Глава 14
— Что такое счастье? — спросила маленькая девочка у мамы, с интересом вглядываясь в её румяное лицо.
— Счастье, милая, — это такой цветок, который очень тяжело достать, — ответила она, гладя малышку по голове, не зная, как объяснить это странное слово.
— А красивый он, этот цветок?
— Ты спрашиваешь, красивый ли он? — женщина хитро прищурилась, смотря на маленькую девочку. — Конечно, красивый, даже очень. Как посмотришь на него, так сердце радуется, а на душе становится тепло.
— Мама, я хочу этот цветочек! Скажи, где он растёт, я пойду за ним. Я пойду за ним и принесу его тебе.
— Подожди немного, — сказала мать, целуя дочку в светлую головку. — Ты ещё такая маленькая. А как вырастешь, так и пойдёшь за ним.
— Нет, я не хочу, когда вырасту! Я хочу сейчас. Скажи, где он? — настойчиво проговорила девочка, с надеждой глядя на маму. Чтобы успокоить дочку, мать подошла к окну и показала на озеро перед их домом.
— Вон там, за озером, видишь?
— Вижу, мамочка, вижу. Там целое поле цветов! А какие красивые! Разве это так далеко?
— Далеко, очень далеко. Вон там, за водой!
— За водой... — задумалась девочка. Она смотрела в далекую даль, аж туда, где горизонт сливался с голубыми волнами. — Мама! Знаешь, мама, что?..
— Что, милая? — женщина ласково посмотрела на девочку.
— Я уже знаю, только тебе не скажу.
— Почему не скажешь?
— Не скажу, потому что ты будешь злиться на меня.
— Ой, ты, разбойница моя, — смеясь, проворчала женщина, шутливо потрепав по головке дочку. — А ты знаешь, что маме всё надо рассказывать?
— Знаю, но этого не скажу, только этого одного, — сказала девочка, спрятав голову у мамы на груди.
Через некоторое время она лежала в своей небольшой кроватке. После того, как мама рассказала ей сказку, женщина тихо прошептала: «Спи!». И правда, девочка закрыла свои глаза и сделала вид, что заснула. Даже засопела. Но не спала. Как только мама на носочках отошла от её кровати и закрыла за собой двери, она тихо подошла к окну.
В комнате было ясно. Свет от луны лился сквозь окна и озарял своим синим блеском все стены, двери, образы на стенах. Под окном на дереве пела какая-то птичка. Издалека, с озера, слышался плеск воды.
— Плещется, зовёт меня, — пробормотала девочка. — Говорит, что перенесёт меня туда, на то поле, где очень много счастья. Оно цветёт. Ни один цветок не бывает настолько красивым. Интересно, почему люди его не рвут? Наверное, потому что не могут. Не знают, как через воду переплыть. Но я-то знаю. Только бы мама заснула поскорее. Пойду, конечно, пойду, — пойду!
Луна светила все ярче и ярче, птица пела все звонче и звонче, а минуты шли все быстрее и быстрее. Девочка не спала — думала про райский цветок счастья.
Полночь прошла. Короткая летняя ночь заканчивалась. Утро было не за горами. На горизонте появилась светлая линия. Звезды бледнели, бледнело и небо. Подул холодный ветерок, а на траве появилась роса. В груди у девочки что-то тревожно шевелилось, глаза светились, а губы горели. Она прислушалась. Мама спала.
Девочка открыла окно — оттуда до земли было невысоко. Перелезла, вздрогнула. Зимняя роса обдала холодом её теплые ноги, и она ощутила этот ранний мороз от самых ступней до макушки.
Девочка побежала.
Стало теплее. Она добежала до берега и остановилась. Теперь она ещё четче слышала, как вода просила, молила, чтобы девочка кинулась в её зимние объятия.
— Иди, — говорит, — я перенесу тебя на другой берег, туда, где цветёт роскошный цветок счастья. Такой пахучий, такой прекрасный, такого ты не видела никогда. Иди! Не бойся!
Девочка протянула руку и ринулась в воду. На небосклоне становилось светлее. На золотом рубце выныривала какая-то ясная и большая точка. От неё вся водная гладь озера горела и пылала. Минута за минутой становилась все ярче, и солнце прочерчивало дорожку на воде. Девочка шла по той дороге, шла все дальше и дальше. Тело у неё дрожало, сердце трепетало, а губы пекло. Вытянув руки перед собой, она смотрела туда, где солнце горело, и шла.
Волны горели красками рассвета, и девочка, смеясь, бросилась за ними.
Из леса доносился запах хвойной свежести. Тихо. Только от берега слышен был плеск волны. Она раз за разом била, словно отбивалась от прибрежных скал, и все дальше и дальше уносила маленькую девочку. Она уже по грудь нырнула в глубокую воду, только голову и видно, только руки, только волосы...
***
— Итак, каков наш план? — прямо спросила Гермиона, когда вся троица оказалась в кабинете профессора.
На зельеварении Снейп передал Драко записку, в которой мелким почерком было написано:
В 7 часов вечера в моем кабинете. Постарайтесь, чтобы вас не заметили. Если спросят — вы помогаете мне с проверкой домашнего задания. Удачи.
— Сразу к делу, похвально, — хмыкнул Снейп, встал и подошёл к котлу, где опять варилось какое-то зелье. — В подземелья спущусь я под личиной Поттера, выпив перед этим Оборотное зелье. И заберу философский камень, — Снейп обвёл мрачным взглядом детей и, увидев рвущийся наружу вопрос, съязвил:
— Спокойнее, Поттер. Вы ничем не отличаетесь от вашего отца. Такой же предсказуемый и нетерпеливый.
— А как вы собираетесь достать философский камень? — вопросительно изогнул бровь Драко.
— Все просто, — ответил Снейп. — Дамблдор предполагает, что в этом своеобразном квесте будут участвовать Грейнджер, Драко и, соответственно, Поттер. Под личиной Поттера я проберусь к трехголовому псу. Со мной пойдет Люциус, который будет выглядеть, как Драко. Не спрашивайте, — он остановил свой пронзительный взгляд на Гермионе. — А вот вы, мисс Грейнджер, пойдете с нами.
— Что?! — воскликнули Драко и Гарри, подскочив с мест. — Гермиона туда не пойдёт!
