Понимание любви

Гермиона и Гарри начали понемногу общаться, но девушка все еще держала его на расстоянии от себя, меж тем, Рон пытался вклиниться между ними. Как то Джинни обмолвилась, что он начал встречаться с Браун лишь для того, чтобы позлить Гермиону, на что девушка непонимающе уставилась на рыжую подругу.

— Это бред, Джинни. В этом нет никакого смысла, по крайней мере, я не вижу, — говорит Гермиона, отрываясь от учебника Трансфигурации. — В любом случае мне все равно.

— Гермиона, я знаю, но послушай, ты знаешь, Рон, ну, он очень упертый и до сих пор влюблен в тебя, — девушка на этих словах поежилась. Ей боком обошлась его так называемая любовь. — Он использует Лаванду, думаю она не знает этого. Но он может подобраться к тебе непозволительно близко. Понимаешь о чем я? Пусть он мой брат, но я больше переживаю за тебя, — Джинни говорила очень тихо, чтобы только Гермиона могла ее услышать.

— Я начеку, — отозвалась девушка. — Давай сменим тему, я поняла тебя. Вы идете завтра в Хогсмид?

— О, да! На самом деле, — девушка чуть покраснела, — мы с Гарри идем на свидание. Устроим романтический ужин, а там, — Джинни слилась с цветом своих волос.

Гермиона хотела, что-то сказать, но галеон в ее кармане стал горячим. Извинившись, она пошла в свою спальню, сославшись на забытый пергамент, который нужно было срочно выучить.

Как только она вошла, достала галеон.

«Через двадцать минут. Третий кабинет от класса Трансфигурации»

Они редко общались через него, а значит это было, что-то важное. До отбоя оставалось меньше часа и нужно было поспешить. Подойдя к классу, Гермиона огляделась и, никого не увидев, вошла. Том стоял около окна в левом углу комнаты. Как оказалось, это был класс дуэльного клуба, который сейчас пустовал. Снег хлопьями падал за окном и Реддл невольно загляделся, но заметил, как она вошла.

— Зима в этом году снежная, — тихо проговорила девушка, подходя к окну, скрестив руки сзади в замок.

— Точно, — Том смотрел на ее профиль. Легкий румянец от прохлады помещения, маленький чуть вздернутый носик и пушистые ресницы, которые подрагивали от движения глаз. — Пойдешь завтра со мной в Хогсмид?

— У меня есть выбор? — Игриво улыбнулась она. Конечно не было. Они же пара, должны подтверждать это регулярно, и поход в такое место обязателен. Пусть они и фиктивно вместе, но ей было хорошо с Томом. Влюбленность ли это была? Гермиона скорее ответит нет, чем да. Это было похоже на хорошо слаженную работу. Будто часовой механизм не дававший сбоя столетиями.

— Конечно, нет, — Реддл убрал прядь волос за ее ухо. — Как там Поттер? Не достает?

— С Гарри все хорошо, — Грейнджер уже привыкла к касаниям Тома. Все-таки играли они свои роли 24/7. Никому и в голову не приходило, что их отношения ненастоящие. — Но недавно Джинни сказала, что Рон странно себя ведет. Она думает, что он все еще влюблен в меня.

— Пусть только пальцем тебя тронет, — Том подошел ближе и скользнул рукой по ее плечам задевая тонкую кожу сзади шеи. Гермиона услышала, как скрипнула дверь класса и дернула парня за тяжелую бархатную портьеру. Если их увидят после отбоя слухов будет еще больше, а ей уже порядком надоело слушать про себя небылицы. Том не ожидал, что Грейнджер утянет его в укромный уголок.

— Там кто-то идет, — прошептала она. Пара стояла очень близко, и, если бы не данная ситуация, девушка даже смутилась бы. Но не сейчас, потому что услышала приглушенные знакомые голоса.

— Ну, милый, тут никого нет, иди сюда, — проворковала девушка. Гермиона закрыла рот ладонью.

— Лаванда тут пыльно и грязно, неужели ты хочешь тут? — Стенал парень. — Мы могли бы отправиться в Выручай-комнату. Там…

— О, Рон, там занято сейчас, просто давай уже покончим с этим, иди сюда, — Лаванда присела на парту и подтянула к себе парня, обхватив его торс бедрами. Рон издал звук похожий на стон, когда они слились в поцелуе. Именно слились, потому, как разобрать, где начинается девушка и заканчивается парень было уже невозможно, чавкающие звуки заполонили класс.

Что вы знаете о неловкой ситуации в принципе? Вот Гермиона и Том теперь знают.

