7 глава
Джинни проснулась от солнечного света, сквозь не до конца задёрнутые занавески. Горло саднило из-за жажды и она, в очередной раз, пообещала себе никогда больше так не напиваться. Как бы хорошо она ни отзывалась о Драко с Блейзом, пить с ними нужно было запретить законом. И ввести непомерные штрафы за нарушение, чтобы наверняка.
Вставая, она глянула на левую сторону кровати, где с едва заметной улыбкой спал Блейз.
Джинни не знала, правильно ли она сделала, приведя его в квартиру Гарри. Чуть угасшее за последние дни чувство справедливости снова вспыхнуло, в негодовании крича о недопустимости такого поступка. Но… Этот дом стал и ее домом тоже.
К тому же голос Дамблдора в ее голове не переставая говорил: «Не жалей умерших, жалей живых». И Джинни жалела. Жалела себя.
И этот дом был единственным местом, где она по-настоящему чувствовала себя собой. Где ей всегда было хорошо и спокойно.
А Блейз…
Он был единственным человеком во всем мире, в котором сейчас она видела отголоски прошлой жизни и прошлой версии себя. На самом деле, это не совсем так. В нем она видела не прошлую жизнь. Она видела в нем здесь и сейчас. Она видела в нем все эмоции мира. Все чувства мира. Каждый оттенок и каждую ноту.
— Джин… — он с трудом приоткрыл один глаз, поднимаясь, и, щурясь от солнца, слегла улыбнулся. — Воды…
— Годрик, Забини, ты волшебник.
— Боюсь, что больше нет. — он откинулся на подушку и, закрыв глаза, театрально высунул язык, притворяясь мертвым.
Девушка тихо рассмеялась и, качая головой, произнесла заклинание, подставляя под струю из палочки стакан, стоявший на тумбочке.
Блейз, пробормотав ей какие-то нелепые слова обожания, воскрес и залпом выпил всю воду.
— Слушай, — Джинни закусила губу, глядя на парня, — как ты думаешь, Малфой понял, что мы… ну…
— Вместе?
— Типа того, да.
— Нет. — Блейз сел, демонстрируя Джинни оголенный торс. — Он и так придурок, который ничего не видит и не слышит вокруг себя, а когда пьёт превращается в инвалида. И не смотри на меня так, я серьезно. Я думаю, если бы Грейнджер не была такой смелой, настойчивой и непробиваемой, они никогда бы не сошлись. Салазар, да он просто бы не понял, что она по нему сохнет так же, как и он по ней.
— Я тоже не знала, что она по нему, как ты выразился, сохнет. А мы, между прочим, были лучшими подругами. Во всяком случае, как я думала.
Блейз потёр глаза, пытаясь прийти в себя. Из-за большого количества выпитого накануне в голове все ещё был туман.
— Ты и не должна была этого знать. Ведь не было никаких предпосылок. Серьезно, Джин, Слизерин и Гриффиндор? Нет, про нас с тобой я ничего не говорю. Черт, да прекрати смеяться.
Но Джинни не могла.
Он был невозможным. Его серьезность в этот момент была невозможной. Уизли смеялась, глядя на его обиженное выражение лица. Чуть успокоившись, она наклонилась к нему, чтобы оставить на его губах невесомый поцелуй и извиниться.
— Я продолжу? — увидев ее улыбку, Блейз не сдержался и улыбнулся в ответ. Он физически не мог обижаться на неё. Даже в шутку. — Короче, мы с тобой взрослые люди в мирное время, понимаешь? А они… Они были детьми с установкой, что наши с тобой факультеты враждуют между с тобой. Ты не могла подумать, что Грейнджер интересен кто-то из «врагов». А я мог. Я знал, что она нравится Малфою, поэтому наблюдал. И, если не наблюдать, никогда не увидишь. Для вас ее взгляд на наш стол казался мимолетным, но я видел, как каждый раз ее «мимолетный» взгляд ловил его. Обед, уроки или Хогсмид, неважно. Она всегда искала его глазами. Не меня, не Тео или Пенс. Упаси Салазар. Она не искала глазами Лавгуд, которая была вашей подругой, не искала того же Невилла. Грейнджер всегда искала глазами Малфоя. Вот только придурок-Малфой этого не видел.
Джинни казалось это удивительным. Проницательность Блейза, неверие Драко и ее собственная слепота. Конечно, Забини был прав. В то время она не могла подумать, что Гермионе может нравится кто-то из «змей», она бы поверила в любовь Гермионы и Гарри или Гермионы и Рона, но никак не Гермионы и Драко. Вот только почему она не видела того, что происходило? Всех этих взглядов?
Безумие.
Блейз, набросив на себя футболку и свои джинсы, ушёл готовить им завтрак, в то время как Джинни решила принять душ. Договорившись, они решили отправить Драко патронус и назначить время их встречи через час. Их работа никуда не делась. Гермиона не была найдена. И это все так же оставалось самым важным.
