2 Глава
Коридоры Хогвартса были пустынны и тихи. Лунный свет, падающий через высокие окна, создавал причудливые узоры на полу. Гермиона шла медленно, её шаги едва слышны. Она не знала, куда идёт, просто двигалась вперёд, надеясь, что движение поможет ей разобраться в своих мыслях.
Но чем дальше она шла, тем сильнее чувствовала, что её тянет куда-то. Как будто что-то зовёт её. Она остановилась, оглядываясь. Это было странное чувство, почти как зов. Гермиона нахмурилась. Она никогда не верила в такие вещи, но сейчас... сейчас она не могла игнорировать это. Кончиками пальцев она вела по стене, будто запоминала путь.
Повернув за угол, Гермиона застыла.
Малфой стоял у окна. Его силуэт чётко вырисовывался на фоне лунного света. Он был один. Его поза выражала какую-то странную напряжённость. Гермиона замерла, не зная, что делать. Она должна была уйти. Это было глупо. Но её ноги словно приросли к полу.
Он повернулся, и их взгляды встретились. Она почувствовала, как её сердце пропустило удар. Его глаза были такими же холодными, как всегда, но в них было что-то ещё. Что-то, что она не могла понять.
— Грейнджер, — произнёс он тихо, и его голос звучал почти как шёпот. — Что ты здесь делаешь?
Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли у неё в горле. Она не знала, что сказать. Почему она здесь? Что она здесь делает?
Малфой медленно подошёл к ней, и она почувствовала, как её дыхание участилось. Он остановился в паре шагов от неё, его глаза не отрывались от её лица.
— Ты выглядишь... взволнованной, — сказал он, и в его голосе было что-то, что заставило её содрогнуться.
— Я... — начала она, но он перебил её.
— Ты думаешь обо мне, да? — его губы изогнулись в лёгкой улыбке, но в его глазах не было насмешки. Было что-то другое. Что-то, что заставило её сердце биться ещё быстрее. Он был серьезен.
Гермиона почувствовала, как её лицо загорается. Она хотела отвернуться, но не смогла. Его взгляд держал её, как в ловушке.
— Я не знаю, о чём ты говоришь, — прошептала она, но её голос звучал неубедительно даже для неё самой.
Малфой шагнул ближе, и она почувствовала, как её тело напряглось. Он был так близко, что она могла снова чувствовать его дыхание. Его глаза смотрели на неё с такой интенсивностью, что ей казалось, будто он видит её насквозь.
— Ты знаешь, — сказал он тихо. — Ты всегда знаешь.
Гермиона почувствовала, как её разум начинает путаться. Она должна была уйти. Она должна была что-то сказать. Но она не могла. Она просто стояла, глядя на него, чувствуя, как её сердце бьётся так сильно, что она боялась, будто он это слышит.
Малфой медленно поднял руку, и она замерла. Его пальцы коснулись её щеки, и она почувствовала, как её кожа загорается под его прикосновением. Она должна была оттолкнуть его. Должна была сбежать. Но осталась.
— Гер-ми-о-на, — прошептал он, и её имя на его губах звучало так, будто это было что-то запретное.
Она закрыла глаза, чувствуя, как её разум начинает тонуть в этом моменте. Она не знала, что происходит. Она не знала, что чувствует. Но она знала одно — она не хотела, чтобы это заканчивалось.
Тяжелее всего на свете - борьба с самим собой...
***
Она открыла глаза.
Луч света прорезал всю ее комнату. В воздухе витали полупрозрачные пылинки.
Это был сон.
Гермиона резко села на кровати, её сердце бешено колотилось, а дыхание было прерывистым, словно она только что пробежала марафон. Она огляделась вокруг, пытаясь понять, где она. Комната Гриффиндора. Её комната. Утро. Солнечный свет заливал всё вокруг, и пылинки, пляшущие в лучах, казались такими нереальными, как будто она всё ещё находилась в том странном, тревожном сне.
