Пламя зеленого цвета

Ничего не было видно в окно. То есть, вообще ничего. Туман вперемешку с липкой моросью, пришедшей на смену проливному дождю, превращал все снаружи в грязно-молочное сырое непроглядное месиво. Уже в последнюю неделю августа погода стала агрессивно осенней. Ветер пронизывал и завывал, а дождь непрерывно шёл, словно наверху прорвало все небесные трубы. И лишь сегодня, первого сентября, природа сжалилась над маглами и волшебниками, и дала небольшую передышку. Морось и туман – не самое лучшее, но хотя бы не нужно удерживать в руках надоевший зонт.

Гермиона задумчиво водила большим пальцем по корешку дневника и смотрела в окно Хогвартс Экспресса, за которым ровным счётом ничего не было видно. Она была глубоко погружена в свои мысли, абстрагировавшись от гомона в купе.

«11 августа.
Страшно. Это было очень страшно. Было страшно за всех! За Рину, за Блейза, за себя.

Сегодня я должна была встретится с кузиной. Мы не виделись с Катриной с рождества и не увиделись бы ещё столько же, ведь через три недели мне уезжать в школу, а ей рожать. Она с мужем Борисом Милле живет во Франции и прилетела на неделю повидаться с близкими, ведь скорое рождение их первенца не даст в ближайшем времени покинуть страну.
Рине 21, и она счастлива. Немного даже завидую. Она не строит серьёзных планов на будущее, её больше интересуют семейные ценности. Мы с ней очень разные, но нам всегда было очень легко общаться друг с другом.
Катрина была очень взволнована. Она поведала мне, что от живота временами исходит голубоватое сияние. И временами, в моменты эмоциональных нагрузок, начинают светиться вены по всему телу, и происходят странные вещи: трескается стекло, начинают кричать птицы или вибрировать предметы. Она знала, что я волшебница, пару лет назад я раскрыла этот секрет для неё. И сейчас моя кузина просила меня о помощи.

Она очень волновалась за жизнь ребёнка и просила меня показать её колдомедикам.

Я была абсолютно уверена, что с ней и малышом все в порядке. Просто… просто она носила под сердцем ещё не родившегося волшебника. Молли рассказывала однажды, как протекали её многочисленные беременности, ситуация была очень похожа.

Ценой невероятных усилий, мне удалось добиться разрешение на посещение Катрин Больницы Святого Мунго. Седовласый пожилой колдомедик полностью подтвердил мои слова и успокоил будущую мамочку. Он написал письмо своему коллеге из Орлеана, с просьбой позаботиться при необходимости о маме и ребенке, и, по возможности, принять роды в местной магической клинике.

О, если бы он знал, что это напрасно…

Мы уже собирались покинуть больницу, но тут произошло… произошло это.
С оглушительным ревом в фойе кто-то трансгрессировал. Было невозможно разобрать, кто это. Кровавое месиво и душераздирающий крик.

Это был Блейз Забини. И у него практически не было правой руки. А левой он прижимал к себе еле живого домовика.

Никогда не забуду этот ужас.
Не прошло и двух недель, как я снова вижу кровь.

Стерильно белый пол в фойе в одно мгновение приобрёл рисунок из кровавых отпечатков обуви.

Под крики и беготню колдомедиков, я не сразу заметила, как обмякла и привалившись к стене, медленно сползала на пол Катрина. На фоне стресса, у неё отошли воды и начались преждевременные роды.

Мерлин…

Это было кошмарно.

Кажется, я не хочу детей.

Естественно, на родах я присутствовала. Катрина была страшно напугала! Я не могла оставить её одну, в пугающей незнакомой обстановке.

Спустя час, счастливая, уставшая и умиротворенная, она уже держала своего первенца на руках.

Дэвид. Она назвала его Девидом.
Я трансгрессировала, как только Катрин уснула.

12 сентября.
Борис прилетел рано утром. Сначала, был сложный разговор о мире магии в целом, и о том месте, куда мы направляемся. О том, что в его семье родился волшебник. Борис молчал и слушал, и лишь опасливо косился на палочку в моих руках, после того как я наколдовала ему стакан воды и отлевитировала с полки склянку с успокоительными каплями.