Стоя под струями душа, Джинни чувствовала на своих губах вкус победы. Она пыталась заставить себя об этом не думать, пыталась убедить глупое «я», что они все ещё понятия не имеют, где находится их подруга. Но внутренний голос упорно твердил ей, что они на финишной прямой.
И она чувствовала, черт возьми, как за спиной вырастают крылья неземного счастья.
***
К назначенному времени они были у Драко. Джинни пришла через камин, а Блейз, выждав несколько минут, трансгрессировал. С одной стороны, Джинни получала какое-то извращенное удовольствие от того, что они скрывают свои отношения и Малфой ни о чем не догадывается, но с другой стороны… Такие моменты ее жутко раздражали. Ведь до ужаса глупо каждый раз выжидать по пять минут, чтобы просто появиться на пороге их общего друга.
— Я отправил Томасу письмо. Он готов нас встретить. — Драко был серьёзен. От вчерашнего веселья не осталось и следа. — Вы нормально себя чувствуете? Готовы включиться в работу?
— Сомневаешься? — Блейз выгнул бровь, но в этом действии не было и намёка на юмор. — Мы найдём ее. Точка.
Джинни только кивнула. Волнение снова накрыло ее с головой и от этого ее слегка начало мутить.
Они трансгрессировали недалеко от дома Томаса. Малфой примерно понимал, где живет мужчина, но рисковать не хотел, поэтому представил только нужную улицу, где пару раз бывал. Оставшиеся метры они прошли пешком и молча.
Уолкот встретил их с грустной улыбкой. Налив каждому из присутствующих чая, он пригласил всех сесть на диван в его пыльной гостиной. Сам же он сел напротив троицы для того, чтобы каждый мог его видеть и слышать.
— Что ещё вы хотите знать?
— Мы хотим знать все. Любые мелочи. Все, что вы сможете вспомнить. — Блейз подскочил со своего места, протягивая руку пожилому человеку. — Меня зовут Блейз Забини, и я расследую дело о пропаже Гермионы Грейнджер. Тайно.
— Отдел тайн? — у Томаса загорелись глаза и он отчаянно пожал руку молодому человеку. — Я впервые вижу человека такого высокого звания. Ваша работа невероятная. Правда. Я всю свою жизнь восхищался такими людьми, как вы. Вы были ее другом?
Блейз замялся, не ожидая такой бурной реакции. Он никогда не считал своё звание высоким.
— Ну да. Я был ее другом. Не самым близким, но мы дружили. И я очень хочу отыскать ее. Нам всем ее очень не хватает.
— Вы не называете ее имени.
— Нам не хватает Гермионы. Всем нам ее не хватает. Мне не хватает Гермионы.
Джинни услышала, как Блейз проглотил фамилию подруги, назвав ее по имени. Неуместно, конечно, но ей стало смешно от того, что слизеринцы, черт возьми, такие слизеринцы.
— Мелочи? — Томас задумался, изучая глазами Блейза. — Сложно это. Она всегда оставляла чаевые эльфам, всегда была очень аккуратна. Знаете, до маразма. Книжка к книжке. Письмо без единой кляксы. Каждая буква, каждое предложение — идеально. И почерк, что уж говорить, идеален. Она всегда гордилась тем, что магглорожденная. Обожала тот факт, что ей повезло существовать в двух мирах. Она всегда говорила мне «Не принимают в волшебном мире? Есть мир науки. Надоест мир науки, кино и электричества? В каждой стране этого мира есть волшебники. Один из волшебных миров откроет перед тобой свои двери». Гермиона буквально не видела варианта, где тебе нет места.
Томас достал из нагрудного кармана пиджака носовой платок и аккуратно промокнул им глаза. Непрошеные слёзы непроизвольно выступили, и каждый из присутствующих прекрасно понимал его реакцию.
Только костяшки на руках Драко, Джинни видела, слегка побелели от злости. Но ему это можно было простить.
— Мелочи… Я понимаю, вы аврор, это ваша работа, но она говорила так много, что я не могу представить, что из этого вам поможет. Она говорила, что любит путешествовать. Насколько мне известно она посетила далеко не одну страну и не один город. Правда, вот, что мне запомнилось, — она говорила, что всегда возвращается сюда, домой. Говорила, что на свете нет места лучше Англии. Она настоящая патриотка. Это правда, ребята. Она обожала место, где родилась. Страну, в которой родилась. Мы с ней об этом не говорили, но я уверен, что она была во всех городах нашей страны. В каждом парке и в каждом лесу. Поэтому, думаю, если она правда жива и прячется от нас, черт, она либо рядом с нами сейчас, либо скоро вернётся к нам. Другого не дано. Она никогда не покинет Англию по-настоящему.
