5 глава
Несмотря на воспитание, опыт, окружение, наставления — некоторые люди просто не могут не разрушать. В их природе заложено причинять другим страдания, боль, испытывать ненависть ко всем и вся.
— Ох, Джинни, просыпайся! — Кассиопея, уже полностью одетая, пыталась разбудить Уизли.
— Блэк, — пробурчала рыжая из-под одеяла, — почему ты всегда встаешь так рано? Сегодня выходной!
— Рано? — усмехнулась Кассиопея. — У тебя осталось всего 30 минут, чтобы собрать вещи и не опоздать на завтрак!
Больше всего рыжей не нравилось рано вставать и разбудить Уизли для Кассиопеи было настоящим испытанием.
— Джиневра Уизли! — не выдержав, вскрикнула Блэк. — Не заставляй меня применять магию.
Наконец-то рыжая макушка показалась из-под одеяла и Джинни жалобно посмотрела на Касиопею:
— Ладно, встаю я, встаю! — произнесла она, пытаясь пригладить спутавшиеся от сна волосы.
— Жду тебя на завтраке! — крикнула напоследок Блэк и вышла из комнаты.
В большом зале ученики уже активно завтракали. Кто-то сонно потирал глаза, кто-то, наоборот, весело болтал. Кассиопея устроилась рядом с Роном. Блэк медленно потянулась к пирогу с черникой и кубку с тыквенный соком.
— Кас, — неожиданно обратился Гарри, что заставило девушку вздрогнуть. Он чуть ближе наклонился к девушке. Блэк повторила его действие, чтобы его слова могла услышать только она.
— Сириус писал, что на днях будет ужин в министерстве. Ты собираешься пойти?
— Да, — с тяжелым вздохом ответила она, уже представляя лица всех этих лицемерных людей вокруг себя. — Отец мне уже об этом писал.
Кассиопея слегка нахмурила брови, заметив, как грусть окутала Гарри. Он знал, что для нее такие мероприятия становились настоящим испытанием.
—Звучит, как настоящая пытка, — проговорил он, стараясь поддержать её.
— Так и есть, Гарри, — грустно отозвалась Гриффиндорка
***
Отец Кассиопеи, Орион Блэк, занимал высокую должность в Министерстве магии и часто получал приглашения на различные балы и званые ужины. Эти мероприятия стали ареной, на которой представители высшего магического общества соревновались в величии, деньгах и связях. Орион, заботясь о своей репутации, всегда стремился выставить свою семью в наилучшем свете, поэтому неизменно приводил с собой и жену, и дочь.
Кассиопея же испытывала отвращение к этому мишурному окружению. Она ненавидела представленные лицемерные улыбки, разговоры и постоянные попытки бросить тень на оппонента. Каждый раз, когда она оказывалась в таких толпах, у нее возникало желание поскорее сбежать, скрыться от этих безликих фигур, чье главное занятие состояло в том, чтобы подчеркивать свое превосходство.
Но выбора у нее не было. Отец строго следил за тем, чтобы его семья следовала установленным правилам и поддерживала их статус.
Как назло, день ужина пришел слишком быстро. Весь день Кассиопея приводила себя в порядок. В итоге она действительно выглядела потрясающе: на ней было шелковое платье темно-зеленого цвета в пол с эффектным вырезом на спине, которое подчеркивало её фигуру и добавляло загадочности. Темные волосы были закручены в мощные кудри. Касиопея отпустила несколько локонов возле лица, которые спадали на плечи, добавляя ей ещё больше очарования.
На выходе из Хогвартса её уже ждали родители. Отец, Орион, недовольно ходил туда-сюда, нервно поглядывая на часы, словно время шло слишком медленно.
— Ну наконец-то, — пробурчал он, когда Кассиопея наконец появилась на пороге.
Не дав ей и слова сказать, он резко трансгрессировал прямиком ко входу в министерство. Орион, не оглядываясь, уверенно направился к двери.