Она провела рукой по лицу, чувствуя, как её ладони влажные от пота. Это был всего лишь сон. Всего лишь сон. Но почему он казался таким... реальным? Почему она до сих пор чувствовала прикосновение его пальцев на своей щеке? Почему его голос, его слова, его взгляд — всё это было так ярко, как будто это действительно произошло?
Гермиона сжала кулаки, пытаясь успокоиться. Это было глупо. Это был просто сон.
Её разум играл с ней, смешивая реальность и фантазии, стресс и усталость. Она слишком много думала о Малфое в последнее время, и её подсознание просто решило устроить ей этот странный, сюрреалистичный кошмар.
Она глубоко вздохнула и встала с кровати. Сегодня был новый день, и у неё было много дел. Она не могла позволить какому-то глупому сну испортить ей всё. Она была Гермионой Грейнджер. Она всегда справлялась. Всегда.
За завтраком в Большом зале Гермиона старалась вести себя как обычно. Она ела тосты, пила чай и обсуждала с Гарри и Роном планы на день. Но её мысли постоянно возвращались к тому сну. К Малфою. К тому, как он смотрел на неё. Как он говорил с ней. Как он... прикоснулся к ней.
- Гермиона... - как-то неуверенно произнес её имя Рон.
Он положил руки на стол и скрестил пальцы между собой. Его движение показало волнение, будто бы он готовился сказать что-то серьезное. Он начал немного покачиваться вперед назад. Они с Гарри переглянулись. Было видно они что-то знают, чего не знает Гермиона.
Она смотрела на них с непониманием и ожиданием. Рон будто оттягивал время, но все же решился.
- В общем... - протянул он. - Мы знаем, как для тебя важны твои обязанности и твоя дисциплинированность не уступает никому, но ... - они снова переглянулись с Гарри. Повисло неловкое молчание.
Слово взял Гарри.
- Просто мы хотим сказать, что отдых тоже нужен. В последнее время ты выглядишь...уставшей. На тебя навалилось столько работы... и мы... мы волнуемся, Гермиона.
Она улыбнулась и наклонила голову набок. Недосказанность. Вот что она видела в их глазах.
- Я ценю вашу заботу Гарри, но это ведь не всё, что вы хотели сказать, не так ли?
Она продолжала улыбаться. Она видела, как их берут в чем-то сомнения. Их переглядки и молчание.
- Ну же ребят, я же не кусаюсь - сказала она с усмешкой.
Гарри то и дело смотрел на Рона. Будто тоже не хватало решимости произнести следующие слова.
- Ты не согласишься ... - сказал Рон, опустив глаза. Гарри нервно сглотнул смотря по сторонам и покачался, будто бы скамья для него резко стало не удобной.
Гермиона прищурила глаза.
- Не соглашусь на что ?
Опять молчание. Решимость. Им не хватало решимости.
Гарри взял себя в руки.
- В общем... сегодня Когтевран устраивает... - он застопорился. - Устраивает вечеринку в ванной старост для старшекурсников, - он натянул рукава кофты закрывая кулаки. - Там соберутся все факультеты. И мы подумали ... - снова переглядки. - Мы подумали, что нам стоит сходить всем вместе. Нам нужно отдохнуть... тебе в особенности.
Гермиона смотрела на них. Её брови слегка приподнялись, а улыбка замерла на лице. Она не ожидала такого предложения. Вечеринка? В ванной старост? Это было так... нехарактерно для них. Особенно для неё. Она всегда была той, кто предпочитал книги и учёбу шумным собраниям. Но что-то в их взглядах, в их неуверенности заставило её задуматься.
— Вечеринка? — повторила она, как будто проверяя, правильно ли услышала. — Вы серьёзно?
Рон нервно поёрзал на месте, его уши покраснели, как это часто бывало, когда он чувствовал себя неловко.
— Ну, да, — сказал он, избегая её взгляда. — Мы просто подумали, что тебе нужно немного... расслабиться. Ты слишком много работаешь, Гермиона. Это не может быть полезно.
Гарри кивнул, поддерживая его.
— Мы просто волнуемся за тебя. Ты выглядишь измотанной. И... мы подумали, что это может быть хорошей возможностью отвлечься.