Трансгрессию он перенёс плохо.

Мерлин…

Но, кажется его больше ничего не смущает. Он наконец встретился с женой и сыном.

Я вернулась в фойе. Узнала у привет-ведьмы, как найти Забини.

1 этаж. Травмы от рукотворных предметов.

Странно…

Блейз как всегда, в своём репертуаре, даже сейчас, с куском бифштекса вместо руки. Порой мне кажется, что у этого парня с головой чисто деловые отношения: он её кормит, а она плюётся искромётным юмором.

Мне нужно узнать, что с ним произошло.
Вмиг посерьёзнев, он рассказал о прошлом дне. Вчера у него был день рождения. Очередная сова принесла коробочку и открытку, в которой было написано, что чтобы не испортить сюрприз, коробку нельзя открывать раньше трех часов дня. Парень был заинтригован и без одной минуты три начал развязывать бант на коробке. В это время его домовой эльф появилась в спальне с костюмом, подготовленным для вечеринки. В коробке оказалось странное приспособление, с проводками и циферблатом. На стене громко начали бить часы, и в этот момент содержимое подарка словно ожило, зашипело. Парень отбросил от себя коробку, и в этот момент прогремел взрыв.

Что ж, а Блейз намного лучше, чем я о нем думала. Он не бросил своего домовика, и теряя последние силы переместился в Мунго вместе с ним.

Я попросила Забини дать мне воспоминание об этом.

Я должна во всём разобраться.»

Дневник… Это было даже забавно. Она никогда не вела дневников и не понимала потребность многих людей в подобного рода писание. Свои мысли она привыкла доверять родителям или близким друзьям. Не было необходимости передавать бумаге важные события, эмоции или переживания – она все всегда анализировала в своей голове. А писанины ей и на уроках хватало сполна. Поэтому, когда призом на одном из конкурсов на свадьбе Билла и Флёр ей достался дневник, Гермиона без зазрения совести решила отдать его Джинни, или Полумне. Или, на худой конец, спрятать до ближайших праздников в комод и подарить кому-нибудь из дальних родственников.

Но, сама того не ожидая, гриффиндорка буквально слилась с этой книжонкой. За месяц она исписала его почти на треть, и страницы, заполненные тонкими чернильными строчками, были сильно потрепаны, отчего становилось понятно, что написанное постоянно перечитывают.

Постоянно. Ведь она должна во всём разобраться.

И сегодняшнее утро, благодаря этому несчастному дневнику, едва не обернулась катастрофой! Гермиона чудовищно проспала. Просидев в Министерстве до глубокой ночи, девушка ещё долго разбирала свои записи уже дома и уснула совершенно разбитая прямо за столиком в гостиной. Дневник упал на пол из рук спящей деревушки , и Живоглот уволок его в свою переноску. И сделал это полу-книзл, сугубо в личных целях. На днях миссис Грейнджер случайно пролила на обложку дневника дочери несколько капель настойки Валентины, и кожаная обложка тут же впитала в себя жидкость вместе со стойким ароматом. Хотя… ароматом, это очень мягко сказано. От дневника адски разило! Что очень было на руку Живоглоту. Вернее, на лапу.

До отправления поезда оставалось сорок минут, а Грейнджер все ещё бегала по дому растрёпанная, в накинутой поверх белья блузке и с палочкой в руках. Манящие чары странным образом не работали. А дневник был очень нужен ей в Хогвартсе.

Дневник не находился. Живоглот нещадно орал. Кофе машина ушла в режим само очистки. Тостер, похоже, решил сломаться и палил уже третью порцию хлеба. От сырой погоды волосы пушились ещё сильнее. И лишь чемодан, собранный заблаговременно, решил не забивать последний гвоздь в крышку гроба и не хоронить окончательно это незадавшееся утро.

-Да что же это такое! – отчаянно воскликнула девушка, и плюхнулась на пол. – Живоглот! Успокойся живо! Мерлин, я оставлю тебя в Лондоне, если ты не замолчишь!