— Тихо! — Снейп грозно посмотрел на двух первокурсников. Мальчики стушевались и стыдливо присели обратно.
— Мальчики, успокойтесь, — Гермиона улыбнулась. — Я ведь не одна туда пойду, а с двумя взрослыми и опытными магами.
— Допустим, но почему? — Драко вопросительно посмотрел на зельевара.
— По плану Дамблдора в подземелья должны спуститься мистер Поттер, мистер Малфой и мисс Грейнджер. Ловушки были рассчитаны на них. Поэтому мы с Люциусом будем под Оборотным зельем.
— Я так и не понял: как отец согласился во всем этом участвовать? — вопросительно сказал Драко.
— Он не мог даже и представить, как его сын, будет, например, бороться с горным троллем, — Снейп ухмыльнулся.
— Но почему вы пойдёте вместо меня? — поинтересовался Гарри.
— Потому что вы, Поттер, — болван! — он отвёл глаза. — Вы не сможете пройти даже первый этап!
— Э, ясно, — нахмурив брови, сказала Гермиона. Ее немного бесило это предвзятое отношение к Гарри со стороны Снейпа. Почему он так к нему относился, оставалось загадкой.
— На этом все, — проговорил Северус, оглядев учеников. — Когда настанет день «Икс», я вас оповещу. Можете быть свободны, — закончил он, посмотрев на часы.
***
Гермионе хотелось биться головой об стенку. Прошло уже три, три! месяца с того дня, когда она увидела табличку с именем Ванессы, и до сих пор ровно никакой информации. Черт, любой другой человек уже давно бросил бы это дело, но Грейнджер — не тот случай: отсутствие информации лишь подогревало ее интерес.
Конечно, можно было бы ходить в библиотеку после занятий, но у Гермионы свободного времени вообще почти не было, потому что возобновились тренировки по квиддичу.
Флинт заставлял своих подопечных тренироваться на пределе возможностей. Он увеличивал продолжительность тренировок и их частоту, и даже бесконечные дожди, пришедшие на смену снегу, не могли остудить его пыл. Блэтчли жаловался, что Флинт стал настоящим фанатиком, но Гермиона была на стороне своего капитана.
Впрочем, Грейнджер поддерживала Флинта не только потому, что хотела выиграть, — она обнаружила, что после тяжелых, изматывающих тренировок ей почти не снятся кошмары.
Во время очередной тренировки — в тот день шел сильный дождь, и стадион превратился в грязную лужу — Флинт принес команде замечательные новости.
— Я принёс вам хорошие вести! — крикнул Маркус с земли, отчаянно маша руками. — Чтобы вы знали, судить игру будет Снейп, что значительно увеличивает наши шансы на победу!
Услышав это, Пьюси на самом деле свалился с метлы.
— Судить будет Снейп? — невнятно пробормотал он, поднимаясь с земли и выплевывая забившуюся в рот грязь. — Что-то не припомню, чтобы он когда-нибудь судил игры. Но для нас это очень даже хорошо.
Остальные игроки приземлились рядом с Эдрианом и весело ухмыльнулись.
—Да, но теперь мы просто обязаны играть так, чтобы у Снейпа не было ни малейшего повода к нам придраться, — сказал Флинт. — Вы же знаете, как он отчитывает нас при любой оплошности.
Гермиона молча кивнула головой, смотря, как остальные участники поёжились.
После тренировки игроки как обычно задержались поболтать, но Гермиона поспешила в общую гостиную Слизерина, где застала Гарри и Драко за партией в шахматы. Драко, может, и вырос в магическом мире и всегда знал лучше о всяких волшебных штучках, чем, например, Гарри, но вот в шахматы часто проигрывал. И друзья его сошлись во мнении, что это для него очень полезно. Все-таки иногда Драко начинал вести себя как самовлюбленный индюк, что очень не нравилось Гермионе, поэтому она и Гарри часто подстрекали Драко на очередную игру в шахматы. Это было даже весело.
— Пожалуйста, подожди, не отвлекай меня, — попросил Драко, заметив севшую рядом с ним Гермиону. — Мне надо сконцентрироваться, потому что...
Малфой посмотрел на Гермиону.
— Что-то произошло? — с интересом спросил он. — Вид у тебя веселый.
Тихим, спокойным голосом, чтобы никто не услышал, Гермиона рассказала им о внезапном и зловещем желании Снейпа судить матч по квиддичу.
— Интересно, почему он нам не сказал об этом? — задумчиво спросил Гарри, шагая конем.
— Он же не обязан нам говорить обо всех его планах, — пожала плечами девочка. — Если не ошибаюсь, это распространяется только на... — она огляделась по сторонам. — Вы поняли.
— Поняли, — растерянно кивнул Драко, совершенно не понимая, куда ходить дальше. — Все, я так не могу! — раздраженно выкрикнул он. — Не получается у меня, — добавил Малфой чуть тише, заметив, что внимание всей гостиной переключилось на него.
— Тогда я победил, — весело заметил Гарри, сдвигая сопротивляющиеся шахматы в коробку. — Опять.
— Конечно, — обиженно пробормотал Драко. — Кстати, насчёт квиддича. Ты уверена, что тебе стоит выходить на поле?
— Ты это к чему? — нахмурилась Гермиона.
— Вдруг Квирелл снова будет пытаться тебя убить? — взволнованно спросил Драко.
— Чушь какая, — фыркнула девочка. — Если там будет профессор Снейп, то он точно такого не допустит.
***
Однако несмотря на своё смелое заявление, чем меньше времени оставалось до игры, тем больше Гермиона нервничала.
Возможно, Гермионе это просто мерещилось, или она вообще сама это придумала, но она натыкалась на Квиррелла повсюду, куда бы ни направлялась. Иногда она даже спрашивала себя: не следит ли профессор за ней? Во всяком случае, уроки защиты превратились в ежедневную пытку. Слизеринке казалось, что он неотрывно наблюдает то за ней, то за Гарри, нарочно игнорировал их вытянутые руки и не вызвал к доске. Напрягал и Дамблдор, который почти за каждым ужином или обедом стремился скосить глаза на слизеринский стол. Это было так, словно он сроднился с Филчем, но наказывать детей директор хотел по-другому. Гермиона поморщилась. Гадость! Как ей вообще такое в голову пришло?!
