Я в глазах твоих утону[Закончен]

– Когда они вернуться?
– Сказали что не раньше шести часов. Решили добираться магловским транспортом. Так безопаснее. Вряд-ли Пожиратели решат напасть в месте кишащем маглами.
– Круто. Чем займемся?
Сириус вопросительно поднял брови, опустив газету.
– Ну если тебе хочется сидеть и изнывать от скуки я мешать не буду! - сказала Лисса увидев выражение его лица.
– А что ты предлагаешь?
– Не знаю. Можем поговорить, обменяться мнением о книге, которую ты читаешь, я могу тебя нарисовать, можешь помочь мне с превращениями, можем во что-то поиграть, можем просто продолжить уборку.
- Я бы не прочь посмотреть на твои успехи.
- Тогда пойдем. - Лисса уже собираласьвставать, но Сириус перебил её.
– Ты доешь сначала. - он улыбнулся. Лисса любила когда он улыбался. Вот только делал он это редко. Но в эти редкие моменты его лицо менялось. Он выглядел моложе, будто и не было тех двенадцати лет в Азкабане, глаза озарялись светом и становились голубыми-голубыми. В них будто плескалось море.
Лисса быстро доела и встала. 
– Я схожу, возьму палочку.
– Нет.
– Что?
– Без палочки. Ты говорила немного получается. Будем считать это тренировкой.
– Ладно. Пошли.
Сириус повел её на второй этаж. Открыл дверь и впустил девушку в одну из комнат. Мебели там не было. На стенах красовались рисунки в виде огромного дерева. На противоположной входу стене виднелась потускневшая надпись:
«Благороднейшее и древнейшее семейство Блэков»
И ниже, фигурными буквами, девиз:
«Чистота крови навек»
Челюсть Лиссы медленно упала и поскакала по полу. Увидев такую реакцию Блэк объяснил:
– Это фамильное дерево моей семейки.
— А где же ты? — спросила Лисса, внимательно изучив нижнюю часть дерева, относящуюся к нашему времени.
— Я вот где был. — Сириус показал на маленькое круглое обугленное отверстие в ткани, точно прожженное сигаретой. — Моя дорогая мамаша меня отсюда выжгла, когда я сбежал из дому. Кикимер очень любит про это тихонечко бормотать.
— Ты сбежал из дому?
— Да, в шестнадцать лет, — ответил Сириус. — Решил, что с меня хватит.
— И куда ты отправился? — спросила Лисса, глядя на него во все глаза.
— К отцу Гарри, — сказал Сириус. — Его родители проявили себя с самой лучшей стороны. Приняли меня как родного сына. Школьные каникулы я провел у них, а когда мне стукнуло семнадцать, заимел собственное жилье. Мой дядя Альфард оставил мне приличное завещание — потому-то, наверно, его тоже убрали с этого гобелена. - он указал на еще одно прожженное пятно. - Так или иначе, с тех пор я сам о себе заботился. Но на воскресном обеде у мистера и миссис Поттер я всегда был желанным гостем.
— Но… почему ты…
— Сбежал отсюда? — Сириус горько усмехнулся и провел рукой по своим длинным спутанным волосам. — Потому что я их всех люто ненавидел — родителей с их манией чистокровности, убежденных, что быть Блэком — чуть ли не то же самое, что быть королевской крови… Идиота братца, который по слабости характера им верил… Вот он.
Сириус ткнул пальцем в самый низ дерева — туда, где значилось: «Регулус Блэк». Рядом — дата рождения и дата смерти (после которой минуло уже лет пятнадцать).
— Регулус был моложе меня, — сказал Сириус, — и он был гораздо лучшим сыном, о чем мне постоянно напоминали.
— Но он умер.
— Да, — сказал Сириус. — Безмозглый идиот… Он стал Пожирателем смерти.
— Ты шутишь!
