8.
— Мы их в сухую сделаем! — проорал какой-то мальчишка в гриффиндорском галстуке, пролетая по лестнице со своим дружком.
Хогвартс снова свихнулся. В этот раз — на квиддиче. Одержимость витала в воздухе, пронизывая коридоры, прорастая в каждом разговоре за последнюю неделю. Гриффиндор против Слизерина. Война, старая, как этот чёртов замок, только вместо крови на стенах — сводки о тренировках, прогнозы и дикий азарт.
Кэтрин шагала вдоль каменных стен, насквозь пропитанных сыростью и эхом тысяч чужих голосов, и впервые за долгое время ощущала удивительное облегчение. Было непривычно оказаться в стороне от всеобщей обсессии, но она ловила себя на том, что ей это даже нравится. Пусть хоть какое-то время жуют квиддич вместо её имени. Пусть упиваются ставками и тактиками, втаптывают друг друга в грязь за своих игроков. Она могла быть просто тенью в коридоре. И это, как ни странно, было приятно... Разве что до ушей доносились обрывки разговоров, будто кто-то настроил фоновые шумы Хогвартса на единую волну:
— Бладжеры должны работать на нас!
— Если Малфой не облажается, у нас есть шанс...
— Ты видел, как Флинт загонял команду? Я бы после такого три дня не встал с кровати!
— Гриффиндорцы ведут себя так, будто уже выиграли.
Хогвартс не просто любил квиддич. Он на нём помешался. Это была болезнь, заразная и всепоглощающая. Губы дёрнулись в усмешке. Кэтрин прекрасно знала, что стоит кому-то произнести слово «матч», и всё: здравый смысл идёт на хер, да здравствует массовый психоз. Она свернула за угол, ускоряя шаг. Блейз ждал у поля, и, если опоздать, он будет её этим травить при любом удобном случае. Создавать которые, к слову, он умел мастерски.
Каменные своды нависали над головой, остатки зимнего дня пробивались сквозь высокие арочные окна, отбрасывая длинные тени на пол. Хогвартс, несмотря на всю свою величественность, в это время суток выглядел почти заброшенным — пыль медленно кружилась в лучах света, словно здесь никогда и не было живых. И всё же он дышал. Этот замок был живым, со своими капризами, правилами и странной магией, что текла по его коридорам. Иногда казалось, что он сам решает, куда тебя заведут ноги. Но сегодня он не противился. Сегодня — он отпускал.
Она миновала группу гриффиндорцев, с жаром обсуждавших тактику, когда почувствовала чей-то взгляд — слишком цепкий, слишком заинтересованный. Младший курс... Должно быть, наслышан. Кэтрин уже готова была отвести глаза, но мальчишка сделал это первым, резко уставившись в пол, будто изучая собственные шнурки. Ну, хоть кто-то не таращится на неё внаглую.
Шаг, ещё шаг. Она вышла на улицу и вдохнула резко, глубоко, будто только сейчас поняла, насколько душно было в этих стенах. Воздух был прохладным, но не кусался, просто напоминал, что за пределами замка есть нечто большее, чем бесконечный водоворот сплетен и чужих мнений. И, разумеется, у самого поля её уже ждал Блейз. Он стоял, скрестив руки на груди, с выражением лица человека, который ко всему готов, но при этом не откажется посмотреть, как всё катится к чертям.
— Никогда бы не подумал, что ты из тех, кто бежит на первое свидание, Вэберн, — игриво бросил он, едва заметив её приближение. — Я польщён.
Кэтрин закатила глаза, но губы дрогнули в усмешке.
— Просто представь, что меня здесь нет.
— Хотел бы, но ты сияешь ярче гриффиндорского энтузиазма.
Он кивнул в сторону поля. Там уже собирались игроки обеих команд, перекидываясь язвительными замечаниями, разминая мышцы перед тренировкой. Хогвартс жил, дышал и лихорадочно ожидал.
— Слизерин против Гриффиндора, — Блейз качнул головой, словно сам себе поражаясь. — Ты даже не представляешь, насколько это серьёзно.
— Нет, представляю, — хмыкнула она, оглядывая стадион. — Просто не понимаю, как это может быть настолько серьёзно.
Забини прищурился, ухмыляясь.
— Значит, ты ещё не видела, на что способны фанатики Хогвартса.
— Видела, — фыркнула Кэтрин. —Только до этого фанатели не от квиддича, а от меня.
Он усмехнулся, но уголки его губ поползли чуть выше, выдавая больше, чем он хотел.
— Ты когда-нибудь думала попробовать себя в квиддиче?
Она посмотрела на него исподлобья.
— Слишком много суеты.
— Ты была бы хорошей охотницей. Или, может... отвлекала бы соперников своим видом.
