Глава 6
Занятия в среду прошли довольно спокойно. Снейп делал все возможное, чтобы игнорировать Гермиону, восхваляя Кружаную муку Малфоя, хотя в отличие от его бледно-зеленой смеси, ее порошок был изумрудным. Как же легко гриффиндорка выскочила из камина в гостиную, и как в тайне она радовалась, что в отличие от потуг своих сокурсников, ей понадобилось всего несколько оборотов, чтобы оказаться с другой стороны камина. Довольная результатом, она по снегу поплелась в замок, чтобы успеть к концу занятия. Успех грел душу всего лишь до ужина, когда Гермиона увидела Дамблдора вместе со Снейпом за столом преподавателей и вспомнила о двух свитках дополнительного задания. Вскоре, проводив взглядов своих однокурсников, разбредавшихся по своим гостиным, она проскользнула по коридору к горгулье, что скрывала вход в комнаты Дамблдора. Не успела она произнести подслушанный пароль, как заметила самого директора. — А, Мисс Грейнджер! Вы уже написали дополнительное эссе? — спросил он, подойдя к девушке. — Да, господин директор, — ответила Гермиона, протянув ему свиток. — Эссе получилось на двадцать дюймов больше, так как я сравнила магический мир с миром магглов. — Неужели? Замечательно! — похвалил ее Дамблдор. — Двадцать баллов Гриффиндору за то, что проявили инициативу. — Спасибо, но учитывая, что я росла в мире магглов, я подумала, что будет интересно сравнить эффективность выбора двух разных миров в таком деле, — пожала плечами Гермиона. — Что ж... Уверен, мне понравится. А у вас сейчас назначено отработка у профессора Снейпа? — Да, господин директор. — Гриффиндорка немного покраснела, задумавшись, что же они с профессором будут делать, если их проект касается Тантрической магии. — Эм-м-м... Я тогда лучше пойду, подготовлюсь. У меня еще есть невыполненные задания. Попрощавшись с Дамблдором возле горгульи, Гермиона направилась в гриффиндорскую башню. В назначенное время она постучала в дверь кабинета Снейпа. Послышалось его приглашение войти, и открыв дверь, девушка почувствовала, будто у нее в животе запорхали бабочки. К ее удивлению, в кабинете было еще два ученика, отдирающих что-то от набора котлов. На вид не старше третьего курса, и оба страшно напуганные. Но... Я думала... Северус заметил ее замешательство и, стиснув зубы, посмотрел на мальчиков. Неужели она думала, что мы будем тискаться сегодня? Разве это возможно, после того, как она зажималась с Уизли? — Вы здесь не для того, чтоб стоять в дверях, Мисс Грейнджер. Раз вы так хорошо справляетесь с чарами, можете починить доску, которую сломали эти два болвана. Когда закончите, у меня для вас найдется ящик со скорпионами, которых надо подоить. Совсем разволновавшись, Гермиона отправилась выполнять приказанное. Исправить доску в лаборатории получилось очень быстро. Похоже, одно из зелий превратилось в гейзер и выбрасывало в воздух вязкую кислотную смесь, которая повредила каменную поверхность как минимум девяти столов. С Трансфигурацией у Гермионы тоже не было проблем, поэтому она за четверть часа починила рабочие места. Еще сорок минут ушло на то, чтобы собрать все свое мужество в кулак и аккуратно хитрым способом собрать яд с жал двух десятков скорпионов. За пять минут до конца отработки — она полагала, что ее отработка продлится ровно час — Гермиона закрыла крышку ящика с помощью магии, чтобы родственники паукообразных не смогли выбежать на волю. Затем она поставила бутылку с ядом на одну из полок в кладовой, крепко закрутила крышку, аккуратно наклеила ярлык и подошла к столу Снейпа. Достав из сумки вторую копию сочинения, она произнесла: — Мое эссе, профессор. Северус поднял глаза от работ, за которые он выставлял оценки. — Полагаю, этот проект не имеет теперь никакой актуальности, мисс Грейнджер, — сказал он, положив перо, и потянулся за ее свитком. — Тем не менее, раз уж вы выполнили задание, я буду вынужден отдать вам должное. Гермиона протянула руку вперед, и когда Снейп хотел взяться за свиток, он случайно обхватил ее пальчики. {Вы глупец! Мы расставались тогда} — яростно подумала Гермиона. — {Неужели, вы полагаете, что мне бы хватило ума сделать что-то такое, когда я знаю, что даже всего лишь поцелуй другого мужчины может разбить заклинание и разрушить ваше положение в глазах Волдеморта.} Ясно и четко услышав мысли, Снейп удивленно приподнял брови: [Чтож... Тогда я должен извиниться перед вами.] {Возможно, все действительно выглядело, будто мы зажимались} — призналась Гермиона, мысленно вздохнув. {Вообще-то Рон именно этого и хотел, но я его отговорила.} — ... Профессор? — послышался робкий голос с другого конца класса. Северус все-таки забрал свиток из рук Гермионы. Они больше не касались друг друга, и ментальная связь нарушилась. Голос подал один из учеников, тот, что был повыше, но от страха он так сутулился, что выглядел чуть ли не вдвое короче другого. — Мы закончили чистить котлы. — Свободны! — прорычал Снейп. От этих слов, пара студентов, громко хлопнув за собой дверью, пустилась наутек в другую сторону замка. — ... Или со мной что-то не то, или они становятся глупее с каждым годом? — тяжело вздохнул Северус. — Они еще учатся, — напомнила ему Гермиона. — Мисс Грейнджер, эти двое со своей неуклюжестью стоят одного Лонгботтома. Сегодня днем одно несчастье разбило коробку с рогами жука-оленя, которые я приготовил к завтрашним занятиям у второго курса. Можете закончить свою отработку, насобирав еще с сотню рогов. — Да, профессор. ...Они вообще собираются трахнуться? Ничего не понимая, Гермиона отправилась выполнять задание. В этот раз все было гораздо быстрее, чем со скорпионами, ведь жуков не надо было заколдовывать Петрификусом. Все жуки-олени были мертвыми и не пытались сбежать или ужалить. Через двадцать минут, Гермиона аккуратно сгребла все рога в одну коробку, лапки в другую, крылышки в третью, а тельца в четвертую. Пометив контейнеры бирками и расставив их на полки, она убрала за собой и вернулась к столу Снейпа. — Что-нибудь еще, профессор? Не говоря ни слова, он встал и прошел в кладовую. Достав каждую коробку, проверил ее содержимое. Гермиона ходила вслед за ним, зная, что все сделала правильно, но не ожидала от преподавателя никакой похвалы. И Снейп ее удивил. — ... Все очень точно и аккуратно, мисс Грейнджер. Десять балов Гриффиндору. Гермиона уставилась на профессора. — Вы... вы назначили мне баллы? Это из-за того, что вы слишком сильно рассердились на меня в понедельник? — Вряд ли, — фыркнул он, расставляя коробки обратно ловкими движениями длинных пальцев. — Я не рассердился. Пятьдесят баллов с каждого — справедливое наказание за подобное поведение. Подобные отношение между учениками запрещены... Хотя, запретить подобное — все равно что приказать скорпиону не жалиться. Это не в их маленьких с огромным переизбытком гормонов натурах слушаться старших. Как староста, вы должны подавать другим студентам пример идеала. Так же, как и мистер Уизли. Но если вам заблагорассудится оспорить мое заявление, не забывайте, что я всегда могу снять с вас еще полсотни баллов. Ни один ученик, в том числе и староста, не компетентен решать были ли баллы назначены/сняты справедливо или наоборот. — ...