13 глава |разговор с Дамблдором
Профессор МакГонагалл негромко постучала в дверь. Та беззвучно отворилась, они вошли. Профессор МакГонагалл велела Гарри ждать и оставила его одного.
Алия осмотрелась. Из всех кабинетов — а она так много повидала их в этот год — кабинет Дамблдора был самый интересный. Если бы она не боялась так исключения, она была бы сейчас наверху блаженства.
Это была круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов стояло на вращающихся столах — они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потертая, латаная-перелатаная Волшебная шляпа.
Алию вдруг осенило: а что, если она еще раз наденет Шляпу и послушает, что она скажет? Она с опаской взглянула на спящих по стенам колдуний и чародеев. Не натворит ли она бед, если попытает счастья еще раз? Просто чтобы не сомневаться, на правильный ли факультет она попал.
Онк тихонько обошла стол, сняла Шляпу с полки и медленно одела ее на голову. Она была ей велика и съезжала на глаза — точно так же, как в прошлый раз. Алия в ожидании замерла, как вдруг тихий голос шепнул ему в ухо:
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Алия Блэк?
— Да, — пробормотала Алия. — Простите за беспокойство, я хотела спросить…
— …на тот ли факультет я тебя отправила, — опередила его Шляпа. — Да… С твоим распределением было не так просто. Но я и сейчас держусь того, что сказала раньше. — Сердце у Алии подпрыгнуло. — Ты бы прекрасно училась на Слизерине…
Пол поплыл у нее из-под ног. Она взяла Шляпу за тулью и стащилк с головы. Она мягко повисла в руке — выцветшая и грязная. Алия положила ее обратно на полку, чувствуя, как внутри у нее все протестует.
— Ты не права, — сказала она вслух тихой, неподвижной Шляпе. Та не шелохнулась. Алия попятился, все еще глядя на нее, но тут за спиной послышался странный шорох, и она обернулась.
Оказывается, она была не одна. На золотой жердочке возле двери сидела дряхлая на вид птица, смахивающая на полуощипанную индюшку. Алия смотрелп на нее — птица сумрачно смотрела в ответ, издавая сдавленное квохтанье. Судя по виду, она была чем-то больна — глаза потухли, и за то время, что она наблюдала за ней, из хвоста выпала пара-другая перьев.
Алия грустно покачала головой. Не хватало только, чтобы комнатная птичка Дамблдора умерла на ее глазах, когда они в кабинете один на один. В этот самый миг по перьям птицы пробежал огонь, и всю ее охватило пламя.
Алия ахнула и лихорадочно огляделась, нет ли где хотя бы стакана воды — ничего подходящего не было. Птица тем временем превратилась в огненный шар, издала пронзительный крик, еще мгновение — и от нее ничего не осталось, кроме дымящейся на полу горстки пепла.
Дверь кабинета открылась, и вошел Дамблдор, с виду не то мрачный, не то сердитый.
— Профессор, — Алия едва переводила дух от волнения. — Ваша птица… Я ничего не могла поделать… Она… сгорела…
К величайшему удивлению Алии, Дамблдор улыбнулся.
— Да уж пора бы. Он был совсем плох последние дни. Я же говорил ему не тянуть с этим. Его развеселило ошеломленное лицо Алии.
— Фоукс — это феникс, Алия. Когда приходит время умирать, фениксы сгорают, чтобы возродиться из пепла. Взгляни-ка на него…
Алия взглянула, и как раз вовремя — из пепла высунула голову крохотная, сморщенная новорожденная птичка. Она была так же неказиста, как и прежняя.
— Досадно, что ты увидела его в день сожжения, — заметил Дамблдор, усаживаясь за стол. — Большую часть жизни он очень хорош — в удивительном красном и золотом оперении. Восхитительные создания эти фениксы. Они могут нести колоссальный груз, их слезы обладают целительной силой, и еще они — самые преданные друзья.
Потрясённая сценой самосожжения, Алия забыла, зачем она тут, но тотчас все вспомнила, как только Дамблдор сел в кресло с высокой спинкой и устремил на девочку проницательные голубые глаза.
Не успел, однако, директор произнести слово, дверь комнаты с грохотом отлетела в сторону и ворвался Хагрид — взгляд дикий, вязаная шапка набекрень, черные космы всклокочены, а в руке все еще болтается мертвый петух.
Дамблдор попытался что-то вставить, но словоизвержение Хагрида было неудержимо, в запале он потрясал петухом так, что перья летели во все стороны.
— Не могла она такое вытворить! Ну это, как его… Присягну — хоть перед Министерством магии…
— Хагрид, я…
— Вы… не того сцапали, сэр! Я знаю… Алия никогда…
— Хагрид! — прикрикнул Дамблдор. — Я уверен, что это не Алия напала на тех двоих.
— Уф! — выдохнул Хагрид, и петух у него в руке печально обвис. — Хорошо. Я тогда… э-э… подожду снаружи, директор.
И, тяжело топая, он в смущении вышел.
— Вы действительно думаете, что это не я? — с надеждой спросила Алия, наблюдая, как Дамблдор сметает со стола петушиные перья.
— Да, Алия, не ты, — подтвердил Дамблдор, хотя лицо его вновь помрачнело. — И все же мне бы хотелось поговорить с тобой.
Алия с радостью ждала, пока Дамблдор собирался с мыслями, соединив перед собой кончики длинных пальцев.
— Я должен спросить тебя, Алия, — произнес он мягко, — не хочешь ли ты мне что-нибудь сказать. Вообще что-нибудь.
Алия не знала, что ответить. Она подумала о крике Малфоя: «Вы следующие, грязнокровки!», о зелье, кипящем в туалете Плаксы Миртл. Вспомнила бестелесный голос, который дважды к ней обращался, и слова Рона: «Слышать голоса, которых никто не слышит, — плохо даже в волшебном мире». Вспомнила о слухах, которые о ней распространились, и о собственном чудовищном подозрении, что она как-то связана с Салазаром Слизерином…
— Мне нечего вам сказать, профессор, — потупившись, произнесла девочка.
* * *
В этот раз глова маленькая, но следующая будет больше;)