Часть 1
В кабинете начальника департамента аврората МАКУСА всегда накурено и душно так, что хочется распахнуть окно, впустив немного свежего воздуха. Джозеф Фонтейн краток, собран и говорит по делу.
— В общем, работаем, не сбавляя оборотов. Нужно найти нашего любителя экзотики, притащившего эту тварь в Нью-Йорк. Грейвз, Дикус, вы на место преступления, все остальные занимаются своими делами. Хопкинс, жду отчёт к вечеру, — высокий широкоплечий мужчина с проседью в тёмных волосах пальцами постукивает по столу. — Все свободны. Малфой, останься.
Молодой мужчина, сидящий на предпоследнем ряду, отвлекается от разглядывания собственных пальцев, бросая в начальника тяжёлый взгляд. Он не спал двое суток, будучи на задании, и пока не готов предоставить шефу всю найденную им информацию.
Драко дожидается, когда основная масса народу покинет кабинет, а затем поднимается со своего места, желая как можно скорее узнать, что от него потребовалось Фонтейну.
— Ты ж у нас британец, да? — склоняет голову вбок, цепляясь взглядом в подчинённого. — Не забыл ещё английские манеры?
— Да, вроде, нет, — снизывает плечами, чувствуя, как плотно обхватывает ткань рубашки напряжённые мышцы. — Хотите попрактиковаться в светском этикете?
— Мне это уже не поможет, — хмыкает мужчина, облокачиваясь на спинку стула. Из-под воротника его форменной рубашки видна борозда алых шрамов, уходящих под подбородок. — К нам сегодня прибудет делегация из Лондона. Фрай просил предоставить человека, который не опозорит наш департамент.
Из горла Драко вырывается короткий нахальный смешок, который он маскирует под кашель, словно решил прочистить горло. Но улыбку, тронувшую надменный рот, спрятать не удаётся.
— Ты чего лыбишься, Малфой? — суровое лицо начальника Аврората тоже задевает подобие усмешки. — Ну не мне же польку-бабочку плясать перед всеми этими послами.
— Сэр, это плохая идея, — складывает руки на груди, кивком головы смахивая с лица отросшие белоснежные пряди. — Мать давно уже приходит в ужас от моих манер. Тем более, я нашёл некоторые зацепки по своему делу. У меня нет времени расшаркиваться перед благородной публикой в корявых реверансах.
— Приказы не обсуждаются, Малфой, — чуть резко осаждает подчинённого Фонтейн. — Как товарищ я тебя понимаю: быть клоуном – дерьмо ещё то. А как начальник советую нацепить на лицо не вот этот вид унылого ублюдка, а что поприятнее. Не хочу потом выслушивать от Фрая претензии.
Драко поджимает губы, чуть прищуривая глаза, и молча кивает. Он знает Джозефа десять лет и отлично видит, что сейчас спорить с ним бесполезно. Приказ есть приказ. Так что придётся снова столкнуться со своим прошлым, от которого парень так отчаянно бежит, и которое его неустанно догоняет.
Малфой покидает кабинет руководителя в прескверном настроении. В голове волей-неволей всплывают мысли о былом, хотя парень, казалось, так тщательно их утрамбовал куда-то в самые дальние, пыльные закутки своей памяти.
Суд над ним и его семьёй длился полгода. Отец подключил все связи, которые только смог. Огромная часть их состояния была отдана взамен на свободу. Кто-то скажет, что это несправедливо и всем Малфоям место в Азкабане. Пусть так. Драко хлебнул довольно дерьма, чтоб пересмотреть свои взгляды на жизнь.
Едва с него сняли кандалы, он собрал чемодан и уехал из Британии подальше от родителей, выживших приспешников Тёмного Лорда и своего прошлого. Долго ещё Драко не верилось, что ему удалось избежать пожизненного или поцелуя дементора. Он решил всё начать заново, в новой стране, без помощи семьи. Впервые ему хотелось быть безымянным никем, чтоб именитая фамилия не довлела над его жизнью.
Было сложно. И Малфой горд тем, чего добился сам. К счастью, Америка вольна от предубеждений, и вместе с новой палочкой ему вручили билет в новую жизнь.
Драко разминает шею, прогоняя мысли о прошлом прочь. Кофе горчит, но выбирать не приходится. Сонное сознание наконец-то включается, и парень запоздало понимает, как встрял. Его точно узнают, к тому же в прошлом году он участвовал в программе по обмену опытом и стажировался в Лондоне. Ох, это было занятное приключение.