Спасибо, я промолчу. — Как мудро с вашей стороны. Двигаясь дальше по кладовой, Северус подошел шкафу, открыл дверцу и внимательно посмотрел на стоящие на полках бутылочки. Выбрав нужную, он взял из ящика ложечку и протянул ее Гермионе. Затем он открыл бутылочку и наполнил ложку густым золотистым зельем. — Выпейте. — Что это? — Гермиона пристально посмотрела на зелье. — Вот вы мне сами и скажете, — с вызовом произнес Снейп, защищая свои мысли на время короткий контакта, когда их руки соприкоснулись. Осторожно гриффиндорка принюхалась к жидкости. Она сумела почувствовать запах розовой воды, лимона... и чего-то еще горького и кислого... Аккуратно кончиком языка она попробовала зелье на вкус. — ... Это то же зелье, что вы мне давали в прошлую субботу. — Какое именно? Тогда вы выпили три. — Афродизиак, который так же является контрацептивным средством, — покраснев, сказала Гермиона. Но перед тем как проглотить зелье, она заколебалась. — Я знаю, что контрацептивы очень важны, но... эм... зачем нужен афродизиак? — Учитывая то, насколько слаба наша интимная связь, — ответил Северус, не глядя на нее, — я подумал, что немного жидкой храбрости сделают ваши ближайшие часы более комфортными. Ведь сейчас самое подходящее время работать над вашим дополнительным проектом. Гермиона задумалась, действительно ли она нуждалась в «жидкой храбрости»? Конечно, тот потрясающий оргазм в субботу был вызван зельем, но ей казалось, что частью этого наслаждения она обязана чувствительным мастерством. Ей было жутко интересно, какого возбуждаться от этого мужчины, а не от зелья. Вздохнув, Гермиона обхватила ладошкой руку Северуса, в которой он держал бутылочку с зельем, и вылила содержимое ложки обратно. — Спасибо, профессор, но я лучше начну проект с ясной головой. Давайте сегодня попробуем другие контрацептивы. Северус чуть не выронил из рук бутылочку. Гермиона касалась его своей рукой, и он знал, что она не врет. [Ты хочешь, чтобы я тебя возбудил? Сам? Без зелья?] Гермиона покраснела еще сильнее, от чего он понял, что она услышала его мысли. {Если окажется, что ты не сможешь... Если никто из нас не будет находиться в нужном настроении, мы всегда успеем принять зелье. Но я не хочу зависеть от какого-то зелья, чтобы стать более чувствительной, профессор} — официально заявила Гермиона. {Тантрическая магия подразумевает настоящую страсть. А не «жидкую храбрость»} [Правда.] Глядя на девушку с удивлением еще пару секунд, до сих пор пораженный ее смелостью и, что уж говорить, доверием, Северус закупорил бутылочку и поставил ее на место. Затем, выбрав другой пузырек, он достал другую ложку, гораздо меньшую, и наполнил ее новым зельем. Гермиона снова принюхалась и коснулась язычком розоватой жидкости. Снейп чувствовал, как напрягается его член при виде того, как раскрываются ее алые губки, ловкий язычок облизывает их, а затем самым кончиком касается поверхности зелья. Гриффиндорка скривилась свой носик. — Пахнет клубникой, но на вкус как водоросли. Вроде как суши, только без риса или крабового мяса, чтобы нейтрализовать резкость вкуса... Это зелье Нихау-дзе? — Пять баллов Гриффендору за правильную догадку, — сказал в ответ Снейп, и обрадовался улыбке. Взяв в руки ложку с зельем, сконцентрировалась, взяла ложку в рот и, скривившись, быстро проглотила зелье. — Фу... Утешает одно — вам тоже придется попробовать зелье, — заявила Гермиона, вернув ложку. Северус, повернувшись к ней спиной и тем самым скрыв улыбку, быстро выпил дозу зелья, закупорил флакон и поставил обратно в шкаф. Затем, ожидая, пока во рту пропадет ужасный вкус, помыл ложки в раковине. Когда он снова повернулся к Гермионе, то немного испугался, как близко она стояла. Так близко, что его мантия зацепила ее одежду. Так близко, что она положила ладони ему на шею и притянула к себе. В ее поцелуе смешалось все: нервозность, неуверенность и сладкое тепло, которое передалось Северусу, когда он ответил ей нежным поцелуем. Но сообразив, где они находились, он подался назад. Открыв глаза, Гермиона немного нахмурилась, но Снейп покачал головой. — Не здесь. Мы должны находится в том месте, где призраки замка не сумеют нам помешать. Пивз несколько раз уже пытался пробраться сюда. — О! Куда же мы тогда пойдем? Северус прикинул варианты. В замке было не так много мест, где бы они смогли найти уединение от живых, и в то же время гарантировать остаться незамеченными призраками. Приведения Хогвартса не были уж такими болтунами, но об их связи никто не должен был узнать. На самом деле оставался один вариант, на который Северуса вдохновил последний урок по Продвинутым Зельям. — Мы пойдем в мои комнаты. Они изолированы, и ни один фантом там не появлялся. Я соединю этот камин с камином в моей гостиной, чтобы мы смогли попадать туда, не боясь, что нас увидят. Уверен, директор одобрит двухстороннюю связь между каминами и возможность использовать кружаную муку, приготовленную вами сегодня, по крайней мере, на два месяца. А сейчас... другое зелье поможет нам скрыться. Гермиона с удивлением уставилась на профессора. Северус не касался ее, поэтому не мог понять, что у нее происходило в голове. — У вас есть возражения? — Нет. Просто я... Представляю, как вам сложно пригласить меня к себе в комнаты. Ведь это ваше убежище от сумасшествия школы, единственное место, где вас не беспокоят ученики, — прошептала Гермиона. Теперь была очередь Северуса уставиться на нее. Он знал, что девушка умна — постоянно поднятие чертовой руки преследовали его вот уже шесть лет — но он никогда не полагал, что она могла быть такой проницательной и понимающей. Почувствовав неловкость от того, что она практически увидела его насквозь, Северус, ничего не сказав, повернулся обратно к шкафу, достал бутылку из самой глубины полки, обмакнул пальцы в жидкость и, закупорив бутылку, положил ее к себе в карман. Затем, провел мокрыми пальцами у себя по лбу а затем и по лбу Гермионы. — Что это за зелье? — заинтересовалась она. — Цекуспририту. Его испарение сделает нас невидимыми для духов, призраков, полтергейстов, и даже для персонажей картин. Однако, эффект исчезнет, как только жидкость полностью испарится. Пойдемте, — приказал он, схватив Гермиону за руку. — После того, как вы годами тайком тынялись по замку, уверен, вам