— Да брось, Лисса, ты ведь уже достаточно знакома с этим домом, чтобы понять, какими волшебниками были мои родственнички, — брюзгливо проговорил Сириус.
— Твои… твои родители что, тоже были Пожирателями смерти?
— Нет, нет, но поверь мне, они считали, что Волан-де-Морт прав в идейном отношении. Они всей душой были за очищение расы волшебников, за избавление от магловской примеси, за то, чтобы у руля стояли чистокровные. И они не были в этом одиноки. Очень многие до того, как Волан-де-Морт показал себя во всей красе, полагали, что у него очень даже здравые идеи… Но когда родители увидели, на что он готов пойти ради власти, они струсили. Впрочем, я уверен, что они считали Регулуса, который сразу встал под его знамена, настоящим героем.
— Его что, убил мракоборец? — спросила Лисса.
— Нет, — сказал Сириус. — Нет, его уничтожил Волан-де-Морт. Или, скорее, его уничтожили по приказу Волан-де-Морта. Вряд ли Регулус был такой важной персоной, чтобы Волан-де-Морт стал лично им заниматься. Насколько мне удалось выяснить после его гибели, Регулус ввязался было в игру, а потом запаниковал из-за того, на какие дела его хотели послать, и попытался пойти на попятный. Но Волан-де-Морту ведь не подашь прошение об отставке. Либо пожизненная служба, либо смерть. - Он сделал паузу.— Уж не помню, сколько лет я на это не смотрел. Вот Финеас Найджелус… Мой прапрадедушка… Самый непопулярный директор Хогвартса за все времена. Араминта Мелифлуа… Двоюродная сестра моей матери… попыталась протащить через Министерство закон, разрешающий травлю маглов. А вот дорогая тетушка Элладора. С нее началась семейная традиция обезглавливать эльфов-домовиков, когда они становились слишком стары, чтобы носить чайные подносы… Разумеется, стоило в семье родиться кому-нибудь хоть чуточку человечней, от него отрекались. Тонкс, к примеру, я тут не вижу. Может быть, поэтому Кикимер не исполняет ее приказов — вообще-то он должен слушаться любого члена семьи…
— Вы с Тонкс, выходит, родственники? — удивленно спросила Лисса.
— Да, ее мать Андромеда была моей любимой двоюродной сестрицей, — ответил Сириус, пристально разглядывая гобелен. — Андромеду, гляди, тоже отсюда убрали…
Он показал на очередную обгорелую дырочку, расположенную между двумя женскими именами — Беллатриса и Нарцисса.
— Сестры Андромеды тут как тут, потому что они вышли замуж за кого надо, за чистокровных респектабельных волшебников, но Андромеда вышла за магла, за Теда Тонкса, и поэтому…
Сириус изобразил прожжение ткани волшебной палочкой и горько усмехнулся. Лиссе, однако, было не до смеха. Она смотрела на имена, вышитые справа от обугленного отверстия, оставшегося от Андромеды. Двойная линия золотого шитья соединяла Нарциссу Блэк с Люциусом Малфоем, а другая линия, вертикальная и одиночная, шла от их имен к имени Драко.
— Ты в родстве с Малфоями!
— Все чистокровные семьи в родстве между собой, — сказал Сириус. — Если ты готов разрешить сыну или дочери брак только с кем-то таким же чистокровным, выбор очень ограничен. Нас, таких, почти и не осталось на свете. Молли моя свойственница, Артур, если память мне не изменяет, мой троюродный племянник. Но здесь их можно и не искать: кто-кто, а Уизли — отъявленные осквернители рода.
Но Лисса уже перевела взгляд на имя Беллатриса Блэк, стоявшее левее. Двойная золотая линия соединяла его с именем Родольфус Лестрейндж.
— Лестрейндж… — произнесла она вслух. 
— Они в Азкабане, — коротко сказал Сириус. Лисса посмотрела на него с любопытством.
