18 глава| Воспоминания
***
Стены зала были сплошь увиты пышными, ядовито-розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек.
Алия подошла к столу Гриффиндора— Рон сидел с таким видом, как будто его вот-вот стошнит, а Гермиона то и дело хихикала.
— Что тут происходит? — спросила Алия, сев за стол и начав убирать из тарелки сердечки.
Рон молча указал на преподавательский стол
Локонс в розовой мантии в тон цветам, жестом требовал тишины.
Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами. Гарри со своего места видел, как дергается щека у профессора МакГонагалл.
Снейп выглядел так, словно его только что заставили выпить полный стакан «Костероста».
— С Днем святого Валентина! — возгласил Локонс. — Для начала позвольте поблагодарить всех — а их сорок шесть человек, — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это еще не все!
Локонс хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида эльфов. Правда, это были не обычные эльфы: у каждого в руке была арфа, а за спиной — золотые крылышки.
— Представляю вам моих любезных купидончиков, валентинских письмоносцев! — улыбался Локонс своей "фирменной улыбкой".
— Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается! Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник! Давайте попросим профессора Снейпа, пусть он покажет нам, как сварить Любовный напиток! А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о Приворотных средствах. Он знает о них, старый проказник, больше любого чародея!
Профессор Флитвик спрятал лицо в ладонях. Взгляд Снейпа говорил, что он силой вольет стакан яда в глотку первого, кто обратится к нему за Любовным напитком.
— Гермиона, скажи, ведь тебя нет среди этих сорока шести? — взмолился Рон по дороге на первый урок, но Гермиона вдруг увлеклась поисками расписания в своем портфеле и ничего не ответила.
— Я надеюсь, мне не отправляли никаких валентинок — скривилась Алия
***
На протяжении всего дня эльфы с валентинками бесцеремонно сновали из класса в класс, к раздражению преподавателей. После обеда у дверей кабинета Макгонагалл один из них,поймал Алию
— Эй, Алия Блэк! — проскрипел он, расталкивая учеников.
Алию бросило в дрожь. Еще этого не хватало, получить валентинку. Она попытался улизнуть — не тут-то было. Эльф метнулся к ней наперерез, колотя по ногам кого ни попадя, настиг её и крепко схватил за сумку.
— Тебе музыкальное послание Алия Блэк, самолично, — объявил эльф, неумолимо забренчав арфой.
— Только не здесь! — вырвалась Алия.
— Стой смийно! — прорычал эльф, дернув её к себе.
— Отпусти меня! — разозлилась девочка
— Что здесь происходит? — услышала девочка, знакомый насмешливый голос.
— Из-за чего шум? — раздался еще один знакомый голос — это подоспел Перси Уизли.
Девочка вырвалась из хватки эльфа и быстро убежала под шумок
***
В тот вечер Алия легла спать раньше всех, отчасти потому, что в этот день эльф всё таки спел "милую" песенку Алие, к тому-же в присутствие близнецов.
Не было желания лишний раз выслушивать музыкальную валентинку в исполнении Фреда и Джорджа, но главным образом потому, что ей чень хотелось проделать опыт с дневником Реддла, хотя Гермиона считала, что это пустая трата времени.
Девочка села на постель и начала перелистывать чистые страницы — нигде не было и следа красных чернил. Тогда она взяла из шкафчика новый пузырек чернил, обмакнула в него перо и посадила кляксу на первую страницу.
Секунду чернила ярко выделялись на белом листе, и тут же, будто всосавшись в бумагу, исчезли. Алия удивилась, окунув перо еще раз, она написала:«Меня зовут Алия Блэк».
Слова на мгновение отчетливо проступили и опять бесследно пропали. И тут наконец-то что-то произошло.
Её собственные чернила как бы вытекли из бумаги, образовав фразу, которую Алия не писала.
«Привет, Алия Блэк. Меня зовут Том Реддл. Как к тебе попал мой дневник?»
Эта надпись тоже сгинула, но не раньше, чем Алия начала поспешно писать ответ:
«Кто-то выбросил его в унитаз».
Новое сообщение Реддла не заставило себя ждать.
«Хорошо, что я записал воспоминания не чернилами, а более надежным, способом. Я ведь знал, что есть люди, которые не хотят, чтобы мои записи были прочитаны».
«Что это значит?» — Алия была в таком возбуждении, что перо спотыкалось и сажало кляксы.
«Этот дневник хранит записи об ужасных событиях, окутанных покровом тайны. Они произойти много лет назад в Хогвартсе».
«Я здесь и нахожусь, — быстро писала девочка. — В Хогвартсе опять творятся ужасные вещи. Тебе что-нибудь известно про Тайную комнату?»
Сердце у неё громко стучало. Реддл не замедлил ответить, почерк у него стал беспорядочным, словно собеседник торопился высказать свои мысли.
«Разумеется, известно. В мое время нам говорили, что это легенда, что ее нет, но это была ложь. На пятом курсе моего обучения Комнату открыли, монстр вырвался на свободу, напал на студентов и убил одного. Я поймал человека, открывшего Комнату, и его исключили. Директор школы, очень стыдился, что подобное могло произойти в Хогвартсе, и запретил мне говорить об этом правду. Дело представили так, будто девушка погибла из-за несчастного случая. А меня наградили красивой доской с гравировкой и велели впредь держать язык за зубами. Но я-то знаю, это может опять повториться — ведь монстр еще жив, а тот, кто способен освободить его, по-прежнему на свободе».