Он садится в кресло, небрежным жестом убирая с лица волосы. Самодовольная улыбка трогает губы. Драко хорошо помнит, как тогда вытянулось от удивления лицо Поттера. Ещё бы, в последний раз они с ним виделись в зале суда, и тогда Драко выглядел максимально жалко. Малфой уверен: прославленный герой войны считал, что бывший заклятый враг, шпыняющий его большую часть учёбы в Хогвартсе, сгнил заживо в какой-то канаве.
Дальше мысли перебрасывают его в тесную каморку рядом с кабинетом Поттера. Запах пыли, ветхости и женских духов, не приторных, но сладких. Мягкость бархатной кожи под пальцами, сбитое дыхание над ухом, нетерпеливые тихие стоны… Мерлинова борода, уж кому и удалось его удивить в ту поездку на родину, так это Гермионе Грейнджер.
***
Стук её каблуков эхом отбивается от стен огромного просторного коридора с величественными колонами, смешивается с шаркающими шагами остальных членов делегации, тонет в полушёпоте коллег. Гермиона старается не пялиться по сторонам, держать на лице приветливую улыбку и унять колотящееся о ребра сердце. Нужно взять себя в руки, она, в конце концов, на работе.
Наряд, который она выбрала для этой поездки, кажется сейчас на фоне коллег слишком вычурным. Нужно было всё же надеть привычный брючный костюм. И не стоило выливать столько «Простоблеска» на волосы. И точно не следовало красить алым губы. Мерлин, отчего же так дрожат колени?
Новая должность в качестве пресс-атташе министра магии Великобритании открыла перед Грейнджер широкие горизонты. Это не совсем то, к чему она стремилась, но знания, опыт и знакомства, полученные на каждой деловой встрече, станут в будущем прекрасным подспорьем в её карьере.
Ей нравится путешествовать, узнавать что-то новое и быть всегда в центре политических событий. Кингсли поощряет её стремления, ценит труд и в отличии от предыдущих начальников, не пытается задвинуть её в кабинетную клетку. Он видит в ней перспективу, и Гермиона это ценит.
Политическая карьера Грейнджер задалась далеко не сразу. Она меняла отделы, искала себя, пробовала, но везде натыкалась на стену из непонимания. Слишком консервативное магическое общество не готово было к тем радикальным переменам, которые предлагала девушка. И она бы наверняка ушла, например, преподавать в Хогвартс, если бы не Кингсли, уговоривший её остаться. За три года, работая бок о бок с министром, она успела сделать больше, чем прозябая пять лет до этого в отделах министерства.
Девушка благодарна за каждую возможность развиваться: она побывала во многих странах, стажировалась во Франции, Германии и вот теперь дело дошло до Северной Америки. А это целый новый волшебный мир, такой похожий на их, но в то же время совершенно другой. И она должна сейчас радоваться, но всё перекрывает удушливая паника, мутью отзывающаяся в желудке.
— Я напоминаю, коллеги, старайтесь мягче реагировать на их юмор, американцы иногда бывают бестактными, — руководитель отдела международного магического сотрудничества, долговязый и худой мистер Блаунт говорит шёпотом, пытаясь донести до них свою мысль. — Улыбайтесь, кивайте и не пугайтесь, если вас кинутся обнимать. У них это тоже принято.
— Вы напомнили нам об этом трижды, Патрик, — помощник Кингсли мистер Крикерли всегда чем-то недоволен. Именно он в этот раз глава их делегации и непосредственный начальник Грейнджер в данной командировке. Ему угодить сложнее, чем министру.
Их, желающих обменяться опытом с американцами, насчитывается пять человек, среди которых лишь две женщины – Гермиона и миссис Морли, из отдела экономики и финансов. В эту поездку с ними должен был ехать ещё и Гарри, но в его семье ожидается скорое пополнение, и будущий отец не хотел пропустить рождение третьего ребёнка. Поэтому Британский Аврорат нынче представляет Маклагген, и за это девушка без шуток думала метнуть в Поттера непростительным.
Старый школьный ухажёр прознал о её расставании с Роном и возобновил попытки завязать с ней отношения, чем невероятно раздражал. И если дома Гермионе в целом удаётся избегать повышенного внимания Кормака, то в поездке это сделать куда сложнее. Он уже дважды пригласил её вечером выпить кофе или чего покрепче, на что получил раздражённый отказ, который даже не испортил ему настроение. Тупость и самовлюблённость, помноженные на раздутое чувство собственной важности, с годами только прогрессируют.