— Даже не знаю, что сказать, — выдал Том через минуту. Он не видел всей картины, но отчетливо представлял, когда Браун начала постанывать.

— Что делать то? — Шептала Гермиона. С одной стороны это было достаточно комично, с другой хотелось плакать, хрен пойми почему, с третьей хотелось выбежать из этого класса и стереть себе память, разумеется.

— Ну есть несколько вариантов. Или мы выходим сейчас и обламываем им секс, что я бы предпочел, но есть минус, — Гермиона выгнула вопросительно бровь, — Браун растреплет всем, что мы совокуплялись в старом классе. И поверь мне, слухи так исказятся, что стирать память придется уже всему Хогвартсу. Второй вариант. Мы стоим тут, не привлекая внимания, и ждем пока эти животные закончат. И это более приемлемый вариант, честно говоря.

Взвесив все за и против, девушка вздохнула и кивнула. Она все еще держала Тома за предплечья и, когда поняла это, отпустила. Гермиона стояла к нему лицом, и даже темнота помещения не скрывала ее румянец. В принципе, она выглядела очень даже мило. На особо громких звуках зажмуривалась и закусывала губы, от чего те припухли еще больше. Наверное, если бы не стальная выдержка Тома, произошло бы непоправимое. Но вот девушка, в макушку которой он дышит, делает все, чтобы это произошло.

Реддл вообще никогда не задумывался о сексуальном опыте в школе. Вроде как любовь к наукам не позволяла опорочить храм знаний и все такое. Он прекрасно видел как на него смотрят девушки. И их взгляд говорил, что простыми поцелуями там навряд ли обойдется. Но ему не хотелось, что ли. Даже подумывал, а не проклятье ли какое на роду? Морфин ведь так и остался один на всю жизнь. Том считал, что его дядя был бы прекрасным семьянином, ведь вырастил его в любви и заботе. Но проклятья не было.

И вот эта кучерявая ведьма сейчас доказывала это с лихвой. Маг даже не заметил как она начала выводить, что-то пальчиком на его груди и торсе. А, когда осознал, мысленно взвыл.

— Что ты делаешь? — Прошипел Том. Получилось немного злее, чем он хотел, но Гермиона будто в оцепенение не заметила этого.

— Повторяю маркоманнические руны, — Грейнджер вздрогнула, когда Лаванда взвизгнула и томно вздохнула, — чтобы отвлечься. Черт, это всегда так долго?

— Мы тут минут пять всего, — усмехнулся Том. Ее способ отвлечься работал только на ней, а его он, к сожалению скорее всего, заводил. Тонкие пальчики с аккуратными ноготками выводили руну означающую «змей». По загривку проходила дрожь, когда она дергалась и надавливала больше, чем нужно. Он был готов поспорить, что еще один смачный звук и Гермиона просто выбежит отсюда, а этого делать нельзя. Нужно ли ей говорить, что парочка в нескольких метрах от них еще не приступила к основному действию. — Иди сюда, — Том вздохнул и прижал к себе Гермиону, так чтобы она уткнулась ему в грудь, а он положил голову на ее макушку, — расслабься. Я не думаю, что они еще долго, но…

Пряжка ремня ударилась о каменный пол и девушке показалось, что мир вокруг нее оглох, но через секунду, раскатистый стон прошелся по кабинету.

— О, боже, Рон!

Том сильнее прижал Гермиону, которая готова была дернутся в ту же минуту. Он успокаивающе гладил ее по спине. И до него только дошло, что ее смущают не звуки и стоны бывшего друга и однокурсницы, а то, что она могла оказаться в такой ситуации. Причем насильно. Она боялась быть изнасилованной. И даже то, что в прошлом году это не удалось Кормаку, не делало ситуацию лучше. Страх окутывал, поглощал каждую частичку тела, сковывал по рукам и ногам.

— Все хорошо, тебя никто не тронет, пока я рядом, — шептал Том.

Конечно, кроме него.

Реддл уже не был так уверен в себе. Когда их так называемые отношения начались, он не думал о ней как о девушке, нет, как о женщине. А сейчас? Мог ли он с уверенностью на сто процентов сказать, что никогда не тронет ее? Наверное нет. Но явно не сейчас.

Хлюпающие звуки стали порядком раздражать. Но, по всей видимости, Гермиона успокоилась, так как ее дыхание выровнялось.

Девушка чуть-чуть ерзает и понимает, что совершила фатальную ошибку. Реддл дергается и порывисто вдыхает пыльный воздух. Ведьма стоит будто вкопанная. Сказать, что ей душно ничего не сказать. Кровь еще больше приливает к щекам. Еще немного и у нее будет тепловой удар, она уверена. Неловко было когда Слизнорт подумал, что их помолвка была вызвана положением Гермионы. Сейчас же ей кажется, что тогда было простое недопонимание. А неловко и самое главное стыдно именно сейчас.