— Беллатрису и ее мужа Родольфуса поместили туда одновременно с Барти Краучем-младшим, — продолжил Сириус все тем же резким тоном. — С ними был и Рабастан, брат Родольфуса. Хочешь узнать за что она села?
Лисса кивнула. Сириус горько усмехнулся. Другого он и не ждал.
— Ты ведь знаешь Невилла Долгопупса? - она кивнула. - Так вот, Фрэнка и Алису Долгопупс, его родителей, она довела их до сумасшествия, пытая заклятием Круциатус. Они были членами Ордена.
– Выходит она твоя...
— Что с того, что она мне двоюродная сестра? — вскинулся Сириус. — По мне, так никто из них мне не родня. Она уж точно мне не родня. Я не видел ее с твоего возраста, если не считать короткого взгляда в тот день, когда ее доставили в Азкабан. Думаешь, меня гордость может распирать от такого родства?
— Прости меня, — быстро сказала девушка, — я не хотела… 
— Не извиняйся, не имеет значения, — пробормотал Сириус. Он отвернулся от стены, руки его были глубоко засунуты в карманы. — Как мне здесь не нравится, — сказал он, оглядывая гостиную. — Вот уж не думал, что когда-нибудь опять застряну в этом доме. Конечно, идеальное место для штаб-квартиры, — сказал Сириус. — Когда здесь жил мой отец, он снабдил дом всеми средствами безопасности, какие только были известны волшебникам. Его невозможно засечь, поэтому маглы, если бы даже захотели, в принципе не могут сюда явиться. А теперь, когда Дамблдор добавил свою защиту, более безопасного дома не найти нигде. — Сириус издал короткий лающий смешок. — Если бы мои родители увидели, как сейчас используется их дом… Впрочем, мамашин портрет мог дать тебе некоторое представление…
– Да уж. Милая женщина.
– Она была бы еще милее если бы узнала... - он замолчал.
– Что?
– Неважно. Итак, начнем. Попробуй превратиться.
Лисса стала ровно и попыталась прогнать все мысли. На счет три. Раз. Два. Три. Она ощутила знакомое тепло. Зрение и слух изменились. Получилось. 
– Молодец. А теперь...
Он мигом превратился и бросился на нее. Лисса, не в силах совладать с новым телом повалилась на пол и опять превратилась в человека. Над ней стоял огромный черный пес. 
– Ну все, Сириус!
Он отошел и снова стал человеком. Подал ей руку и помог подняться. 
– Результат определенно есть. Ты хотя бы в одежде.
– Давай еще раз.
– Нет. И так с первого раза получилось. Может позже.
– Ну, Сириус! - она попробовала превратиться, но голова сильно закружилась и девушка почувствовала что падает.
– Знаешь, мне уже немного надоедает постоянно тебя ловить! - услышала она голос Сириуса. Он звучал будто из под воды.
– Наверное ты был прав. Да что же это такое! - она пыталась ровно стать на ноги. Сириус рассмеялся.
– Пошли.
– Куда?
– Кто-то говорил что нарисует меня.
– А, да. Только карандаши захвачу, и альбом.
Они зашли в комнату. Лисса уже отошла и сама взяла все что нужно.
– Только пошли в библиотеку. Там по крайней мере не так мрачно.
– Тебе страшно?
– Нет! Но этот дом... Он меня приводит в уныние.
«Особенно моя комната» - пронеслось в голове. 
Сириус рассмеялся. Они поднялась в библиотеку и уселись на небольшом диванчике. Лисса раскрыла альбом и принялась рисовать.
– Вот только прошу тебя, улыбайся! Ненавижу рисовать грустные лица.
– Почему?
– Не знаю. Просто не люблю.
Сириус улыбнулся. Линии ложились на листок. Овал лица, скулы, подбородок, нос, глаза... Лисса задержала взгляд на его глазах.
– Что? - спросил Сириус.
– Ничего. Просто когда ты улыбаешься, твои глаза, они как... - она подбирала нужные слова, - caeruleum mare altum...