Алия чуть не опрокинула пузырек с чернилами.
«Это опять происходит. Было три нападения, и неизвестно, кто главный виновник. А кто это был в прошлый раз?»
«Я могу тебе его показать, если хочешь, — откликнулся Реддл. — Одних моих слов недостаточно. Но я мог бы ввести тебя в свою память на ту ночь, когда я его поймал».
Алия терзали сомнения. Перо замерло над дневником. Что значат слова Редцла? Как можно попасть к кому-то в память? Она бросила тревожный взгляд на дверь спальни. В комнате сгущался мрак. Она снова обратила внимание на дневник.Там стояли слова:
«Позволь же ввести тебя в мою память».
Алия помедлила еще долю секунды и написала ответ:
«хорошо.»
Страницы дневника замелькали, словно подхваченные сильным ветром, и остановились на середине июня. Открыв рот, Алия наблюдала, как страничка тринадцатого июня превратилась в крохотный телевизионный экран. Дрожащими руками она поднесла дневник поближе к глазам, миниатюрное окно внезапно расширилось и девочку туда затянуло. Алия почувствовала, как тело оторвалось от кровати, и она переместилась сквозь открытую страницу в водоворот красок и теней.
Ноги стукнулись о твердую почву; тряхануло, но она стояла, и размытые очертания окружающего стали отчетливы.
Алия сразу поняла, где она находится. Круглая комната с дремлющими на стенах портретами — кабинет Дамблдора. Но за знакомым столом сидит не Дамблдор. Высохший, болезненного вида волшебник, лысый, если не считать нескольких клочков седых волос, читает письмо, освещенное пламенем свечи. Алия никогда раньше не видела этого человека.
— Прошу прощения, — произнесла девочка неуверенно. — Я не хотела так врываться…
Но волшебник даже не поднял глаз. Он продолжал читать, хмуря брови. Алия подошла поближе к столу и спросила:
— Я наверное пойду?
Волшебник по-прежнему не замечал ее. Кажется, он ничего и не слышал. Решив, что тот глуховат, Алия повысила голос:
— Простите за беспокойство, я ухожу!
Волшебник со вздохом сложил письмо, поднялся, прошел мимо девочки и принялся задергивать шторы на окне.
Небо за окном было рубиново-красным — видимо, день уже клонился к закату. Волшебник вернулся к столу, сел и, соединив кончики пальцев, стал большими крутить, глядя на дверь.
Алия осмотрелась. Феникса нет, как нет и жужжащих серебряных штуковин. Это был Хогвартс, каким его знал Реддл, и, значит, директором был этот неизвестный волшебник, а сама девочка — не более чем фантом, невидимый для людей, живших пятьдесят лет назад.
В дверь постучали.
— Войдите, — произнес старик слабым голосом.
Снимая островерхую шляпу, вошел мальчик лет шестнадцати. На его груди сверкнул серебряный значок старосты. Он был значительно выше Алии, но волосы у него были такие же черные и блестящие.
— А, Реддл, — сказал директор.
— Вы хотели меня видеть, профессор Диппет? — Реддл явно нервничал.
— Садись, — предложил Диппет. — Я только что прочитал твое письмо.
Реддл со вздохом сел и крепко сжал руки.
— Мой дорогой мальчик, — с мягкостью в голосе заговорил Диппет, — я просто не могу разрешить тебе остаться на лето в школе. Ведь, наверное, тебе хочется побывать дома на каникулах?
— Нет, — сразу же ответил Реддл. — Я предпочел бы остаться в Хогвартсе, чем возвращаться к этим… к этим…
— Ты всегда жил на каникулах в магловском приюте для сирот, я полагаю? — В голосе Диппета звучал искренний интерес.
— Да, сэр. — Реддл слегка покраснел.
— Ты урожденный магл?
— Полукровка, сэр. Отец магл, мать колдунья.
— Что с твоими родителями?
— Моя мать умерла сразу после моего рождения, сэр. В приюте мне говорили, что она только успела дать мне имя — Том в честь отца, Нарволо в честь деда.
Диппет сочувственно вздохнул.
— Принимая во внимание особые обстоятельства, можно было бы пойти тебе навстречу, но в школе сейчас такая ситуация…
— Вы имеете в виду нападения, сэр? — спросил Реддл, и у Алии сильно забилось сердце — он придвинулся ближе, боясь что-то пропустить.
— Именно, — ответил директор. — Мой милый мальчик, ты должен понять, сколь неразумно было бы позволить тебе остаться в замке после окончания семестра — особенно в свете последней трагедии… смерти этой несчастной девочки… Тебе будет гораздо безопаснее далеко отсюда, в твоем приюте. В Министерстве магии идет разговор о закрытии школы. Ведь мы пока, увы, ни на йоту не приблизились к установлению… причины этих неприятностей…
Глаза у Реддла расширились.
— Сэр… Но если этот человек будет схвачен… Если все это прекратится…
— Что ты хочешь сказать? — Голос у Диппета сорвался на фальцет, директор подскочил в кресле. — Реддл, тебе что-то известно об этих нападениях?
— Нет, сэр, — поспешно отозвался Реддл.
Но девочке было ясно: это «нет» точно того же свойства, что и «нет», сказанное им самим Дамблдору.
Диппет, слегка растерянный, упал обратно в кресло:
— Можешь идти, Том…
***