Уолкот замолчал. По его лицу было видно, что в мыслях он снова находился в прошлом. Там, где он молод и рядом с ним существует она. Блейз прикидывал разные варианты, и это Джинни видела тоже по одному его выражению лица. Его глаза бегали по комнате, но девушка знала, что на интерьер помещения он не обращает никакого внимания.
Просто так работает его мозг.
Джинни же, понятия не имела, что можно узнать из полученной информации. Да, возможно, Гермиона и в Англии. Но это ничего не меняет. Это ничего им не даст. К тому же все знали, что она любит дом. И все знали, что она любит путешествия. Возможно, она настолько любила путешествия, что вместо стран решила выбрать время. Она можешь быть дома. Может быть в Англии. Ещё лет так через сто.
Томас встал и, не сказав ни слова, поднялся на второй этаж своего дома.
Блейз этого даже не заметил, находясь полностью во власти своих мыслей, но Драко с Джинни в непонимании переглянулись.
Правда, ждать объяснений долго не пришлось.
Пожилой мужчина вернулся через несколько минут, неся в руках небольшой чёрный чемоданчик.
— Это… — он замялся, неловко почесав нос, — коробка воспоминаний, наверное. Что-то типа того. Но хороших воспоминаний у меня было не особо много, поэтому можно считать, что это моя коробка воспоминаний о Гермионе. На самом деле, это очень личное, — Томас покраснел, но продолжил, — но, как я вам уже говорил, между нами ничего не было. Вряд ли я смогу вас смутить. Но мне сложно этим с кем-то делиться. Я просто надеюсь, что это правда сможет вам чем-то помочь.
Блейз отмер и, посмотрев на небольшой чемоданчик, больше похожий на коробку, влюблёнными глазами, протянул руки к желанному предмету. Томас передал ему его. Несмотря на тяжесть на сердце.
Там были письма. Море писем. Разные безделушки по типу билетов в кино и каких-то брелков. Сувениры. Блейз рассматривал каждый из предметов вдоль и поперёк, проверял на наличие заклинаний и только после своей проверки отдавал их друзьям. Со стороны казалось, конечно, что он не придаёт этим вещам никакого духовного значения, но Джинни знала, что это не так. Она чувствовала на уровне молекул, что он запоминает каждый предмет и придаёт ему своё значение.
Предполагает, как, почему, при каких обстоятельствах и в какой временной период был получен тот или иной предмет. Он запоминал абсолютно все.
Закончив с вещами, он, сделав глубокий вдох, перешёл к письмам. И письма они уже читали втроём. Одновременно.
«
Томас, привет!
Знаю, что ты все ещё с недоверием смотришь на маггловский мир, но ты просто обязан увидеть кино! На днях выходит фильм, он точно тебе понравится. Не может не понравиться. Я читала книгу, на основе которой снято это кино. Годрик, это просто мечта! Я знаю, ты любишь истории. Ты рисуешь картинки в своей голове. Только представь, что эти картинки ты увидишь вживую. Ты не можешь колдовать. Простые люди тоже этого не могут. Но, увидев кинотеатр, обещаю, ты в этом усомнишься! Это магия.
Если ты мне откажешь, я сделаю вид, что не знаю, когда у тебя день рождения.
Гермиона Грейнджер.
»
Джинни выдохнула, узнавая в этих строчках почерк лучшей подруги. Глаза наполнились слезами, но она заставила себя быть, как Блейз. Это расследование. Это работа. Никаких эмоций. Сейчас они недопустимы.
Блейз свернул письмо и убрал его назад в конверт. После чего сразу открыл следующее.
«
Томас, привет.
Прости, мы не сможем увидеться в эти выходные, как договаривались, мне очень жаль, что я поставила тебя и себя в неудобное положение. Я совсем забыла о своих планах, выстроенных ещё несколько недель назад. Мне до ужаса стыдно. Чтобы ты не обижался, отправляю тебе с совой книгу, о который рассказала тебе в среду. Надеюсь, что она тебе понравится.
Ещё раз прости.
Гермиона Грейнджер
»
Вдох.
Новое письмо.
Серьёзный взгляд Блейза.
Выдох.
«
Привет, Томас.
Со мной снова это случилось. Прости. Я напишу, как приду в себя.
Гермиона.
»
Блейз нахмурился, глядя на постаревший пергамент.
— Что это? — он отдал бумагу Уолкоту.
— О… Ну, иногда бывали дни, когда она уходила в себя. И она писала мне такие письма. Буквально это означило «не трогай меня пару дней, я дам знать, когда вернусь в себя». В этом нет ничего такого. У всех бывает. Вроде.
Забини тяжело вздохнул. Джинни заметила, как его руки начали трястись. Это было… Так, будто он почти дошёл до конца. Будто получил ответ.