Надо было отказаться, сославшись на личные обстоятельства, и не ехать без Гарри. Именно его присутствие должно было уберечь её от возможных неприятностей. Он друг, и ей при нём стыдно творить глупости. Хотя чуть больше года назад наличие Поттера в соседнем кабинете не уберегло девушку от величайшей ошибки в её жизни.
— Вот что значит англичане! Прибытие секунда в секунду! — первое, что слышит Гермиона, едва их молчаливая компания входит в хорошо освещённый солнечным светом холл. Она легко встряхивает головой, прогоняя навязчивые, неуместные в данный момент, мысли. — Надеюсь, путешествие было комфортным.
Их встречает заместитель президента МАКУСА Итан Фрай - коренастый мужчина с широкими залысинами и открытой белозубой улыбкой. Рядом с ним стоят ещё два пока что незнакомых ей человека, и опять ни одной женщины. Феминистка в ней негодует.
— Более чем, — кивает Крикерли и пожимает протянутую руку, приветствуя коллегу. Дальше следует довольно нудный обмен любезностями, упоминание погоды, помощник министра Британии хвалит красоту и величие здания, в котором они находятся – в общем, стандартный разговор в рамках делового этикета. И это снова позволяет девушке нырнуть глубоко в свои воспоминания.
Когда она дала добро на визит в составе делегации, то торжественно зареклась с ним видеться. Она повторяла это себе несколько дней в отражение зеркала, напоминала, пока собирала багаж, шептала перед сном. Всё, что было – ошибка. А Грейнджер не совершает одних и тех же ошибок дважды.
Ей лишние проблемы не нужны. В конце концов, как он узнает, что она здесь? Возможно, он уволился, или же, наоборот, на задании. В голове становится тесно от мыслей, и Гермиона глубоко вздыхает, чувствуя, как блузка тесно облегает грудь. Да уж, с нарядом она переборщила.
— Мы подготовили для вас небольшую ознакомительную экскурсию, — задорно тараторит Фрай. — Если вы не возражаете, конечно! А затем состоится запланированная конференция. Наши с вами коллеги французы немного опаздывают, а нам бы хотелось дождаться всех участников мероприятия.
Естественно, никто не возражает. Сегодняшняя встреча - не только дружественный жест, но и попытка укрепить международные связи. И надо думать вот об этом, а не копаться в своих воспоминаниях. Она на работе, она сильная, смелая, она справится.
— Есть вопросы? Или может, вам хочется посмотреть какой-то конкретный отдел? — спрашивает ещё один американец, его представили как главу отдела по охране магических видов.
— Я бы хотел посмотреть ваш департамент авроров, — голос подаёт Маклагген, и Гермиона всерьёз думает над тем, как бы незаметно наложить на него Силенцио. — Я сам заместитель главы отдела Аврората в нашей стране и мне интересно, как это работает у вас.
Прихвастнуть – это для Кормака святое. Девушка знает, что ему так-то плевать, он просто хочет заявить о себе и своей должности. Она обязательно скажет об этом Гарри. Как ему вообще пришло в голову взять себе помощником этого напыщенного индюка?
Нет, Гермиона не хочет посещать Аврорат. Процент нежелательной встречи с человеком, который стал причиной её личного позора, небольшой, но он есть, и хождение по кабинетам данного ведомства значительно его повышает.
— Замечательное предложение, минутку, — Фрай оборачивается к одному из своих коллег, что-то бормочет ему и мужчина, коротко кивнув головой, уходит в сторону двери. — Проходите пока в зал, там вас ждёт кофе, чай и небольшой перекус, если желаете.
Гермионе не лезет кусок в горло, она прекрасно понимает, что заместитель президента послал своего коллегу за кем-то из Аврората. Во рту противно пересыхает, и она отпивает из стакана глоток воды. В такие моменты девушка сожалеет, что даже волшебство не способно унять тревогу внутри неё, нарастающую подобно лавине.
— Грейнджер, я отправлю миссис Морли в канцелярию, а Патрик пойдёт по своим делам, — её чуть в сторону отводит помощник министра. — У тебя особое задание – присмотреть за Кормаком. Мне не нужно, чтоб он нарвался на конфликт с кем-то из американских авроров. Он хороший парень, но все мы знаем, что слегка заносчивый.
