Глава 8
— Мисс Грейнджер... мисс Гренджер! О-о-о, господин Дамблдор сильно расстроится... Мисс Грейнджер должна проснуться! C не совсем ясной от переутомления головой, Гермиона разлепила глаза, и тут же яркая смесь красок ворвалась в ее голову, от чего девушка сразу прищурилась и заморгала. И когда она снова услышала писклявый голосок, который пытался ее разбудить, перед ней ясно сформировался образ Добби. Добби, этот домашний эльф с дюжиной, если не сотней, тщательно распаренных носков. Один такой носок освободил его от долга служить Малфоям. Хоть Гермиона и осознавала, что Добби был совсем нетипичным эльфом, она так же понимала, почему он высоко ценил свободу и ее символ – один из носков Гарри, который бросил ему Люциус Малфой, таким образом, неосознанно освободив его – но отказывался носить что либо, кроме тоги из вязаных носков. — ...Добби? Добби! – с ужасом вздохнула гриффиндорка, осознав, что они с Северусом до сих пор лежали на полу голыми. Затем заметила еще две вещи: Добби был не единственным эльфом в комнате профессора... а еще их с Северусом накрыли простыней. И судя по тому, что она еще была холодная, это сделали эльфы. Гермиона покраснела. Добби, явно сильно переживавший, потянул себя за длинные острые уши: — Мисс Грейнджер голая с мастером Зелий! — прошептал он, еще сильнее выкручивая уши, пытаясь наказать себя, – О, что же делать Добби? Это так ужасно! Просто ужасно! Господин Снейп очень добр к нам, но когда об этом узнают, его выгонят со школы, и мисс Грейнджер тоже! — Что..? О! – Гермиона быстро отодвинулась от Северуса, а тот лишь что-то пробубнил во сне и перевернулся на другой бок. Натянув на себя простынь, девушка поняла, что тот по-прежнему крепко спит. И теперь ей самой придется выкручиваться из сложившейся ситуации, ведь Добби был ее с Гарри и Роном другом, значит, именно она должна сделать так, чтобы никто ничего не узнал, – Добби... Добби... и вы, остальные эльфы, послушайте меня! – подозвала она всех. Трое, вытиравшие пыль и разжигавшие заново огонь в каминах, прервались и собрались вокруг Добби, с интересом уставившись на нее большими глазами, – Послушайте, это не то, что вы подумали! Совершенно две разные вещи. Во-первых, это секретный план, который поможет обмануть Вол... Того-Кого-Нельзя-Называть, — поспешно исправилась она, когда все четверо эльфов съежились, — а еще это дополнительный проект моего выпускного курса в школе. Так что все в порядке, — настояла она, – И держим мы это в секрете для того, чтобы никто случайно не проболтался, и Тот-Кого-Нельзя-Называть ничего не узнал. В противном случае он убьет нас с профессором Снейпом. Домашние эльфы неуверенно переглянулись большими зелеными глазами. — Добби, и все остальные, вы должны пообещать мне, что никогда об этом не заговорите, даже между собой! – добавила она, – Можете спросить Дамблдора, и он подтвердит, что эта... эм-м... ситуация санкционирована самим директором, но вы никому не должны говорить об этом. Добби, особенно это касается Гарри с Роном! – приказала Гермиона, – Даже если они будут спрашивать, или намекать... и не стоит наказывать себя в их присутствии или позже. Ведь если этот злодей почувствует хоть какой-то намек, это может очень сильно навредить Гарри. — Добби не хочет навредить Гарри Поттеру, мисс Грейнджер. Нет, Добби не захочет навредить ни мисс Грейнджер, ни господину Снейпу, — добавил эльф, хватая себя за уши, а его глаза наполнились ужасом, – Но что же тогда на самом деле делает мисс Грейнджер без одежды рядом с господином Снейпом ? — Я же говорю, это спецпроект. И мы надеемся, что он поможет победить заклятого врага Гарри, – Взгляд Гермионы упал на кубок, стоящий на кофейном столике, – В той чаше находится специальное зелье. И раз уж я проснулась, следует разлить его по бутылочкам и закупорить. Мы очень устали, когда делали его, и заснули прямо на полу, поэтому не сделала этого раньше. Добби посмотрел на зелье, еще больше расширив глаза. — О-о-о... Мисс Грейнджер варит специальное зелье, чтобы противостоять Врагу? — Ну... это скорее не основной проект, но