***
Когда Драко и Гарри проводили Гермиону до раздевалки и ушли, пожелав ей удачи, Гермиона не сомневалась, что ее друзья гадают, удастся ли им увидеть ее живой после матча. Все это, признаться, не слишком обнадеживало. Натягивая спортивную форму, Гермиона даже толком не слышала, о чем говорил Флинт.
— Там вся школа собралась! — высунувшись за дверь, прокричал Блэтчли. — Даже... Будь я проклят, если это не сам Дамблдор пожаловал на игру!
Сердце Гермионы подпрыгнуло в груди и сделало двойное сальто.
— Дамблдор? — выдохнула она, бросаясь к двери, чтобы лично убедиться, что это правда. Но Блэтчли не шутил. Гермиона отчетливо увидела в толпе зрителей серебряную бороду.
Гермиона чуть не завыла от внезапно накатившей на неё тоски. Пусть они и не узнали, кто именно хотел сбросить ее с мётлы, но Дамблдора она по каким-то причинам ненавидела с самого его прихода в приют! Она была в опасности. Оставалось надеяться на профессора Снейпа.
— Надеюсь, с ней все будет хорошо, — прошептал Гарри, обращаясь к Драко. — Смотри, они начинают. Ой!
Кто-то сзади ударил Гарри по затылку. Разумеется, это оказался Нотт.
— О, Поттер, извини, я тебя не заметил.
На лице Нотта была издевательская усмешка. Стоявшие рядом с ним Гойл и Крэбб тоже ухмылялись.
— Интересно, как долго Грейнджер удастся удержаться на метле на этот раз? — громко спросил Нотт, зная, что Гарри и Драко прекрасно его слышат. — Кто-нибудь хочет поспорить? Может, ты, Поттер? Хотя да, спорить-то тебе не на что...
Гарри не ответил, он внимательно смотрел на поле. Драко сидел, положив руки на колени, и не сводил глаз с Гермионы. Та кружила над остальными игроками, оглядываясь по сторонам в поисках своего мяча.
— Странно, что тебя, Поттер, не взяли в команду, — издевательски произнёс Нотт. — У Грейнджер, как и у тебя, нет родителей. Это так грустно, — он смахнул фальшивую слезу.
Гарри густо покраснел, а Драко резко повернулся к Нотту.
— Ты — самовлюблённый индюк! — крикнул он. — У Гарри хоть и нет родителей, но он стоит десятка таких, как ты! А Гермиона — кроме того, что умнейшая ведьма курса, — самый юный ловец! А чего добился ты, папенькин сынок?! — издевательски поморщившись, закончил он.
Нотт громко фыркнул и хотел было ответить, но был прерван возгласом Гарри.
— Драко! — воскликнул Гарри. — Смотри на Гермиону!..
Гермиона внезапно устремилась вниз, красиво войдя в пике, на которое зрители отреагировали аплодисментами, восторженными воплями и изумленными криками. Гарри вскочил с места, не понимая, что происходит, а Гермиона пулей неслась к земле.
— Давай, Гермиона! — завопил Драко, глядя, как Гермиона летит, набирая скорость, прямо на Снейпа. Он понял, что это она сама направила метлу вниз, и нервное напряжение сменилось ликованием.
А там, в небе над полем Снейп как раз разворачивал свою метлу, в последний момент заметив что-то золотое, просвистевшее мимо его головы. А в следующую секунду стремительно пролетевшая мимо профессора Гермиона вышла из пике, победно вскинув руку, в которой был зажат снитч.
Трибуны взорвались криками и аплодисментами: зрители никогда раньше не видели, чтобы снитч поймали в самом начале игры. Похоже было, что Гермиона Грейнджер установила рекорд.
Гермиона, спустившись, спрыгнула с метлы. Она никак не могла поверить в то, что произошло. Ей все удалось, и игра закончилась, не продлившись и пяти минут. Гермиона оглянулась, услышав позади крики: на поле выбегали болельщики Слизерина. И тут она заметила приземлившегося неподалеку Снейпа. Лицо его спокойным, а взгляд одобряющим.
Гермиона ощутила, как на ее плечо опустилась чья-то рука, и, обернувшись, с ужасом увидела над собой улыбавшегося так, что это больше было похоже на оскал профессора Дамблдора.
— Великолепная игра, — негромко, чтобы его могла слышать только Гермиона, произнес Дамблдор, насмешливо сверкнув глазами.
А где-то там Квиррелл в ярости сплюнул на землю.
***
Некоторое время спустя Гермиона в одиночестве вышла из раздевалки, собираясь отнести свой «Нимбус-2000» в специальное помещение, предназначенное для хранения метел.
Она была безгранично счастлива из-за новой победы, но в тоже время взволнованна, ведь не зря Дамблдор так насмешливо на неё смотрел. Он явно что-то задумал. Но было все-таки нечто хорошее в этом дне. Сегодня она сделала то, чем могла гордиться. Гермиона смогла доказать, доказать им всем, что для побед необязательно громкое имя и большое влияние в обществе.
Вечерний воздух никогда не пах так сладко. Гермиона шла по мокрой траве, прокручивая в голове события последнего часа, слившиеся в одно мгновение. Она видела, как болельщики бросаются ее поздравлять, как она взлетает в воздух, подбрасываемая командой Слизерина, как вдали радостно прыгает Гарри, как машет ей Драко, у которого почему-то идет из носа кровь.
Гермиона дошла до домика на холме, в котором хранились метлы. Ей некуда было торопиться, и она стояла там, глядя по сторонам, а затем посмотрела на замок, окна которого отсвечивали красным в лучах заходящего солнца.
Гермиона вернулась мыслями к игре. Итак, теперь сборная Слизерина опережала всех в чемпионате. Она сделала то, что должна была сделать, она показала всем, что...
Внезапно из замка быстро выскользнула темная фигура, лицо ее было закрыто капюшоном. Некто, очень не хотевший, чтобы его видели, быстро шел в сторону Запретного леса. Мысли о квиддиче и недавней победе вылетели у Гермионы из головы. Она узнала эту хромающую походку. Это был Снейп. Он тайком пробирался в лес, пока вся школа ужинала в Главном зале, пробирался с непонятно какой целью...