Слегка? Да Крикерли, должно быть, шутит! Маклагген до сих пор считает, что знает и умеет больше других, и будь его воля, он бы размножил сам себя и общался бы только со своими клонами, неустанно восхваляющими его превосходство.
— Сэр, но ведь мне тоже нужно в канцелярию. Я должна как минимум забрать разрешение на использование палочки, — это не совсем профессионально с её стороны, но и оказаться один на один с надоедливым ухажёром Гермионе тоже не хочется. — Я уверена, Маклагген справится и без…
— Мисс Грейнджер, Кингсли рекомендовал вас как ответственного и очень исполнительного сотрудника, — хмурит седые кустистые брови. — Давайте вы просто сделаете то, что я вас прошу. Вы успеете забрать ваше разрешение. Поверьте, конференция продлится от силы два часа. Так что у вас будет достаточно времени уладить ваши вопросы, при этом не опоздав на праздничный ужин.
Девушка поджимает губы, растягивая их в фальшивой улыбке. Она просто кивает, заведя руки за спину, таким образом, пряча от злости стиснутые до белизны кулаки. Мама всегда ей повторяет: не уважаешь человека – уважай его должность. Что ж, Гермиона так сейчас и поступит.
— Я вас поняла, мистер Крикерли, — вздёргивает подбородок вверх. — Не переживайте, Кормак не уронит честь магической Британии.
— Рад слышать, — щурит тёмные маленькие глазки мужчина. — И на ужин, будьте добры, наденьте что-то поскромнее. Всё же у нас деловое мероприятие.
На такую наглость Гермиона просто шире улыбается и снова кивает. Вот же мерзкий старикашка. И таких, к сожалению, в Министерстве большинство. Ей иногда кажется, что есть всего две причины, по которым с ней хоть как-то считаются – её вклад в победу и тесное общение с Кингсли. Так бы максимально на что она могла рассчитывать – это и дальше прозябать на четвёртом уровне, занимаясь подсчётом Топероек.
Девушка глубоко вздыхает, берет чашку с остывшим кофе и подходит к огромному арочному окну. Порой она думает, что зря пошла в Министерство. Десять послевоенных лет показали, как тяжело волшебники меняются, как не готово общество к переменам, как всё ещё настороженно маги относятся к вещам, созданным маглами. Что уж говорить про статус крови, который по-прежнему существует.
— Ты так и не ответила ничего конкретного на моё предложение, — Кормак обрывает её философские размышления как всегда не вовремя и бестактно. — Детка, ну чего ты мнёшься?
Гермиона закрывает глаза, втягивая носом воздух. Не за того члена делегации переживал помощник Кингсли.
— Маклагген, во-первых, я тебе не детка. Соблюдай субординацию, если не хочешь получить от меня жалобу в профсоюз. Во-вторых, я уже тебе сказала, что…
— Ты глянь, ещё живой, — некорректно перебивает девушку Кормак, чем заставляет её обернуться от окна. Ей хватает короткого взгляда в сторону двери, чтоб сердце в груди сперва замерло, а потом пустилось вскачь, отдаваясь звоном в ушах. Спину словно окатывает кипятком, и язык прилипает к нёбу. Ну конечно, иначе и быть не могло.
Кажется, с последней их встречи Малфой ещё сильнее раздался в плечах. Видимо, тренировки Аврората, в отличие от квиддича, более заметно отразились на его теле. Всё те же хорошо очерченные высокие скулы, тонкие аристократические черты лица, фарфоровая бледность кожи и надменная ухмылка на один уголок губ. Во взгляде за холодной серебряной радужкой застыла студёная мгла.
Фрай улыбается и начинает представлять всем Малфоя, хотя Драко в этом не нуждается. Если кто-то его и не знает лично, то все знакомы с его отцом. В воздухе появляется напряжение, и тени прошлого ползут по стенам, отягощая приветливую атмосферу.
— Ладно, у нас не так много времени! Мистер Крикерли, вы можете не беспокоиться о ваших подопечных, они в надёжных руках, — елейно вещает помощник президента Магического Конгресса Управления по Северной Америке. — Малфой один из лучших авроров, более того, не многие в таком молодом возрасте могут похвастаться занимаемой им должностью. Так что, приятной экскурсии!