главный план, над которым мы работали в том числе и только что, поможет сразить его, — уклончиво ответила Гермиона, – Нам с профессором Снейпом предстоит много работы, прежде чем мы будем готовы встретиться лицом к лицу с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Но все должно оставаться в секрете, иначе ничего не сработает. Добби с сомнением смотрел на Гермиону, однако девушка заметила искринку в глазах эльфа, что дало ей надежду на то, что тот поверит ей. — Мисс Грейнджер говорит правду? – спросил он, затем ударил себя кулаком по лбу, – Добби не имел в виду, что мисс Гренджер лжет! Плохой Добби! Плохой! — Добби, я никогда тебе не лгала и не стану это делать сейчас, — прошептала Гермиона, сдерживаясь, чтобы не схватить эльфа, чтобы тот не навредил себе. Стремление домашних эльфов к самонаказанию, как за все эти годы успела заметить гриффиндорка, зависело от прощения авторитетной личности. Достаточно было взглянуть на лица других эльфов, чтобы понять, что они с радостью будут помалкивать об увиденном, раз Дамблдор разрешил их совместную деятельность. Угрозу представлял лишь Добби со своим восхищением Гарри и их дружбой, – Ты, наверное, слышал, что меня похитили Пожиратели... Добби так усердно кивнул, что уши больно хлопнули ему по лицу. — И тогда профессор Снейп смог найти только один способ спасти меня, и для этого нужно было войти со мной... в интимные отношения. Так он спас меня от изнасилования остальными Пожирателями, ведь это бы было гораздо ужаснее, — добавила она, покраснев, - Но... теперь мы должны поддерживать такие отношения, так как Вол... Темный Лорд считает, что Снейп использует меня против Гарри. Но ведь он не знает, что профессор на нашей стороне, мы должны притворяться любовниками, чтобы он смог остаться шпионом в лагере противника. К тому же я хотела изучать Эромантику в качестве дополнительного предмета, и директор посчитал, что так будет гораздо проще и эффективнее. Одним выстрелом двух зайцев, так сказать. Добби тщательно обдумал ее слова. — Директор... говорит, что все в порядке? — Вот пойди и спроси у него, Добби. Скажи ему, что ты застал нас с профессором в его комнате в то время, как мы работали над мои проектом по эроманции, и скажи, что я разрешила спросить, действительно ли мы работаем над секретным планом, как победить противника. Он скажет тебе, что это правда, и тогда ты пообещаешь ему от лица всех домашних эльфов, никому ни о чем не говорить. Особенно Гарри. Такие новости... отвлекут его, а ведь ему еще спасать нас от Того-Кого-Нельзя-Называть. И Рону тоже не следует говорить, ему снесет голову от ярости, что так же может отвлечь Гарри. Ты сделаешь это для меня, Добби? – спросила Гермиона. Маленький домашний эльф энергично закивал головой, хлопая ушами. — Добби верит мисс Грейнджер. Добби знает, что мисс Грейнджер никогда бы не стала лгать! Это... очень странно, но... Тот-Кого-Нельзя-Называть, — прошептал он, оглядываясь, словно Пожиратели Смерти могли вот-вот выпрыгнуть из дверей и атаковать их, — должен быть повергнут, и мы, домашние эльфы, полагаем, что это случится скоро... очень, очень скоро! Ничто не должно помешать борьбе с ним. И раз Добби может помочь таким образом, он не станет ничего раскрывать, даже если Гарри Поттер сам потребует от Добби все рассказать! И Добби лично будет иметь дело с тем домашним эльфом, который посмеет хотя бы подумать об этом! Но... Добби все же спросит Дамблдора, чтобы его совесть была чиста. — Правильно, Добби, так и сделай. Ну а мне пора вставать и отправляться к себе в спальню. Эм-м... укройте его, чтобы он не замерз, хорошо? — попросила Гермиона эльфов, говоря о профессоре, дремлющем на полу, — И принесите ему подушку. Мы в буквальном смысл слова измотали себя сегодня ночью, так что не беспокойте его. Профессору надо хорошо выспаться. — Добби все сделает, но господин Снейп уже проснулся, — заметил эльф, указывая рукой за девушку. Гермиона покраснела. Немного смутившись, она повернулась к Северусу. Тот расслабленно лежал на полу, но глаза были немного приоткрыты. Он наблюдал за тем, как