Черные вены
Мэй лежала без сознания, её голова покоилась на груди Леви, и он осторожно держал её, словно боялся, что любое движение могло бы навредить ей ещё больше. Леви, несмотря на свой привычный холодный вид, был сосредоточен только на одном — чтобы она дышала. Повозка медленно покачивалась на дороге, и вокруг стояла настороженная тишина. Ханджи, сидевшая рядом с Леви, внимательно смотрела на него, но молчала.
— Ты думаешь, она знала, что её отец будет там? — тихо спросила Ханджи, нарушив тишину. Её взгляд был направлен на Мэй, которая всё ещё не приходила в себя.
Леви не ответил сразу. Его взгляд был прикован к её лицу, таким хрупким и бледным после всего произошедшего. Он слышал слова Ханджи, но был слишком погружён в свои мысли. За последние несколько часов всё в его жизни перевернулось: она предала их, но затем спасла. Он не знал, что думать.
— Я не знаю, — наконец выдохнул Леви, слегка сжимая пальцы на руке Мэй. — Но её отец знал слишком много. Значит, она всё это время играла в опасную игру.
Ханджи кивнула, но в её глазах было сомнение.
— И всё же, она пошла против него ради нас. Ты сам видел, как она сражалась. Это что-то значит, Леви.
Леви ничего не ответил. Он не мог отрицать того, что видел своими глазами. Но что бы это ни значило, доверие восстановить было нелегко, а сомнения разъедали его изнутри.
Эрен, сидевший напротив, нахмурился, слушая их разговор.
— Значит, она всё это время была шпионкой? — спросил он, не отрывая взгляда от Мэй. — И почему мы должны верить, что она изменилась?
Микаса рядом с ним тихо кивнула, хотя её взгляд был менее осуждающим. Ханджи вздохнула и, чуть склонив голову, тихо ответила:
— Это не так просто. Иногда люди оказываются в ситуациях, из которых им трудно выбраться. Возможно, она не имела выбора.
— Или имела, но выбрала его, — прорычал Леви, перебивая Ханджи. — Её действия говорят одно, но я не уверен, что могу ей доверять. Даже сейчас, когда она лежит на мне. — Он посмотрел на Мэй, его лицо хранило жёсткость, но в его глазах мелькнула тень боли.
Повозка продолжала двигаться, и время шло медленно, словно тянулось за ними как тяжёлый груз. Молчание вновь охватило всех. Саша, сидевшая рядом с Армином, выглядела растерянной, не зная, как воспринять эту сложную ситуацию.
— Что бы там ни было, — наконец произнёс Армин, — она всё равно спасла нас. Без её помощи мы бы не выбрались.
Микаса молча кивнула, а Эрен продолжал задумчиво смотреть на Леви и Мэй, словно пытаясь понять, какие отношения их связывают. Повозка продолжала двигаться, увозя их всё дальше от тюрьмы и кипящей воды, но ни один из них не мог забыть того, что произошло.
Повозка медленно двигалась в сторону замка. Они успели сделать короткую остановку в деревне, чтобы взять еду и воду. Леви, Ханджи, Саша, Эрен, Микаса, Армин, Жан, Конни и девушка по имени Мила продолжали путь, каждая минута казалась вечностью. Мэй всё ещё оставалась без сознания, лежа на коленях Леви. Он не отпускал её даже на мгновение, внимательно наблюдая за каждым её движением. Их разговоры были тихими и напряжёнными, все были измотаны, но мысли о произошедшем не давали им покоя.
— Что же с ней произошло? — тихо спросила Ханджи, поглядывая на Леви.
Леви не ответил, лишь сжал губы, пытаясь скрыть собственные эмоции. Он не мог ни на секунду расслабиться, ведь не знал, что случилось с Мэй после того, как её отец вколол что-то в её шею.
— Мы должны вернуться в замок как можно скорее, — сказал Армин, пытаясь найти ответы в своих мыслях. — Может быть, там мы сможем понять, что с ней.
Но прежде чем кто-либо успел ответить, Мэй вдруг резко открыла глаза. Её дыхание стало прерывистым, она дёрнулась, поднимаясь с колен Леви. Все в повозке замерли, наблюдая за ней. Она поднялась на ноги, пошатываясь, её лицо было искажено болью. Держа руки на голове, она медленно двигалась назад, словно не понимая, где находится.
— Мэй! — воскликнул Леви, поднимаясь с места.
Место, куда её отец вколол яд, начало покрываться чёрными венами, распространявшимися по её шее и плечам. Кровь начала течь из её носа, а её лицо становилось всё бледнее. В глазах у неё темнело, и она упала на пол повозки, теряя сознание.
Жан и Конни, которые сидели ближе всех, быстро подхватили её и положили обратно на лавку. Все вокруг собрались у неё, в полной растерянности.