Гермиона одним прыжком оказалась на метле и поднялась в небо. Бесшумно скользя над замком, она заметила, как Снейп переходит у опушки леса на бег и исчезает среди деревьев. И Гермиона устремилась вслед за ним.
Лес был такой густой, что Гермиона не видела, куда именно пошел Снейп. Она летала над кронами кругами, постепенно снижаясь, и едва не касалась верхних веток деревьев, как вдруг услышала голоса. Гермиона спикировала туда, откуда они доносились, и бесшумно приземлилась на верхушку бука.
Она аккуратно спустилась, уселась на толстой ветке и, крепко сжимая в руках метлу, уставилась вниз, пытаясь разглядеть Снейпа. И, наконец, увидела его.
Снейп стоял прямо под ней на темной поляне, и он был не один. С ним был профессор Квиррелл. Гермиона не видела выражение его лица, но слышала, что Квиррелл заикается еще больше, чем обычно, а значит, он ужасно нервничал. Гермиона напрягла слух и затаила дыхание.
— ...Н-н-не знаю, п-почему вы ре-ре-решили в-встретиться имен-н-но здесь, С-С-Северус?
— О, я просто подумал, что это очень личный разговор, — зловеще произнес Снейп. — Ведь никто, кроме нас, не должен знать о философском камне — уж школьникам слышать наш разговор совсем точно ни к чему, — он кинул свой взгляд прямо туда, где спряталась Гермиона, и еле заметно ей подмигнул. Девочка облегченно выдохнула.
Она нагнулась: никак не могла разобрать, что лопочет в ответ Квиррелл. Но тут Снейп снова оборвал его.
— Вы уже узнали, как пройти мимо этого трехголового зверя, выращенного Хагридом?
— Н-н-но, С-С-Северус...
— Вам не нужен такой враг, как я, Квиррелл, — угрожающе произнес Снейп, делая шаг к заикающемуся профессору.
— Я... Я н-не п-понимаю, о ч-чем в-вы...
— Вы прекрасно знаете, о чем я говорю, — в голосе Снейпа звучала ирония.
Внезапно поблизости громко заухала сова, и Гермиона от неожиданности чуть не упала с ветки. Она изо всех сил пыталась удержаться на ней и явно пропустила часть разговора, потому что когда Гермиона снова обрела равновесие, Снейп уже заканчивал свой, судя по всему, продолжительный монолог.
— ...насчет ваших фокусов. Я жду.
— Н-но я н-не... — запротестовал Квирелл.
— Очень хорошо, — оборвал его Снейп. — В ближайшее время мы снова встретимся — когда вы все обдумаете и наконец решите, на чьей вы стороне.
Снейп закутался в мантию, накинул на голову капюшон, повернулся и ушел, прежде кинув быстрый взгляд на Гермиону, указывая следовать за ним.
Бесшумно поднявшись в воздух, Гермиона постаралась незаметно долететь до школы, что у нее, в конце концов, получилось.
Спустившись, она спрыгнула с мётлы и стала дожидаться профессора Снейпа, который, впрочем, не заставил себя долго ждать.
Оказавшись в его кабинете, Гермиона уселась на стул, предварительно положив метлу рядом с собой.
— Как ты уже видела, я говорил с профессором Квиреллом, — начал Снейп, также усевшись в своё кресло. — Не знаю, слышала ты или нет, но Квирелл всячески пытается отрицать наличие гостя на затылке, — дождавшись кивка, Северус хмыкнул. — При чём делает это весьма правдоподобно... Я не удивлён, что Дамблдор об этом все ещё не знает.
— Да ладно? — воскликнула Гермиона. — А я-то думала...
— Я тоже так считал, но мое мнение изменилось после того, как я с помощью легилименции проник в разум Дамблдора, — Снейп вздохнул, устало уронив голову на руки. — Это было довольно сложно, учитывая, какая у старика защита.
На следующие несколько минут лаборатория погрузилась в молчание. Гермиона все чаще ловила себя на мысли, что не понимает ничего, а профессор Снейп думал, что... впрочем, давайте не будем лезть в его голову.
— Завтра приедет Люциус, чтобы все согласовать, — наконец сказал Снейп.
— Мне сказать Драко и Гарри? — наклонив голову на бок, поинтересовалась Гермиона.
— Нет, — отрезал Снейп. — Они точно попробуют найти лазейку и сами спасти философский камень. И Драко, и Поттер — такие дети...
— Но зачем вам нужна я? — недоуменно спросила Гермиона. Она до сих пор не могла этого понять. Почему, например, они не взяли миссис Малфой на ее роль? Хотя... та наверняка просто побоялась за свой маникюр.
— Со временем ты поймёшь, — ответил Северус, вперив мрачный взгляд в девочку. — Не хочется пока тебя во все это втягивать...
— Втягивать во что? — тут же попробовала поймать момент Гермиона. Но, увидев раздражённый взгляд профессора, помотала головой. — Ладно, тогда последний вопрос.
— Я слушаю.
— Как мистер Малфой согласился работать с грязнокровкой?
— Не говори так, — ответил Северус. — Люциус хоть и не особо любит магглов, но до такой ненависти пока не доходило, — профессор отвёл глаза и пробормотал:
— Хотя я не говорил ему, каких ты кровей.
— Что?! — девочка застонала. Если Нотт настолько ненавидел ее, то как будет к ней относится взрослый чистокровный волшебник? А как он отнесётся к тому, что она дружит с его сыном? В голове Гермионы сразу пролетели картины того, как Драко увозят на учебу в Дурмстранг или просто запрещают с ней общаться. Это было ужасно. Она ведь так сдружилась с Малфоем, что перестать с ним общаться навсегда было бы как минимум грустно. Гермиона уже жить не сможет без его несмешных шуточек, или без их традиционных споров о каком-нибудь предмете, без его зализанной блондинистой головы...
А ведь когда-то она считала дружбу отвратительным занятием.
— Не волнуйся, — поспешил успокоить ее профессор, увидев отразившиеся на лице Гермионы внутренние переживания. — Если что, я его заткну, — он весело ей подмигнул.
Пока Гермиона пребывала в прострации теперь уже из-за подмигнувшего ей профессора, Снейп взглянул на часы.
— Тебе пора в гостиную, уже поздно.
Рассеянно кивнув, девочка попрощалась с профессором Снейпом и отправилась в слизеринскую гостиную, где на полную катушку праздновали победу в матче.