не сложно будет пройти по коридору незамеченной даже телесными существами. {Лучше промолчать, а то выдам себя} — подумала Гермиона. [Хмм, да.] — послышался голос Северуса у нее в голове, теплый и веселый. И это тепло удивило гриффиндорку. Она уже хотела задуматься над этим, но тут же убрала из головы все мысли на случай, если они могли разозлить Снейпа. Однако тот, выходя из коморки, отпустил ее руку. Слава богу, теперь она может подумать наедине. Тепло... Он всегда казался таким холодным — страстным, когда кричал на студентов или восхвалял красоту очередного трудного рецепта — но все равно холодным. Гермиона подхватила сумку с учебниками и вышла за ним из класса. Интересно, какую часть натуры ему приходится подавлять в течении всех этих лет, скрывать и защищать. И как долго он подавлял ее по привычке? На данный момент ответа у нее не было. Возможно, благодаря Веритамории Гермионе удастся узнать больше настоящего его. А учитывая то, что девушка всегда была немного очарована молчаливым мастером зелий, его умом, задумчивостью, непостижимой преданностью Дамблдору. И не смотря на то, что он носил маску Пожерателя смерти, мысль о том, чтобы узнать его получше не отталкивала ее. Скорее наоборот. Они спустились ниже в подземелья. Гермионе показалась, что она узнала вход на факультет Слизерина, описанный Роном и Гарри еще на втором курсе, но Северус быстро прошел мимо. Огонь в факелах то загорался, то потухал, и все казалось смазанным. Наконец-то они остановились перед странным орнаментом, высеченным по одной стороне коридора на хорошие двадцать футов: фигура в доспехах, перегнувшаяся через меч, выживший в кровавой бойне; поле сражения, усыпанное мертвыми телами и сломанными оружиями. Мастер зелий достал свою палочку, пробормотал что-то и постучал по фигуре рыцаря. Измученный и безликий рыцарь шелохнулся и отошел на шаг от своего меча. В этом месте образовалась трещина. Проем в стене стал увеличиваться и стал входом в туннель. Гермиона последовала внутрь за своим преподавателем. Одна деталь на доспехах рыцаря привлекла ее внимание, но проход в туннель стал тут же закрываться, и девушка решила не останавливаться, чтобы успеть за Снейпом. Неужели на это было изображение льва и буква «Г»? Как «Гриффиндор»? Декан факультета Слизерин скрывает свои апартаменты за символом основателя ее собственного факультета, древнего соперника Слизерина? Вконец удивившись, Гермиона стала осторожно спускаться по ступенькам, освещенным только сиянием его палочки. Пройдя в помещение за Снейпом, Гермиона увидела перед собой милую комнату. Побеленные стены отражали свет дюжин масляных ламп, размещенных по периметру комнаты. Огонь трещал в обоих каминах, расположенных слева и справа с дверями по бокам, в то время как стена вокруг двери, в которую они вошли, была вся в книжных полках и подставках для свитков. На стенах не висело ни одного портрета, кроме пейзажей. На картинках были земли близкие и далекие, такие далекие, что на них все еще был день, хотя на улице уже была ночь. Точнее, утверждать наверняка Гермиона не могла. Вся противоположная от двери стена была в готически-заостренных окнах, с прямоугольными стеклами, разделимыми лишь тонкой полоской резного камня. Пейзажа никакого не было видно, так как в стеклах отражалась комната. Но как только Гермиона, пройдя мимо мягкой голубой кушетки, повернутой к окнам. подошла к ним, привлеченная открывшимся видом, она заметила вдалеке несколько огней. Огни слева — это Хогсмид, решила Гермиона, прижавшись носом к стеклу, а справа — темная гуща Запретного леса. Значит прямо должно быть озеро... — Если вы уже закончили оставлять отпечатки носа на стекле для домашних эльфов... — Наверное, днем открывается шикарный вид?— смущенно пробормотала Гермиона, нехотя отвернувшись от окна. На мгновение лицо Снейпа приняло такое выражение, будто он собрался сказать что-то язвительное в своем стиле... Но взвесив справедливость своей реакции, он наконец сказал: — Да, хотя мне не часто приходится наслаждаться пейзажем. Школьные дела отнимают большинство времени. Только в летние месяцы, когда солнце восходит рано и садится позже, я могу себе позволить эту роскошь. — Что-то я не припоминаю окон на отвесной скале, — пробормотала Гермиона, вглядываясь в темноту за окном. — Раз мы так долго спускались, значит, комнаты должны быть ниже уровня школы. — Они зачарованы, таким образом предоставляя больше уединения. Никто не видит их, и только я... и те немногие, которых я сюда приглашал, могут любоваться пейзажем изнутри, — сказала Северус, снова отвлекая ее от окна. — Любой, кто посмотрит на скалу, увидит лишь голые камни. — Если я когда-нибудь вернусь в Хогвартс, чтобы стать преподавателем, и если вы захотите отказаться от этих комнат, я бы сделала все что угодно здесь и сейчас, чтобы оставить за собой право занять их только из-за этого вида. На секунду Северус засомневался, а затем позволил проявить удивление, характерно скривив губы. — Что и требовалось доказать, мисс Грейнджер... Кхм, Гермиона. — исправился он, быстро прочистив горло. — Как бы я ни хотел сохранить формальность нашего общения в качестве ученицы и преподавателя, сама тема вашего... кхм... спецпроекта не предполагает таких отношений. Что мы и должны обсудить, дабы четко наметить цели обучения вас как студентки, и мои надежды как вашего куратора. — Эм... да, пожалуй, вы правы., — согласилась Гермиона, обрадовавшись смене темы разговора. Гриффиндорка присела на кушетку, немного посеревшую от времени, но все же являющуюся хорошим компромиссом между удобной мягкостью и поддерживающей жесткостью. Положив сумку на кофейный столик, Гермиона вытащила книги, приобретенные в Косом переулке. Встретившись с профессором МакГонагалл у кассы, она с легкостью отвлекла внимание преподавателя от названий книг с помощью легкого заклинания. Слава богу, соблазнить декан Гриффиндора походом в книжную лавку и потеряться среди книжных шкафов и полок было не так уж и сложно. Минерва МакГонагалл оказалась таким же книголюбом как и Гермиона. — Я выбрала эти книги в магазине Волтона в воскресенье, когда ездила в Косой переулок с профессором МакГонагалл. Она не заметила обложек, — быстро добавила девушка. — Я взяла по две копии каждой, чтобы вы смогли пролистать тот же материал. Вот что я нашла из эромантики: «Искусство эротической энергии», «Камасутра» — в переводе мага Амальго, а не маггловская версия сэра Ричарда — «Разговоры о Йони и Лингам», «Нефритовый стебель и бутон лотоса». Еще я заказала «Гримуар о Ватьсьяне»... на ваше имя с оплаченными почтовыми расходами на доставку совой в Хогсмид, — покраснев, закончила Гермиона. — Я подумала, что доставка мне или вам в школу будет