведя взгляд на осколки хрустальной вазы, лежащие на полу. Она не заметила, как сумела её выронить из рук. Девушка опустилась на колени, начиная аккуратно собирать осколки, но остановилась, вновь задумавшись. В голове вновь и вновь мелькала улыбка Нотта, и Грейнджер про себя смущалась, вспоминая о нём. В Хогвартсе он ей нравился, но после школы она увидела его вновь только спустя несколько лет и случилось это позавчера.
Гермиона приблизила ладонь к лицу, внимательно рассматривая вытекающую из пореза на руке кровь.
Грейнджер подняла глаза, когда увидела прямо перед собой дорогие мужские ботинки. Она попыталась встать на ноги, но Тёмный Лорд дотронулся до её головы, обозначая, что не позволяет этого.
– Я не специально, я всё уберу, – тихо проговорила девушка. Улыбка быстро сползла с её лица. Она молилась о том, чтобы Малфой не смог прочесть ненависть в её глазах.
Это мучительное ощущение неминуемой для неё смерти тенью следовало за Малфоем, заставляя внутренности Гермионы сжиматься от напряжения. Казалось, она ощущала кожей его желание убить её.
– Мне стало известно, что после первого своего рабочего дня, ты разорвала свою форму, а позже, уже когда время было за полночь, к тебе приходил целитель. Какие-то проблемы? – абсолютно безразличный, отстранённый голос. Ему было бы плевать, если бы она лежала при смерти, а здесь он вдруг решил поинтересоваться её здоровьем?
– Снова слуги нажаловались? – Гермиона едва сдержалась от того, чтобы закатить глаза.
– А это имеет значение? – снова это безразличие, вот только для чего он делал это? Он чего-то хотел, чего-то добивался, и Гермионе оставалось лишь строить догадки о том, что творилось в его голове.
– Как видишь, на мне форма служанки, должно быть, они солгали тебе. – девушка пожала плечами.
– И как она тебе? – склонил голову набок он.
– Вполне сносно, если ты об этом беспокоишься. – она пождала губы.
– Что насчёт целителя?
– Всё в порядке, не знала, что ты заботишься обо мне.
– Нет, но у меня есть некоторые мысли относительно тебя, ты не должна заболеть и умереть раньше времени.
Гермиона натянула слабую улыбку.
– Быть может, ты больше не желаешь носить эту форму и заниматься грязной работой? – До непривычности отличающийся тон, который ввёл Гриффиндорку в ступор на несколько секунд.
– Убьёшь? – прошептала она.
– Непременно. – чуть склонившись к девушке, прошептал он.
– Так чего же ты ждёшь? Я перед тобой, палочка в твоей руке.
– Я сделаю так, как мне нужно. – он улыбнулся. Была в его глазах, в его улыбке жестокость. Каждое движение было наполнено смертоносностью, и Грейнджер чувствовала это. Чувствовала, что если вдруг позволит себе лишнего, пересечёт запретную черту хоть на сантиметр, он с легкостью перережет ей горло, глядя прямо в глаза. Она знала это, поэтому старалась не делать того, что точно незамедлительно убьёт её, она уже позволила себе слишком много, и теперь чувствовала, что ходила по лезвию ножа.
Всего один неверный шаг, и он…
Гермиона попыталась отогнать от себя эти мысли. Она не поднималась с колен, зная, что это может его привести в ярость, как знак очередного неподчинения ему. Он мог её убить ещё в первый вечер, когда они встретились в его комнате, ей нужно было чуть грубее произнести лишь одну нужную фразу. Может, это и стало бы спасением, но она испугалась. Хоть роль служанки её совсем не привлекала, она знала, что это ещё далеко не самое худшее, что может произойти с ней в этом доме. Либо он убьёт её, либо это сделает она. Если же она его убьёт, возможно, она сможет что-то поменять в этом мире. А что если он захочет убить её прямо сейчас? Что ей следует сделать, чтобы не спровоцировать его на убийство? А что если…
– Я вовсе не жалуюсь, – мягко проговорила она, – я осознала, что роль служанки не так унизительна, как я думала. К тому же, работать в доме самого Тёмного Лорда для меня является великой честью.
Малфой громко рассмеялся.
– У меня на лбу написано слово «идиот»?
Гермиона улыбнулась, сдерживая грубость внутри себя.
– И всё же я не могу не признать твоего могущества, я неимоверно восхищена тобой. – слащаво едва ли не пропела она.
– Тогда переодевайся, в твоей комнате лежит платье. Теперь ты не должна приравнивать себя к грязной прислуге, у тебя будет отдельная спальня, гардероб, а девушки будут прислуживать тебе.
Кто бы знал, что сам Тёмный Лорд падок на столь тривиальную лесть? – мимолётная мысль заставила Гермиону улыбнуться.
***
Гермиона моментально прикрылась руками, едва дверь в её комнату распахнулась. Изящное белое платье из тонкой ткани струилось по её фигуре, но Гермиону смутил слишком глубокий вырез спереди.
Малфой подошёл почти вплотную к ней. Он молча несколько раз осмотрел девушку с ног до головы. Казалось, его вполне устроил её вид. Он попытался убрать руки Грейнджер в сторону, но, ввиду оказанного сопротивления, смог сделать это только со второй попытки.