гриффиндорка командует эльфами. Прочистив горло, Гермиона снова обратилась к эльфам. — Что ж, в таком случае мы... приведем себя в порядок, и на этом на сегодня закончим. — Добби принесет мисс Грейнджер бутылочку для зелья, — сказал эльф и тут же исчез из поля зрения. Остальные три эльфа быстро разошлись, оставив двух людей наедине. Под смятой простыней рука коснулась бедра Гермионы. [Уже подружилась с эльфами? И почему я не удивлен?] Если бы в его тоне был хоть намек на злобу, гриффиндорка дала бы ему пощечину. Однако вместо пренебрежения, она услышала одобрение. {А ведь Добби, заметил что ты добр к ним. Значит, и ты с ними дружишь} Северус пожал плечами, гладя ее кожу костяшками пальцев. [Я бы не употреблял слово «добрый». Они убирают по ночам, чтобы оставаться незамеченными – днем у них есть другие дела. Но я на ногах двадцать четыре часа в сутки, что сильно усложняет их задачу. Лет десять назад я наконец-то застал их и сказал, что могут убирать здесь, когда им будет удобно, вместо того, чтобы подстраиваться под мои случайные ночные прогулки] {Ты действительно очень добр к ним} – согласила Гермиона с мнением Добби о Снейпе, — {Полагаю, они так же обеспечивают тихую ненавязчивую компанию. Конечно, самый обыкновенный эльф выигрывает на фоне любого ученика в твоем классе} Рука Северуса замерла на бедре Гермионы. [Верно. Например, тех, кто постоянно пытается ответить на заданный вопрос, даже если их не вызывали] Гермиона заметила, как что-то мелькнуло в его газах. Видение тут же исчезло, и она задумалась, может ей померещилось? Прищурившись, она спросила: {Ты меня дразнишь?} [А что, у меня получается?] – слабо улыбнулся Снейп. {Так значит, тебе не нравится, что я отвечаю на твои вопросы?} – в ответ спросила гриффиндорка. — {А что если я еще и сама начну задавать вопросы, м?} [Даже не думай о том, чтобы менять свое поведение в классе] – предупредил ее Северус. {Я же дразню тебя, дурень!} – закатила глаза Гермиона. [То есть я – дурень?] {Ты действительно думаешь, что я такая глупая, чтобы выдать себя в классе?} – спросила она, глядя ему в глаза. Рука Северуса не оторвалась от ее кожи, когда Гермиона пододвинулась ближе, касаясь бедром его тела. Последний раз они так сидели в Визжащей Хижине. В этот раз она не сомневаясь спокойно касалась его, - {Практически весь третий курс я успешно пользовалась маховиком времени, а Рон и Гарри, мои лучшие друзья, даже ничего не заметили! Уж я то могу хранить секреты, профессор!} [Мы уже обиделись?] – пробормотал Снейп у нее в голове. В его тоне послышалось извинение, от чего шар ее гнева тут же лопнул. Северус бессознательно гладил ее по бедру до колена и обратно, - [Гермиона, почти всю свою взрослую жизнь я прожил в сожалении о сделанных ошибках и попытках не осложнить ситуацию. Эти ошибки обошлись мне слишком дорого. Я связал себя с безумцем, одержимым убийством и обладающим призрачным величием. Я стал немного... щепетильным, когда дело касается прикрытия моей задницы. Вот так и выживаю все эти годы] {Раз уж я считаю, что твоя задница весьма симпатичная, можешь быть уверен, что я помогу ее прикрыть.} Рука Северуса замерла, и он недоверчиво покосился на гриффиндорку. [И почему надо всегда шутить?] {Я не шучу} Это была правда. Северус внимательно прислушался к ее мыслям, как будто к приглушенным голосам в другом конце комнаты. Девушка действительно полагала, что у него симпатичный зад. Да и не только зад! Снейп озадаченно посмотрел на нее. [Гермиона, Я же тебе в отцы гожусь... Я твой преподаватель, ради святого Мерлина! Грязноволосый и черствый мерзавец Хогвартса! Ты думаешь, я симпатичный?] {И что? Я же живой человек! И так случилось, что мне всегда заводили умные мужчины. Любой, обладающий тремя четвертями мозга, объяснит, почему ты такой едкий на уроках. Тебе скучно находится среди учеников с посредственными способностями, которые постоянно досаждают тебе изо дня в день вот уже много лет} – объяснила Гермиона, — {Скучно, потому что продолжаешь надеяться, что рано или поздно тебе попадется кто-то действительно умный, кто будет так же