Кэтрин удивлённо вскинула брови, но в её взгляде уже заиграл оттенок веселья.
— Ты слишком любишь преувеличивать, Забини.
— А ты слишком любишь недооценивать себя.
Его голос потерял часть обычной, ленцой окрашенной насмешки, стал серьёзнее. Он смотрел на неё чуть дольше, чем следовало. Без шуточного блеска в глазах, без привычного «всё это просто развлечение». Просто смотрел. Кэтрин отвернулась, будто её это вовсе не смутило.
— Ужасное место для комплиментов, Забини. Может, в другой жизни?
Он усмехнулся, но во взгляде промелькнуло что-то новое, чего определенно не было раньше.
— Может быть, Вэберн... Может быть.
Они устроились на каменной ограде недалеко от стадиона, где солнечные лучи пробивались сквозь лёгкий февральский туман, преломляясь на влажной траве. Здесь было достаточно уединённо, чтобы оставаться в стороне от суеты игроков, но при этом весь тренировочный процесс был как на ладони. Кэтрин, кутаясь в мантию, молча наблюдала за тем, как слизеринская команда разминается. Драко, конечно, делал всё, чтоб оставаться в центре внимания. Раздавал указания, чуть запрокидывая голову — уверенность у него, как и всегда, на пределе. Чуть больше — и начнёт светиться.
— Ты всегда так изучающе смотришь? — голос Блейза прозвучал слишком близко, горячее дыхание почти обожгло её тонкую кожу.
Кэтрин даже не вздрогнула, только медленно повернула голову.
— Просто интересно, как всё устроено.
Блейз усмехнулся, протягивая ей яблоко.
— Квиддич? Это не просто спорт. Это контроль, статус... и, конечно, показуха.
Она скосила на него взгляд.
— Показуха?
— Ну конечно. Малфой обожает её. Ты же видишь, как он старается.
Кэтрин снова посмотрела на Драко, который в этот момент заложил особенно эффектный вираж, будто у него в голове шёл подсчёт очков тщеславия.
— Может, он просто хороший лидер?
Блейз коротко усмехнулся, чуть качнул головой.
— О, нет. Не его стиль. Хороший исполнитель — да. Но лидер? Это не про него. Хотя, чёрт возьми, он старается.
Кэтрин задумчиво склонила голову набок.
— А твой?
Он замолчал, разглядывая её, будто решая, стоит ли говорить. В глазах снова мелькнуло что-то тёплое, но не менее опасное.
— Я бы сказал, что мой стиль — наблюдать. Ждать. Решать, когда наиболее выгодно действовать.
— Тактика ловкого манипулятора, — хмыкнула Кэтрин, а затем магией разделила яблоко на дольки и подхватила одну.
— Тактика победителя, — поправил Блейз вскинув указательный палец к небу, и его улыбка, обычно насмешливая и безразличная, смягчилась, будто он сам не заметил, как в этом разговоре потерял привычную броню.
Кэтрин слегка покачала головой, но вместо ожидаемой колкости лишь тихо хмыкнула, отводя взгляд и пряча ответную улыбку. А он просто смотрел. С тем самым выражением, которое должно было её насторожить... но почему-то вместо этого лишь вызывало странное ощущение понимания.
Яблоко оставило лёгкую кислинку, и она машинально провела языком по губам, стирая липкость. Разговор с Блейзом исчерпал себя — как и её терпение на всю эту квиддичную одержимость. Хогвартс продолжал гудеть, но библиотека, должно быть, всё ещё стояла крепко, как последний бастион тишины. Кэтрин поднялась, стряхивая с мантии пару травинок.
— Вынуждена откланяться, — бросила она, сделав лёгкий шутливый реверанс, — я ретируюсь в мир тишины и здравого смысла.
— Береги себя. В библиотеке тоже водятся хищники, — Блейз подмигнул на прощание, убирая руки в карманы.
Она закатила глаза, но всё же улыбнулась — и развернулась направляясь в сторону замка. Поднялась по каменным ступеням, пересекла вестибюль, свернула в один из коридоров. И тут, проходя мимо группы слизеринок, услышала:
— Вэберн.
Кэтрин замедлилась. Голос был спокойный, без вызова, просто констатация факта. Она обернулась и встретилась взглядом с Дафной.
— Гринграсс, — отозвалась на автомате.
Дафна чуть кивнула, будто признавая этот молчаливый ритуал приветствия, и просто пошла дальше, оставляя после себя лёгкий запах миндаля и чего-то холодного, как утренний иней. Кэтрин смотрела ей вслед пару секунд. Не сказать, что это было шокирующе, но... странно. Они жили в одной комнате с момента её прибытия в школу, и до этого обменялись разве что парой равнодушных взглядов. Хогвартс был местом перемен...
