6 глава
Первая любовь и последняя бывают только раз в жизни. Моя первая любовь - ты. Я надеюсь, что ты будешь и моей последней любовью.
© После любви (After Love)
Кассиопея с трудом открыла глаза и подумала, что не прочь умереть прямо сейчас. Причин для этого было несколько.
Во-первых, ее голова болела настолько сильно, что она не была уверена стоит ли ей вообще шевелиться.
Во-вторых, оставалось едва ли полчаса, чтобы успеть хотя бы на ужин. Против воли она встала и направилась в ванную, решив, что холодная вода может помочь ей прийти в себя.
Когда она шагнула под яркий свет ванной, глаза моментально защипало, и она ненадолго зажмурила их, словно стараясь оградиться от света, который только усилил её недомогание.
Подходя к раковине, она запустила руки в холодную воду, струя воды помогла ей немного восстановить ясность ума. Наконец, подняв взгляд к зеркалу, Кассиопея увидела отражение, которое её насторожило: покрасневшие и опухшие глаза, размытый взгляд, а кожа местами выглядела сухой и болезненной.
— Это пиздец, — Блэк поморщилась от увиденного.
Глубоко вдохнув, она приняла решение: пора одеваться и идти к людям.
В большом зале, как всегда, царила людская суета. Кассиопея надеялась, что Фред, возможно, забыл обо всех откровениях, которые она ему доверила, и, может быть, вообще не появится сегодня в школе. Она внутренне молилась всем богам, которых знала, прежде чем переступила порог зала. Однако удача вновь отвернулась от неё: все Уизли, как назло, собрались за одним из столов.
Подавив вздох, девушка села рядом с Джинни, стараясь ни на кого не смотреть.
— Ты проснулась... — с заботой произнесла рыжая, заметив её состояние.
— Почему ты не разбудила меня? — со скрытым раздражением ответила Кассиопея, недовольная тем, как представилась ситуация.
— Вчера ночью тебя занес в комнату Фред...
— Фред? — шепотом спросила она, не веря своим ушам.
Джинни тревожно положила руку на плечо Кассиопеи, глядя ей в глаза. Но это внимание только усугубило её неловкость и она раздражённо сбросила руку с плеча.
— Мы с Гермионой предупредили всех учителей, — сказала Уизли с обидой и, решив больше не злить девушку, отвернулась.
Кассиопея наконец решилась поднять взгляд. Фред всё это время наблюдал за ними, и его выражение лица напоминало смесь обеспокоенности и интереса. Больше всего ей не хотелось, чтобы к ней испытывали жалость, она хоть и открылась ему, не желала больше показывать свои слабости.
Из её раздумий её вывел голос Рона:
— Скоро кубок Огня огласит имена победителей... — произнёс он с мечтательным оптимизмом.
— Надеюсь, он выберет Анджелину, — сказал Джордж.
Однако Кассиопея лишь отстранилась от его слов, голова её снова погрузилась в смятение. Волнение и тревога переплетались внутри, и в этом бурном океане эмоций ей хотелось просто уйти и спрятаться.
Ужин, казалось, никогда не кончится. Все вокруг ёрзали на стульях, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит трапезу? Кто будет Тремя Волшебниками?
Наверное, лишь Блэк не была обеспокоена предстоящим турниром и голова у неё была занята совершенно другим.
Наконец тарелки засияли первозданной чистотой. Зал зашумел с новой силой, но вдруг смолк. Дамблдор поднялся с места.
— Кубок огня вот-вот примет решение, — начал директор.— Думаю, ему требуется ещё
минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и
проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола— Там они получат инструкции к первому туру состязаний.
Дамблдор вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.
Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещённый огнём, опять синевато-
белым, и Дамблдор громким, отчётливым голосом прочитал:
— «Чемпион Дурмстранга - Виктор Крам».
Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.
— Браво, Виктор! Браво!— перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал
весь зал.
Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь
покраснело, и Кубок выстрелил ещё одним куском пергамента.
— «Чемпион Шармбатона - Флёр Делакур!»
возвестил Дамблдор.
Из Кубка вылетел третий кусок пергамента.
— Чемпион Хогвартса - Седрик Диггори».
— Ну почему он?! Почему?— завопил кто-то из гриффиндорцев.
Аплодисменты учеников Хогвартса не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь:
— Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что...— Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему.
Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило ещё один пергамент.
Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднёс к огню и воззрился на имя.
Повисла длинная пауза.
Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:
— «Гарри Поттер».
Внезапно в зале стало еще тише. Все взгляды были прикованы к Гарри, который, казалось, не понимал, что происходит. Он сидел, будто в другом мире, и будто даже не дышал.
— Гарри, — растерянно произнесла Гермиона, пытаясь вернуть его в реальность.
— Ты что, бросил своё имя в Кубок? — спросил Рон с обиженным выражением лица. — И даже не сказал мне?!
— Я не кидал его, — ответил Гарри с пустым взглядом, всё ещё не осознавая реальность.
Кассиопея, не выдержав напряженной атмосферы, подсела ближе, подталкивая Поттера, чтобы тот, наконец, пришёл в себя.
— Гарри, — шепнула она, — иди!
С трудом, словно находясь в каком-то безумном сне, Поттер начал двигаться вдоль стола, его шаги были неуверенными. Поднявшись к профессорскому столу, он исчез за закрытой дверью.
В этот самый момент зал взорвался негодованием. Громкие возгласы раздавались с каждой стороны:
— Это ошибка! Он обманщик!
— Ему нет семнадцати лет!
Обсуждения охватили всё пространство, и шум лишь усиливался, наполняя воздух тревогой и возмущением. Каждый пытался понять, что могло произойти, и как Кубок Огня мог выбрать Гарри, который ещё не достиг нужного возраста, чтобы участвовать в турнире.
— Поверить не могу,— не унимался Рон, вставая с места
— Рон! — не выдержала Кассиопея— Он же сказал, что не бросал свое имя в кубок. Я верю ему, а если ты сомневаешься в его словах...— девушка с презрением посмотрела на рыжего и, не договорив, поспешила встать и выйти из зала.
Было очень неприятно слушать шум и споры вокруг. Головная боль усилилась, и Блэк хотелось снова лечь спать. Она услышала тяжелые шаги, но желание разговаривать с кем-то у нее совсем не было.
— Кассиопея! — раздался знакомый голос совсем близко.
— Фред, — тихо сказала она, — я не хочу сейчас ни с кем говорить.
— Но... — начал он, немного виновато.
— Нет, — перебила его Блэк, закрыв глаза, чтобы справиться с подступившим звоном в ушах. — Сейчас я хочу пойти спать и не нужно пытаться поговорить со мной.
Фред сделал шаг ближе, пытаясь поддержать её.
— Я могу проводить тебя, — предложил он.
— Нет, это лишнее, — ответила она, наконец открыв глаза и собираясь уйти. Но вдруг вспомнила:
— Джинни сказала, что ты унес меня в комнату...
— Мы долго сидели, уже начало светать, — перебил её Фред. — Ты уснула, не мог же я оставить тебя одну.
Девушка сдержанно кивнула и направилась в сторону портрета полной дамы.
Фред остался стоять на месте, глядя ей вслед.