любить Зелья, не смотря на то, что ты якобы хочешь место преподавателя ЗОТИ. Поверь, я знаю какого это – находиться среди умственно отсталых} [Думаешь, этот гениальный ученик- это ты?] – с вызовом спросил Северус, прощупывая ее мысли аккуратно, как человек языком касается режущегося зуба, просто потому, что его мучила какая-то болезненная притягательность. Снейп попытался обратить свой интерес в колкий вопрос, — [Может ты еще и думаешь, что можешь «исцелить» меня от сорока лет мерзости? Или я какой-то странный девчачий дополнительный проект, спровоцированный гормональным взрывом? А вдруг ты любишь меня?] {Так и было} Северус не ожидал услышать такой откровенный ответ. Да и собственно, что здесь удивительного, ведь они касались друг друга, связанные ментальной связью, которая была вызвана Веритаморией. Поэтому было очевидно, что Гермиона говорит без утайки. Профессора так же удивило, что со сдержанным выражением лица гриффиндорка гордо приподняла подбородок, ее мысли ничего больше не выражали. Северус не ожидал, что от ее признания в груди возникнет чувство вины, причину которого он не знал, да и не хотел знать. Но хуже всего, он не мог не спросить: [Было? В прошлом?] {Ты убил мои чувства. Это случилось на четвертом курсе, когда из-за наложенного заклинания, у меня увеличились зубы. Тогда я обиделась на тебя за то, что ты издевался надо мной. А за год до этого, ты заменял профессора Люпина и назвал меня «невыносимой всезнайкой» своим коронным пренебрежительным тоном. Но последней каплей был день, когда Драко превратили в хорька. И вот тогда я возненавидела тебя} Ее тихий и спокойный тон был разбавлен мучительным криком боли и обиды, которые он причинил. [Гермиона... я не хотел... то есть хотел тебя обидеть, но тогда...] – Северус вздохнул, вздрагивая внутри, тем не менее, мысли не могли скрыть правды, — [Господи, Веритамория еще хуже Веритасерума! Гермиона, прости. Я не знал тебя тогда. Я лишь думал, что ты невыносимая всезнайка... и теперь готов признать, что завидовал тебе... да к тому же ты утверждала, что дружила с ним, с этим мальчишкой Поттером. Сыном моего врага, который так похож на своего отца, что иногда мне хотелось кричать...] {Он — не Джеймс} – тихо но настойчиво произнесла девушка, раз уж Снейп сам поднял эту тему, хоть и с некоторой тенью злобы. Дамблдор советовал ей, как можно реже обсуждать этот вопрос, но Гермиона должна была выговориться, — {Так же как и я – не Парвати Патил. Мы обе гриффиндорки, как и Гарри и Джеймс – оба Поттеры, Но мы две разные девушки, как и они – разные мужчины. Уясни это для себя, наконец-то, Северус, пока ты не столкнулся с выбором более ужасным и бесповоротным, чем метка на руке. Все может закончиться тем, что ты предашь нас Волдеморту потому что посчитаешь, что не сможешь больше терпеть его ... как ты это сделал, как я понимаю, с Джеймсом} Разорвав телесный контакт, Гермиона встала и скинула простыню, оставив его наедине со своими мыслями, гриффиндорка зашла за софу, и стала одеваться возле столика, на котором остались ее вещи. Северус еще несколько минут обдумывал все сказанное. — Гермиона... Застегнув последнюю пуговицу, она обернулась и увидела, что профессор стоял позади. Простыня была повязана на грудь и бедра, словно тога нищего. Во взгляде Северуса, в его измученных глазах читалась боль. На секунду его рука поднялась к ее щеке, замерла, но так и не коснувшись, опустилась обратно. «Идиот» — про себя вздохнула Гермиона, когда Снейп неуверенно выдохнул и приготовился говорить. Опять входит в образ мастера зелий. «Он ведь даже не знает как просто прикоснуться к человеку? Я хоть и была девственницей в сексе и страсти, но он – девственник в отношениях...» Поспешно, чтобы не позволить Северусу произнести и звука, который отдалит их друг от друга, Гермиона положила ладонь на его грудь и ласково погладила. {Тогда никто из нас друг друга не знал. Но сейчас все изменилось...И думаю, что из этого может что-то получиться, когда все закончится.