13.Ссора
— Я люблю тебя, Драко! Прошу, поверь мне! — Гермиона была в отчаянии, потому что тот, кого она так сильно любила, но кого предала, сейчас совсем не хотел её слушать. Но она не собиралась отступать.
— Нет, я уже достаточно услышал и увидел, Гермиона, с меня хватит, — чужим голосом ответил Драко. — Мне этого более чем достаточно.
— Драко, я умоляю тебя, не уходи! Просто выслушай меня, пожалуйста, — она с трудом сдерживала подступающую истерику, потому что знала: стоит дать волю чувствам, и она уже не сможет остановиться. Сейчас ей только и оставалось, что умолять о снисхождении человека, которому она причинила столько боли.
Гермиона видела, как напряглись его плечи под тёмной рубашкой, видела, что его ладони были так крепко сжаты, что потом, наверное, на коже останутся красные следы. Но, несмотря на то, что она точно знала: Драко в ярости — Гермиона всё ещё надеялась на его любовь и умение прощать.
— Что ты хочешь мне сказать, Гермиона? — холод в его голосе заставил её поёжиться, настолько чужим и далёким он ей казался сейчас. — Может, ты хочешь, наконец, признаться в том, что уже несколько месяцев крутишь интрижку с Уизли за моей спиной? Может, всё-таки решила сообщить мне о том, что не любишь и никогда не любила меня, а замуж согласилась выйти, только чтобы насолить своему ненаглядному рыжему уроду?
Она с ужасом в глазах смотрела на Драко, но он не собирался останавливаться и щадить её чувства:
— Или, возможно, ты собираешься попросить меня принять твоего любовника и предложишь зажить нам одной весёлой семейкой? Ну а что, составишь расписание, когда каждый из нас будет спать с тобой, и выдашь нам по копии? Или, ну а почему бы и нет, сообщишь, что у тебя есть ещё парочка любовников? А, Гермиона, что именно ты хочешь мне сказать?
— Драко, я…
— Хватит! Просто хватит просить, умолять! Перестань делать вид, что сожалеешь обо всём!
Наконец, он повернулся к ней, и она смогла заглянуть в его серые глаза, в которых сейчас была видна только одна ни чем неприкрытая ненависть. И Гермиона точно знала, кто вызвал в нём эти эмоции. И становилось ещё хуже, ещё больнее от понимания — только она виновата во всём, что сейчас происходило. Она и никто другой, потому что оказалось, что у неё недостаточно смелости, отваги и решимости для того, чтобы отказаться от соблазна. Она поддалась своей слабости и позволила Рону вернуться в свою жизнь тогда, когда должна была целиком и полностью принадлежать другому. Гермиона винила себя и ненавидела даже, пожалуй, сильнее, чем Драко.
— Я буду просить, буду умолять, потому что я виновата и хочу исправить свои ошибки, — тихим голосом сказала Гермиона, она не надеялась, что Драко её услышит, но должна была попробовать донести до него то, о чём думала сама:
— Я люблю тебя, — Драко только зло ухмыльнулся, демонстрируя всем своим видом абсолютное недоверие к её словам. — Я люблю тебя, хотя прекрасно понимаю, что мои действия противоречат словам. Если бы у меня была возможность вернуться назад и всё исправить, я бы это сделала.
— Не согласилась бы выйти за меня? — впервые Гермиона заметила в его голосе интерес, хотя он и пытался его скрыть от неё.
— Нет. Я не позволила бы Рону вернуться в мою жизнь и уничтожить её. Потому что он – прошлое, которое должно было навсегда кануть в Лету, а ты – моё настоящее, которое я не хочу потерять, — она прикрыла на секунду глаза, чтобы собрать в себе последние крохи сил, потому что уже едва сдерживала рвущиеся на волю рыдания.
— И я должен верить тебе после всего, что произошло? После того, что ты натворила? — издёвка в его голосе уже была привычной, но всё равно продолжала рвать душу на части.