– Ты уверен, что это то платье, о котором ты мне говорил? – робко спросила Гермиона, всё ещё пытаясь прикрыться руками.
– Ты неправильно его носишь, – сухо проговорил он, убирая в сторону её, тянущиеся к глубокому вырезу на груди, руки. – Оно не предусматривает наличие нижнего белья.
– Оно слишком открытое и сшито из тонкой ткани…
– Сними.
– Оно…
– Я приказал снять. Ты не будешь служанкой этого дома, но ты всё также остаёшься моей рабыней, а значит, будешь выполнять только мои поручения и выглядеть так, как захочу я.
Гермиона повернулась спиной к Тёмному Лорду и приспустила с плеча тонкую бретельку платья. Она замерла, долго не решаясь сделать это со второй, но, когда приспустила вторую, вновь остановилась.
Драко дёрнул ткань бюстгальтера, одним движением разрывая его. Гермиона закусила щеку, смотря наверх. Такое странное ощущение опустошения… Будто, разорвав бельё, он надругался над ней. Гермиона прикусила язык. Как же неправильно всё это было. Единственное, что могло быть правильным между ними - это желание убить. Едва бюстгальтер упал на пол, Гермиона натянула на плечи платье и развернулась лицом к Малфою. По её щеке быстро скатилась слеза, и губы Драко дрогнули в едва заметной ухмылке.
***
Гермиона перевела взгляд на открывающуюся железную дверь.
– На тебе белое платье, Грейнджер, – медленно начал говорить Драко, – назови мне две своих ассоциации связанных с белым цветом.
Гермиона мельком посмотрела на группу измученных людей, которых привели в комнату. Всего пару минут назад Малфой трансгрессировал сюда, приведя её с собой.
–Чистота, невинность, – спокойно ответила девушка, когда пленных подвели к ним.
– Чистота и невинность, говоришь? – негромко повторил слова Гриффиндорки Слизеринец.
Гермиона замерла, когда Малфой, вытащив кинжал, быстро преодолел расстояние до неё. Девушка перестала дышать, когда лезвие прикоснулась к её шее. Она почувствовала ледяной страх, быстро разливающийся по организму. Она инстинктивно попыталась вытянуть шею, будто это что-то могло изменить.
– Твоё платье ассоциируется с чистотой и невинностью, – он улыбнулся, медленно перемещая остриё холодного оружия ниже, доходя до яремной впадины, – будет ли оно ассоциироваться с ними, если будет запачкано кровью?
Гермиона прикрыла глаза, тяжело задышав.
– Что ты ощутила, когда свершила то, ради чего пришла в мой дом? – негромко, спокойным тоном спросил Тёмный Лорд, убирая лезвие от горла девушки.
– Я не помню, – судорожно прошептала она.
– Как же так? Нужно восстановить воспоминания.
Малфой кивнул в сторону своих подчинённых, и пленных начали медленно подводить к ним.
Грейнджер сжала ладони в кулаки. Она зажмурила глаза, когда первому пленному нож вонзился глубоко в сердце.
Притянув девушку к себе, Малфой вытер кровь с ножа об её платье. Первое тело оттащили. Начали слышаться мольбы о помиловании. Гермиона хотела вновь зажмуриться, но Малфой дёрнул её за локоть.
– Смотри! – приказал он голосом, пропитанным ненавистью и презрением.
Второе тело оттащили. Второе кровавое пятно появилось на белоснежном платье Гермионы, а после третье, четвёртое, пятое. Малфой делал это быстро, легко и спокойно. Всё это было для него обыденным. Гермиона дрожала, покрываясь кровью. Когда платье стало красным, в той степени, что уже нельзя было сказать, что когда-то оно было белым, кровавые следы начали появляться на руках Гриффиндорки. Тёмный Лорд спокойно вытирал кровь с ножа на тело дрожащей девушки. Она в кровь искусала губы. Ноги едва держали её, они подкашивались с каждым мазком крови на тело девушки.
– Теперь ты, – спокойно произнёс он, в очередной раз мазнув кровь с ножа на плечо Грейнджер.
– Нет, пожалуйста, – неверящим тоном прошептала она, качая головой, – я не могу…
– Это приказ, Грейнджер, – с улыбкой произнёс он, вкладывая кинжал в её трясущуюся ладонь.
– Умоляю тебя, не заставляй меня… – голос сорвался на отчаянный хрип. Перед глазами мелькали тёмные пятна. Она чувствовала, что ещё совсем немного, и она рухнет на этот самый пол, может, даже больше никогда не встанет с него.
Малфой вытер несколько слезинок с лица Грейнджер.
– Помнишь, я говорил тебе, что у меня на тебя особые планы? Так вот это только начало. – стальной голос, ни единой эмоции на лице.
Гермиона с ужасом перевела взгляд на свою ладонь, едва прикоснувшись ею к своему лицу, к которому только что прикасался Драко. Он размазал по её щеке кровь. Совсем как она почти шестнадцать лет назад для него, и всего несколько дней назад для неё.
Теперь она точно знала, в чём заключается его месть. Он решил сломать её.