***
Перед входом в гостиную Гермиона услышала недовольное ворчание портрета, и, назвав пароль, она услышала его наставления:
— Если получится, позови учителей. Это невозможно терпеть!
Гермиона удивилась, но согласно кивнула. Тревожные мысли не покидали ее. Что же такого там могло произойти?
Однако когда она все же вошла в гостиную, абсолютно все мысли вылетели из ее головы. И как это, черт вас подери, называется?!
В гостиной играла какая-то попсовая музыка про «Котёл вечной любви», кто-то танцевал, кто-то играл в бутылочку (и откуда они вообще знают об этой маггловской игре?), а некоторые парочки уединились где-то в уголках. Гермиона с трудом подавила рвотный рефлекс при виде целующегося Маркуса с какой-то старшекурсницей, чьё имя ей было неизвестно. Повсюду были разбросаны бутылки. Подняв одну из них, она совсем не удивилась тому, что это было печально известное огневиски, от одного глотка которого можно было опьянеть.
Внезапно, к ней подошёл какой-то парень и перекрикивая музыку, сказал:
— Первокурсникам здесь не место! Иди в свою колыбельку!
Гермиона закатила глаза. Больно нужно ей было оставаться в этом сборище не анонимных алкоголиков. Но тут парень схватил ее за руку и приблизился, чтобы повнимательней разглядеть ее лицо.
— Погоди-ка, — пробормотал он, — ты же Гермиона Грейнджер, ловец Слизерина!
— Да, я, и что? — раздраженно пробурчала она. Глаза слипались от усталости, и Гермионе как можно скорее хотелось добраться до такой уютной кроватки. Хоть там и была Паркинсон с ее подружками, всегда можно закрыть полог и навести чары, которые девочка специально выучила вперед программы, чтобы не слышать их визги. Гермиона мечтательно вздохнула: скорее бы.
— Хочешь с нами? — спросил парень, указывая на всех собравшихся. — Ты вполне можешь остаться здесь и выпить пару стаканчиков, — пьяно хихикнул молодой алкоголик.
— Э-э-э, я, пожалуй, откажусь, — пробормотала она, вырываясь из хватки слизеринца.
— Не хочешь — не надо, — пожал плечами тот.
Гермиона пробиралась сквозь толпу, распихивая всех своей метлой — сейчас ей было абсолютно наплевать на возмущённые крики. Она просто хотела спать.
Добравшись до столь желанной комнаты, она облегченно выдохнула, увидев, что ее «прекрасные» соседки спят.
Стащив с себя одежду и спрятав метлу под кровать, она с упоением улеглась на свою мягкую кровать, с трудом найдя силы на то, чтобы прикрыть полог.
***
Проснувшись, она спустилась в гостиную, где сейчас был полный разгром. По всему периметру валялись какие-то тела, и Гермиона не без отвращения заметила, что большая их часть храпела. Как же, наследники благородных родов, они не могут спать тихо, обязательно надо пыхтеть как паровоз...
Пробираясь сквозь эту гору тел, она с облегчением увидела выходящих с противоположной стороны друзей, которые сразу побежали к Гермионе, как только ее увидели. И чуть было не споткнулись о разбросанные по полу бутылки.
— Нет, нам, конечно, сказали не выходить из комнат, но чтобы все было настолько плохо... — пробормотал Гарри.
— Может, разбудим их? — ехидно ухмыльнулся Драко.
Тихо пробравшись к выходу, чтобы успеть убежать, дети направили палочки на себя и прошептали:
— Сонорус.
Переглянувшись и ухмыльнувшись, они во все горло закричали.
— ПОДЪЕМ! — и, мельком увидев недовольные лица, ринулись из гостиной. Казалось, их слышала вся школа, но детям было все равно. Забежав за угол и отменив действие заклинания, они расхохотались.
— Великий Мерлин, их лица — это что-то... — сквозь смех проговорил Гарри, вытирая слезы.
— Согласен, — весело фыркнул Драко. — Почаще бы так...
Переглянувшись, дети снова рассмеялись и поспешили в Большой Зал, откуда потом снова пошли на уроки.
***
Несмотря на веселое начало дня, Гермиона жутко нервничала. Тревожные мысли носились в ее голове, начиная от исключения Драко из Хогвартса и заканчивая ее убийством. Гермиона нервно хихикнула: не будет же мистер Малфой ее убивать, он ведь даже не знает ее...
Однако открыв дверь в кабинет Северуса Снейпа и встретившись с ледяным взглядом, девочка быстро ее захлопнула.
— Вдох-выдох... — бормотала она. — Успокойся, все будет хорошо, — но тут она услышала громкий смех. Нахмурившись, она заново постучалась и открыла дверь.
Гермиона открыла рот от удивления. Люциус Малфой — человек, который минуту назад смотрел на неё так холодно и пугающе — сейчас чуть ли не валялся на полу, держась руками за живот, и смеялся.
Заметив ее в дверях, он тут же выпрямился и сделал вид, что это не он сейчас хохотал так, как будто кто-то ему рассказал очень смешную шутку. Когда Гермиона шла сюда, она вообще задавалась вопросом, умеют ли аристократы вроде Малфоя смеяться. Как видите, вполне могут, да ещё как.
Драко много рассказывал о своём отце и описывал его как хладнокровного человека, не умеющего даже улыбаться. Но то, что увидела Гермиона, являлось полной противоположностью любым описаниям. Что вообще происходит?!
— Здравствуй, Гермиона, проходи, — миролюбиво сказал хозяин кабинета, указывая на привычное кресло.
Девочка подошла и робко присела на краешек стула, держа спину ровно, чтобы, не дай Мерлин, мистер Малфой не нашел, к чему придраться. Мало ли...
— Наслышан о вас, мисс Грейнджер, — услышала она спокойный голос слева от себя.
— Я тоже о вас многое слышала, мистер Малфой, — уверенно ответила девочка, смотря прямо в глаза Люциусу. Они бы прожигали друг друга взглядами ещё долго, когда мистер Малфой вдруг весело хмыкнул и одобряюще хлопнул в ладоши.
— А она такая же, как мать! — весело кивнул он Снейпу. — Вылитая! — Северус ограничился согласной ухмылкой.
