На первых полосах

— Нет, — шепчет Гермиона себе. — Нет, нет, нет! Как? Откуда они узнали?

Её накрывает настоящая паника. Она начинает нервно вспоминать, как обещала Драко никому не рассказывать. Она обещала не разглашать ничего из того, что он ей сказал. А сегодня уже с самого утра все издания гудят и перемывают эту историю, переворачивая её так, как им хочется.

Лина, стоящая рядом, смотрит на неё с напряжённым, внимательным взглядом.

— Ты ведь знала, правда? — Лина говорит спокойно, почти как бы спрашивая не для того, чтобы осудить, а чтобы понять. — Но ты не писала этого?

Гермиона закрывает глаза, чувствуя, как колет за грудной клеткой, словно сердце сжимается в невидимых тисках.

— Конечно, не писала. Я ведь уволилась. И я пообещала Драко, что никому ничего не расскажу. Чёрт возьми... Откуда они вообще это узнали? Я... Я не знаю, что мне делать, Лина, — её голос звучит странно тихо, как будто она боится, что всё может разрушиться, если будет сказано слишком много.

— Я обещала ему, что не скажу. И теперь... Теперь всё это на свету. Всё, что он хотел скрыть. Всё, о чём он так долго молчал. Теперь он... Он ведь думает, что это я.

Лина остаётся молчаливой, но её глаза всё больше наполняются пониманием. Гермиона чувствует, как изнутри всё рушится — её обещание, её собственные принципы, её восприятие того, что действительно важно.

Гермиона внезапно вскакивает с места, её руки нервно схватывают телефон, и она, не думая, набирает номер Драко. Сердце колотится в груди, и она молится, чтобы он взял трубку. Чтобы всё, что происходит, оказалось просто недоразумением. Но как только телефон подносится к её уху, гудки как назло долго не звучат. А потом:

Абонент недоступен

Её пальцы сжимаются вокруг телефона, не в силах понять, что делать дальше. Гроза накатывает на неё волнами, сбиваясь в невыносимое напряжение. Что, если он просто не станет её слушать? Что, если он решит, что она действительно могла сделать это?

Она закусывает губу, глядя на экран, и быстро пишет ему сообщение:

«Перезвони мне, пожалуйста, прямо сейчас. Драко, это очень важно.»

Собравшись с мыслями, она замирает, как будто всё ещё не может поверить в происходящее, и выходит из квартиры. Её шаги быстрые и решительные, но внутри неё – пустота и чувство неясной тревоги.

Она едет в редакцию «London Voice». Вся её решимость теперь нацелена на одно: разобраться, что происходит. Почему её имя в статье, если она даже не писала её? Это абсурд, это не может быть правдой. Но статья уже опубликована. Она не просто на экране, она — везде. И ей нужно понять, почему именно она стала частью этого кошмара.

Когда она доезжает до здания редакции, её охватывает странное чувство тревоги и беспомощности, но Гермиона не намерена отступать. Она направляется прямо к двери редактора, сжимая ручку сумки так, что костяшки пальцев белеют.

Гермиона снова делает глубокий вдох и входит в кабинет. Там, за столом, сидит Марлоу. Она выглядит как всегда: уверенная, с острым взглядом, полным расчёта. Но в её глазах, в её улыбке, есть что-то... насмешливое. Это не просто знакомая жестокость, а нечто большее. Она явно ждала этого визита.

Гермиона не может сдержаться.

— Какого хрена, Марлоу?! — её голос звучит резко, требовательно. — Почему в статье стоит моё имя? Я ничего не писала!

Марлоу не спешит отвечать. Она лишь хихикает, глаза её блестят весельем.

— Не понимаю, о чём ты, Грейнджер.

Гермиона сжимает челюсти, в глазах её плещется гнев. Не просто гнев, а потрясение от того, как всё это могло случиться. Как она могла быть втянута в игру, от которой отказалась? Как могла стать частью игры, которой не хотела? Она пыталась убежать, отгородиться, но, похоже, процесс уже невозможно было остановить.

— Ты зря уволилась, — продолжает Марлоу, улыбаясь. — Ты могла бы быть частью чего-то большего. Ты ведь сама согласилась сблизиться с Малфоем, чтобы узнать его самый грязный секрет. Поздравляю, тебе удалось сделать то, чего не делал никто до тебя. Это ты, Грейнджер, ты сама всё сделала. Я лишь показала людям правду.

Гермиона стискивает зубы. Её тело напрягается, но она не сдаётся.

— Ты мне ничего не объясняешь, Марлоу, — спокойно, но с ледяным яростным оттенком в голосе, говорит она. — Ты ошиблась, если думала, что я позволю тебе использовать меня для своих грязных игр!