неподобающей. Однако и на свое имя в Хогсмид я не могла заказать... Ведь я староста. — Надеюсь, вы заплатили за книгу? — сухо спросил он, однако про себя восхитился ее осмотрительностью. — Да, и за доставку. Вам всего лишь нужно будет забрать ее, когда сова принесет вам уведомление. Я потратила много фунтов — деньги магглов. А это означает, что до Рождества я осталась без гроша в кармане. И это всего лишь одна копия! Но я подумала, что мы могли бы выписать из нее полезные заклинания. — Мне кажется, большинство из этих книг у меня уже есть, кроме «Нефритового стебля» и «Гримуаров». Последнюю книгу я пытался достать вот уже несколько лет. Как вы ее нашли? — удивился Северус. — С помощью того, что магглы называют E-Bay, — усмехнулась Гермиона. — У продавщицы лавки Волтона есть компьютер в чулане, и она любезно предложила поискать книгу в интернете, ведь она такая редкая в этом мире. Поэтому и расплатиться мне пришлось маггловскими фунтами. Снейп всего лишь хмыкнул, открыл один из томов «Нефритового стебля» и пролистал несколько страниц. — Китайская эромантика? — Для контраста и сравнения, — объяснила Гермиона, чувствуя восторг, от своей любимой темы: схоластики. — Как в эссе по контрацепции, где я сравнивала магические варианты с маггловскими. Северус взглянул на девушку, а затем выудил из кармана мантии ее свиток. Развернув его, преподаватель начал читать его содержание, затем нахмурился и откинул его в сторону. Свиток, цокнув о кофейный столик, скатился на ковер под ногами. — Сколько же дюймов в этой писанине? — проворчал он. — Примерно пятьдесят. — Вы точно трудоголик, Гермиона Грейнджер, — растерянно сказал Северус, глядя на ее аккуратный и мелкий подчерк. Его поразило, сколько материала ей удалось изучить, за несколько дней. — А директору вы отдали копию? — Да, сразу после ужина. Снейп нахмурился и свернул свиток. — Я прочитаю позже. С чего бы вы хотели начать? — Сначала мне бы хотелось прочитать Гримуары, — заколебалась Гермиона, — но можно начать с Аква Виго, а затем Йони Кундалини... или с вашей помощью Лингам Кундалини. Или и то, и другое, — добавила она, пожав плечами, пытаясь скинуть с себя волнение, от которого покраснели ее щечки. — В идеале, мне бы хотелось сварить шесть зелий, по одному на каждый месяц, оставшийся до конца семестра. Немного амбициозно, учитывая то, что мы встречаемся только раз в неделю, но думаю это реально. — Да, довольно большие планы для одной встречи в неделю. Но я уже об этом подумал, — осторожно добавил Северус. — Пропустив одну встречу, по любой причине, это подвергнет риску связи Веритамории между нами. Полагаю, нам следует встречаться два раза в неделю. Если у тебя нет возражений. Гермиона мягко выдохнула, обдумывая его предложение. — Вы правы. Ведь я уже рассталась с Роном, поэтому никакие зажимания не повредят, и не подставят вас перед змеелицим мерзавцем. Но случиться может все что угодно: непредвиденные обстоятельства, ранение... Хорошо, два раза в неделю. И, что касается эм-м... правдоподобности, — добавила она, немного смутившись от того, что собиралась сказать. — Мне кажется, некоторые наши действия должны быть... грубее. На секунду у Северуса сперло дыхание. Он даже не мог моргнуть. Наконец, когда он стал уверенным, что его голос позорно не запищит, он осторожно спросил. — Что вы имеете в виду под словом «грубее»? Теперь Гермиона деликатно прочистила горло, отведя в сторону взгляд. — Я эм-м... подумала, что когда попытается прощупать наши объединенные сознания на одной из будущих встреч, он увидит как... грубо вы со мной обращаетесь. Этим можно воспользоваться. Я вспомнила, как вы говорили, что вам легче показать лживые события, когда есть что-то правдивое, что можно вплести... Поэтому я купила две копии вот этой книги. Достав два тома, она положила на стопку других книг. — «Узы любви»? — услышал себя Северус, таращась на обложку. На ней была нарисована женщина, или по крайней мере часть женского тела, от алых губ до колен, одетых в чулки, затянутая в черный кожаный костюм, похожий на купальник со шнуровкой без бретелек. На ней были длинные до середины плеча перчатки, в одной руке хлыст, в другой — наручники. — Это...? — Это чтобы черпать новые идеи, — покраснев, оттараторила грифиндорка. — Думаю, после этих выходных, пожирателям захочется более грубую и жесткую форму того, что они видел. Но я слышала, что это даже может быть весело, если происходит по соглашению обеих сторон, и партнеры с уважением относятся к определенным границам. Таким образом, я смогу немного эм-м... привыкнуть к такой игре к следующему «выступлению». Руки Северуса сжались в кулаки. — Я бы не хотел, чтобы вы снова переживали это унижение. Но боюсь, на данный момент у нас нет другого выбора. — Это цена моего спасения, — согласилась Гермиона. Он отвернулся, и девушка прикоснулась к его рукаву, чтобы привлечь его внимание. — Я не жалею, что ты сделал такой выбор, Северус. Ты спас мне жизнь, я в этом не сомневаюсь. И то как ты это сделал... поможет нашей стороне гораздо больше, чем навредит мне. Если публичное унизительное шоу заставит Волдеморта поверить в обман и дезинформацию, которой мы его кормим, тогда оно того стоит. Он не мог слышать ее мыслей, ведь она касалась только ткани его одежды... Но Северус поверил в искренность ее слов. Он хотел верить. Посмотрев на девушку, он увидел ее спокойный кареглазый взгляд, от которого у него перехватило дыхание. Снова отвернувшись в сторону, он прочистил горло и кивнул в сторону стопки книг. — Полагаю, у нас хорошее начало проекта. Сегодня возьмемся за повтор пройденного материала о страсти, а в следующий раз начнем работу над зельем Аква Виго. — Отличный план. Гермиона быстро отложила в сторону свои копии книг и застенчиво взглянула на профессора. — Эм-м... С чего именно мы начнем? — С того, на чем остановились, естественно. И, по-моему, вы меня целовали... Гермиона покраснела, но прижалась ближе к Северусу. Замявшись лишь на мгновение, она прижалась губами к его губам. В прошлый раз зелье заставляло мгновенно реагировать; и хоть гриффиндорка знала, что ее ласка была безыскусна и наивна, она внимательно следила за тем, что он с ней делал те три часа в Визжащей Хижене. Хотя до этой недели опыт с поцелуями у нее уже был, поэтому когда он нежно прижался к ней в ответ, она немного наклонила голову и легонько лизнула его губы. Северус немного отстранился, приоткрыл глаза и несколько секунд внимательно рассматривал ее лицо. Затем снова закрыв их, стал ласкать губы Гермионы нежно и ласково. Вместе с наслаждением от прикосновений пришла еле уловимая мысль в подсознании. Отвечая на неуверенность девушки в том, как продолжить, Северус показал, что ему больше