Мать, осматривая дочь с головы до ног, остановила её на мгновение и произнесла:
— Весьма неплохо, — тихо сказала женщина —
но ты не думала, что ты немного набрала?
Для Кассиопеи подобные высказывания от матери были не в новинку и с возрастом это перестало ее обижать.
Юная Блэк лишь закатила глаза и, не произнеся ни слова, пошла за отцом.
Внутри министерства царила бурная атмосфера: множество волшебников, оживленно обсуждающих что-то, тихая музыка наполняла пространство, а обыденные разговоры создавали ощущение неформальной встречи.
Родители Кассиопеи тут же подошли к какому-то мужчине, обменявшись приветливыми улыбками. Девушка же, оставшись одна, подошла к небольшому столику и, облокотившись на него, начала оценивать обстановку.
Для неё такие мероприятия не были в новинку. С раннего возраста Кассиопея знала наизусть правила этика и уже посещала подобные события: званые ужины, приёмы и собрания. Поэтому она вела себя спокойно и уверенно, наблюдая за окружающими с лёгкой усмешкой.
Кассиопея вернулась в реальность, когда её внимание привлекли приближающиеся шаги отца, в окружении какой-то женщины. На ней было красное платье чуть ниже колена, которое открывало её непропорциональные ноги, что только подчеркивало нелепость её вида.
Ситуация, казалось, накаляется, когда женщина лет сорока с нахальством оглядела девушку и с презрением проговорила:
— Так это твоя дочь, Орион?
— Да, это моя дочь- Кассиопея, — сказал отец, вставая рядом, даже не удостоив её взгляда.
Юная Блэк сдержанно улыбнулась и кивнула в знак приветствия.
— Она же ещё учится, да, Орион? — продолжала женщина, даже не смотря на Касси, которая стояла совсем рядом.
— Да, она учится... в Хогвартсе, — недовольным тоном произнёс мужчина, явно желая сменить тему.
— На каком же факультете? — женщина, заметив недовольство Ориона, решила развить тему.
— Она учится на Гриффиндоре, — ответил он.
— О... — наигранно вздохнула женщина. — Как жаль... Казалось бы носит фамилию Блэк, а учиться на Гриффиндоре. Наверное, вам с женой так стыдно за то, что дочь пошла по стопам твоего брата, Орион.
Мужчина проигнорировал её, выдав недовольный вздох.
— Тяжко ей будет, наверное, — не унималась женщина и, наконец взглянув на девушку, произнесла:
— Она и внешностью не вышла. Совсем худенькая, кожа да кости. Да и волосы у неё жидковаты...
— Что, простите? — перебила её Кассиопея, не в силах больше сдерживать раздражение. — Ох, ну конечно, лучше выглядеть как вы: старая, заплывшая жиром женщина — мечта любого мужчины!
Она усмехнулась, понимая, что её слова вызывают гнев. Орион схватил её за запястье.
— Ох, простите её, — начал распинаться мужчина, — она ещё совсем юна и не умеет себя вести, — и бросил искоса взгляд на дочь.
Женщина, явно раздражённая, начала кричать на весь зал:
— Твоя дочь, малолетняя нахалка, Блэк!
— Кассиопея! — прорычал отец, — извинись! — и ещё сильнее сжал её руку, заставляя её почувствовать, как на утро останутся синяки.
Оглядев с раздражением всех собравшихся посмотреть на этот цирк, Кассиопея буквально выбежала из зала. Уже на улице она слышала тяжёлые шаги отца позади себя, предвкушая бурный скандал, который её ждёт.
— Кассиопея Ирида Блэк!,— кричал отец.
Девушка поморщилась от своего полного имени, но продолжила идти дальше.
— Что ты себе позволяешь, идиотка?! — в очередной раз крикнул Орион, его глаза горели гневом.