— Что с ней происходит?! — спросил Конни, напряжённо смотря на Леви и Ханджи.
Ханджи немедленно проверила её пульс, лицо её стало ещё серьёзнее.
— Это что-то странное... Я не понимаю, — прошептала она, изучая чёрные вены на шее Мэй. — Мы ничего такого раньше не видели.
Леви стоял рядом, напряжённый и беспокойный. Он медленно провёл рукой по шее Мэй, изучая область, где были чёрные вены.
— Чёрт, — тихо выругался он. — Что бы ей ни вкололи, это явно что-то серьёзное.
— Нам нужно сделать что-то сейчас, — в отчаянии произнёс Жан. — Иначе она может не дожить до замка!
— Я не знаю, что с этим делать, — призналась Ханджи, оглядывая остальных. — Но нужно продолжать двигаться. Чем быстрее доберёмся, тем больше шансов, что мы сможем ей помочь.
Леви ещё раз посмотрел на Мэй, не скрывая тревогу. Он не мог терять её — не после всего, что произошло. Но в этой ситуации даже его уверенность пошатнулась, и решение оставалось только одно: двигаться вперёд и надеяться, что они не опоздают.
—я считаю,что ее нужно оставить тут..в лесу,—сказала Мила.—она предательница,а такие-не меняются.
—заткнись,—ответил ей Леви,в его голосе было слышно раздражение и гнев.
Когда повозка остановилась у замка, небо уже затянули тучи, и ночь спустилась на них. Леви без лишних слов взял Мэй на руки, её голова всё так же покоилась на его груди, и вместе с Ханджи они поспешили в лазарет. Остальные солдаты не отставали, но старались держаться на расстоянии, осознавая серьёзность ситуации.
Леви шагал быстро, но осторожно, словно боялся лишний раз потревожить Мэй. Когда они вошли в лазарет, Ханджи немедленно начала готовить всё необходимое. Леви аккуратно уложил Мэй на кровать, не отрывая от неё глаз.
— Ханджи, ты точно знаешь, что делать? — спросил он, его голос звучал сдержанно, но тревожно.
— Я не уверена, что смогу полностью устранить то, что ей вкололи, — ответила Ханджи, сосредоточенно изучая чёрные вены на её шее. — Но нужно попытаться стабилизировать её состояние.
Ханджи начала быстро действовать, проверяя пульс Мэй, слушая её сердце и что-то шепча себе под нос. Леви наблюдал за всем молча, его взгляд был холодным и жёстким, но в глазах отражалась тревога.
Через некоторое время Ханджи наложила компрессы и сделала укол, после чего дыхание Мэй стало постепенно восстанавливаться, становясь более ровным и глубоким. Но несмотря на это, она всё ещё не приходила в сознание.
— Дыхание восстановилось, но... Она не проснётся, пока мы не разберёмся, что ей вкололи, — сказала Ханджи, вытирая пот со лба. — Я сделаю всё, что смогу, но это займёт время.
Леви наклонился ближе к Мэй, коснувшись её руки.
— Ты вытащишь её? — его голос звучал напряжённо.
— Я сделаю всё возможное. Но, Леви, сейчас нам всем нужно отдохнуть, — сказала Ханджи, глядя ему прямо в глаза. — Ты тоже. Я продолжу завтра, когда буду свежа и смогу думать яснее. Это был долгий и тяжёлый день.
Леви сжал челюсти, не желая уходить, но понимал, что это был лучший вариант на данный момент. Он медленно кивнул, глядя на Мэй, всё ещё не приходящую в сознание.
— Ладно, — сухо ответил он. — Завтра. Но если что-то изменится, сразу зови меня.
— Обязательно, — ответила Ханджи, уставшая, но всё ещё готовая к действиям.
Леви неохотно встал, взглянув на Мэй в последний раз. Он вышел из лазарета, чувствуя, как каждый шаг отдаляет его от неё. Он понимал, что сейчас нужно дать ей время, но это ожидание становилось невыносимым.
Остальные солдаты разошлись по своим комнатам, и вскоре весь замок погрузился в тишину.
***
Мэй сидела под раскидистым деревом, опираясь спиной на его ствол. Её руки двигались плавно, скользя по бумаге, где под её карандашом возникал ясный день, как тот, что окружал её сейчас.
Пение птиц смешивалось с тихим шуршанием травы, и она почувствовала себя спокойной на мгновение, словно весь мир остановился, даруя ей передышку.
Она прикрыла глаза, наслаждаясь мгновением. Но вместо того, чтобы погрузиться в умиротворение, её сознание начало наполняться тревожными голосами. Они появились внезапно, шепча ей что-то, произнося ужасные слова. Голоса были разными - мужские, женские, знакомые и чужие.
Они обвиняли её в предательстве, говорили, что она подвела Леви, что была лишь инструментом в руках её семьи, что её жизнь - ложь. Не все слова были правдой, но каждый из них резал по сердцу, как нож.