понравилось, приоткрыв губы и скользнув языком по ее губкам в ответ. Он поднял руку и ладонью провел по ее щеке. Гермиона ответила на его действия, одну руку запустив в его мягкие темные волосы, а другой по подбородку и шее вниз, ощущая под пальцами слабую щетину. Их губы прижимались, разъединялись и снова встречались друг с другом. Северус лег на кушетку, притягивая девушку к себе так, чтобы ее тело, молодое и стройное, оказалось сверху его старого и длинного. Изменения в их положении произошли так постепенно, что Гермиона заметила лишь несколькими минутами позже, что она растянулась поверх своего профессора, а колени были расставлены по бокам его бедер. Она чувствовала себя немного неуверенно, когда его рука спустилась вниз по ее спине и начала гладить ее бедро, и когда она, несмотря на всю многочисленную одежду между ними, почувствовала, как его напряженный член уперся ей в пах. В голову пришла мысль, что именно одежды там и не должно было быть, поэтому убрав руку с его мягких, но растрепанных волос, Гермиона стала расстегивать пуговицы на его воротнике. Однако тут же остановилась. [Продолжай,] — подбодрил ее Северус, когда она немного отстранилась от него. Его глаза, казалось, потемнели еще больше от желания. — [Расстегни.] Выпрямив спину, Гермиона двумя руками стала расстегивать бесчисленные пуговицы на профессорской мантии, в то время как его руки ласкали ее бедра. {Не могу поверить, как быстро ты возбудился...} Гриффиндорка слегка покраснела, от мысли что он теперь слышал все что творилась у нее в голове. [Я — мужчина, Гермиона. Возбуждение следует сразу же за адреналином. Мужчин легко возбудить, и так же легко успокоить. Достаточно двух минут ласки, за которыми следует пик наслаждения, максимум десять минут, возможно, и дольше, если мужчина тренируется. С женщинами как раз все наоборот,] — стал читать лекцию Северус, медленно скользя рукой вверх по ее бедру к талии, от чего у Гермионы перехватило дыхание. Снейп намеренно медленно продолжал двигаться выше, пока его ладонь не легла на ее грудь. [... Они медленнее возбуждаются, но их наслаждение длится гораздо, гораздо дольше. Им может понадобится десять минут, чтобы возбудиться и целый час, чтобы успокоиться.] {Я этого не знала,} — любознательно заметила Гермиона, расстегнув мантию и увидев под ней батистовую белую рубашку, воротник которой редко был виден во время уроков. [Женщины созданы для наслаждения, Гермиона,] — сказал он про себя, в то время как Гермиона выпрямилась, чтобы расстегнуть оставшиеся пуговицы. В такой позиции ее пах прижался сильнее к нему, и на какое-то время цепь мыслей Северуса прервалась. Бедрами он немного подался вперед, прикрывая веки. — [О, да...] — Его глаза превратились в щелки сквозь которые, он наблюдал за гриффиндоркой, чувствуя ее возрастающее желание в напряжении между ногами и наслаждении в мыслях. Его голос звучал так же серьезно, как и на лекциях — такой таинственный, шелковый, богатый едва уловимой академической страстью. Когда его пальцы нежно ласкали ее грудь и затылок, по телу Гермионы пробегала дрожь. — [Их биологическая химия создана для длительного возбуждения, их возможности превышают мужские, а чувствительность гораздо утонченнее.] {М-м-м... как я люблю, когда ты читаешь лекции...} Снейп с удивлением поднял брови. Его мысли немного затерялись после такого откровения. Гермиона, смутившись, замерла. Он улыбнулся и притянул ее ближе к себе, на какое-то время, отвлекая ее от одежды нежным поцелуем. Этот шелковый, сводящий с ума голос зазвучал снова, как только их губы встретились в неторопливом поцелуе. [Именно из-за больших возможностей, женщинам от природы свойственно испытывать множественный оргазм, в то время как мужчинам следует над этим работать. Общество часто пытается подавить и усмирить эту сторону женской природы, что в последствии выливается в комплекса Мадонны и Блудницы, когда на людях женщина — сама чистота, невинность, и скромность в манере и одежде, а в спальне — голая и похотливая шлюха...] От сочетания его серьезного тона, темы разговора, поцелуев, ласки и его эрекции между ее бедрами Гермиона вся дрожала от желания. Она чувствовала, как напряглись ее соски под одеждой. О, как ей хотелось, как ей нужно было, чтоб Северус их ласкал и массажировал! Зачем нужен афродизиак, когда она зажимается с профессором Зелий в то время, когда он читает ей лекцию о природе страсти? [У женщины, гораздо сильнее чем у мужчин...] — продолжил он познавательную лекцию, расстегивая тонкими пальцами школьную форму Гермионы; гриффиндорка же в свою очередь одной рукой уперлась на спинку кушетки, а другой продолжала медленно расстегивать пуговицы на профессорской мантии. [...варьируется разные уровни и насыщенность оргазмов; то, что только что произошло с тобой, было небольшое землетрясение, едва ли попадающее под шкалу желание Рихтера. Каждый последующий небольшой оргазм основывается на предыдущем ощущении, пока не наступит напряжение среднего уровня и не выльется в пик наслаждения, желание временно удовлетворено, и объект должен отдохнуть и восстановить силы в течении нескольких минут перед тем как возбудиться снова. Искусный любовник, знающий об этом свойстве, может мучить и дразнить свою партнершу, отказывая ей в малейшем удовлетворении, пока она не достигнет самого пика желания и не испытает самый мощный оргазм, от которого закатываются глаза и тело неуправляемо трясется в наслаждении.... боже, как я хочу взять тебя так мощно, чтоб ты закричала...] Гермиона открыла глаза вовремя, чтобы уловить смущение Северуса от такой напряженной и страстной мысли. Тем не менее, она не почувствовала никакой неловкости, скорее даже от его искреннего признания по телу пробежала искра, еще одно «небольшое землетрясение». {О-о-о, да-а-а....} Его руки переместились на бедра Гермионы, прижимая ее к своему телу и подталкивая ее вверх. Его возбужденный член прижимался к ее паху, от чего сладкое чувство наслаждения разлилось по всему ее телу, заставило его вздрогнуть и запрокинуть голову назад в третий раз. Поцелуй прервался. На мгновение Гермиона оказалась наедине со своими мыслями и наслаждением. Но подняв голову, Северус прильнул к нежной коже на ее шейке и нежно прикусил ее. — О, боже! — неожиданный оргазм накрыл девушку, от чего ее глаза закатились и все тело задрожало. Северус сделал все возможное, чтоб сдержаться, когда Гермиона, кончившая от такого легкого прикосновения, прильнула к нему. Больше не кусая ее, прижался губами к ее коже, наслаждаясь ощущением ее оргазма. В голову ударило сильнее, чем от бутылки лучшего огневиски мадам Розмерты, и захотелось самому закончить разрядкой. Он настолько был возбужден такого яркого проявления ее желания, что замереть на месте — это все что он поделать, чтоб не продолжить тереться об нее пахом и не запачкать белье. Он даже не мог достать до палочки, чтобы применить одно заклинание специально для такого случая. [Только не кончай, только не кончай...] {Поздно,} — устало и довольно вздохнула Гермиона, упав ему на грудь. Затем про себя усмехнулась — [А, ты про себя...] В груди что-то защекотало. Северус удивился, когда с губ сорвался смешок. Гермиона приподняла голову, разорвав контакт между ними. Боже... какой же он красивый, когда смеется...! От этой мысли Гермиона покраснела, боясь, что он мог ее услышать. По мягкому и удивленной изгибу его брови, она поняла, что ее мысль осталась для него тайной. Северус убрал с ее лба несколько прядей, прикоснувшись к ее коже. [Дам кнат за твои мысли.] Гермиона улыбнулась, ее щеки по-прежнему пылали. {Прости, меньше чем на сикль я не согласна.