— Как ты смеешь разговаривать так с этими людьми? Я столько лет выстраивал свои связи. Всё! Всё, что ты имеешь- это моя заслуга!— прорычал мужчина,— а ты хочешь так просто это разрушить?!
— Я хочу обратно в школу! — надменно ответила Кассиопея, ощущая раздражения от его слов.
Мужчина, не сдерживая своих эмоций, резко схватил её за плечо, заставив юную Блэк поморщиться от подступившей боли. В ту же секунду их окружила магическая энергия, и они оказались рядом с замком.
Орион Блэк был полон гнева, его темные глаза сверкали, как молнии. Кассиопея, сжав руки в кулаки, стояла перед ним, гордая и непокорная, готовая отразить любую атаку на свою честь.
— Ты - позор нашей семьи! — прорычал он, его голос был резким и полным презрения. — Как ты могла так опуститься, Кассиопея? Ты даже не представляешь, как нам всем стыдно! Ты все время разочаровываешься меня!
Кассиопея задрожала от его слов, словно каждое из них было острым клинком, который вонзился в её сердце. Именно отец стал для девушки тем, кто оставил очень глубокие раны в её душе. Ей всегда было грустно смотреть на то, как другие родители обращались со своими детьми. Раньше она еще питала надежды на то, что когда-нибудь сможет доказать отцу, что достойна его гордости, но с годами она поняла, что это невозможно и мужчина никогда не встанет на ее сторону.
— Орион, достаточно! — с беспокойным голосом воскликнула Лиана, пытаясь прекратить скандал, — пусть она идет обратно в школу.
Но было слишком поздно. Отец продолжал свою атаку, не обращая внимания на попытки остановить безумие.
— Я уже давно понял, что ты ни на что не годишься, еще когда ты попала на Гриффиндор. У тебя было все, но ты почему-то выросла такой бестолковой. Мне уже стыдно даже говорить на людях про то, что у меня есть такая дочь, как ты, — продолжил Орион.
Его слова раздались как приговор, окончательно размывая между ними невидимую границу любви и ненависти.
Кассиопея, несмотря на подступившие слезы, продолжала смотреть отцу в глаза.
— Как бы дать тебе разок по твоей самовлюбленной морде!
Мужчина быстро преодолел небольшое расстояние между ними и оказался совсем рядом с Кассиопеей. Он с силой схватил дочь за плечи и резко встряхнул.
От такой хватки на утро точно останутся синяки.
От нахлынувших эмоций силы у мужчины прибавилось вдвое, поэтому юная Блэк выглядела в его руках словно тряпичная кукла
— Нужно сбить с тебя всю спесь, чтобы ты, наконец, поняла, что ничего не стоишь без меня! Ты живешь только потому, что я позволяю тебе делать это!
Лиана, не выдержав, подбежала к Ориону и повисла на нем, пытаясь убрать руки от дочери.
С огромным усилием Кассиопея все-таки вырвалась из крепкой хватки мужчины и пока тот еще не успел до конца осознать это, поспешила уйти.
Она слышала, как отец пошел за ней и если бы не мать, которая пыталась его успокоить, он бы догнал девушку и на этот раз точно бы ударил её.
Кассиопея вошла в замок, находу снимая неудобные туфли на высоком каблуке. Она шла не разбирая дороги, и в конечном итоге осела в тени стен.
Ей хотелось разрыдаться, но вместо этого она лишь бездумно смотрела в одну точку. В детстве отец всегда наказывал её за слёзы, считая их признаком слабости. Поэтому Кассиопее было проще научиться сдерживать свои эмоции.
Будучи ребенком Блэк часто задавалась вопросом, почему отец так строг с ней. Ей было грустно видеть, как другие дети окружены заботой и любовью своих родителей. Каждый раз, когда она смотрела на счастливые семьи, ей становилось обидно. Кассиопея поняла, что никогда не знала, что значит быть любимой и нужной. Ей было трудно открываться другим и принимать добро, поэтому она оставалась одна, пытаясь найти счастье, которого у неё не было, и которое казалось недоступным.