Поразительно быстро они остаются в комнате втроём – Драко, Кормак и Гермиона. Девушка опускает глаза в пол, мысленно перебирая в голове все проклятия, которые пустила бы в Крикерли. Её душит неловкость, комом застревая в горле, и хочется просто раствориться в воздухе.
— Ну, здравствуй, Малфой! — первый нарушает тишину Кормак. Он ухмыляется и зачем-то кладёт руку на талию Гермионы. Но внутри девушки сейчас происходит такой эмоциональный ураган, что она пропускает этот жест мимо, стараясь хотя бы выровнять сбившееся дыхание.
— Маклагген, — голос Малфоя звучит ровно и холодно. — Не уверен, что рад встрече. И миссис…
Девушка резко вскидывает голову. Он что, издевается? Делает вид, что её не узнал? Забыл? Сам себе стёр память, чтоб не вспоминать позорный эпизод связи с грязнокровкой?
— Мисс Грейнджер, — совладав с хрипотой, выплёвывает Гермиона, сожалея, что взглядом нельзя убивать или хотя бы калечить.
— Хм… Всё ещё Грейнджер, — светлая бровь лукаво дёргается вверх, дополняя общий нахальный вид молодого мужчины. — Что ж, раз больше можно не играть в любезность, пойдёмте. Из меня так себе экскурсовод и будет здорово, если мы просто помолчим.
Он вальяжно засовывает руки в карманы, разворачивается, и неторопливо выходит из зала. Гостям ничего не остаётся, как проследовать за Драко. В голове Гермионы звенит это его «Всё ещё Грейнджер». Да уж, ничто не вытравит из Малфоя гадкого слизеринца.
***
Он не рассчитывал её увидеть. Ему отчего-то и в голову не пришло, что Грейнджер может быть в составе той самой делегации, которую ему предстоит развлекать. Но Драко удаётся быстро взять себя в руки, в отличие от Гермионы. О, парень уверен: не один месяц она грызла саму себя за минутную слабость, параллельно проклиная его за то, что он воспользовался ситуацией.
Драко и сам об этом подумал, когда поутру проснулся в номере с болезненно ноющей головой и женскими трусиками у себя в кармане. Малфой всё отлично понимал: ей просто нужно было сбросить напряжение. За две недели стажировки только ленивый не обсудил, что пара Гермиона - Уизли распалась, так и не доведя дело до свадьбы. А этот придурок ещё и притащил на вечеринку свою новую пассию. Мерлин, и что в этом рыжем недоразумении вообще находят женщины?
Грейнджер была оскорблена, зла, пьяна и мало что смыслила. Дальше всё случилось слишком быстро: короткий разговор, невинное приглашение на танец, чтоб позлить бывшего, долгий взгляд в глаза, из которых ушёл весь цвет, оставив по себе черноту зрачка, одно касание… И вот он уже может похвастаться, что спал с «Золотой девочкой». С ума сойти.
Малфой заметил, как вспыхнули её лицо и шея сегодня, стоило их взглядам пересечься. Само собой, правильная до зубного скрежета Гермиона считает то, что между ними было, чем-то позорным и унизительным, хотя… Да какая разница, что она там считает. Им вообще-то нагло воспользовались, так что нет смысла об этом думать.
Но ему было неприятно видеть руку перекачанного тупоголового Маклаггена на тонкой девичьей талии. Неужели она теперь с ним? Серьёзно у неё снизилась планка в отношении мужчин. Хотя, учитывая Уизли, она никогда высока и не была.
В любом случае, Малфой намерено уточнил по поводу её статуса, может за этот год лучшая ученица Хогвартса выскочила замуж. Зачем ему эта информация, парень не имеет понятия, и улавливает внутри себя раздражение и неловкость. Ему приходится сделать над собой усилие, чтоб остаться максимально равнодушным. Показывать свои эмоции людям - всё равно, что кровоточить рядом с акулами.
— Это тренировочный центр, — указывает Драко в сторону массивной дубовой двери. — Сейчас там нет тренировок, большая часть личного состава трудится на благо родины, а в школе авроров выходной. Могу показать симуляционную комнату, там всегда кто-то отрабатывает навыки. Хотите, зайдём в зал и…
— Что такое симуляционная комната? — Маклагген складывает на груди руки и перебивает парня.
— Какое из слов тебе непонятно? — ухмыляется Малфой. — Симуляция или комната?