} Северус любовался Гермионой, заметив отражение своей улыбки в теплоте ее карих глаз. [Поцелуй меня.] Девушка наклонила голову и, сама наслаждаясь поцелуем, исполнила просьбу. Они быстро продолжили расстегивать оставшиеся пуговицы. Затем Северус умудрился поднять себя и Гермиону, они встали с кушетки и, ненадолго прерывая поцелуи, стали скидывать с себя одежду. На ней была школьная блузка, жилет и юбка, на нем — простая белая рубашка с высоким воротником и черные брюки. Северусу очень быстро удалось расстегнуть ее жилет и, оставив ее в рубашке и бюстгальтере, наконец-то взять в ладони ее грудь. Гермиона же мгновенно расстегнула пуговицы на его рубашке с горла до пупка и пробежалась пальцами по теплой и упругой коже его тела, под которой чувствовались кости. Война против Темной Армии изнурила его, и это беспокоило девушку больше всего. Северус почувствовал ее сострадание и сочувствие в то же мгновение что и Гермиона. Ее переживания ударили его в сердце, словно заколдованный бладжер. Потрясенный до глубины души, он принялся целовать ее более страстно, стягивая с нее рубашку и прокладывая дорожку из поцелуев к ее плечам. Девушка попыталась сделать то же самое, но манжеты на его рубашке зацепились за руку и они неуклюже стали стягивать рукав, каждый пытаясь помочь друг другу расстегнуть запонки. Гермиона смутилась и тихо рассмеялась из-за своей неопытности в таких делах. Северус же в свою очередь удалось расстегнуть ее бюстгалтер, приложив не меньше сил. Затем он притянул Гермиону к себе так близко, что ее грудь прижалась к его телу, а лицо зарылось в копну ее локонов. [Люблю твой запах... розовая вода и тыквенный сок... пергамент и сок возбуждения...] {Мел и кофе} — в ответ произнесла Гермиона, вдыхая его запах. Его волосы были жирными, да, но совсем не пахли отвратительно. — {Зелья и травы, и что-то теплое, мужское...} [А какой я на вкус?] — спросил Снейп, пытаясь сосредоточится на том факте, что происходящее всего лишь урок. Должно было быть уроком... {Теплый, мускусный, соленый от пота... и сладкий от чувствительности}, — добавила Гермиона, ведя языком по его коже от горла к соску, от чего у Снейпа по телу пробежала дрожь. {А какая я на вкус, Северус?} [Сладкая... сексуальная... восхитительная,] — сумел он подумать, легонько лизнув нежную плоть за ее ушком. Большинство его мыслительных процессов собрались в паху, словно у мальчишки вдвое моложе его. Все, что он мог вспомнить это ее вкус несколько дней назад. Трясущимися руками он стащил ее юбку, Гермиона отшвырнула обувь, и, упав на колени, Северус медленно стянул ее простые белые трусики. На мгновение он прижался лицом к ее паху, глубоко вдыхая ее мускусный запах. Пытаясь сформировать в голове связную мысль сквозь примитивные порывы мозга, способного сейчас лишь на примитивную цепочку действий «зарычать-схватить-овладеть», Северус, тяжело дыша, схватил девушку за бедра и толкнул на кушетку, и резким движением раздвинул ее ноги. [Пора перейти к контрольной работе, Гермиона. Определи часть тела, когда я буду ее лизать...] {О! А-а...эм-м... labia.... То есть mons veneris.... Уф.... О-о-о-о! Clitoris... labia majora...labia minora! О-о-определенно... вагина! }(1) — Гермиона пальцами вцепилась в волосы профессора, колени согнулись, спина выгнулась, голова уперлась в спинку кушетки, бедра крепко сжимали и отпускали его голову. {О, боже... нос! Клит... Но-о-ос...} Определенно это был его нос, жадно тершийся о ее клитор, в то время как сам Северус ласкал, сосал и даже кусался, как будто гриффиндорка была сочным фруктом, или пирогом с ягодами в конкурсе поедания пищи без помощи рук. Все мысли в голове девушки развеялись, когда она почувствовала, как дневная щетина колется о ее нежную кожу бедер. Северус снова начал ласкать ее клитор губами и нежно покусывать зубками, затем, еле касаясь, облизнул его кончиком языка, и Гермиону скрутило в узел, послышался гортанный стон. Все было точно так же как и в Визжащей хижине, кроме того, что Северус знал, что ему кончать запрещается. В этот раз в его крови сейчас не было афродизиака, чтобы можно продолжать, оргазм за оргазмом, как какой-то юнец ее возраста. А ведь он мог кончить просто от ее вкуса, пьянящий, сносящий голову, эликсир, которого он никогда не пробовал, но заставил себя сконцентрироваться только на ее наслаждении. Когда ее дрожь передалась его телу, ее сознание — его сознанию, грозясь перерасти во что-то большее, Северус сжал мышцы ануса, предотвращая эякуляцию. Он продолжал ласкать ее широкими мазками, пока девушка не перешла на другой уровень оргазма. Его успокаивающие ласки языком отвечали ее тяжелому дыханию, вызванному потребностью в большей стимуляции. Мускусный, солено-сладкий нектар стекал по ее плоти. Иногда щелчком кончика языка он вызывал в ее теле новый приступ дрожи... новый еще больший приступ экстаза, срывая с ее губ стоны наслаждения. Все повторялось снова и снова... Короткая передышка, несколько нежных поцелуев, сбитое дыхание, расслабленные мышцы живота... И опять одно бедро в его руках, другое он покусывает зубками, затем яростно лижет между ними, вознося ее ощущения все выше и выше, пока ее пальцы не вцепились за его волосы и потянули до боли... Третий оргазм пронзил ее тело. Глотая ее сладкий сок, Северус даже не подозревал, что стонал от наслаждения, пока не услышал себя через ее уши: дикий и могучий рев хищника с отменным куском пойманной добычи в зубах. Потерявши голову от ее воображения, Северус зарычал еще громче, и услышал ее громкий стон в ответ, голова опрокинута назад, открывая прелестную шейку на радость животному, которым он себя чувствовал. Гермиона знала, что он читает все ее мысли, и поэтому, не колеблясь, показала ему именно то, чего ей хотелось в этот момент. С очередным рыком, Северус нащупал валяющуюся