Но полу-книзл орал и скакал в переноске как ужаленный. Потянувшись, Гермиона расстегнула молнию сумки-переноски, и в этот момент из неё ей в руки выскочил злосчастный дневник. Видимо, от многочисленных «Акцио» дневник безостановочно долбился в стенку сумки, чем доставлял массу неудобств коту.

-Сам виноват, Глотик, - вжикнув обратно молнией хмыкнула гриффиндорка, - Пристрастие к пагубной привычке тебя погубит!

Потеряшка отправилась в чемодан, и вот уже утро перестало отдавать ароматом безысходности. Пару взмахов палочкой, и последствия неудавшегося завтрака устранены. Вместо кофе – чай. Вместо тостов – хлопья. Волосы в пучок – и нет проблем. И вот, спустя пятнадцать минут, Гермиона уже выпрыгнула из камина в Дырявом котле и запрыгнула в Лондонский кэб. Барьер на платформу 9 ¾ она пересекла ровно за три минуты до отправления состава.

-Ну слава Мерлину! Гарри, помоги! – воскликнула Джинни, выскакивая из вагона и помогая с чемоданом. – Мы уже думали ты опоздаешь! Что случилось? Почему ты одна?

-Гермиона, ну наконец-то! – сияя улыбкой, Гарри подхватил поклажу и все трое заскочили в вагон под протяжный гудок паровоза, оповещающий о своём отправлении.

-Утро не задалось, - пропыхтела шатенка, плюхаясь на свободное сидение и кивком приветствуя ещё троих Уизли, - а родители на курсах повышения квалификации. Будь они дома, я бы точно опоздала.

-Отец говорит, что вчера вечером, когда покидал Министерство, ты всё ещё была там, - промямлил Рон, лениво подавляя зевок и разворачивая шоколадную лягушку.

-Да, так и есть. Но я очень плодотворно провела время. Пока я ждала Бинса, то успела просмотреть необходимые мне документы. Слава Мерлину, я успела получить на это разрешение в самый последний момент. Кингсли не хотел, чтобы я лезла в это. Но профессор Дамблдор, по моей просьбе, переговорил с ним, и Бруствер сдался. – она довольно дёрнула плечиком и вытащила из чемодана дневник.

-Гермиона, мне не нравится, что ты этим занимаешься! – строго заявил Рон и выпрямился, позабыв о лакомстве. Гермиона приподняла бровь и скептически на него посмотрела.

-Это не твоё дело, Рональд. И, если я не ошибаюсь, мы это уже обсуждали. – Перевернув пару страниц и найдя нужную запись, она развернулась к Гарри.

-Вот, посмотри. – Тонкие пальцы пробежались по строчкам. Поттер хмуро потёр лоб и склонился вместе с подругой к странице. – Ещё восемь нападений, и это не считая Хогвартс и свадьбу. И все пострадавшие, студенты или выпускники Слизерина. Двое погибли. Пророк сов… - Книжонка вылетела из её рук. С грозным видом, неугомонный в своей бестолковой настойчивость, младший Уизли вскочил со своего места и потянулся к окну, чтобы открыть его.

-Ты не будешь этим заниматься, Гермиона! Это опасно! И тебя совершенно не должна волновать участь этих гадёнышей!

-Только попробуй совершить задуманное, - прошипела Грейнджер, ловко выхватив палочку. Рон замер и скосил глаза, опасливо всматриваясь в древко, которое врезалось ему в нос. – И я нашлю на тебя такой сглаз, что ты месяц ещё будешь высмаркивать пчёл каждые три минуты!

-Так ему, - захохотал Джордж.

-Я бы на это посмотрел, не останавливайся братишка, - поддержал Фред.

-Гермиона, ты с ума сошла!

-Нет Рон, это ты с ума сошёл, когда решил, что тебе сойдёт с рук подобная выхода! – выхватывая дневник обратно рявкнула девушка, всё ещё упираясь палочкой в веснушчатое лицо. – Запомни раз и навсегда, ты не имеешь права так себя вести! И уж тем более, не имеешь права указывать мне, что я могу, а что не могу делать. – Друг нервно сглотнул. – Ты понял?