— О, у тебя выросли яйца! — Кормак ехидно скалится, приосанившись. Он не уступает Малфою в росте, и явно будет шире Драко в плечах. — Не боишься, что лишишься их из-за длинного языка?
— Маклагген, — в тоне Гермионы хорошо слышно предупреждение. — Заткнись.
— Ой, да ладно, — закатывает глаза, пряча руки в карманы. — Я ж не со зла, а по старой дружбе.
— Тогда я предупреждаю тебя по старой дружбе, — на лице Малфоя появляется опасная ухмылка, в то время, как голос звучит ровно, словно его и вовсе не задевают дурацкие выпады аврора. — Ты даже не имеешь разрешения на пользование палочкой. Это уже правонарушение. За оскорбление работника департамента Аврората можно схлопотать потрясающее увлекательное путешествие за решётку. Ты не в Британии, друг. Здесь совсем другие порядки.
— Угрожаешь мне, Малфой? — Кормак отходит на шаг, прищуривая глаза. — Это здесь никто не знает, какая ты мразь на самом деле. А я всё помню…
— Хватит! — Гермиона обращает всё внимание на своего коллегу. — Да какая муха тебя укусила!? Малфой, извини, он…
— Не стоит извиняться за правду, — парень вскидывает острый подбородок, играя желваками. — Всё верно, здесь не знают, какая я мразь, но все в курсе, что меня лучше не трогать. Пойдём, я покажу наш офис.
Малфой поворачивается к ним спиной, удаляясь от высоких дверей, и в этот момент Кормак проявляет чудеса идиотизма. Он выхватывает свою палочку, прицеливается и успевает лишь вякнуть короткое «Сту…». Драко небрежно разворачивается, в секунду невербально обезоруживая противника. Так же молча он заставляет Маклаггена грохнуться на пол, больно ударившись затылком. Лишь когда палочка нападающего на Драко волшебника оказывается у него в руках, он обращает своё внимание на Гермиону, мазнув по ней пренебрежительным взглядом.
— Заберёте палочку у своего руководства. Маклагген, не беспокойся, я в подробностях расскажу, как ты кинулся на меня со спины, — тянет в коронной ухмылке губы. — Полагаю, на этом экскурсия завершена. Или вы продемонстрировали мне не все чудеса сотрудничества?
Не дожидаясь ответа, он уходит, поворачивая за угол. Драко даже не злится на Кормака, парня и так природа обидела умом и талантом. Додуматься только, напасть на аврора в Аврорате.
В гулкой тишине переплетений коридоров он слышит, как ругает коллегу Гермиона, употребив пару непристойный выражений, а затем дробный стук её каблуков. Драко притормаживает. Ему становится всё больше интересно, чем же кончится их сегодняшняя встреча.
— Малфой, стой! — она торопливо сокращает расстояние между ними, сжав губы в плотную полоску.
Ей, несомненно, идёт красная помада. Парню вообще нравятся изменения, которые с ней произошли – из серой, лохматой заучки Грейнджер выросла в привлекательную девушку. Забавно, как её мог упустить Уизли? Он без неё на пару с Поттером подох бы ещё на первом курсе.
— Слушай, я… — наспех подбирает слова, собирая перед собой руки. — Он просто идиот, извини его. Нам не нужны проблемы.
— Никому не нужны проблемы, — снизывает плечами Драко, методично вертя в пальцах чужую палочку. — Но Кормак их уже создал. Я не шутил по поводу разрешения на использование палочки. И пока она лежала у него в кармане – я мог закрыть на это глаза. Но сейчас нет. Он напал на аврора. Где гарантия, что он не устроит какое-нибудь массовое побоище?
— Брось, Маклагген? Да он так приложился башкой, что хоть бы не растерял остатки мозгов, — морщит забавно нос, откровенно злясь. — Малфой, отдай мне его палочку. Мы спокойно уйдём обратно в конференц-зал, и я клянусь тебе, об этом инциденте никто не узнает.
— Тут я не сомневаюсь, ты умеешь хранить наши общие тайны, — ухмылка задевает его губы, и он с особым удовольствием отмечает, как тушуется девушка. — Брось, смущение тут явно лишнее.
— Ты ничем не лучше Кормака, такой же кретин, — злость вскипает в ней мгновенно. Будь это кто-то другой, она наверняка сдержалась бы, но не в этом случае. А что если Малфой всем рассказал о том, что с ней спал? Чертов ублюдок! Как она теперь будет стажироваться? Это же что о ней подумают?