рядом мантию, схвати палочку и произнес заклинание, от которого с них исчезла вся одежда — ее носки, что в принципе и все что на ней оставалось, и все что на нем было ниже пояса, — и снова навис над девушкой. Он схватился рукой за одну грудь, другую стал неистово облизывать, затем сильно, впиваясь пальцами в кожу, опустил руки ей на талию и легонько прикусил кожу на горле. Теперь она едва ли была способна пошевелиться под ним, и Северус стал тереть свой болезненной пульсирующий член о ее щелку, смазывая его остатком ее соков. Подняв Гермиону вверх, Северус сам лег на спину и, потянув девушку на себя, резко вошел в нее. Гриффиндорка судорожно вздохнула... они вздохнули... когда грубое проникновение больно растянуло ее нежную заживленную плоть. Однако стимуляция последнего совокупления тоже давала о себе знать... Мучительное наслаждение для его жадных уст охотника, мускусный и горячий запах на ее шейке от очередного голодного стона. Несколько, казалось, самых длинных секунд он медленно погружался в девушку затем, резко дернув бедрами вверх, резко вошел до конца. Гермиона перенесла центр тяжести и выпрямила ноги так, чтобы самой было удобно двигать бедрам. Дважды она чуть не спрыгнула с его члена, пока Северус не схватил ее за бедра, чтобы этого больше не повторилось. Он чувствовал, как медленно подкрадывался оргазм, поэтому снова схватил палочку, которую до этого швырнул на кофейный столик, и прошептал одно даосское заклинание, не использовавшееся еще с лета. На мошонку и промежность подействовало призрачное давление. Конечно, он бы мог это сделать и пальцами, но таким образом ему бы пришлось отвлечься от всего процесса. {Что... что ты делаешь?} — спросила Гермиона немного прейдя в себя, когда его толчки на несколько мгновений остановились. [Даосская эромантика. Я...м-м-м-м... применил давление на промежность,] — ответил Северус, возвращаясь в прежнюю позицию. Он уже был готов продолжить вбиваться в девушку но тут же вспомнил, что она говорила. Хитро ухмыльнувшись, он серьезным голосом продолжил читать лекцию, зная как она любит его голос, даже если только слышит его у себя в голове. Медленно читая лекцию, новым глубоким толчком Северус подчеркивал каждое слово. — [Создав простыми чарами давление, связывающееся с моими оргазмы. Таким образом, я способен прервать естественный поток из семенной пузырьков, закрепленных за мошонкой, внутри таза. Давление на промежность буквально создает всасывающийся эффект, что предотвращает эякуляцию...Хотя после долгих тренировок это не мешает оргазму, слава богу.] — С жаром добавил он, все сильнее вдалбливаясь в нее, и чувствуя, как ее клитор трется о его лобок. Северус ощущал, как внутри него накалялось наслаждение, когда он начинал сильнее и чаще трахать ее. Вскоре давление в паху резко усилилось и прошлось по всему телу «небольшим землетрясением» — не ярко выраженный, но, тем не менее, приятный оргазм. И именно этого хватило Гермионе чтобы достичь самой большой точки. Хоть у него только что и был оргазм, пусть и слабенький, но без эякуляции давление не спадет. Северус продолжал вдалбливаться в девушку со всей силой, продолжая ее удовольствие. Как только она спустилась с небес на землю, он почувствовал ее возрастающее любопытство и продолжил лекцию, благословляя мага, который изобрел заклинание, Веритаморию, которая позволял спокойно общаться через прикосновения, хоть и дышал он с трудом. [Хоть я и не большой знаток китайской эромантики, я знаю что этот народ верил, что запас Инь у женщин неисчерпаемый, в то время как запас мужского Ян, семени, ограничено. Они были достаточно мудрыми, чтобы понять что оргазм и эякуляция, мужской или женский, — это две разные сущности. Поэтому они искали способ продлить выдержку мужчины, чтобы он мог в достаточной степени удовлетворить женщину. Как видишь, использованные мною чары весьма эффективны, я до сих пор возбужден и могу продержаться еще несколько раундов. Тем не менее, используя эту технику, не стоит откладывать свой оргазм на долго.] [Почему... почему вы не использовали его в субботу?] — спросила Гермиона, закусив нижнюю губку от удовольствия от его нарастающих по силе толчков. — {Тогда бы вам не нужно было глотать четырехчасовую дозу афродизиака.} Северус замедлил темп, а потом и вовсе остановился. Гермиона посмотрела на профессора, и поняла, что когда он так трезво и рассудительно отвечает ей, глядя на нее, можно легко утонуть в этих глазах. [Я не был уверен, что смогу так поступить с тобой на глазах у Пожирателей. Насилие меня не привлекает. К тому же я не знал, сколько придется все это продолжать, чтобы потом спрятать тебя в безопасности...] — Снейп нежно прикоснулся ладонью к ее щеке, в его глазах застыла боль. — [Гермиона, ты — удивительная женщина. Я...] Благодаря связи сознаний гриффиндорка знала, в его словах не было ни капли лжи, лишь немного смущения, и, вспомнив предостережения директора, она просто наклонилась и поцеловала его. {Ты тоже, Северус. Удивительный мужчина} — подморгнула ему Гермиона. — {И слава богу, потому что я представить не могу свое лицо, если бы моим спасителем была профессор МакГонагалл.} [Ну, уж вы вдвоем точно бы спелись,] — вздохнул Снейп, почувствовав облегчение, что неловкий момент прошел, и от тепла ее искреннего комплимента. Он немного напрягся, сильно удивившись, когда Гермиона снова наклонилась и обняла его. Крепко сжала на самом деле. Северус почувствовал, ее внезапное желание прижаться к нему исходило из ее щедрого и доброго сердца. И принять факт, что эти искренние объятья действительно предполагались ему, было очень сложно. Будучи ребенком, да и взрослым уже, он не привык к проявлению чувств. Нерешительно приобняв девчонку руками, он все же крепко прижал ее к себе. Затем легонько прикусил кожу на шейке, чтобы отвлечься от неловкости эмоционального момента. Гермиона с радостью позволила сменить настроение на эротическое, но мгновение близости — эмоциональной близости — имеет два побочных эффекта. Во-первых, она дает более свободно контролировать гормональную реакцию на друг друга, позволяя ему спокойно читать лекцию о темпе, правильном угле и других технических моментах в то время как она прыгала на нем. Во-вторых... и это, наверное, самый сильный эффект, когда спустя много минут и слабых оргазмов он снял заклинание. Северус перенес их на более открытое пространство к одному из каминов. Таким образом, у Гермионы появилось больше свободного пространства, чтобы поэкспериментировать с позициями, в которых женщина доминирует. Теперь, когда заклинание было снято, оргазм пронизал их оба насквозь единым потоком, оставив их лежать на полу дрожащими и слабыми, способными только наслаждаться теплом