Мэй открыла глаза и быстро огляделась вокруг, но никого не увидела. Она поднялась с травы, ощущая, как паника нарастает внутри неё. Голоса не утихали, а наоборот, становились громче, сильнее. Они следовали за ней, насмехаясь и обвиняя. Она попыталась убежать, но куда бы ни пошла, голоса преследовали её. С каждой секундой они звучали всё ближе, пока наконец она не остановилась, вся в холодном поту, и резко открыла глаза.
Перед ней стояла Мила, её лицо выражало смесь ярости и презрения.
Прежде чем Мэй успела что-то сказать,
Мила резко ударила ее в лицо, заставив её пошатнуться.
— Ты! Ты всё испортила! — кричала
Мила, её глаза горели яростью. - Как ты можешь вообще смотреть на нас после того, что сделала? Ты предала всех! Леви... Леви должен был знать, что тебе нельзя верить!
Мэй, всё ещё растерянная и ошеломлённая, держалась за щеку, но не могла найти слов для ответа.
Мила кипела от гнева.
— Ты думала, что сможешь просто вернуться после всего этого? Леви никогда тебе не простит! Никто не простит! — продолжала она, а затем с презрением отвернулась и ушла, бросив Мэй одинокую и потрясённую.
Мэй почувствовала, как перед глазами всё поплыло. Её тело ослабло, и силы оставляли её. Она опустилась на колени, дыхание сбилось, и затем тьма вновь поглотила ее, унося в бесчувствие.
***
Утро было тихим и прохладным. Леви медленно открыл дверь в комнату Мэй и вошёл. Она всё ещё лежала без движения, её лицо казалось бледным и ослабевшим. Леви подошёл к её кровати, сел рядом и взял её холодную руку в свою. Его взгляд был напряжённым, но внутри бушевала буря эмоций. Он склонился к её руке и осторожно коснулся губами её кожи, словно надеясь, что этот маленький жест вернёт её к жизни.
Внезапно Мэй медленно пошевелила пальцами. Леви, заметив это, затаил дыхание. Её веки дрогнули, и она медленно открыла глаза. Он сначала не произнёс ни слова, но внутри его переполняла надежда.
— Мэй... — тихо позвал он, но голос его был полон напряжения.
Мэй с трудом повернула голову к нему. Её дыхание было прерывистым, а взгляд тяжёлым. Леви задавал ей вопросы, простые, чтобы проверить её состояние: "Ты меня слышишь?", "Тебе больно?", "Ты знаешь, где ты?" Мэй кивала или шептала едва различимые "да" или "нет". Ей было сложно говорить, но она старалась отвечать, хотя каждый шёпот отдавался в её горле болью.
Наконец Леви глубоко вдохнул и собрался с мыслями. Он знал, что этот момент наступит.
— Почему ты сделала это? Почему предала нас? — Его голос звучал глухо, но в нём чувствовалась ярость, которую он пытался подавить.
Мэй молчала, опустив взгляд. Она собрала все силы, чтобы приподняться, и теперь сидела, облокотившись на подушку. Она тяжело дышала, но наконец заговорила:
— Я... недоговаривала, врала вам. Но я никогда не врала тебе о своих чувствах и не вру сейчас. Ты можешь не верить мне, можешь ненавидеть. Я заслужила это. Я знаю, что мне осталось недолго, и если в последние дни ты будешь презирать меня — я пойму.
Леви замер. Его гнев, который он так долго сдерживал, вырвался наружу. Он встал, его голос стал резким и жестоким:
— Ты думаешь, что твои слова что-то исправят? Думаешь, можно так просто объяснить своё предательство? Ты сломала всё, что у нас было! Неужели ты правда считаешь, что можешь заслужить прощение после всего этого?
Мэй услышала его, но не могла ответить. Внезапно её тело скрутило в спазме. Она начала кашлять, и из её рта и носа начала течь кровь. Её глаза налились кровью, и она зажала грудь, словно пытаясь подавить боль, но её силы иссякли. Леви в панике схватил её за плечи.
— Мэй! Что с тобой? — его голос теперь был полон страха.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вбежала Ханджи вместе с врачом. Леви отступил, давая им место, но его руки всё ещё дрожали. Он стоял рядом, наблюдая, как Мэй снова погружается в безсознательное состояние, её дыхание становилось всё тише.
— Мы потеряем её, если не сделаем что-то сейчас! — крикнула Ханджи врачу, её лицо было озабоченным.
Мэй вновь потеряла сознание, и её дыхание снова стало едва заметным. Леви стоял, чувствуя, как весь его мир рушится.
—ей вкололи яд,—уверенно сказал врач.—но я такого яда еще не видел. Никогда. Я сожалею,но мало шансов того,что она выживет. Но она еще очнется,и не раз. Возможно,она знает об этом больше.