Не в силах даже встать, она просто продолжила сидеть, не желая идти в комнату.
Сколько прошло времени — не так уж и важно. Казалось, она даже начала засыпать, но чьи-то шаги начали эхом раздаваться по коридору, заставляя девушку вернуться в сознание.
Шаги прекратились и кто-то встал напротив, но Гриффиндорка и не думала открывать глаза.
— Блэк, ты в порядке? — мужской голос эхом раздался рядом с девушкой.
Она вздрогнула и посмотрела на источник звука- это был Фред Уизли. Почему-то от нахлынувшего чувства одиночества на мгновение ей хотелось сказать ему обо всём: о холодных воспитательных методах отца, о том, как она всегда чувствовала себя изолированной и одинокой. Но вместо этого она лишь кивнула, стараясь сдержать волну нарастающего смятения.
— Да, всё в порядке, — выдавила она из себя, хотя внутри всё рушилось.
Фред, похоже, не верил её словам, но решил не настаивать.
— Красивое платье, — тихо сказал Гриффиндорец, с интересом присматриваясь к ней. — Ходила куда-то?
— Да, — грустно усмехнулась девушка, отворачивая взгляд. — Сегодня был ужин в министерстве... мой отец работает там.
— Я знаю, — усмехнулся Фред, хотя в его глазах мелькала тень грусти.
— Я слышала, он принес немало проблем твоему отцу, — продолжила она, чувствуя, как тяжесть слов давит на нее.
— Да, — сказал он тихо, — но ты явно не должна об этом думать. Это не твои проблемы.
На время между ними повисло молчание, но почему-то никто из них не уходил. Кассиопея неслышно вздохнула, осознавая, что рядом с Фредом ей становится немного легче.
— Ох, я терпеть не могу все эти официальные
встречи, — неожиданно сказал рыжий, явно желая разговорить девушку.
— Для меня это уже скорее рутина, — подметила она. — Я с детства хожу на подобные мероприятия. Точнее, меня постоянно таскают туда.
Она шумно выдохнула, устав от всего этого.
— Отцу важен статус, и он старается поддерживать видение хорошей...нет, идеальной семьи, — продолжила девушка, но внезапно замерла, осознав, что начала говорить слишком откровенно.
Фред внимательно смотрел на неё, его лицо выражало понимание.
— Звучит непросто, — сказал он тихо. — Кажется, ты часто чувствуешь давление.
Касиопея крепко сжала руки.
— Да. Иногда мне кажется, что я живу не своей жизнью. И даже не знаю, как начать её менять...
Лицо Фреда стало мягче, он продолжал молчать, давая ей возможность излить свои чувства. Кассиопея пыталась собраться с мыслями, но это получалось плохо.
— Я думаю, лучше оказаться сиротой, чем постоянно чувствовать презрение из-за своего рода, — произнесла она почти шёпотом, отводя взгляд в сторону от Фреда, как будто он мог каким-то образом прочитать её мысли.
Кассиопея прижала руки к груди, её сердце, казалось, разрывалось от обиды. В этой безмолвной тишине между ними Фред молчал, позволяя ей говорить и изливать свои переживания.
— Я понимаю, что тебе сейчас плохо, но...— оборвался парень, не успев договорить
— Понимаешь?, — усмехнулась Гриффиндорка, её голос, полный боли и гнева, тревожно дрожал. Она закрыла руками лицо. В горле защипало от подступивших слёз.
— Может, он просто не знает, как это - гордиться, — сказал он почти шёпотом. — Но это не значит, что ты не стоишь того. Ты не должна жертвовать собой ради него, ради мнения других. Ты заслуживаешь быть собой.