огня, разрисовывающего их распростертые тела золотыми огнями. На какое-то время исчезли все мысли. Осталась лишь одна приятная усталость в теле. Наконец, осознав, что дрова в камине почти догорели, а часы показывали поздний час, Северус поднял обоих, поцеловав при этом в затылок Гермиону, которая положила голову ему на грудь как на подушку. [Пришло время для нового урока. Посткоитальное очищающее заклинание. ] Послышался приглушенный стон. Все еще слабые руки и ноги она медленно подтянула к себе, затем все-таки скатилась со Снейпа на мягкий толстый ковер. Перевернувшись на спину, Гермиона сладостно потянулась. На короткое мгновение их сознания разъединились, и тогда она инстинктивно потянулась ногой к Северусу, для восстановления контакта простым, но чувственным прикосновением. Однако девушке все равно пришлось встать по просьбе зельевара, чтобы взять свою палочку. Он помог ей подняться на ослабевшие ноги, хотя и сам чувствовал себя не лучше. Однако он был совсем не против, когда девушка вернулась и приникла к нему своим голым телом. {И как эти чары работают?} — спросила Гермиона, приготовив палочку. [Сначала начнем с меня. Направь палочку на мои гениталии, легонько хлопни по ним и скажи «virilis mundic»] — отдал указания Снейп. Затем перехватил ее руку, когда Гермиона уже собиралась взмахнуть палочкой. — [Нежнее, пожалуйста. Я бы хотел быть способным ходить после этого.] Улыбнувшись, Гермиона прицелилась, взмахнула палочкой, аккуратно прикоснулась к коже и произнесла: — Virilis mundic! Магический свет вспыхнул на том месте, где палочка прикоснулась кожи, и начал распространяться по всему телу. Не успел Северус опомниться, как магия накрыло его голову, и просочилась сквозь пальцы ног. Легкое покалывание во всем теле немного освежило, даже взбодрило профессора. Он с удивление взглянул на девушку, и та застенчиво пожала плечами. — Извини, я немного перестаралась. Северус схватился за волосы. Проклятье всей его жизни, неважно как бы часто он не мыл голову — на самом деле каждое утро, — его волосы все равно оставались маслянистыми, усиливая эффект жирных волос природным блеском. В действительности Снейп не был сальноволосым, как любили обзывать его ученики, но к середине дня его волосы становились действительно жирные, даже при ежедневном мытье волос. Но совсем ужасный вид они приобретали, стоило профессору один день не повторить процедуру. Однако не в этот раз. Сейчас черные волосы стали мягкими и шелковистыми. — Пять баллов Гриффиндору за превосходство ожиданий, мисс Грейнджер. {Ха! Это ты такой щедрый, чтоб потом все отобрать в понедельник в классе!} Северус бросил острый взгляд на Гермиону, и хотел уже опровергнуть ее мнение, как девушка просто ближе прижалась к нему и хитро посмотрела ему в глаза, пусть только попробует возразить! Наконец, он подумал: — [Возможно и так, но ты все равно хорошо справилась с заданием, Гермиона. Возможно, я и не награждаю баллами тебя в классе, как бы мне ни хотелось — ведь я должен быть благосклонным только к своему факультету, чтобы не выдать свою преданность Альбусу, — но я могу наградить тебя без свидетелей. А теперь наложи заклинание на себя лишь с одной разницей — «muliebris mundic»] {Да, профессор,} — нарочно официально ответила она, и взмахнула палочкой: — Muliebris mundic. Магическое свечение покрыло ее тело, мгновенно стирая мокрые следы их соития между ног, разглаживая ее кудри и очищая кожу. От этих ощущений соски затвердели, и Северус взял в одну руку ее грудь, а другой обнял. От наслаждения его прикосновений, Гермиона подняла голову, и они встретились в сладостном поцелуе. Но вскоре Северус отстранился. [Я думаю, тебе пора возвращаться в башню.] — сказала он, удивившись ее мысленному вздоху сожаления. [Уже поздно, а тебе еще надо поспать.] {А тебе не надо?} — подколола его Гермиона. [Я мучаюсь бессонницей вот уже несколько лет, с тех пор как я понял, как повлияло на мою жизнь присоединение к Пожирателям. Одна ночь короткого сна ничего не изменит.] Поцеловав девушку в кончик носа — Северус не знал, откуда взялся этот импульс, но надеялся, что это отвлечет Гермиону, — он отстранился от нее, разъединяя их связь, прежде чем она смогла забраться в те воспоминания. Веритамория может вызывать душевную близость, когда они прикасаются друг к другу, а обстоятельства ее спасения могут вызвать потребность притрагиваться чаще и более интимно, но в его прошлом есть такие воспоминания, которыми он бы не с кем делиться не стал. Он не был готов открыть ей ту часть своей жизни. Он взял вещи и стал одеваться. — Я провожу тебя через коридор к кабинету. Будучи старостой ты имеешь право свободно передвигаться по замку в любое время, но в спальню ты можешь попасть только с того места, где тебя последний раз видели. То же самое и со мной. Значит, нам надо попасть в кабинет. — Конечно, — быстро согласилась Гермиона, одеваясь. Было немного странно осознавать что только что в течении часа, даже наверное больше, они занимались любовью на полу его гостиной. Она хотела прикоснуться к Северусу, просто для осознания, что это реальность, но не была уверена, понравится ли это ему. Когда она закончила раскладывать купленные ею книги на две стопки — одни себе, другие Снейпу, — зельевар подошел ближе, застегивая последнюю пуговицу длинной профессорской мантии. Одна его близость уже успокаивала. Если бы он отстранился от Гермионы после всего случившегося, она не знала что бы сделала, но точно что-то такое, от чего бы он не пришел в восторг. Когда девушка выпрямилась, перекидывая через плечо ремень сумки, он взял ее за руку и поднес к губам. [Спасибо, что согласилась на эксперимент без «жидкой храбрости»] — прошептал он в ее сознании и медленно прижал ее руку к губам. Довольно галантный жест, совсем не свойственный профессору, которого она знала. {Я — гриффиндорка. Нас выбирают за храбрость.} — подколола его Гермиона, улыбаясь. Северус быстро отпустил ее руку, но девушка успела почувствовать волну какого-то беспокойство у него на душе от этих слов. Не уверенная обидела ли она его чем, Гермиона снова протянулась к нему, но профессор развернулся и направился к выходу. Остановившись в дверях, он достал из кармана флакон с Цекуспририту. Намочив кончики пальцев, он начертил линию у себя над бровями, а затем и ей на лбу. Его мысли были сдержаны и спокойны. Приподняв ее лицо за подбородок он проверил зелье на ее коже, а затем, приникнув к губам, сказал: [До субботы.] Кивнув, Гермиона пошла за ним уже по знакомому коридору, радуясь тому, что он не злился на нее, что бы там его не огорчило. _________________ (1)Mons veneris — лобок. Clitoris — клитор. Labia majora — большие половые губы. Labia minora — малые половые губы.