Глава 4.
Глава 4
Шепот из нутри
С тех пор как они открыли ту комнату, дом будто проснулся.
Гермиона заметила это первой.
На следующее утро, проснувшись в одной из отведённых ей гостевых, она услышала... тихий стук. Будто коготки скребли по внутренней стороне стены. Она замерла, прислушалась — и звук пропал. Но стоило ей закрыть глаза — он вернулся.
Стук.
Потом шепот. Едва различимый, на грани слуха. Как будто кто-то произносил её имя...
Гермиона...
Гр-рейнджер...
Она вскочила с кровати и выхватила палочку. Окно было открыто. Ветер медленно шевелил шторы. На полу лежал клочок ткани — обрывок от старого гобелена. Она не брала его. Не приносила с собой.
Она пошла в коридор. В доме было тихо. Слишком тихо.
⸻
Драко не спал.
Он стоял у окна в библиотеке, где часы по-прежнему тикали назад. На коленях у него лежала старая книга с гербом Малфоев — «О сохранении крови и памяти».
Он не читал. Он смотрел в зеркало.
С того вечера, когда они открыли запретную комнату, он начал видеть мать.
Сначала — мельком. В отражениях. В стекле двери, в медной ручке чайника.
А теперь — вот она, в зеркале у камина.
Нарцисса Малфой. Глядит на него, как в детстве. Но её лицо — не движется. Только глаза. Смотрят. Ждут.
— Это ты?.. — спросил он.
Пауза. Он уже почти отвернулся, когда...
она кивнула.
⸻
Гермиона спустилась вниз. Она нашла его у камина.
— Ты тоже чувствуешь? — спросила, даже не здороваясь.
Он повернулся медленно. И на секунду в его глазах мелькнул страх. Настоящий.
— Дом... говорит со мной, — ответил он.
— Со мной тоже.
Она достала клочок ткани. Он взял его — и побледнел.
— Это... кусок фамильного гобелена.
— Он был в моей комнате. Я не трогала его.
— Он был уничтожен после смерти Люциуса. Я... сам сжёг его.
Они молчали. Пламя потрескивало.
⸻
Позже, вечером, они снова подошли к артефакту. Куб стоял там же, но теперь на нём проступали новые линии — красные, как кровь. Они пульсировали.
— Он реагирует на нас, — прошептала Гермиона.
— Или на то, что мы разбудили.
И тут — свет в комнате начал гаснуть, не сразу, а по одному источнику. Раз — с левой стороны. Два — у двери. Три — возле потолка.
Гермиона медленно развернулась.
В углу комнаты стоял... портрет. Тот самый. Хранитель. Но он больше не был на холсте.
Он вышел.
Силуэт из теней, с лицом, размытым, но с пустыми глазами.
Он прошёл по краю мелового круга, глядя на них обоих.
— Одна из вас должна остаться.
— Один из вас должен уйти.
Драко выхватил палочку. Гермиона сжала заклятие на кончике пальцев. Но существо... просто растворилось, оставив только слова.
И теперь куб начал вращаться сам. Быстрее. Громче. Слышен был пульс — как сердце.
Гермиона посмотрела на Драко.
— Нас испытывают.
Он кивнул.
— Добро пожаловать в десятый круг ада, Грейнджер.
Той ночью Гермиона не спала. Куб снова вращался сам по себе. Он пульсировал светом — будто звал.
В доме не скрипели полы, не хлопали двери — всё затаилось, как в ожидании.
Она спустилась на первый этаж — в тишине, только отблески её палочки дрожали на стенах. Драко уже был там. Сидел на полу у артефакта, скрестив ноги, словно ждал.
Он посмотрел на неё. Без слов.
— Ты знал, что он это сделает, — тихо сказала Гермиона.
— Нет. Но... я чувствовал.
— Что он делает сейчас?
— Впускает. — Он посмотрел на куб. — Память. Вспышки. Время. Это не просто артефакт — это ключ.
— К чему?
— К тому, что мы никогда не рассказывали. Даже себе.
Он положил ладонь на поверхность куба. Красные линии вспыхнули.
— Драко...
— Или мы войдём в это добровольно, или он втянет нас силой.
Она кивнула и подошла ближе. Их пальцы коснулись граней одновременно. Свет вырвался — не яркий, а глубокий, вязкий, словно затягивающий вглубь самого дома.
И они исчезли.
⸻
Темнота.
Запах пыли, свечей и крови.
Гермиона открыла глаза — но это были не её глаза.
Она чувствовала себя легче, тело меньше, движения резче.
— Это не моя память... — подумала она. — Это... его?
Из зеркала на стене смотрел юный Драко Малфой. Лет семнадцать. Слишком худой. Под глазами тени, на шее — синяк. Он стоял в коридоре, перед той самой дверью. Закрытой.
"Не входи туда, Драко," — доносился голос Люциуса из-за спины.
"Ты не готов. Ты — не хранитель. Не такой, как я."
Но я был готов. Я знал, что уже никогда не стану прежним. Не после войны. Не после Темного Лорда. И не после того, как я увидел, как мать прячет слёзы в бокале с вином каждый вечер.
Я знал, что этот дом — не просто место. Он был сосудом. Он помнил каждую боль, каждое предательство. Он помнил и меня. А я... помнил, как смотрел в глаза умирающему.
Я хотел забыть. Но дом — не позволяет забывать.
Гермиона чувствовала, как сердце юного Драко билось. Он положил руку на дверь.
И открыл её.
Внутри было то же, что и теперь. Гобелен. Мел. И человек, сидящий в углу комнаты.
— Отец?.. — спросил он в воспоминании.
Но тот не ответил. Только шевельнулся, медленно, как статуя, оживающая во сне.
Он был не просто отец. Он стал... хранителем. А я стал свидетелем. Тогда я понял: проклятие не ушло с Темным Лордом. Оно осталось в крови. В стенах. Во мне.
Драко в воспоминании начал пятиться. Но дверь захлопнулась.
Я бился, звал мать, но она не пришла. А дом только шептал. И в каждом шорохе — моё имя.
⸻
Когда Гермиона очнулась, она лежала на полу в комнате у артефакта. Потолок плавал перед глазами. Драко сидел рядом, с закрытыми глазами.
— Ты видела? — прошептал он.
Она молча кивнула. В горле — ком.
Он открыл глаза. Они были другими. Не холодными. Просто... усталыми.
— Ты знала, что я был трусом. Что я прятался за отцом, за фамилией.
Он сделал паузу.
— Но я был там. Один. С ним. С тем, кем он стал. И я выбрал молчать. Потому что если бы я сказал, что видел...
Он повернулся к ней.
— Меня бы признали... таким же.
— Ты не такой, — сказала она. — Ты — остался человеком.
Он посмотрел на неё. Долго. Впервые — без маски.
— Грейнджер... если мы не разорвём эту цепь — она станет твоей. Этот дом выбрал тебя тоже. Не просто меня.
Пауза. Куб замер. Линии стали серыми. Он, как будто, уснул.
— Тогда придётся разбудить его по-настоящему, — сказала Гермиона.
Драко поднялся, протянул ей руку.
— Пошли в архив. Там есть ещё кое-что. То, чего я никогда не открывал.