— Вы знали мою маму? — пробормотала шокированная Гермиона, глядя на отца своего друга.
— Конечно, знал, — ласково улыбнувшись девочке, ответил Малфой. — Ее знал каждый уважающий себя волшебник, но сохранили память о ней лишь немногие...
— Кто она? — требовательно воскликнула девочка. Может, она и не маглорожденная вовсе. Откуда он знает ее маму, и почему так добро на неё смотрит?
— По-моему, мы собрались здесь не за этим, — фыркнул Северус.
— Но... — начала было Гермиона, как ее прервал серьёзный голос Люциуса.
— Тебе ещё рано знать об этом, Гермиона. Ты же разрешишь называть себя так? — дождавшись кивка, он продолжил:
— Прости, но я не могу тебе рассказать. Непреложный обет, — он развёл руками. Гермиона грустно вздохнула.
Она совсем не помнила ни своих родителей, ни своё детство. Она просто знала, что всю жизнь провела в приюте. Она много раз спрашивала у мадам Баен, но та лишь качала головой, игнорируя ее вопросы. Гермиона просто перестала стараться.
— Мы здесь за тем, чтобы обсудить все детали нашего плана, — глядя на расстроенную девочку, поспешил начать Снейп.
— Первый вопрос: кто кого представляет? — поинтересовался старший Малфой.
— Я буду Поттером, а ты — Драко, — сказал Снейп и добавил:
— Гермиона будет Гермионой.
— Логично, — притворившись серьёзным, кивнул Люциус. — Когда все это будет происходить?
— После экзаменов, — подала голос Гермиона.
— Правильно, — кивнул Снейп. — По плану Дамблдора, после всех экзаменов он уедет в Министерство, чтобы усложнить задачу Поттеру, а Квиррелл с сожителем на затылке этим и воспользуется.
— Что будет с философским камнем после? — спросил Люциус, заинтересованно глядя на Снейпа.
— Предлагаю положить его в ваш сейф, мистер Малфой, — сказала Гермиона, пожав плечами. — Если не ошибаюсь, он находится в одной из самых охраняемых зон Гринготтса. Дамблдору можно сказать, что камень был уничтожен в волшебном пламени.
— Согласен, — ответил Люциус, кивнув отвлекшейся от размышлениях о родителях девочке. — Лучше всего будет, если мы пройдём в последний зал втроём. Применить Аваду против Квиррелла не составит труда.
— На этом и условимся, — подытожил Снейп. — Я предупрежу тебя, Гермиона.
— Ага, — безразлично пробормотала девочка. — Хорошего вечера.
— Тебе тоже, — улыбаясь, сказал мистер Малфой. — И да, чуть не забыл. Не говори никому, а особенно Драко, что я умею смеяться, боюсь, это нанесёт ему тяжелую травму, — он обманчиво серьезно покачал головой.
— Нет проблем! — весело хихикнула девочка, закрыв за собой дверь.
— Зря ты ей это сказал, — выдохнул Снейп, укоризненно взглянув на невозмутимого Люциуса.
— Ты же знаешь, что она рано или поздно докопается до правды, — буркнул Люциус. — Ведь рядом с ее приютом...
— Тихо! — воскликнул Снейп, подаваясь вперёд. — Ты же знаешь, — прошептал он, — даже у стен есть уши.
— Да знаю я, параноик, — закатил глаза Малфой. — Лучше бы огневиски налил.
— Без проблем, — Снейп открыл ящик в столе и достал бутылку со стаканами. Наливая в стаканы янтарную жидкость, он поинтересовался:
— Как там Нарцисса?
— Ты бы знал, — страдальчески вздохнул Люциус, — насколько меня достали ее платья...
***
Гермиона, в отличие от Гарри и Драко, думала не только о философском камне. Она начала составлять расписание подготовки к экзаменам, заявив, что им необходимо повторить всю программу.
— Гермиона, до экзаменов еще целая вечность, — в один голос запротестовали Гарри и Драко.
— Всего десять недель, — отрезала Гермиона. — Это совсем не вечность.
— И зачем нам все повторять? Тем более тебе, ты же и так все знаешь.
— Зачем повторять?! — Гермиона возмущённо вскинула брови. — Ты что, издеваешься? Ты понимаешь, что для того, чтобы перейти на второй курс, нам надо сдать все экзамены?
Преподаватели, судя по всему, рассуждали так же, как и Гермиона. Они буквально завалили учеников домашними заданиями, и потому пасхальные каникулы, по сравнению с рождественскими, оказались совсем не веселыми. Да и как можно расслабиться, когда рядом с тобой Гермиона вслух повторяет двенадцать способов применения крови дракона или отрабатывает технику движений волшебной палочки при трансфигурации стакана в животное? Зевая и недовольно постанывая, Гарри и Драко проводили большую часть своего свободного времени в библиотеке, пытаясь одновременно повторять пройденное и изучать новое.
— Никогда в жизни этого не запомню! — наконец взорвался Драко, отшвырнув перо и с тоской уставившись в окно библиотеки. Его можно было понять: в первые за несколько месяцев выдался по-настоящему приятный день. Небо было ярко-голубым, как цветы незабудки, а в воздухе плавало предчувствие лета.
Гарри, искавший белый бадьян в книге «Тысяча волшебных растений и грибов», оторвал глаза от страниц, только когда Драко неожиданно громко воскликнул:
— Хагрид! Что ты здесь делаешь?
Хагрид, похоже, пытался скрыться от них за полками, но когда понял, что его увидели, вышел оттуда и, шаркая, двинулся к ним. Он не стал подходить слишком близко, а руки держал за спиной, словно что-то прятал от Гарри и Драко. Великан в шубе из кротового меха явно не вписывался в здешнюю обстановку и, похоже, сам понимал, что привлекает к себе внимание, хотя всячески старался этого избежать. И, казалось, он был совершенно не рад встрече.
— Я так, э-э... посмотреть зашел, — пробормотал Хагрид, отводя глаза. Гарри и Драко насторожились. — А вы-то тут чего? Неужто все Николаса Фламеля ищете? — Вид у Хагрида тут же стал очень подозрительный.
— Да мы уже давным-давно узнали, кто он такой, — важным голосом произнес Драко. — И мы знаем, что охраняет пес, — это философский...
Хагрид зашипел, прикладывая палец к губам и быстро оглядываясь по сторонам.