} [Теперь, раз уж ты больше в меня не влюблена, думаю, нам ничего не угрожает] — согласился Снейп. И это было странно. Хотя его голос звучал убедительно, все его тело дрожало от напряжения. Гермиона убрала руку, прежде чем ответить на его замечание. Она действительно не была влюблена... наверное. Гриффиндорка думала, что чувство, более взрослое, снова вернулось к ней летом, перед пятым курсом, когда она увидела, как неустанно он помогал Ордену, рискуя телом и душой, шпионя в лагере противника. Но теперь она не была уверена. Она не была уверена, что это именно то слово. Поэтому и употребила его в прошедшем времени, и таким образом вышла сухой из воды. Засунув руку в рукав мантии, и оправдав таким образом разрыв прикосновения, Гермиона надела сумку с книгами на плечо и сказала: — Тогда до среды? — Матч по квиддичу, — сухо напомнил Северус, - Слизерин против Равенкло. Я должен дежурить, тем более если они выиграют и вечеринка на моем факультете выйдет из-под контроля. Может во вторник? — Клуб защиты от темных искусств. Учитывая, что нам придется сделать, чтобы вы не впали в немилость Темного лорда, я бы не хотела пропускать занятие. Четверг? Несмотря на то, что от сегодняшней встречи у него все болело, Северус не думал, что сможет выдержать без прикосновения девушки так долго. Обычно в течение года он безжалостно подавлял желания, но Гермиона словно была тем ядовитым плющом, от которого потом не можешь перестать чесаться. Стоит лишь дотронуться, и жжение станет еще сильнее, пока не смоешь яд, пока не выведешь его из организма. — Понедельник. И среда. Ты должна повторять эксперимент с Aqua Vigo не торопясь, в более сознательном состоянии, пока я не останусь довольным результатом. Гермиона моргнула. — Давай в следующий раз попробуем более нежно, договорились? – спросила она. Кожа и отношения Господин-Рабыня – это конечно весело, но я не хочу приучаться к этому. Если так будет продолжаться и дальше, то в силу привычки я стану реагировать только на это. А для моего неискушенного вкуса... это уж слишком... — И что же ты хочешь, свечи и розы? Может шоколад? – издевательски спросил Снейп, - Романтику? С губ Гермионы тут же сорвалось бы язвительное замечание, если бы не заметила что-то в тоне, с которым он произнес последнее слово, не горечь, и не злоба... тоска?... тогда бы девушка сказала то, о чем бы потом пожалела. В место этого лишь слабое чувство сожаления почувствовала она, произнеся следующие слова: — Что ж, этого или чего-то похожего будет достаточно. Настоящий практик искусства Эроманции экспериментирует при всевозможных обстоятельствах. И пока Снейп, сбитый с толку ее согласием без обиняков на его явно шутливое предложение, Гермиона притянула пальчиками профессора за подбородок, встала на цыпочки и поцеловала его, наслаждаясь его шокированным видом и отсутствием всяких мыслей. {Спокойной ночи, Северус. Сладких снов. На сегодня я удовлетворенна, и уверена, что буду спать как младенец} Отпустив преподавателя, она повернулась лицом к камину, и так как они уже не касались друг друга, спросила вслух: — И как же мне отсюда выбраться? Северус был рад, что смог ни о чем не думать, пока девчонка его целовала, и теперь, собравшись наконец-то с мыслями, он указал на столик в дальнем углу. Понятно, что Гермиона имела в виду слово-адрес, а не способ передвижения – камин или лестница. Кружаная мука привела ее сюда, значит должна и увести, чтобы сохранить все в секрете. — Вон там резной кувшин с кружаной мукой. Варил сам, поэтому совершенно безопасный. Брось в огонь и произнеси «Зелья» — и перенесешься в кабинет. Кивнув, гриффиндорка подошла к другому камину. Подняла крышку, взяла щепотку содержимого и затем повернулась. — Знаешь, Северус, когда я читала о старостах школы и о ее традициях, я по глупости думала, что получив такую должность, ученику дают свои комнаты, со своей личной ванной и всем остальным. Глупое желание... но было бы хорошо заходить в свой камин и выходить из твоего, без этого бессмысленного хождения по замку тайком. В гостиной моего факультета есть камин, но... — Гермиона, несмотря на то, что я наслаждаюсь твоим голым видом, у меня нет никакого желания смотреть на твоих одетых однокурсников, тем более, во вне классное время, позволь им порезвиться в своей собственной гостиной в одном белье, — протянул Снейп, скрестив на груди руки. Девушка не смогла сдержаться и улыбнулась и, подразнивая, сказала: — Надо же, Севви! Как мило с твоей стороны! — Не называй меня «Севви»! – резко заметил он, подскочив к девушке. Сейчас он как никогда был похож на сальноволосого сердитого мерзавца Хогвартса, несмотря на белую простынь повязанную поверх голого тела. Посмеиваясь, Гермиона бросила муку в огонь и крикнула: — ...