-Да.

-Я надеюсь. Пойду, сделаю обход. – Последнее она уже буркнула остальным. Подхватив школьную мантию со значком старосты гриффиндорка выскочила из купе, покрепче прижимая к себе дневник.

14 сентября
Бруствер стоит на своём. Он не даёт мне разрешение на просмотр бумаг по делам пострадавших. Я знаю, что их уже много. Лори Бинс, мракоборец, занимающийся этим, обмолвился, что расследование стоит на месте. На мёртвой точке. Это невероятно! Ни одного свидетеля, кто мог бы опознать мерзавцев.
Нападавшие всегда под оборотным или действуют исподтишка, как в случае с Забини.

Мы вместе просмотрели воспоминания Блейза. Это однозначно магловская взрывчатка. Нападавшие так или иначе связаны с миром маглов. Запутывают следы? Или … или один из них маглорожденный.

Всё очень странно…

Если убийства Паркинсон и Кребба – их дело рук, то, боюсь, студенты Слизерина будут в опасности. Даже в школе.

15 сентября
Я с самого утра в Норе. Мистер Уизли обещает помочь с этим делом. Помочь убедить Кингсли.

Артур сказал, что информацию держат за семью печатями. Но ему стало известно, что на днях, в одном из ночных клубов магической части Лондона, была попытка отравить сестер Гринграсс. Девушек удалось спасти, и сейчас им ничего не угрожает.

Я не понимаю, почему такая секретность? И почему молчит Ежедневный Пророк? Ни одного упоминания о нападениях.

Рон ведёт себя очень странно. Дерганый, вечнобубнящий. Общение с Лавандой слишком плохо на него влияет. Сегодня он заявил, что против того, чтобы я занималась этим. Он просто невозможен! Я посоветовала ему написать все свои недовольства на пергаменте, сделать самолётик и лететь вместе с ним в задницу к соплохвосту. Рон надулся. А потом спросил, что такое самолётик.

Зато все остальные поддерживают меня. С Рональдом согласен только Перси. Он убеждён, что Министерство вправе держать в тайне всё, что посчитает нужным, если это идёт на благо обществу. И что Маракоборцы вполне справятся с расследованием и без моего участия. Что ж… этот Уизли мне никогда, особо, не нравился.

Гарри говорит, что напишет министру. Друг обещает помочь. Это дело стало слишком личным для меня.»

Выпуская в тамбур горький шоколадно-вишневый дым через ноздри, он мысленно послал к дьяволу пролетевший мимо всезнайский ураган. Грейнджер всегда останется Грейнджер, даже если когда-нибудь сменит фамилию. Отчитала! Она просто его отчитала, как нашкодившего первокурсника. Прочитав лекцию о аморальном поведении и отвратительном примере для остальных студентов, она властно велела привести себя в порядок и начать обход поезда.

«Ха, этот год будет забавным. Есть босс!»

Блейз болезненно поморщился, разминая пальцы восстановленой руки, буркнул Эванеско, уничтожая окурок и поплелся вслед за старостой девочек, на ходу поправляя свой значок старосты мальчиков.

Всё как всегда.

Первокурсники в предвкушении, смущающиеся, держатся стайками, как нахохлившиеся воробьи, заводят новые знакомства. Второкурсники – деловитые, с самомнением, раздувшимся до размеров хижины Хагрида, строят из себя бывалых знатоков.

Блейз усмехнулся. Совсем недавно они были такими же беззаботными. Совсем недавно, каких то пять, шесть лет назад. Целую вечность назад.

Третий курс борзеет, швыряется заклинаниями то в купе, то в коридоре. У него так и чесался язык поснимать с них баллов, но Грейнджер любезно напомнила, шепнув на ухо, что в не стен школы это сделать невозможно. Но малышня то не знает об этом, всегда можно просто припугнуть.

Четвёртый и старшие курсы, совсем не такие. Просто общаются, делятся впечатлениями о каникулах, ругают отвратительную и привычную погоду Туманного Альбина, обсуждают грядущий чемпионат по квиддичу.