— Ты чего... чего об этом кричишь, что с тобой случилось? Не надо тут об этом. Вы ко мне попозже загляните... ну... чтобы... э-э... что-то рассказать, обещать не буду, но тут... ну... об этом вообще нельзя, школьникам такое знать не надо. А то кто-нибудь подумает, что вы от меня все узнали, да! А я-то здесь ни причем!
— Тогда увидимся позже, — произнес Гарри, и Хагрид побрел прочь из библиотеки.
— Интересно, что он там прятал за спиной? — задумчиво спросила Гермиона.
— Хочешь сказать, что это может быть связано с философским камнем? — поинтересовался Гарри.
— Пойду посмотрю, в какой секции он был, — произнес Драко. Он явно устал от занятий.
Через пару минут он уже вернулся с тяжелой стопкой книг в руках.
— Драконы! — прошептал он. — Хагрид искал что-то о драконах. Вот, смотри: «Разновидности драконов, обитающих в Великобритании и Северной Ирландии» и «Пособие по разведению драконов: от яйца до адского чудовища».
— Хагрид всегда хотел иметь дракона. Он сам мне сказал в тот день, когда мы с ним познакомились, — заметил Гарри.
— Но это противозаконно, — удивился Драко. — Разведение драконов было запрещено Конвенцией магов тысяча семьсот девятого года, это всем известно. Если мы будем разводить драконов, маглы узнают о нашем существовании! К тому же их все равно нельзя приручить, и они очень опасны.
— Но в Британии драконов конечно же нет? — с надеждой спросил Гарри.
— Конечно, есть, — Драко посмотрел на него так, словно Гарри сморозил какую-то глупость. — Обыкновенные валлийские зеленые и черные гебридские. Сказать по правде, Министерство магии кучу сил тратит на то, чтобы спрятать их от людей. Нашим приходится накладывать заклятия на маглов, которые столкнулись с драконами, чтобы они навсегда забыли об этой встрече.
— Интересно, что задумал Хагрид? — произнесла Гермиона.
***
Час спустя они подошли к хижине Хагрида и с удивлением отметили, что занавески на окнах задернуты. А Хагрид впустил их в хижину, только убедившись, что это именно они.
И тут же закрыл за ними дверь.
Внутри стояла ужасная жара. Несмотря на то, что на улице было тепло, в камине ярко горел огонь. Хагрид приготовил им чай и предложил бутерброды с мясом горностая, но они, не колеблясь, отказались от этого экзотического угощения.
— Вы...эта, хотели у меня спросить чего-то? — спросил Хагрид.
— Да, — решила не ходить вокруг да около Гермиона. — Откуда у тебя взялся Пушок?
— Ну...эта, мне его подарили, — пробормотал Хагрид. — Точнее, эта... выиграл я его. Он когда маленький был, такой милый...
— Хагрид, ты ведь ни одному учителю не скажешь, как пройти мимо него? — вкрадчиво спросила Гермиона, смотря на него, чуть склонив голову.
— Нет! Об этом знаю только я...ну и Дамблдор... конечно, — сказал Хагрид.
— Что ж, хоть это хорошо, — пробормотала Гермиона. — Слушай, Хагрид, может, откроем окно? Тут у тебя задохнуться можно...
— Извини, Гермиона, но никак нельзя, — поспешно ответил Хагрид и покосился на горевший в камине огонь. Гермиона, поймав его взгляд, тоже посмотрела в камин.
— Хагрид! Что это?! — воскликнула она.
Ответ не требовался — она уже знала, что это. В самом центре пламени, прямо под висящим над огнем чайником, лежало огромное черное яйцо.
— А... это... — Хагрид нервно подергал себя за бороду. — Ну... это...
— Где ты его взял, Хагрид? — поинтересовался Драко, встав перед камином на колени и внимательно рассмотрев яйцо. — Ведь оно, должно быть, стоит целую кучу денег.
— Да выиграл я его, — признался Хагрид. — Вчера вечером и выиграл. Пошел вниз, в деревню, посидел там... ну... выпил. А тут незнакомец какой-то, в карты ему сыграть охота. Хотя, если по правде, так он... э-э... даже рад был, что яйцо проиграл, — видать, сам не знал, куда его девать-то.
— А что ты будешь делать, когда из него вылупится дракон? — поинтересовалась Гермиона.
— Ну, я тут читаю кое-что, — Хагрид вытащил из-под подушки толстенную книгу. — Вот, в библиотеке взял — «Разведение драконов для удовольствия и выгоды». Старовата, конечно, но там все про это есть. Яйцо в огне надо держать, вот как! Потому что драконихи на яйца огнем дышат, согревают их так. А когда он... ну... вылупится, надо ему раз в полчаса ковшик цыплячьей крови давать и... э-э... бренди еще туда доливать надо. А вон смотрите — это как яйца распознавать. Это, что у меня — это норвежского горбатого, редкая штука, так вот.
Хагрид явно был очень доволен собой, но Гермиона его радости не разделяла.
— Хагрид, ты ведь живешь в деревянном доме, — трагическим голосом произнесла она.
Но Хагрид ее не слушал. Он что-то напевал себе под нос, помешивая кочергой дрова в камине.
***
Теперь у Гермионы, Драко и Гарри, появилась новая забота — их беспокоила судьба Хагрида, если кто-нибудь узнает, что он незаконно укрывает у себя дракона.
— Я уже даже забыл, что такое спокойная жизнь, — вздохнул Драко.
Вечер за вечером они корпели над домашними заданиями, которые становились все больше и больше. Про философский камень даже не было времени думать. Ходить к профессору Снейпу — тоже. Впрочем, ничего интересного не происходило, поэтому дети решили взяться за учебу.
Как-то за завтраком Букля принесла Гарри записку от Хагрида. В записке было всего два слова: «Он вылупляется».
Драко предложил прогулять травологию и после завтрака тут же отправиться прямиком к Хагриду. Дети поспешно бросились к опушке леса. Открывший им Хагрид был весь красный от возбуждения.
— Он почти вылез! — прошептал Хагрид, заталкивая их внутрь.
Яйцо, испещренное глубокими трещинами, лежало на столе. Внутри что-то двигалось, стуча по скорлупе.
Они придвинули стулья к столу и сели, затаив дыхание.