Зелья! Гриффиндорка действительно была смелой. Пламя в камине вспыхнуло зеленым, и Гермиона, уверенная в том, что Мастер Зелий не посмеет проследовать за ней и явиться туда, где портреты на стенах могут проснуться и заметить его наготу, исчезла, не дав Северусу времени разозлиться на шутку. Прокрутившись два раза вокруг себя вне досягаемости от профессора, чтобы тот снова не начал спор, девушка вышла из зеленого пламени уже с другой стороны, все еще улыбаясь. Она расправила мантию, стряхнула пепел, вышла из класса и направилась к спальне своего факультета. В другом конце замка, глубоко под землей, Северус боролся сам с собой. Он то брал щепотку муки и направлялся к камину, то бросал порошок обратно. Одного сказанного ею прозвища было достаточно, чтобы провести еще один такой «грубый эксперимент», и тогда девчонка еще долго молила бы его о прощении, пока он не... Мерлин, о чем ты только думаешь? В отчаянье, Северус провел ладонью по волосам и отвернулся от огня. Его взору предстало мерзкого вида смесь связанных носков в некое подобие одежды, увенчанная шишковатой головой с длинными колышущимися ушами и большими зелеными глазами. Выгнув бровь и постаравшись вернуть всем своим видом достоинство, он спросил: — Да, Добби? Эльф знал Северуса еще когда тот приходил в дом Люциуса Малфоя, такой же Пожиратель Смерти, кровь настоящего волшебника. После освобождения и поступления на работу в Хогвартс, Добби с удивлением узнал, что Снейп был на стороне Дамблдора. Мастер Зелий терпеливо ждал, что ему скажет эльф, потому что знал, что эти существа любят ходить окольными путями, а не говорить прямо. К тому же этот был более чудаковатым, чем остальные, в его голове витали понятия о свободе и независимости, что каралось анафемой среди своих сородичей. Заламывая руки, Добби быстро заговорил: — Добби пошел к директору Дамблдору, сэр. Добби сказал Дамблдору все, что разрешила мисс Грейнджер, и Дамблдор подтвердил, что это правда и попросил Добби держать все в секрете. Добби будет держать слово, данное мисс Грейнджер, господину Снейпу и директору. Все эльфы будут хранить секрет! — Хорошо. Я рад. Что-то еще? – спросил Северус, когда домашний эльф остался стоять на месте. Добби потянул себя за ухо. — Добби принес мисс Грейнджер бутылочку для ее зелья, но мисс ушла... Добби решил оставить господина Снейпа и мисс Грейнджер наедине, и убрался с другими эльфами на какое-то время... Теперь Добби думает, что его не было слишком долго, и теперь он должен наказать себя... Северус ненавидел привычку этих существ наказывать себя по любому глупому поводу. Еще в те времена, когда эльф служил у Малфоев, Снейпу приходилось наблюдать, как Люциус приказывал Добби, как именно себя наказать. И уже тогда, профессор Зелий чувствовал отвращение к подобным мерам, хотя и образ, который он олицетворяет, не должен задумываться о подобных существах. — Добби, ты сделал все правильно. Мы с мисс Грейнджер благодарны тебе за осмотрительность. Я лично процежу зелье для нее. Ведь мне в любом случае нужно подробно изучить ее проект и проследить, чтобы все было правильно. Спасибо, что побеспокоился. Домашний эльф немного приободрился, и его шишковатом лице расплылась широкая улыбка. — Господин Снейп так добр! — Это точно, — с сарказмом пробормотал Северус. Интересно, чем же он заслужил такой эпитет? И сможет ли он так же расположить к себе Гермиону после их почти что ссоры? Только не после такого прозвища! Его губы скривились в ухмылке.
"Севви"... Ради Святого Мерлина!