– Latine loqui Miss Granger? - спросил он с улыбкой.
– Quam tu, domine Blak. *- ответила Лисса. 
Повисла тишина. Они просто сидели и смотрели друг другу в глаза. Как тогда, в хижине. Но теперь в глазах Сириуса Лисса видела еще что-то. 
Их разделяло всего каких-то полметра. Сириус протянул руку и нежно прикоснулся к её щеке. Лисса закрыла глаза и потерлась о шершавую ладонь. В следующее мгновение Сириус преодолел расстояние между ними и поцеловал Лиссу. Она ответила. Только не так как тогда, в этом поцелуе не было ничего детского. Она зарылась пальцами в его волосы. Сириус обхватил её за талию. Лисса расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. 
Альбом со стуком упал на пол. Сириус отстранился. 
– Нет. - он встал с дивана. - Так нельзя.
– Почему?
– Потому что я старше. Я тебе в отцы гожусь.
– И это все, что тебя останавливает?
– Я уже называл тебе причины.
– А я говорила что о них думаю.
– Лисса!..
Она встала и подошла к Сириусу, положив руки ему на грудь. 
– Я повторю. Мне нужен ты. И мне плевать на все остальное. Почему ты не можешь это понять. Я люблю тебя!
– Я тоже люблю тебя. И поэтому не могу.
– Прошу тебя. Представь что нет войны, что нет Волан-де-Морта. Что ничего нет. Только эта комната. Только сейчас.- она потянулась и поцеловала его.
Сириус не отстранился. Он запустил пальцы в рыжие волосы и притянул девушку к себе. В теле поднималась знакомая жаркая волна. Сириус подхватил девушку на руки и она обвила ногами его торс. Он понес её к дивану и аккуратно положил под себя. Почувствовав на себя тяжесть мужского тела Лисса немного опешила. Всего на миг, но все же достаточно чтобы Сириус заметил. Он приподнялся над ней.
– Если ты передумаешь, только скажи.
– Не передумаю. - она притянула его к себе и поцеловала.
Лисса расстегнула пуговицы на его рубашке и она улетела в неизвестном направлении. Следом за ней последовало и платье Лиссы. 
Взгляду Сириуса предстало тело Лиссы. Они изрядно изменилось за прошедшее время. Стройное, с мягкими круглыми изгибами и нежной атласной кожей, трепетной, горячей на ощупь. Он не до конца верил, что может к нему дотронуться, не беспокоясь, что оно растает, как призрак из волшебных снов. Свет пламени камина создавал вокруг Лиссы иллюзию сияния. Сириус коснулся кончиками пальцев ее раскаленной от острого желания коже, описал вокруг груди знак бесконечности, и провел линию вниз, по маленькому упругому животику. Лисса закрыла глаза и прерывисто вздохнула, когда его руки скользнули по ее пояснице и настойчиво потянули вперед. Блэк повторил тот же путь губами, по пути освобождая и себя и её от оставшейся одежды. 
Сириус целовал ее там, где она даже не ожидала, и с Лиссы постепенно спадали напряженность и оцепенение. Оба знали, что после этого уже не смогут быть прежними. Мужчина гладил внутреннюю поверхность её бедер и впитывал безумно пьянящий аромат, теряя разум от желания.
– Лисса ... Моя Лисса ...
Она тихо вздохнула, оплетая руками его шею, и прошептала:
– Твоя... только твоя...
И Сириус осторожно забрал ее под себя. В голове стучало сердце, она не видела больше ничего, кроме огромных ярко-голубых глаз. Он дико боялся напугать ее, сделать больно, поэтому приблизился к уху и прошептал:
– Тебе может быть немного больно... Не бойся, это пройдет.
Она поцеловала его щеку. Ее голос слышался будто издали:
– Больно будет, если ты уйдешь.