Она взглянула на него, в его глазах не было ни осуждения, ни насмешки, лишь сострадание и желание помочь. Ей хотелось высказаться, разрыдаться еще сильней, хотелось чтобы ее кто-то обнял, хотелось заполнить постоянное чувство пустоты, которое преследовало ее всю жизнь, но что-то не давала ей открыться.
— Уизли, уходи — сухо сказала Блэк. Она отвернулась, словно надеялась, что её слова создадут стену между ней и той внезапной уязвимостью, которую она только что раскрыла.
— Почему? — спросил он, стараясь привлечь её внимание. — Я только пытаюсь понять, что происходит в твоей голове.
Кассиопея резко выпрямилась. Она пыталась скрыть свою боль за маской сильной женщины, но её мимика предавала её.
— Ты делаешь только хуже, — на этот раз её голос звучал ещё более грубо.
— Хуже? — усмехнулся Фред, хотя его тон был полон понимания, а не иронии. — То есть, прятаться от всех, включая себя это лучше, Блэк?
Она замерла, свела брови и, казалось, была на грани срыва. Вокруг повисло молчание, и она осознала, что его слова заставляют её задуматься. Может быть, он прав, и страх оттолкнуть его, чтобы сохранить приличия, лишь углубляет её собственную изоляцию.
— Ты пытаешься быть хорошей дочерью, — продолжал он, мягко, но настойчиво. — Это похвально, но ты не можешь быть идеалом, который никому не нужен, кроме твоего отца.
— Не делай вид будто тебе действительно не все равно, — прорычала Кассиопея. Она сжала кулаки, как будто собираясь воспользоваться своей решимостью, чтобы оттолкнуть Фреда дальше.
Он мгновенно опустил руки и отступил на шаг назад. Его глаза расширились от неожиданности и непонимания. — Что ты имеешь в виду? — спросил он, стараясь сгладить накал страсти её слов.
— Ты здесь не для того, чтобы помогать мне, — произнесла Кассиопея, кусая губы. — Ты пришёл, чтобы развлечься. Ты думаешь, я поведусь на это? Привык, что если утешить девушку и сделать вид, будто ты действительно хочешь понять, что же с ней происходит, она обязательно тебе даст?
Фред вздохнул. Это не то, что он ожидал услышать.
— Касси... — он начал, но Блэк прервала его
— Нет, не «Касси». Я не хочу, чтобы ты сокращал моё имя, как будто это делает меня еще более доступной. Я не твоя собственность.
— Я не говорил, что ты моя собственность, — ответил он, его голос стал более решительным. — Я пришёл сюда, потому что я увидел твои слезы. И не собираюсь играть с твоими чувствами.
Кассиопея посмотрела на него, и её сердце сжалось, но она быстро справилась с этим чувством.
— Не стой так, — произнесла она, отводя взгляд — не стой так, как будто тебя задели мои слова.
Некоторое время между ними воцарило молчание, иногда прерываемое тихими всхлипами девушки.
— Я хочу тебе помочь... хотя бы просто умыться, — произнес Фред, глядя ей в лицо с настойчивостью, которая удивляла Кассиопею.
Она молчала, не зная, как отреагировать на это. В его глазах было так много убеждения, казалось, он искренен в своих намерениях. Но как можно позволить ему так просто пересекать границы?
Фред закатил глаза, с размаху взял женские туфли, лежавшие рядом с девушкой и, не дождавшись её ответа, поднял её на руки без особых усилий.
— Уизли, блять, — с возмущением прорычала она, продолжая сопротивляться. — Ты совсем с ума сошел!
Но он лишь усмехнулся, шаг за шагом продвигаясь в сторону туалета, не обращая внимания на её протесты. Она чувствовала себя в его руках совершенно беззащитной.
— Ты должна умыться, — спокойно произнес он, когда они вошли в небольшую комнату.
Внутри было освежающе холодно, и она тут же выскользнула из его рук. Юная Блэк подошла к раковине и включила воду. Бурное шипение заполнило пространство. Фред подошел сзади и вновь попытался коснуться её, вытирая с её подбородка попытки смыть свои переживания. Кассиопея с удивлением заметила, что вместо того чтобы чувствовать себя уязвимой, она вдруг почувствовала безопасность.