Гермиона смотрела на них, её ум уже начал анализировать ситуацию. Вечеринка. Старосты. Все факультеты. Это звучало как рецепт для хаоса. Но в то же время... она чувствовала, что они правы. Она действительно была уставшей. И, возможно, ей действительно нужно было что-то, чтобы отвлечься от своих мыслей. От того, что её мучило последние дни.
— Хорошо, — сказала она наконец, видя, как их лица осветились надеждой. — Я пойду.
Рон и Гарри обменялись удивлёнными взглядами, как будто не ожидали, что она согласится так быстро.
— Правда? — спросил Рон, его голос звучал почти как вздох облегчения.
— Правда, — подтвердила Гермиона, улыбаясь. — Но только если вы обещаете, что не будете устраивать никаких дурацких выходок. Я не хочу, чтобы это превратилось в очередное приключение, которое закончится у директора.
Гарри засмеялся, поднимая руки в знак сдачи.
— Обещаем. Никаких выходок. Только музыка, танцы, бассейн и... ну, может быть, немного сливочного пива.
Гермиона покачала головой, но её улыбка стала шире. Она чувствовала, как напряжение, которое она носила в себе последние дни, начало понемногу ослабевать. Может быть, это действительно было то, что ей нужно.
Вернувшись в свою комнату, она первым делом взялась за свой дневник. В нем она описывала свои дни, чувства, ощущения. Он был для нее родным человеком, с которым она может поделиться всем , чем только можно. Открывала свою душу. Выкладывала на стол все карты. Передавала мысли, страхи, волнения, боль. Он был для неё зеркалом. Она с ним говорила.
Его обложка была слегка потрёпана от частого использования, но для неё это был не просто дневник — это был её мир, её убежище. Она открыла его на последней странице, где осталась незаконченная запись. Чернила слегка размазались, как будто её рука дрожала в тот момент.
Это были описаны именно те моменты с Малфоем.
Закрыв глаза, она вздохнула. Попыталась отбросить мысли связанные с ним. Взяла перо и начала писать.
«Сегодня что-то изменилось. Рон и Гарри предложили мне пойти на вечеринку. Вечеринку! Меня. Гермиону Грейнджер. Они сказали, что мне нужно отдохнуть, что я слишком много работаю. Может быть, они правы. Я чувствую, как будто несу на себе груз, который становится всё тяжелее с каждым днём. Но я не могу остановиться. Если я остановлюсь, то всё рухнет. И вообще, по правилам ли устраивать вечеринку в школе? По сути это вечеринка старост и там будут старшекурсники, но как на счет алкоголя? В принципе мы же ходим в Хогсмид, чтобы выпить сливочного пива, почему бы и здесь нельзя? Хотя это школа. В общем, я не знаю, правильно ли это все. А вдруг нам попадет от преподавателей? Или... может быть, это только мне так кажется?»
Она остановилась. Её перо зависло над бумагой. Мысли текли, как река, но она не могла поймать их все. Она чувствовала, как её сердце бьётся быстрее, как будто сама идея вечеринки вызывала в ней тревогу. Но в то же время... было что-то ещё. Что-то тёплое, что-то, что заставляло её улыбаться, несмотря на все сомнения.
«Я согласилась. Я не знаю, правильно ли это. Но я чувствую, что мне нужно это. Нужно что-то, что вырвет меня из этого бесконечного круга мыслей. Я хочу почувствовать себя живой. Хочу почувствовать, что я не просто машина, которая учится и решает проблемы. Я хочу... я хочу быть просто собой. Даже если это всего на одну ночь.»
Закрыв дневник, она перевела взгляд на свой чемодан и замерла.
Взгляд в стену.
-Боже...- выдавила она. - У меня же совершенно нет купальника.
Гермиона резко вскочила с кровати, её мысли моментально переключились на поиск решения. Она быстро оглядела комнату, как будто ответ мог прятаться где-то среди её книг и пергаментов. Но нет, купальник не материализуется просто так.
Она взялась руками за голову.
-Думай,думай,думай - она прикусила губу погрузившись в мысли. - Точно! Джинни!