Внезапно раздался треск, яйцо развалилось пополам, и на стол выпал маленький дракончик. Его нельзя было назвать симпатичным. Гермиона подумала, что он напоминает скомканный черный зонтик. Он был ужасно тощий, топорщащиеся на спине крылья казались непомерно большими для такого тела. Морда у дракончика была длинная, с широкими ноздрями, пробивающимися бугорками рогов и выпученными оранжевыми глазами.
Дракончик чихнул, из ноздрей вылетело несколько искр.
— Ну разве не красавчик? — проворковал Хагрид. Он вытянул руку, чтобы погладить своего любимца по голове. Дракончик молниеносно раскрыл пасть и лязгнул острыми клыками, пытаясь ухватить Хагрида за палец.
— Вот умный малыш! Сразу узнал свою мамочку! — восхитился Хагрид.
— Хагрид, а как быстро растут норвежские горбатые драконы? — озадаченно поинтересовался Гарри.
— Не так уж и быстро, — пожал плечами Хагрид. — Как обычная животинка.
***
Большую часть свободного времени они проводили в полумраке хижины Хагрида, пытаясь урезонить великана.
— Отпусти его, — настаивала Гермиона. — Выпусти его на волю.
— Не могу, — Хагрид покачал головой. — Он же маленький совсем. Он помрет один.
Они посмотрели на дракончика. За неделю он стал раза в три длиннее. Из его ноздрей беспрестанно вырывались клубы дыма.
Однако Хагрид, кажется, этого не замечал. Судя по всему, он вообще забыл обо всем, в том числе и об обязанностях лесника, и если и выходил из хижины, то только за продовольствием для своего подопечного. По полу хижины, заваленному птичьими перьями, перекатывались пустые бутылки из-под бренди.
— Я ему имя придумал — Норберт, — Хагрид смотрел на дракона влюбленными глазами. — Он меня уже знает... смотрите, вот. Норберт! Норберт! Где твоя мамочка?
— Он рехнулся, — прошептал Драко, наклонившись к уху Гермионы.
— Хагрид, — громко позвала Гермиона, — еще две недели, и Норберт не будет помещаться в твоей хижине!
Хагрид закусил губу.
— Я... Я ж понимаю, что навсегда его здесь оставить не могу, но и бросить его... нельзя так.
— Может, сдать его в питомник для драконов? — поинтересовался Гарри.
— А такой есть?
— Понятия не имею, — пожал плачами Поттер.
Гермиона задумчиво посмотрела на Норберта, который в данный момент умостился на бороде Хагрида и спал. Великан умиленно наблюдал за дракончиком.
— Может, отдать его в Гринготтс? — поинтересовалась она. — Я читала, что нижние этажи охраняют драконы.
***
Следующая неделя тянулась необычайно медленно. В среду, когда все ушли спать, Гарри, Драко и Гермиона все еще сидели в Общей гостиной, дожидаясь Буклю с ответом. На часах было уже двенадцать, когда они услышали какой-то шорох. В темное окно внезапно постучали.
— Это Букля! — воскликнул Гарри, кидаясь к окну, чтобы впустить сову. — Она принесла ответ.
Геомиона, Драко и Гарри положили письмо на стол и склонились над ним.
Уважаемый мистер Хагрид!
Мы согласны принять у вас дракона без уведомления общественности. Будьте готовы к завтрашнему дню, к девяти часам вечера. Коробка — портал. Просто положите в неё вашего дракона и произнесите своё имя. Спасибо за сотрудничество!
Директор Гринготтса, Уильям Грохх.
— У нас есть моя мантия-невидимка, — медленно произнес Гарри, правильно истолковав сомнения друзей. — Думаю, она вполне сможет спрятать нас всех и Норберта — так что все получится.
Гарри произнес это так невозмутимо просто для того, чтобы успокоить друзей. На самом деле он понимал, что у его плана имелись серьезные изъяны. Хотя бы потому, что Норберт мог запросто прожечь мантию. Да и заткнуть ему пасть, чтобы он не издал ни звука, было вряд ли возможно. Но к его облегчению, Драко и Гермиона согласно закивали. И это свидетельствовало о том, насколько трудной и изматывающей была для них вся последняя неделя. Потому что теперь они были готовы на самый безумный вариант, лишь бы избавиться от этого дракона.
— Побежали к Хагриду, расскажем ему? — шепнул Гарри, обращаясь к собеседникам.
— Быстрее, уже ночь!
Накинув на себя мантию невидимку, они помчались к хижине Хагрида. По дороге им не посчастливилось встретится с Миссис Норрис, но, слава Мерлину, им удалось убежать.
Когда они пришли к хижине, чтобы рассказать тому о случившемся, у дверей хижины с грустным видом сидел Клык — его хвост был замотан тряпками. А Хагрид даже не впустил их внутрь, а разговаривал с ними, высунувшись в окно.
— Не пущу я вас... Норберт тут расшалился, — объяснил он. — Но ничего такого... уж я-то с ним справлюсь.
Когда Гарри закончил свой рассказ, глаза Хагрида наполнились слезами, хотя, возможно, дело было в том, что именно в этот момент Норберт ухватил его за ногу.
— А-а-а! — вдруг взревел Хагрид, но тут же выдавил из себя кривую улыбку. Судя по всему, он не хотел, чтобы Гарри и Гермиона забеспокоились еще больше. — Ничего страшного... куснул меня за сапог, просто он же ребенок всего-навсего.
На следующий день, когда пришел момент прощания с Норбертом, дети наверняка посочувствовали бы Хагриду, если бы так не хотели избавится от дракончика.
Хагрид уже упаковал Норберта в огромный деревянный ящик.
— Я там ему кучу крыс запихнул и бренди тоже приготовил, чтоб не проголодался по пути, — произнес Хагрид приглушенным голосом. — Я ему еще туда плюшевого мишку положил, чтоб он по дороге не скучал.
Из ящика доносились странные звуки: Гермионе показалось, что как раз в этот момент плюшевому мишке отрывали голову.
— Прощай, Норберт! — срывающимся голосом выдавил из себя Хагрид. — Мамочка никогда тебя не забудет! Рубеус Хагрид... — срывающимся голосом прошептал лесник, положив ящик в коробку, и через несколько секунд коробка исчезла.