В этот момент он плавно вошел в неё. Лисса застонала и судорожно вцепилась в Сириуса, но он только теперь понял, что она имела в виду. Она уже бывала с мужчиной. Это открытие в какой-то миг ударило ему в голову волной обиды и даже разочарования, но меньше чем за секунду все захлестнула безумная лавина, и он перестал думать, волноваться, переживать, утонув в бескрайнем океане сияющей всепоглощающей страсти. Ладони Лиссы порхали по его телу, словно горячие мотыльки, и они сливались в нечто, гораздо более прочное, чем единое целое, потому что скоро ни Сириус, ни Лисса уже не понимали, куда исчезли пространство и преграды между ними. Именно к этому она и стремилась все это время. Чтобы они не были разделены. Чтобы были единым целым. Она будто смотрела на него изнутри, и ясно видела, как в глубинах его души тает что-то тяжелое, что-то напряженное и злое, что жило в нем на протяжении тринадцати лет. Это было то, что не позволяло Сириусу даже думать о том, что он может снова любить. То, что заставляло его одевать неподвижную маску, в которой он растворялся и за которой скрывался от всего мира.
Живот Лиссы напрягся, натиск мгновенно усилился стократ, и Сириус обезумел от удовольствия, двигаясь все быстрее и мощнее. Она шла за ним, придумывала, создавала новое и в то же время раскрывалась перед ним, казалось, возвращаясь к жизни. Она не осознавала, сколько прошло времени – может быть, целая вечность. В какой-то момент дыхание прервалось, по телу пролетела судорога, и Лисса выгнула спину, из последних сил цепляясь за Сириуса.
Вокруг вдруг потемнело, Лисса почувствовала, как в ушах свистит ветер - они падали в бездну, и только он мог спасти её, так же как только она могла спасти его. Постепенно комната, время и пространство возвращались к ним и они лежали теперь, обнявшись, без малейшей возможности пошевелиться.
Все тело приятно ныло и болело. Лисса зарылась в его волосы вдыхая неповторимый аромат, аромат который сводил её с ума.
Сириус повернул голову и, когда она подняла на него глаза, внимательно посмотрел в них. Во взгляде его читалась любовь. Настоящая и искренняя. 
– Я люблю тебя.
Она даже не шелохнулась.
– Давно?
– С того самого момента, как ты бросила палочку. Только... - он замолчал. Не знал действительно ли он хочет услышать ответ. - Почему ты не говорила что у тебя уже кто-то был?
Лисса рассмеялась и снова уткнулась носом ему в шею. Она знала что он спросит об этом.
– В прошлом году я спускалась с Астрономической башни. А там на лестнице нет ступеньки. Я не заметила и упала. Угол альбома угодил в живот и... Вот так. - она посмотрела в глаза и поняла что он верит. - Ты первый, Сириус. Клянусь.
Он не ответил. Только наклонился и поцеловал её. Она была права. Не важно что происходит за дверью. И сейчас, когда в его объятиях лежала девушка, которую он так любил, он понимал, что с ней ему ничего не нужно. Она — его единственное спасение, маленькая шлюпка в огромном океане. Она — последний шаг отделяющий его от глубокой пропасти. 
– Сжимая друг друга в объятьях, они ожидали конца.
А горы крушились на части, и мрак поглотил небеса.
Подземный огонь вырывался на волю, могучих драконов паля.
Но замерли двое в любовном покое, последние вздохи деля.
А волны морские взнеслись выше стен, и ветер гремел и ревел.
И город, что тысячу лет простоял, и все, что люди те знали...
– ...Безжалостный рок в одночасье забрал, руины везде лишь оставил.
– Я люблю тебя. И не позволю ничему плохому случиться с тобой. Клянусь.
– А я не позволю ничему плохому случиться с тобой. Я люблю тебя.
Лисса потянулась и поцеловала его. Она была счастлива. 

* - ...глубокое синее море...
- Говорите на латыни, мисс Грэйнджер?
- Не более чем вы, мистер Блэк.