— Джинни! — воскликнула она вслух, как будто её подруга могла услышать её через стены. — У неё точно есть что-то подходящее.
Она быстро накинула на себя мантию и выбежала из комнаты, едва не забыв захватить дневник, который всё ещё лежал у неё на кровати. Её сердце билось быстрее, но теперь уже не от тревоги, а от предвкушения.
Она спускалась по лестнице. Её мысли уже были заняты тем, как она будет выглядеть на вечеринке. Может быть, это даже будет весело.
Когда она добралась до комнаты Джинни, она постучала в дверь, стараясь не выглядеть слишком взволнованной.
— Джинни, ты здесь? — спросила она, слегка запыхавшись.
Дверь открылась, и перед ней появилась Джинни с удивлённым выражением лица.
— Гермиона? Что случилось? Ты выглядишь так, будто за тобой гнался дракон, — сказала она, улыбаясь.
Комната Джинни была уютной и немного хаотичной, как и сама её хозяйка.
— У меня небольшая проблема, — начала Гермиона, слегка смущаясь. — Я согласилась пойти на вечеринку в ванной старост, но... у меня нет купальника. Я подумала, что, может быть, у тебя есть что-то, что я могла бы одолжить?
Джинни удивилась и засмеялась одновременно, но не злорадно, а с добротой.
-Вечеринка ? В ванной старост ? И ты идешь ?Ты меня удивила.
Гермиона засмущалась еще сильней и подтянув плечи к шее, мило растянулась в улыбке.
-Это все Гарри и Рон. Они считают, что мне нужно немного расслабиться.
-И они абсолютно правы, - утверждающе ответила Джинни.
-Я рада, что хоть кто-то вытащит тебя из мира книг и школьной суеты - она улыбнулась и склонила голову.
- Нужно уметь отдыхать, Гермиона. А в твоем случае - это просто необходимо!
Джинни обошла ее и вытащив огромный чемодан, начала свои поиски. Большая стопка вещей в секунду лежала на полу.
- В общем как-то так... - девушка разложила четыре совершенно разных купальника у себя на кровати.
- Может быть этот ? - она приставила ярко красный купальник к телу Гермионы и оценивающе наклонила голову.
- Не слишком ли вызывающий? - Гермиона покраснела и стеснительно улыбнулась.
- Да, возможно. Хочешь менее открытый?
Гермиона кивнула головой.
С прищуренным взглядом Джинни оценивала купальники, прикидывая, как они будут смотреться на Гермионе.
- Тогда этот, - Джинни взяла черный купальник и снова приставила его к девушке.
- Да! Мне кажется идеально!
- Спасибо, Джинни, - Гермиона обняла её. - Ты мой спаситель.
- Я отдаю тебе его, но при одном условии...
Гермиона настороженно посмотрела на неё.
- При условии, что ты отлично проведешь этот вечер, - Джинни растянулась в улыбке.
Гермиона выдохнула и тоже улыбнулась. Казалось, вот тот миг, который она должна навсегда запомнить.
— Обещаю, — ответила Гермиона, улыбаясь в ответ. — Я постараюсь расслабиться и повеселиться. Хотя, признаюсь, мне всё ещё немного не по себе. Я не привыкла к таким вечеринкам.
— Это нормально, — успокоила её Джинни, положив руку на плечо подруги. — Главное — не переживай слишком сильно. Ты же знаешь, что все там будут такими же, как ты.
— Спасибо, Джинни, — повторила она. — Ты всегда знаешь, как меня поддержать.
— Ну, кто ещё, если не я? — Джинни подмигнула. — А теперь давай, примерь купальник, чтобы убедиться, что он сидит идеально. Если что, у меня ещё есть пара вариантов.
Гермиона кивнула и направилась за ширму, чтобы переодеться. Через пару минут она вышла, слегка смущаясь, но выглядела прекрасно.
