Часть 2. Второй шанс
Четверг. Редакция «London Voice»
Гермиона приходит в редакцию ровно в девять, как всегда. Без улыбки, с небрежным пучком и плотно сжатыми губами. В её руке — папка с распечатками биографии Малфоя, в голове — сотни вариантов, как можно убить человека мысленно.
— Как прошло? — спрашивает Кэтрин Марлоу, не поднимая глаз от монитора.
— Никак. Он меня даже не впустил, — отчеканивает Гермиона.
— Вообще?
— Я даже до лифта не дошла. Охрана сказала, что он не оставлял распоряжений.
Кэтрин наконец отрывается от экрана. Складывает руки, как будто собирается медитировать.
— Прелестно.
— Ты знала, что он так может поступить? — голос Гермионы напряжённый, но не сорванный.
Она всё ещё держит себя в руках. Её злит не только ситуация, а то, как естественно она произошла. Как будто это — обычный ход событий, если ты работаешь с избалованными миллионерами.
— Конечно, — спокойно говорит Кэтрин. — У него стиль такой. Сначала проверить, насколько ты... устойчива.
— Это унижение, а не проверка.
— Может. А может — тест на выносливость. В любом случае — ты идёшь снова.
— Прости...?
— Он подтвердил новую встречу. В пятницу в шесть вечера. То же место. И, Гермиона... — Кэтрин делает паузу. — Приходи ровно в шесть. Не раньше. Не позже.
— А если он снова не впустит меня?
— Будем действовать по обстоятельствам. Но я всё же буду надеяться, что он впустит тебя.
Гермиона поворачивается, сжимая папку так, что белая бумага прогибается.
Хорошо. Она сделает это, но только ради карьеры.
Её не победить игрой в нервы. А если он хочет войну — он её получит.
***
Вечер четверга
Лина ушла на очередное свидание с парнем из джаз-группы, поэтому в квартире тихо, если не считать звука клавиш и бурлящего чайника. Гермиона сидит за кухонным столом в серой футболке и с растрёпанным пучком — всё официальное она сняла, когда только переступила порог. Теперь её броня — холодный анализ.
Экран ноутбука залит вкладками.
«Malfoy International: от банков к техно-империи»
«Сын скандального Люциуса Малфоя: чудовищное проклятье или ошеломляющий успех?»
«Драко Малфой отметил свое 30-летие с размахом: эксклюзивные фото»
«10 известных женщин, которых якобы соблазнил Драко Малфой — миф или реальность?»
— Ставлю всю свою зарплату на то, что их было куда больше, — шепчет она раздражённо, делая пометки.
Он везде. В журналах. В бизнес-рейтингах. В колонках желтой прессы и Forbes. Парадокс в том, что о нём много сказано, но почти ничего не сказано точно.
Все повторяется:
Ранний старт. Наследство. Его блестящий ум.
Скандалы. Драки с надоедливыми папарацци.
Привлекательность. Сексуальность. Шарм хищника.
Он в компании всегда самых красивых женщин. Чаще всего это модели.
Молчание. Никогда не даёт настоящих интервью. Только сухие комментарии через пиар-отдел.
— Зачем ты вообще согласился на это интервью? — думает она вслух, мотая головой. — Ты согласился — назначил встречу и заставил меня ждать. Я ждала полчаса, как дура...
Она делает глоток остывшего чая и открывает следующую статью — старая колонка из какого-то блог-журнала:
«У Драко Малфоя глаза, как лёд. Он смотрит сквозь тебя, как будто уже знает, что ты скажешь. И, возможно, знает. Никто не понимает, зачем он делает то, что делает. Никто не знает, в чём его секрет. Он остаётся самым гениальным и умным бизнесменом, но при этом иногда ведёт себя, как избалованный мальчишка. Может, это его образ?»
— Может, он просто высокомерный мудак, — бормочет Гермиона и закрывает вкладку.
Но что-то цепляет.
Слишком много пустот. Слишком много версий, не совпадающих между собой. Одни говорят: холодный стратег. Другие: истеричный нарцисс. Третьи: депрессивный гений.
А Гермиона?
Она разозлённая журналистка, которая должна собрать правду из треснувшего стекла слухов. Гермиона откидывается в кресле. Щёлкает ручкой. Смотрит в потолок. Может, его согласие на интервью — просто способ позабавиться.
— Если ты решил поиграть со мной — ты выбрал не ту жертву, Малфой.
***
Пятница. 16:52.
Гермиона стоит перед открытым шкафом с таким лицом, будто собирается в суд, где она одновременно прокурор, защитник и единственный свидетель.
На кровати уже лежит привычный тёмно-синий костюм, аккуратно выглаженный. Но на плечиках — ещё три альтернативы: белая блузка с мягким воротом, светло-серый пиджак без пуговиц, юбка-карандаш. Ничего из этого она не носит обычно на интервью. Всё это — «слишком» для неё.
Лина появляется в дверях с яблоком и ехидной улыбкой.
— Ого. Вижу, сборы на интервью с самым желанным мужчиной Лондона в самом разгаре?
— Да ну тебя, — бурчит Гермиона, не глядя.
— Ты стоишь у зеркала уже полчаса!
— Потому что я хочу выглядеть профессионально.
— Угу. Особенно вот в этой юбке, которую ты никогда не надевала. Даже на свидания.
— Лина.
Подруга смеётся и откусывает яблоко с хрустом.
— Ладно-ладно. Просто... Ну признай, он тебя зацепил.
— Он меня разозлил, — резко говорит Гермиона. — Я трижды проверила время, пришла заранее, просидела там, как идиотка — и всё ради чего? Ради того, чтобы его высочество даже не соизволило разрешить мне войти?
— Но ты снова идёшь.
— Потому что это моя работа, — говорит Гермиона, натягивая нейтральное серое платье, которое идеально подчёркивает её фигуру.
— И потому что он чертовски красив.
— Ты уже романтизируешь его? — фыркает Грейнджер. — Сама же говорила, что он опасен.
— И что? Это не делает его менее сексуальным, — закусывает губу Лина. — Я бы хотела, чтобы он дал мне... Интервью.
— С радостью бы уступила тебе место, — усмехается Гермиона. — Он обычный мудак, Лина. Я тебе точно говорю. Всё построено на фамилии его отца, деньгах и хорошо выверенной туманности. Всё, что люди в нём видят — это проекцию своих фантазий.
— А ты в нём что видишь?
Гермиона резко оборачивается. Смотрит в зеркало.
— Ложь, — говорит она тихо. — Или маску. Не знаю, что хуже.
Лина подходит ближе, смотрит на её отражение.
— Ну... по крайней мере ты выглядишь просто потрясно. Думаю, даже такой мудак, как Малфой оценит.
Гермиона вздыхает. Распускает волосы. Снова собирает. Потом смотрит на себя так, будто перед ней головоломка.
— Пусть попробует сегодня опять не пустить меня, — тихо говорит она. — Я напишу такую мерзкую статью о нём, что его пиар-служба будет рыдать и проклинать нашу редакцию ещё очень долго...
— Ну вот! Вот она прежняя Гермиона. Так держать, подруга, — с восхищением произносит Лина.