Библиотека жила своим вечным, неторопливым ритмом — тянула время, впитывала чужие голоса, заглушала их в шелесте страниц. Воздух здесь был тяжёлым, напитанным пылью вековой мудрости, осевшей в корешках книг, и слабым ароматом воска от парящих свечей. Кэтрин это устраивало. Здесь не приходилось играть ни в чьи игры — можно было просто существовать, раствориться среди фолиантов, будто ты и не нужен никому. Почти никому.
— Она снова здесь, — Рон выдохнул это почти в ухо Гарри, не особо заботясь о переходе на шёпот.
— Ты ведёшь себя так, будто это какая-то сенсация, — отозвалась Гермиона, бросив на него выразительный взгляд.
— Просто это пока непривычно, — буркнул Гарри, неохотно отрываясь от книги.
Кэтрин уловила его быстрый взгляд, но не спешила делать вид, что не заметила. Она чуть приподняла уголки губ, едва заметно, словно этот обмен взглядами был секретом только между ними. Поттер тут же отпрянул, будто её улыбка была проклятием, и уставился в книгу. Гермиона тихо выдохнула, смахнув со страницы невидимую пыль.
— Может, просто заговорите с ней? А то я больше не могу это слушать.
— А зачем? — Рон моментально залился краской. — Что я ей скажу? «Привет, я Рон, ты мне кажешься подозрительно симпатичной»?
Гермиона прикрыла глаза, явно считая до десяти. Кэтрин откинулась на спинку стула, лениво постукивая ногтем по краю книги. Не вмешиваться? Или всё-таки поиграть? Она провела пальцем по тонкому пергаменту, прежде чем отбросить перо в сторону. Любопытство всё-таки пересилило. Она встала, двинулась к их столу лёгким шагом, позволив себе подчеркнуть движение бёдер, не нарочито, но достаточно, чтобы это считывалось. Ухмыльнулась, когда Рон буквально вжался в кресло, а Гарри выпрямился, будто собирался вот-вот сбежать через окно.
— Раз уж вы так увлечённо обсуждаете мою персону, — её голос был низким, бархатистым, с тем самым кошачьим оттенком, когда не знаешь, мурлычет ли зверь от удовольствия или просто затаился перед прыжком, — может, стоит говорить чуть тише? Всё-таки библиотека.
Рон поперхнулся воздухом, Гарри закашлялся за него. Гермиона, видимо, единственная адекватная в этой компании, просто поджала губы, медленно опустив перо на стол и посмотрела на Кэтрин, как профессор, впервые столкнувшийся с особо наглым учеником.
— Мы не... — начал Гарри, но Кэтрин слегка наклонила голову, не отводя взгляда. — Просто интересуемся, как ты устроилась в Хогвартсе, — добавил он чуть тише.
— Уже вполне неплохо, спасибо, — кивнула Кэтрин. — Хотя местные правила меня всё ещё удивляют.
— Какие? — тут же откликнулась Грейнджер, заинтересовавшись.
Кэтрин скользнула пальцами по грубой древесине столешницы, будто взвешивая дальнейшее действие. Она присела на край, словно позволила себе на миг наплевать на правила приличия. Длинные тёмные кудри скользнули вперёд, разметавшись по свиткам и пергаментам.
— Например, негласные запреты. Кому с кем можно дружить, кому нельзя.
Рон фыркнул.
— Это Хогвартс. Тут всегда так было.
— Да, это, считай, традиция, — подвела черту Гермиона.
— Традиция? — Кэтрин сжала губы , а затем всё-таки усмехнулась. — Забавно, что люди, которые борются за свободу и равенство, так яростно её поддерживают.
Гермиона тут же напряглась, Гарри нахмурился, но ничего не сказал. Кэтрин, кивнув, плавно соскользнула с края стола, едва заметно проведя пальцами по записям Рона, прежде чем выпрямиться.
— В любом случае, приятно было поболтать, — её тон был вполне дружелюбным, но в нём проскользнул тот оттенок, который заставляет пересматривать каждое слово после окончания реплики.
Оставляя их со своими мыслями, она развернулась и вернулась на своё место. Гарри продолжал смотреть ей в спину, а Гермиона принялась с двойным усердием листать книгу, сжимая челюсть. Рон шепнул ей на ухо:
— Это был какой-то тонкий слизеринский трюк, да?
Гермиона перевернула еще одну страницу.
— Скорее, тебе просто нравится думать, что она играет с тобой, Рональд.