Черный купальник был элегантным и немного дерзким. Он состоял из двух частей, которые были связаны между собой тонкими лентами наискось. Верх был выполнен в виде аккуратного бюстье с тонкими бретелями, по бокам которых, свисала легкая сетчатая ткань, будто рукавчики. Небольшой бантик в центре, подчеркивал женственность, но не вычурность. Низ представлял собой классические трусики с юбочкой того же материала, что и рукавички, которые сидели удобно и не сковывали движений. Ткань была мягкой, приятной на ощупь, с лёгким блеском, который добавлял образу изысканности.
Когда Гермиона надела его, она почувствовала, как ткань идеально облегает её фигуру, не вызывая дискомфорта. Она повернулась перед зеркалом, слегка смущаясь, но не могла не заметить, как купальник подчеркивает её естественную красоту. Её плечи выглядели изящно, а талия — стройной, но при этом образ оставался сдержанным, что было важно для Гермионы.
— Ну как? — спросила она, поворачиваясь перед зеркалом.
— Идеально! — воскликнула Джинни. — Ты выглядишь потрясающе, Гермиона. Гарри и Рон точно не смогут отвести от тебя глаз.
— Джинни! — Гермиона покраснела ещё сильнее, но улыбка не сходила с её лица. — Не говори таких вещей.
— А что? Это же правда, — Джинни засмеялась. — Ладно, ладно, не буду тебя смущать. Но помни, ты обещала хорошо провести время. Так что никаких мыслей о домашних заданиях или экзаменах, понятно?
— Понято, — согласилась Гермиона, собирая свои вещи. — Спасибо ещё раз, Джинни. Ты лучшая.
— Не за что, — ответила Джинни, обнимая её. — Теперь иди и повеселись. И расскажешь мне всё завтра!
Гермиона кивнула и, с лёгким волнением, но уже с большей уверенностью, направилась к двери. Она чувствовала, что этот вечер может стать для неё чем-то особенным, и была готова к новым впечатлениям.
По пути в свою комнату Гермиона шла по коридору, погружённая в свои мысли, когда её внимание привлекли голоса, доносящиеся из-за угла. Она замедлила шаг, услышав знакомые интонации.
Это были Блейз Забини и Грегори Гойл. Они стояли в тени, разговаривая вполголоса, но их слова были достаточно чёткими, чтобы Гермиона могла уловить суть.
— Ты уверен, что это сработает? — спросил Гойл, его голос звучал сомнительно. — Если кто-то узнает...
— Не будь таким параноиком, — прервал его Блейз, его тон был спокоен, но в нём чувствовалась уверенность. — Неприложный обет — это древняя магия. Никто даже не заметит, пока не станет слишком поздно.
Гермиона замерла, услышав эти слова. «Неприложный обет?» — подумала она, чувствуя, как её сердце учащённо забилось. Она знала, что это что-то из области тёмной магии, но точных деталей не помнила. Её ум сразу же начал анализировать возможные варианты, но она понимала, что нужно больше информации.
— Но если кто-нибудь узнает, что мы используем... — начал Гойл, но Блейз резко его перебил.
— Никто не узнает, если ты не будешь болтать, — прошипел он. — Просто делай, как сказано. Поверь, это будет очень интересно. Мы не раз такое проворачивали. Нереальный адреналин.
Гермиона почувствовала, как по её спине пробежал холодок. Она понимала, что подслушивать нехорошо, но её любопытство и инстинкт защиты взяли верх. Она осторожно выглянула из-за угла, чтобы убедиться, что они её не заметили. Блейз и Гойл стояли спиной к ней, их фигуры были окутаны тенью, и они, казалось, были слишком поглощены своим разговором, чтобы обратить внимание на окружение.
Она медленно отступила, стараясь не издавать ни звука, и продолжила путь к своей комнате. Её мысли были переполнены. Что за «Неприложный обет» они планируют использовать? И что это значит для школы? Она знала, что должна рассказать об этом Гарри и Рону, но сначала ей нужно было найти больше информации. Её ум уже начал перебирать возможные источники знаний, и она решила, что сразу же после вечеринки отправится в библиотеку.
Сердце Гермионы всё ещё билось чаще обычного, но теперь это было не только из-за волнения перед вечеринкой, но и из-за тревоги, вызванной услышанным. Она чувствовала, что что-то назревает, и она должна быть готова ко всему.