Марлоу откидывается на спинку кресла, смеясь.

— Мне нравится твоя решимость. Но тебе всё равно лучше уйти, Грейнджер. Ты ведь не хочешь, чтобы твоё имя появилось ещё в одной статье, правда?

Гермиона смотрит на неё, дыхание ускоряется, но она делает шаг назад, не желая показывать своей растерянности. Она поворачивается и выходит из кабинета. За дверью её охватывает чувство безысходности, но теперь она точно понимает одно: эта игра только началась.

***

Гермиона решает, что не может больше ждать. Всё, что она услышала от Марлоу, всё, что она узнала из статьи, — всё это требует немедленных разъяснений. Она не может сидеть в стороне, ей нужно всё объяснить Драко.

В этот раз её шаги быстрые, уверенные. Она садится в такси и направляется в Malfoy International. Она надеется, что он хотя бы выслушает её. Она решает, что не уйдёт, пока он не выслушает её.

Когда она подходит ко входу в здание, её встречает охранник. Высокий мужчина с серьёзным лицом и строгим костюмом. Он не улыбается, не проявляет никакого интереса, когда Гермиона объявляет, что пришла к Драко Малфою.

— Я хочу поговорить с мистером Малфоем, — говорит она, стараясь звучать уверенно, несмотря на неуверенность, что её действительно пустят.

Охранник кидает взгляд на её лицо, оценивает её за долю секунды и начинает холодно и безэмоционально говорить:

— Мистер Малфой велел никого не впускать. Сожалею, мисс.

Гермиона нахмуривается, но не теряет самообладания. Она снова делает шаг вперёд.

— Это важно, — говорит она твёрдо. — Я должна поговорить с ним прямо сейчас. Скажите ему, что пришла Гермиона Грейнджер.

Охранник остаётся непреклонен, не двигаясь с места.

— Приношу извинения, но указание было чётким. Мистер Малфой никого не принимает сегодня.

Гермиона ощущает, как её терпение начинает иссякать. Внутри неё кипит всё, что она не могла выразить за последние часы — страх, злость, растерянность. Она вновь вспоминает все те слова, которыми они с Драко обменялись, когда он говорил ей о своём прошлом. Её обещания молчать. Но вот теперь, с этим новым злом перед ней, она не может просто так уйти.

Она пытается быть спокойной, но голос её срывается:

— Я знаю, что он здесь, — она не успокаивается. — Это не просто визит, это важная встреча! Он должен меня выслушать.

Охранник молча смотрит на неё, и, похоже, он никак не может принять решение. Он продолжает стоять, как каменная стена, не двигаясь с места.

Гермиона, почувствовав, что время уходит, начинает искать новый способ. Она вдруг понимает, что не добьётся ничего, стоя на месте и пытаясь вести переговоры с этим человеком. Она решает идти дальше — её пальцы инстинктивно тянутся к телефону. Она набирает номер Драко, и, несмотря на всё, что происходило вчера, всё равно надеется, что он ответит. Она не может просто так сдаться.

Но её надежды снова рушатся: гудки, молчание, и снова — «Абонент недоступен».

Она бросает телефон в сумку и отходит от здания.

Если я не могу попасть к нему в офис. То, похоже, мне придётся найти способ поговорить с ним где-то ещё.

Всё внутри неё кричит от растерянности, но она уже понимает, что придётся искать другие способы.

***

Вечером Гермиона подъезжает к пентхаусу Драко с сердцем, полным странного напряжения. Весь день был как буря, мысли путались, ощущения становились всё более острыми. Она села в такси и, не колеблясь, направилась прямо к его дому.

Возле здания её встречает охранник, стоящий у входа. Его взгляд сразу становится более настороженным, как только она называет имя Драко. Он молча нажимает кнопку на телефоне и коротко сообщает кому-то внутри. Через минуту ответ ясен.

— Мистера Малфоя нет дома, — говорит он спокойно, но твёрдо.

Гермиона сжимает губы, её терпение иссякает, но она не уходит.

— Я подожду, — говорит она, не отводя взгляда от охранника.

Она решительно занимает место в холле, где её шаги отдаются эхом в пустых просторах. Минуты тянутся как часы. Время будто замедляется, и Гермиона начинает ощущать, как её нервы начинают подводить.

Проходит около часа. Гермиона остаётся в ожидании, её мысли все чаще обращаются к тому, что она узнала из статьи. Что она обещала Драко молчать, но теперь его секрет знают все. Всё, что она знала о Малфое, рушится. Всё, что было между ними, теперь кажется далёким и странным. Она уже не уверена, что сможет что-то изменить.