В общем и целом, обход прошёл спокойно. В купе старост было шумно, Гермиона одухотворенно толкала речь, время от времени сверяясь с пометками в своём блокноте, отвечая на нескончаемый поток вопросов от префектов. Староста девочек, заняв позицию у окна, чтобы всех было видно, раздавала последние наставления. Староста мальчиков ковырял кутикулу на среднем пальце и согласно кивал, время от времени вставляя колкие замечания, от чего Грейнджер закатывала глаза а старосты еле сдерживаясь хихикали.

-И последнее, но не менее интересное. - перевернув страницу блокнота, добавила Гермиона, - Директор объявит об этом сегодня в большом зале, но я хочу, чтобы вы заранее были в курсе. Потому что придётся заниматься этим дополнительно. Списки вам придётся готовить уже сегодня, так как я думаю, желающих будет не мало. – Она многозначительно обвела присутствующих взглядом и продолжила.
-Министерство магии планирует расширять отдел контроля магических популяции, в связи с открытием в этом году нового, совсем не изученного вида драконов. Будут открыты несколько вакансий, и набирать стажёров начнут уже после рождества. Поэтому, на базе школы будет развернут тренировочный лагерь для будущих драконоборцев.

В купе восторженно зашумели, и даже Забини заинтересованно повернулся в сторону воодушевленного оратора.

-В Хогвартс драконы будут доставлены примерно через месяц. Но теоретические занятия начнутся уже сейчас. Для шестых и седьмых курсов вводится дополнительный обязательный предмет – Драконоведение, для четвёртых и пятых уроки будут факультативные, посещение по желанию. Но опросить студентов нужно будет уже сегодня, чтобы завтра предоставить примерные списки для составления расписания.

Едва успев договорить, гриффиндорка чуть не упала, схватившись за плечо Забини. Состав сильно дёрнулся, выходя из туннеля и набирая скорость. Все сидящие дружно повалились друг на друга, смущаясь и мысленно ругая машиниста.

Тут же посыпались вопросы, заинтригованные перфекты были немало взволнованы услышанным. Но Грейнджер… Грейнджер словно окоченела. Замерев, она уставилась в одну точку с нечитаемым выражением лица. Гомонившие старосты совершенно не обратили на это внимание, и лишь слизеринец проследив за её взглядом, цокнул языком, моментально поняв в чём дело.

По ту сторону купейной двери, облокотившись на стекло обеими ладонями, стоял Малфой. Спасаясь от падения, он налетел на эту распроклятую дверь. Из всего поезда, его угораздило оказаться в этом месте именно в этот момент.

«Везёт как покойнику».

Блондин вышел из оцепенения быстрее, чем та, с кем он сцепился взглядом. Всего пара секунд, но дыхание предательски сперло, словно на грудь уронили булыжник. Адский коктейль злости и нежности начал мгновенно закипать, забрызгивая пелену перед глазами. Эти невозможные шоколадные блюдца глядели прямо в душу, не моргая. Даже сквозь заляпанное пальцами стекло он мог пересчитать вкрапления золота в радужке, которая с каждым ударом сердца становилась всё меньше, в то время как зрачок становился всё больше. В этом бездонном омуте он видел своё отражение.

«Я всё ещё волную эту занозу».

Месяц. Он не видел эти глаза месяц.

Медленно опустив ладони, он отступил на шаг от двери, прислоняясь к окну спиной и сложил руки на груди.

Слышался вечерний близ. Словно огромные раковины были прижаты к ушам. Присутствующие беззвучно открывали рты, как рыбы. Такая звенящая тишина. И его глаза. Окружающая действительность словно размыта. Будто за запотевшим стеклом. Только его лицо – чёткое. И лишь учащающиеся удары сердца, от которых можно было оглохнуть вполне буквально.

Roxette - Listen To Your Heart (Original Version)

Шум, словно из глухой бочки, медленно усиливался. От напряжения начало давить виски с такой силой, что аж затошнило. Не выдержав, Гермиона с силой зажмурилась, вспоминая как дышать. А открыв глаза, увидела лишь пустой коридор и серое окно, с видом на бескрайний молочный туман.