— Я не привыкла, чтобы обо мне кто-то заботился, — сказала она, постепенно успокаиваясь.
— В этом нет ничего плохого. Давай, умывайся, а потом можешь обматерить меня с ноги до головы, если хочешь — усмехнулся Фред.
Девушка наконец осторожно наклонилась к раковине и позволила воде скользнуть по своему лицу. Парень стоял тихо, не произнося ни слова, словно боялся спугнуть ее. Касиопея ощутила на себе его взгляд, полный заботы и понимания.
— Видишь? — шепнул он, — всё намного проще, чем кажется.
— Ладно, — произнесла она, встречая его взгляд. — Возможно, ты прав. Теперь-то ты уйдешь?
Она не могла позволить себе слабость, и тем более — привязанность.
Фред лишь ухмыльнулся в ответ, его уверенность казалась ей непробиваемой. Он остался с ней, что удивляло её. Многие убрались бы прочь после её слов, но он не поддавался её метаниям.
— Кассиопея, я не собираюсь убегать просто потому, что ты на меня кричишь, — сказал он, опираясь на дверной косяк с явной беззаботностью. — Это, должно быть, привычно для тебя, когда все вокруг старательно избегают твоих колкостей, но я не умею так.
Её лицо стало красным от стыда и гнева. Как он мог вести себя так беспечно, когда она отчаянно пыталась выстроить стены, которые не позволяли бы никому приблизиться к её сердцу?
— И да, тебе не стоит беспокоиться о том, что я расскажу кому-то об этом, — продолжал Фред, делая шаг ближе. — Я знаю, как ты думаешь, и почему об этом не стоит говорить. Но реально, это не твоя защита. Это просто страх.
— Страх? Ты даже не знаешь меня! — вскрикнула она, её голос был полон отчаяния, на глазах появились слёзы, но она яростно сдерживала их.
— Знаю, как ты скрываешься за холодными словами и острыми взглядами, — произнёс Фред с лёгкой улыбкой, словно обсуждая погоду.
— Закрой рот, Фред — прорычала Блэк.
— Знаю, как ты прячешь свои чувства. — продолжал рыжий — ты слишком читаема, Блэк.
Её надежды на скорое завершение разговора рушились, и вместо того, чтобы защитить себя, она почувствовала, как её внутренние преграды начинают трещать.
— Всё, что я хочу сказать, — продолжал он, — это то, что я здесь. Я здесь потому, что ты не просто очередная девушка у меня на пути. Ты... ты меня интересуешь.
Кассиопея открыла рот, но не смогла найти нужных слов. Вместо этого, она почувствовала, как в груди загорается пламя. Пламя, о котором долго мечтала, но которого боялась.
— Не нужно продолжать, — пробормотала она, хотя это уже больше не звучало как правда.
Фред шагнул ближе, его руки осторожно коснулись её плеч. Слёзы, которые она так долго сдерживала, начали стекать по её щекам. Не в силах больше сопротивляться, она опустила голову на грудь парня. Фред аккуратно обнял её.
По началу ей было некомфортно, ей хотелось убежать, оттолкнуть и вновь остаться одной, но через время она совсем расслабилась в его объятиях.
Он оставался рядом, несмотря на её протесты. И, возможно, это было именно то, что ей нужно — чтобы кто-то остался с ней, несмотря на ее страхи и грубости.
— Ты не уйдешь? — шепнула она, наконец успокоившись, как будто открывая перед ним свою самую уязвимую сторону.
— Я не собираюсь никуда уходить, — ответил он, его голос звучал успокаивающим.
Она смотрела ему в глаза, и вдруг почувствовала что-то непреодолимое. Она не знала, как это сформулировать, но это шло от сердца.