— Нет, ты ничего мне не должен, Драко… — она глубоко вдохнула, но поняла, что уже ничто не в силах остановить подкатывающую истерику. — Это я должна тебе… Никаких слов не хватит, чтобы сказать, как сильно ты мне нужен, как я люблю тебя… — почувствовав слабость в ногах, Гермиона рухнула на колени. Она зарылась пальцами в тёплый песок, пытаясь отвлечься и не дать слезам вырваться наружу, но не получилось, и первая слезинка упала вниз, быстро впитавшись в жёлтую поверхность.
Гермиона ждала, что Драко хоть что-то скажет, но он молчал, а она сотрясалась в беззвучных рыданиях, уже даже не стараясь сдерживаться — бесполезно. Только сейчас она, наконец, поняла, насколько дорог ей Драко и как страшно потерять его. Хотелось завыть от отчаяния, проклинать небеса и саму себя, но сил на это не было. Весь мир замер, наблюдая за тем, как одна глупая ведьма оплакивала свою разбитую на мелкие осколки жизнь – именно так казалось Гермионе, потому что ничто вокруг не двигалось, будто время замерло вместе с её раскрошенным сердцем.
— Гермиона, Гермиона, ты меня слышишь? — голос Драко казался таким далёким, но она готова была всё отдать, чтобы ещё раз услышать в нем заботу и любовь. Потому что сейчас, сидя на жёлтом, горячем песке…
Нет, вокруг не было никакого песка, не было озера и замершего леса в отдалении… Гермиона последний раз всхлипнула и открыла глаза, из которых продолжали литься слёзы.
— Гермиона? — Драко сидел на кровати, держа её за руку, и во взгляде его не было ненависти, а в голосе сквозила такая нежность, что Гермионе с трудом удалось сдержать слёзы, на этот раз — радости.
— Драко, о Драко, — Гермиона рывком села в кровати и, вцепившись в лацканы его пиджака, притянула Драко к себе, впиваясь в его губы поцелуем. Ей было просто необходимо почувствовать, что это всё не сон, что он рядом и никуда не исчезнет.
Несколько мгновений, которые показались ей бесконечными, Драко не двигался, но потом, обхватив её за талию, вжал в своё тело, перехватывая инициативу и страстно отвечая на поцелуй. В это мгновение Гермиона поняла, что счастье всё это время было рядом, и ей на секунду даже показалось, что потеря памяти не проклятье, а дар, возможность начать всё сначала. Но в любом случае она хотела всё вспомнить, чтобы больше никогда не повторять прежних ошибок.
— Я люблю тебя, люблю тебя, люблю, — шептала Гермиона между поцелуями. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Драко понял, насколько дорог ей. Она до сих пор не могла поверить, что последнее видение — слава Мерлину, что это было просто видение — имело место быть.
Но Гермиона понимала, что всё это действительно происходило, но сейчас думать об этом не хотелось, потому что Драко был рядом, а это главное. И она обнимала крепче, целовала слаще, только чтобы отвлечься от дурных мыслей, которые лезли в голову, чтобы отмахнуться от навязчивого вопроса: что дальше?
Когда воздуха стало категорически не хватать, а тело буквально ломило от желания большего, Гермиона, наконец, нашла в себе силы отстраниться от Драко. Она несколько мгновений смотрела в его затуманенные от наслаждения глаза, впитывая в себя этот счастливый момент. Её сердце пело, потому что он простил, смог принять всё, что произошло, и дал ей шанс. И Гермиона поклялась себе, что теперь будет стараться каждый день доказывать ему свою любовь. Потому что она знала наверняка: потерять его — значит, потерять себя.
Но, несмотря на то, что сейчас всё было хорошо, Гермиона понимала, что в их прошлом ещё много тайн, которые она должна узнать. И мягко улыбаясь Драко, гладя его лицо, она поклялась себе, что покончит с прошлым, так или иначе, но ей необходимо всё исправить, чтобы в этой новой жизни быть счастливой.