-Грейнджер, - усмехнулся Забини, - Ты привидение что ли увидела? Не думал, что они тебя пу…

Ну естественно, он всё понял… Вложив весь смысл фразы «убить взглядом» в выражение своего лица, она не дала ему договорить, протестующие вскинув ладонь.

-Прошу прощения, задумалась… Давайте ваши вопросы, и будем расходиться. Да, Элайза? Давай, ты первая.

«2 августа.
Не думаю, что кто-либо, хоть когда-нибудь начинал вести дневник с таких ужасающих событий.

Привет. Я Гермиона Грейнджер, и я решила написать сюда, чтобы попытаться не сойти с ума.

Вчера была свадьба. Вчера всё было прекрасно. До того момента, как он не пригласил меня на танец.

Два месяца попыток выбросить его из головы вылетели в трубу, вместе с пеплом от моих сожженных нервных клеток. Я пыталась. Честно пыталась. Я злилась. Я уговаривала себя. Я пыталась забыться. Но он как клещ, забрался в мою голову слишком глубоко.

Мерлин… какой он красивый. Я бесконечная дура, но я купилась. Я повелась на него, как глупая мартовская кошка.

Зачем он пришёл на свадьбу? Зачем ему это стало нужно?

И что с ним произошло? Почему его взгляды так резко изменились? В самом начале вечера он метал молнии, от него веяло холодом как от глыбы льда.

Но потом…

Его руки. Я ничего не забыла. Его прикосновения невозможно забыть. Его дыхание. Его взгляд – он стал прежним. Всё моё самообладание таяло, как забытое на солнце эскимо.

Говорят, в одну реку не входят дважды. Говорят… Кажется, меня затянуло течением. Обратно.

Те двое появились из ниоткуда. Они были под Оборотным. Кто они? Откуда у них волосы Рона? Они хотели убить его. Сначала изранить, огласить приговор и убить.

В тот момент, когда эти ублюдки ранили его, я поняла, что не готова расстаться с ним вот так. Лучше я сама его изничтожу, покалечу, растерзаю! Но не они. Не за то, в чем он не виноват.

Я даже не поняла, что я ранена.
Я уже слышала, как один из них приступил к непростительному. Мой разум заволокло лишь одним выдохом «НЕТ». Я не думала о том, что могу попасть под зелёный луч. Я просто хотела его спасти.

Я едва помню, как собирала по каплям его кровь. Я даже не понимаю, как у меня хватило сил на такое мощное заклинание. Мне кажется, что это даже не я, а моя палочка сама выбросила искры.

Я очнулась достаточно быстро. Осознание произошедшего не стало обрушиваться на меня – оно просто никуда не уходило. Я будто моргнула, на миг прикрыла глаза, лежа в дождевой воде с примесью крови, и тут же открыла – очутившись в больничной палате.

Он был здесь. Лежал на соседней койке. Такой неестественно бледный, белый, словно бумага. Его грудь тяжело вздымалась, перетянутая тугими бинтами, в некоторых местах алых от такой «не голубой» аристократической крови.

Его руки были ледяные. В тот момент мне показалось жизненно важным согреть их. Я истерично растирала их, не замечая, как все лицо заливают слезы.
Я не знала, что миссис Малфой только что вошла в палату. Я не сразу поняла, что меня пытаются оттащить от Драко. Меня вырубили заклинанием.

Я очнулась спустя пару часов, в другой палате. Медсестра сказала, что это был шок. Рана на моей руке зарубцевалась, и я отказалась от дальнейшей госпитализации.

А попросила разрешение увидеть его. В дверях меня встретила Нарцисса Малфой. Я плохо помню её, но у меня ощущение, что сегодня она постарела на десяток лет. Красивая, статная, несломленная. И лишь дрожащие руки выдают её.

Она сказала, что он в порядке. Будет в порядке. Благодаря мне.

Он всё ещё бледный, но уже не такой холодный. Лоб покрыт и испариной. Бинты свежие, чистые – значит худшее позади.

Даже на пороге смерти он такой красивый.. 

Я целую его в висок и шепчу на ухо: «Я найду их. Ты главное живи… живи, любимый».