Наконец, двери открываются, и появляется Драко. Он медленно заходит в холл, его взгляд цепляется за неё, и в его глазах она видит что-то отчуждённое, холодное. Он словно не замечает её, стоящую прямо перед ним. Его лицо остаётся нейтральным, но в глазах скользит презрение.

Охранники затихают, а Драко молча даёт знак им уйти. Тот же высокий, холодный взгляд остаётся на Гермионе. Он не спешит говорить, его шаги звучат в тишине.

Когда охрана удаляется, Драко подходит к ней. С его лица не сходят холод и равнодушие. Он останавливается перед ней и скрещивает руки.

— Что тебе нужно? — его голос лишён всяких эмоций. В нём сквозит только холод и раздражение. — Пришла за очередей сенсацией?

Гермиона чувствует, как внутри всё сжимается. Она берёт себя в руки и говорит с усилием:

— Я не публиковала это, Драко. Я клянусь. Я тут не причём.

Он коротко усмехается, и эта усмешка — как удар. Он смотрит на неё, не скрывая презрения.

— Ты не причём? — повторяет он её слова с издевкой. — Ты не публиковала это? Ты была частью этого всего с самого начала, Грейнджер. Ты думала, что я не узнаю про ваш уговор с Марлоу? Она мне всё рассказала и даже предоставила запись вашего разговора.

Гермиона замолкает, её сердце начинает биться быстрее. Она пытается найти слова, но они скользят от неё, как вода с камня. Всё, что она ощущает сейчас, — это пустота и растерянность. Перед ней стоит человек, который вдруг стал чужим буквально за одну ночь. Абсолютно чужим.

Её взгляд становится беспомощным. Она чувствует поглощающую её вину.

— Я... не хотела, — шепчет она, пытаясь внятно выразить свою мысль. — То есть... Сначала я и правда думала, что смогу, но после Парижа я пришла к Марлоу и сказала, что не хочу играть в эти грязные игры. Она поэтому и уволила меня.

В его глазах нет ни малейшего сочувствия, только острая ирония, которая превращает каждое её слово в пустое, незначительное. Он снова усмехается, его улыбка не достигает глаз — она холодна, жестока, как ледяной нож, пронзающий её.

— Ты так отчаянно пыталась уличить меня во лжи, — говорит он, голос его становится более сдержанным, но в нём слышится отчуждение, — Думала, что я поиграю и выброшу. Думала, что я могу тебя предать... Поэтому решила предать первой?

Гермиона замирает. Её слова кажутся теперь такими жалкими, такими беспомощными. Она стоит перед ним, чувствует, как её самообладание сыплется, как рушится всё, во что она верила. Она не может оправдаться перед ним, потому что всё, что она делала, всё это так нелепо, так глупо выглядит сейчас.

Он смотрит на неё, оценивая её реакцию, его взгляд холоден и презрителен. В его глазах — не что иное, как уверенность в том, что он прав. Гермиона чувствует, как её внутреннее напряжение начинает накапливаться, как тяжело её грудь поднимается от глубокого вдоха. Внутри у неё как будто всё замерло, её разум заново перебирает события, которые привели её сюда. Это не имеет смысла...

— Я не предавала тебя, — наконец говорит она, почти потеряв голос. — Я правда не хотела этого, Драко. И я отступила, уволилась. Я не знаю, откуда у Марлоу взялась эта информация. Но я не писала эту статью, потому что я обещала тебе молчать.

Драко слушает её молчаливо, его выражение не меняется. Кажется, он уже понял, что она не сможет донести до него свою точку зрения. Что всё, что она скажет, будет бесполезно.

Он делает шаг назад, отстраняясь от неё, и его взгляд становится всё более холодным.

— Твои обещания — это пустой звук, Грейнджер, — произносит он, не глядя на неё. — Я думал, что ты другая, но ты... Оказалась ещё хуже, чем все репортёры, которых я когда-либо встречал. Браво. Марлоу может гордиться тобой.

Гермиона стоит, не зная, что сказать дальше. Она чувствует, как её сердце бьётся быстрее, как каждое слово, произнесённое им, отдаляет её от него.

Он снова оборачивается, готовясь уйти, и её взгляд падает на его спину. Она не может остановить его, не может вернуть его. Он уже слишком далеко, а ей нечего сказать в своё оправдание.

— Я не стану обращаться в суд только потому что у меня нет времени и сил на это дерьмо, — устало говорит Малфой. — Будь добра, Грейнджер, просто... Исчезни из моей жизни.

Он смотрит на неё ещё пару секунд, холодно, будто оценивая её. Потом разворачивается и уходит, оставив её стоять в пустом холле, прокручивая в голове его слова, которые навсегда останутся в её памяти.