— Том, — почти беззвучно просипела Гермиона.

— Гермиона, только не дергайся больше, — ответил Реддл. Его рука подтянулась с лопаток к ее шее. Горячий шелк кожи обжигал ледяные подушечки пальцев. Девушка вздрогнула. — Я не трону тебя, обещаю. Ты мне веришь?

— Да, — тут же ответила она. — Просто, это… это ведь не палочка, да, Том? — Ох, как ей было стыдно. Щеки жгло, будто стоишь у костра.

— Нет, — ответил он спустя полминуты, — это нормальная физиологическая реакция на то, что происходит там, — кивнул в сторону парочки, которая предавалась грехопадению.

Гермиона краем глаза наблюдала, как за окном сбоку все еще шел крупный снег. Хлопья казались черными в свете окна, будто пепел. Девушка старалась думать о хлопьях белого снега как о девственном начале зимы, но дискомфорт внизу живота мешал нормальным мыслям. И, Мерлин, помоги, если бы только она испытывала это внутри. Это было не похоже на тех бабочек влюбленности, о которых говорила Джинни. Это было похоже на тяжелый свинцовый груз где-то там, заставлявший ноги подкашиваться и колени дрожать. И если бы не Том, который придерживал ее, она бы точно дрогнула. Но ведь было давление и из вне. Это было довольно странное чувство. Давление в районе живота было не сильным, хотя заметно ощутимым.

Гермиона понимала, что Том ее не тронет, точно не тронет. Но не поддастся ли она искушению? Его рука все еще была в районе шеи, а вторая поглаживала спину, не выходя за пределы разумного, то есть, не спускаясь ниже. Мягкие движения расслабляли, а ноги от монотонной позы затекли и Грейнджер переступила с ноги на ногу, чтобы размяться.

Еще одна восхитительная ошибка.

Том дернулся и со свистом втянул в себя кислород. Рука с шеи переместилась вперед, беря Гермиону за подбородок и заставляя запрокинуть голову.

Сколько же этих ошибок будет еще?

Девушка распахнула глаза и пожалела. Темно-синие глаза выражали раздражение, возбуждение, желание, гнев и досаду. Он будто говорил: “ Я же предупреждал». Гермиона смогла разглядеть в нем это за доли секунд зрительного контакта. А что видел он? В карих глазах янтарными искрами плясали тревога, возмущение, стыд и замешательство. Воздух казался сухим и не хватало нужного кислорода. Языком ведьма увлажнила опухшие от прикусывания губы и судорожно вздохнула. Было чертовски тихо между ними, и так же громко между любовниками за портьерой.

— О! Лаванда, я… я больше не могу!

— Ах, Рон! — Был слышен стук об парту и развратный стон девушки.

Том большим пальцем провел по нижней губе девушки, размазывая влагу.

— Ах, Гер.Гемиона.

Оглушительно.

Жутко.

У Грейнджер вмиг скрутило внутренности. Глаза распахнулись в шоке, а на лице застыл ужас. Только что Рональд Уизли закончил соитие с оглушительным стоном. Впрочем, Лаванда была громче и, возможно, не слышала его. Но слышали другие. Вот теперь Гермиона могла видеть весь спектр эмоций у Реддла. Он почти всегда с ней вежлив и крайне мало безразличен. Она видела как он сердится на других, но это больше было напускное, а сейчас все иначе.

Гнев, злость, ярость, бешенство, ненависть, негодование и всепоглощающее желание убить. Он дышит часто, видимо пытаясь успокоиться, но получается из ряда вон плохо. Том дергается на каждый шорох одежды, и Гермиона точно знает, он может убить Уизли сейчас. Она потом разберется за что, сейчас нужно его успокоить. Как бы девушка не хотела отомстить Рону, но убийство не входило в планы.

— Ах, Рони, это было так прекрасно, — смачный поцелуй и неуверенное бормотание парня. — Пойдем-пойдем, а то еще Филчу попадемся.

Реддл сильнее дернулся, когда услышал шаги у двери.

Догонит и убьет. Как этот рыжий уродец смеет произносить ее имя после всего, что сделал? Как смеет мечтать о ней, когда трахает другую? Он в него прямо сейчас кинет непростительное. Будет пытать, а затем убьет, повесит в Хогсмиде его тело у магазина «Зонко», прямо над чертовым входом.