— Сразу предупреждаю, чтоб ты не вздумала пользоваться палочкой, не то я конфискую и твою, — его напрягает, как трижды поменялась в лице Грейнджер. — И к слову, я тоже никому ничего не говорил.
— А что так? Я уверена, такие, как ты, привыкли хвалиться своими сексуальными победами, — сквозь зубы выдавливает ответ. — Хотя, учитывая моё происхождение, думаю, тебе зазорно было признаться, с кем ты спал.
Колкий упрёк, явно отсылающий его к прошлому, задевает что-то глубоко внутри. Он не сможет никогда исправить ни того, что натворил, ни того, что сказал. Но сейчас парень совсем иначе глядит на вещи, иначе понимает их и давно не разделят категоричных взглядов отца. В Америке вообще плевать хотели на то, какой ты расы, происхождения, крови и религии. Здесь все равны, и Малфою это подходит.
— Вариант, что я давно не думаю так же, как мой отец, ты, видимо, не рассматриваешь, — складывает руки на груди, пряча под мышку чужую палочку.
— Да откуда мне знать, что ты там думаешь! — в ней говорит растерянность и возмущение. Пускай она давно выросла из своих обид, но в пылу ссоры вспоминается та боль, которую в прошлом приносили ей слова этого парня. — Для вашей семьи статус крови всегда был на первом месте, и не важно сколько ради этого той самой крови было пролито!
— Тогда тебе ли не знать, что вся кровь одного цвета, — он сжимает челюсти, чувствуя, как выходит из себя. Тема разговора для него неприятная, прошлое не отделить, не забыть, не переписать. Да, Драко пересмотрел многие свои взгляды, но кого это, оказывается, интересует, когда в обществе процветает предубеждение. И Грейнджер на пару с тем придурком Кормаком прямое тому подтверждение.
Гермиона давится воздухом. Он прав, кровь всегда красная. И от него это слышать особенно странно. Мерлин, как они вообще с разговора об их случайном сексе перескочили на такие глобальные болезненные темы.
— Извини, — хмурится, рукой поправляя выбившуюся в порыве спора непослушную кудрявую прядь. — Я… Мне не стоило поднимать эту тему.
Малфой окидывает её долгим, нечитаемым взглядом. Девушка выглядит растерянной и сбитой с толку. Что ж, коридор Аврората явно не место для выяснения отношений.
— Возьми, — он протягивает ей палочку Маклаггена. — Это я не должен был кичиться своими полномочиями. Пускай только не тычет ею больше никому в лицо.
Гермиона забирает палочку, и повисает неловкое, густое молчание. Что делать дальше она не знает. Девушка вообще не понимает, как ей себя вести с Малфоем, учитывая то, что между ними было. И как сам парень к этому всему относится, она тоже не знает.
— Я правда никому не говорил о том, что между нами тогда было, — засовывает руки в карманы, приваливаясь плечом к стене. — Жизнь одна, и куда разумней брать от неё всё, что можешь. Было и было. Я не жалею.
— Эм… — да она тоже, собственно, не жалеет, но духу признаться в этом ей не станет. — Спасибо.
— О, да всегда пожалуйста, Грейнджер, — пошлая улыбка задевает уголок его губ. — К слову, у меня ведь так и остались твои трусики. Не было возможности их тебе вернуть, а трофеи я не коллекционирую.
— И всё же ты невыносимо мерзкий, — щурит карие глаза. Удивительно, но после короткой перепалки ей стало легче. Ушло удушливое волнение, и даже неловкость перестала ощущаться так болезненно остро.
— Некоторые вещи не меняются, — склоняет голову вбок, отчего ему на лицо падают выбеленные пряди. Он убирает их ленивым жестом, не прекращая хитро улыбаться. — Маякни, если захочешь забрать свою вещь.
Малфой отталкивается плечом от стены, хмыкает себе что-то под нос и, крутнувшись на каблуках начищенных до зеркального блеска туфель, не торопясь, уходит прочь, уверено вышагивая по коридору.
Гермиона думает, что у парня, скорее всего, нет отбоя от женщин. Он и раньше слыл завидным женихом, а сейчас - и подавно. В нём чётко виден характер, и сила. А ещё то самое проклятое обаяние, которое и заставляет её глупое сердце ускорить привычный ритм. Что ж, оказывается, она слишком слабохарактерна и им с Малфоем лучше больше не пересекаться.