***
Огонь в камине нетерпеливо потрескивал, будто подслушивал, зная, что всё сказанное здесь станет частью чего-то неизбежного. Его отблески скользили по тёмной коже мебели, цеплялись за бокалы с дорогим алкоголем и отражались в полированных пуговицах мантии Драко Малфоя. Воздух был густым, тёплым, насыщенным — смесь древесного дыма, корицы и терпкого виски, который Блейз лениво покачивал в стакане. Гостиная Слизерина редко бывала такой тихой. А это значило только одно — обсуждение будет действительно важным.
Кэтрин сидела в дальнем углу, склонившись над страницами книги, прихваченной из библиотеки, целиком поглощённая чтением. Перо скользило по шероховатому пергаменту, а вокруг словно всё застыло в полумраке. Переодически она чувствовала чужие мимолëтные взгляды на себе, но не считала их стоящими, чтоб отрываться от своего занятия. Вот только ощущение чужого внимания заполняло пространство, даже если она предпочитала это игнорировать.
У камина, под рваными отблесками пламени, собрались сливки Слизерина. Тео меланхолично подбрасывал монетку, ловя её кончиками пальцев; Дафна с безразличием наблюдала, как Пэнси терзает страницы журнала, будто те лично разрушили её жалкое подобие идеального дня. Блейз развалился в кресле, довольно ухмыляясь, но в глазах светился опасный интерес.
— Все уже поняли, что она не просто новенькая, — голос Драко звучал ровно, но в нём считывались ощутимые ноты раздражения. — Вопрос в том, что с ней делать.
Теодор звякнул монеткой и усмехнулся:
— Делать с ней? Разве она уже не вписалась в картину?
Пэнси, скрестив руки, сжала губы в тонкую линию:
— Она нарушает баланс. Думает, что может войти в наш круг, игнорируя все порядки.
— А может, мы сами это допустили? — вмешался Нотт, пожимая плечами. — И слишком поздно делать вид, будто её нет.
Блейз покачал бокал, его голос прозвучал с лёгкой насмешкой:
— Портит баланс... Или просто играет по чужим правилам лучше, чем их создатели?
Дафна приподняла бровь:
— Ты хочешь сказать, что она манипулирует нами?
— О, да, — Пэнси скривилась и откинулась назад. — И делает это грязно.
— А что, если у нее вообще нет скрытых мотивов? — негромко заметила Астория. Её тон был обманчиво мягким, словно шёлк, скрывающий сталь.
Драко медленно выдохнул и прищурился, скользнув взглядом по лицам присутствующих.
— Им привычнее ненавидеть нас. Но стоит дать повод усомниться — и они теряют хватку.
— Ты говоришь о гриффиндорцах? — Дафна чуть наклонила голову, глядя на него исподлобья.
Драко усмехнулся краем губ:
— Именно. Глядя на Кэтрин, они перестают видеть в нас врагов. Начинают задумываться. А сомневающийся противник — уже наполовину проигравший.
— Может, теперь мы будем строить имидж Слизерина на её очаровании? — возмущенно воскликнула Паркинсон.
— А что, если это и правда сработает? — парировал Забини.
Тео остановил монетку на ладони и поочерёдно встретился взглядом с Блейзом и Драко.
— Так может позволить ей занять соответствующую позицию? Пусть все видят, что она не просто новенькая на факультете, а часть «верхушки».
Пэнси вздрогнула, как от удара:
— Ты предлагаешь признать её официально?
— Я предлагаю, — небрежно продолжил он, — определить её роль прежде, чем она сама её выберет.
Драко посмотрел на него с лёгким прищуром:
— Ты хочешь сделать её одной из нас или держать на поводке?
— Я хочу, чтобы, когда она сделает очередной ход, он был в нашу пользу.
Дафна заинтересовано перевела взгляд на Драко:
— Если она настолько умна, как все говорят, то быстро поймёт расстановку этой партии.
— И что будет, если она попытается переписать правила? — Пэнси нахмурилась.
Малфой склонился вперёд, пальцы неторопливо скользнули по подлокотнику кресла. В голосе прозвучала опасная мягкость:
— Тогда мы напомним ей, что значит быть частью Слизерина на самом деле.
Молчание повисло над гостиной.
— Вы вообще слышите себя? — Пэнси всплеснула руками, её голос был ровным, но в глубине звучало что-то острое с примесью обиды. — Вы обсуждаете её, будто она уже королева, вершащая судьбу нашего факультета!
Блейз довольно улыбнулся кивнув Тео:
— Кто знает... Может, когда-то так и будет.
Все разом посмотрели в дальний угол, где за массивным столом сидела Кэтрин. Её перо плавно скользило по пергаменту — она не слышала и не видела их, поглощённая собственными мыслями изредка хмуря брови. Только лёгкое напряжение в воздухе подсказало ей: что-то сместилось в привычной расстановке сил. Она не подняла глаз, но в душе уже зазвенела тихая тревога.