Гермиону уже отчаялась его дозваться, впервые видя таким. Ничего в голову умнейшей ведьме лучше не пришло. Она резко потянула его за воротник рубашки и впилась поцелуем.

Что же, вот говорят, гормоны управляют человеком, так и есть. Мозг так точно отключился. Поцеловать до предела возбужденного парня верх идиотизма, если хочешь его успокоить.

Том молниеносно опустил одну руку ниже на бедро и второй придерживал ее голову, зарываясь  пальцами в волосы. Поцелуй вышел не невинным, как происходило обычно, а наполненный исступленной страстью и желанием. Язык прошелся по ровному ряду зубов, заставляя ахнуть девушку, и, как только она открыла рот, он воспользовался этим. Языки сплелись в танце и будь они хоть тысячу раз слепы и глухи, они бы услышали и увидели, как магия вокруг них трещала и искрилась. Гермиона застонала в поцелуй, когда Том развернул ее и припечатал к стене. Ладонь уже покоилась под юбкой и сжимала кожу бедра.

Вот он настоящий Том Реддл. Тот о ком мечтают во влажных снах девицы. Разгоряченный и страстный. Эта резкая смена парадигмы перевернула сознание ведьмы. Она отвечала ему с той же пылкой страстью, что и он. Полночный холод класса не мог остудить их. Том все напирал на нее, а Грейнджер только заводилась, хоть и была чертовски напугана. Но адреналин гонит кровь сильнее, а стыд сменяется похотью. Реддл разрывает поцелуй и кусает ее шею, хотя, возможно, собирался поцеловать. Она шипит от боли и морок вожделения почти рассеивается, но Том не дает и секунды думать, когда его руки перемещаются на ее талию, забираясь под джемпер и рубашку с символикой факультета. Прикосновения заставляют плавиться тело и душу. В голове обоих бьется мысль: «Нужно остановиться!» Но так не хочется слушать сейчас свое сознание. Хотелось отдаться порыву чувств.

— Какая же ты глупая, — шепчет он ей в ухо, прислонившись ближе, так, чтобы она почувствовала его желание, которое скрыть уже было невозможно. — Я же сказал тебе не дергаться, Гермиона, — переходит на шипение он. — А ты что делаешь? Провоцируешь, — девушка дышит часто и хватается за его плечи, лишь бы не упасть на каменный холодный пол.

— Я не знала, как тебя остановить, — выдыхает она и ластится к нему как кошка, ближе и ближе. Том рычит ей в висок.

— Маленькая глупая ведьма, ты сводишь меня с ума, — Реддл приподнимает ее ногу под коленом и прижимается пахом к ее сосредоточению женственности. — Посмотри, что ты наделала. Больше ничего не придумала, как поцеловать меня?

— Да, прости, — виновато улыбается она и чувствует, как ноги ее больше не держат, а Том прижимает ее к стене. И вот она скрещивает лодыжки у него на пояснице.

— Дура, какая же ты дура, Гермиона, — выдыхает он ей в губы и поцелуй выходит слишком жадным. Он кусает и зализывает раны, вырывая из нее стоны. А когда первый раз совершает имитацию фрикций, стоны становятся громче. — Черт возьми, Грейнджер.

— Я тебе доверяю, правда, — шепчет она и заглядывает в его глаза, касаясь ладонями впалых щек. А Реддл уверен, что девушка точно знает, где у него тумблер. Вкл/Выкл.

— Мерлин, Гермиона, — он прижимается к ней и утыкается в холодный камень стены лбом. Нужно остыть. Руки сами отпускают ее, но придерживают за поясницу, чтоб не свалилась на пол.

— Я, — начала хрипло она, но, прочистив горло, продолжила, — не ожидала, что так выйдет.

— Я тоже, — вздохнул Том. Хоть ему чертовски нравилось, он не был готов к этому. Животные первобытные чувства завладели телом. Реддл всегда держит эмоции в узде, не позволяя им выйти на волю.

Поправив одежду, Гермиона судорожно выдыхает, когда чувствует его губы у себя на лбу. Почти целомудренный поцелуй завязывает узел глубоко внутри.

 — Пойдем, я провожу тебя до башни.

— Угу, спасибо, — парень тянет руку и она принимает ее. До гостиной Гриффиндора они доходят в полной тишине. И уже у портрета размыкают руки.

— Увидимся завтра, — быстро бросает Гермиона, и скрывается за Полной Дамой.

Реддл еще с минуту смотрит на гобелен и уходит. Руки подрагивают, а тело еще помнит невесомую тяжесть девушки. Он не рассчитывал на такой поворот событий, однако, не жалеет об этом, слишком сильный выброс эндорфинов.