Сердце Джинни забилось сильнее. Она видела одновременно тысячу воспоминаний, связанных с Гермионой.
Гермиона.
Гермиона.
Гермиона.
Чувство, будто она уже здесь. Будто она чувствует, что ее вот-вот найдут. Джинни вставила внутреннему голосу в рот пробку и заставила его замолкнуть. В то время, как ее собственные руки тоже начали дрожать. Она этого даже не заметила. Она была ужасно сосредоточена. Все тело — оголенный нерв. Но почему-то в то же время все в голове — туман.
«
Томас, здравствуй.
Не знаю, как ты реагируешь на эти письма. Честно говоря, надеюсь, что ты их сжигаешь, не читая. Доверие — такая странная вещь, не правда ли? Кто знает, что будет завтра? Вдруг, ты захочешь рассказать всему миру мой адрес, рассказав какую-то глупость? Ты так точно не сделаешь, верно?
Так думает каждый, кто кому-то доверяет. Этот человек точно не совершит ошибки.
Никогда.
Доверие — правда странная вещь. Глупая по природе своей. Так странно получилось, что я тебе доверяю. Ты мой первый друг в этом большом и длинном мире. Я имею в виду, настоящий друг. Я тебе доверяю и верю. Я этого ужасно боюсь. Боюсь, но почему-то делаю. У меня впереди вся жизнь, сколько ещё будет у меня таких друзей? Будут ли?
Зачем я спрашиваю это у тебя?
Потому что мне до боли хочется с кем-то поговорить. До боли хочется ни с кем не разговаривать. Понимаешь? Есть ли в мире место, где почувствуешь себя собой и где уже ничего не будет хотеться, потому что уже все есть?
Есть, кончено, есть. Надеюсь, что у всех есть такое место. Знаешь, для меня это Данер. Все и ничего. Для меня это чудо.
У тебя есть такое место? Если нет — обещай его найти, умоляю. Это так важно. Для каждого, кому когда-то было больно. Как тебе. Мне. Нам, в общем-то. Ты так не считаешь?
Ничего не имеет смысл, если нет места, где ты можешь спрятаться.
Для меня это также книги… Ты, например, читал…»
Блейз отбросил письмо в сторону, не дочитав до конца, грозно глядя на стол перед собой. Его руки все ещё тряслись.
— Вы решили просто не говорить нам о том, что знаете, или Вы ее соучастник? — Забини поднял взгляд на Томаса и тут же стушевался, вспомнив, что перед ним пожилой мужчина. — Простите. Эмоции.
— Вы…? — Уолкот быстро заморгал, стараясь сдержать слёзы. Он положил руку на сердце и быстро проговорил: — Вы знаете, где она?
— Да. Я знаю, где она.
***
Они стояли на дурацкой автобусной остановке в Данере. Они ехали сюда чертовым магловским транспортом. И дело было не в Драко, который не мог ждать, а в Блейзе, который был уверен, что удочка дёргается, так как она попалась. Попалась ли она? Тут ли она? Джинни смотрела на Малфоя, который буквально трясся. Все его тело больше ему не принадлежало. Он не нервничал, нет.
Он был в панике.
Он был почти в истерике.
Только, конечно, никто этого не мог заметить.
Кроме самых близких. И Джинни, как ни странно, отчётливо видела все его метаморфозы.
— Мы идём в центр этой деревни. Понятно? Никто ничего не говорит. Не смейте даже слова вставить. Я работаю. — Блейз не был их другом в этот момент. Не был ее любовником. Это был другой человек. — Чтобы я не говорил, вы не влезаете в это дерьмо. Это маггловская деревня. Уберите палочки.
Несмотря на только что сказанные слова, Забини взмахнул палочкой и его одежда изменилась. Он стал похож на маггловского хранителя порядков. И в его новом обличье присутствовало маггловское оружие.
Молча они дошли до продуктового магазина. Блейз остановил их, знаками показав, что дальше им нельзя.
Драко с Джинни замерли, прислушиваясь.
— Добрый день, вы видели… — голос Забини прервался. Было ужасно плохо слышно из-за того, что между ними было несколько метров и стен. — Я из… ищу… опасна… оружие…
Он вышел из магазина через пять минут. Сложно было обозначить его выражение лица как «довольное», но другое слово в голову Джинни просто не приходило. Удовлетворённое? Нет. Это определённо не то. Однако думать об этом слишком долго она не могла. Мулат уже уверенно ушёл в ему одному известном направлении.
— Что происходит? — Джинни схватила Драко за локоть и с испугом заглянула в его глаза. В эту секунду он был единственным, кто понимал ее чувства.
— А ты не чувствуешь? — Малфой отнял ладошку девушки от локтя и мягко сжал свой рукой. — Она близко.
Она тут.