Колыбельная

— Я думала, наша свадьба будет завтра, — прошептала Гермиона, удобно устроившись в объятиях мужа. Они с Северусом медленно покачивались в такт мелодии, лившейся, казалось, отовсюду. Танцевальная площадка находилась на роскошной веранде с огромными окнами, так что можно было любоваться каждым уголком города.
Северус пожал плечами и притянул ее еще ближе к себе.
— Я решил, что тебе не захочется провести медовый месяц в школе, — он улыбнулся и ласково коснулся костяшками пальцев ее лица. — Не такой уж я бессердечный, как ты думала, да, дорогая?
Гермиона покачала головой.
— Я никогда так не думала. Но ты вовсе не обязан был делать все это. Не то чтобы я не была благодарна! Это очень много для меня значит.
— Я не всегда смогу делать тебя счастливой, Гермиона, — пробормотал Северус, раздражаясь оттого, что приходится все это говорить. — В будущем ты еще не раз пожалеешь о том дне, когда впервые заинтересовалась мной. Позволь мне закончить, — нахмурился он, приложив палец к ее губам, когда она хотела было перебить его. — Но я хочу, чтобы, оглядываясь назад, ты помнила этот вечер и знала, что я сделаю для тебя все, что угодно. Я буду сражаться ради твоего счастья, защищать тебя. Ты даже не представляешь, как много значишь для меня.
После таких слов Гермиона почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
— Но это не значит, что я буду мягче с твоими друзьями, — закончил Северус, хмуро посмотрев в сторону Гарри и Рона, танцевавших с Джинни и Луной.
Гермиона хихикнула.
— Они еще поднимутся в твоих глазах.
Он фыркнул.
— Не сомневаюсь — как поганки после дождя.
Гермиона театрально нахмурилась и отвела глаза. Ее взгляд зацепился за танцующую неподалеку парочку. Сердце вдруг наполнилось теплой грустью при виде Серафины в объятиях Драко Малфоя. Эти двое выглядели настолько счастливыми и довольными, как будто любили друг друга всю жизнь и все еще не могли насытиться. Было немного больно осознавать, что ее дочь, только пришедшая в ее жизнь, уже начинает отдаляться.
— Кто-то должен напомнить мальчишке, где ему следует держать руки, — послышалось ворчание Северуса. — Они танцуют неприлично близко друг к другу.
Гермиона вновь оглянулась на них, чтобы оценить пространство между ними и положение рук Драко, который обнимал Серафину за талию.
— Все с его руками в порядке, Северус, — констатировала она. — Твои руки, между прочим, находятся в таком же положении.
— Мы женаты!
Гермиона закатила глаза на это высказывание.
— И где же его рукам следует быть?
— Очень далеко, — ответил Северус, для пущей убежденности покачав головой.
Она засмеялась.
— Оставь их, — и, взяв его за подбородок, заставила посмотреть на нее. — Сейчас все твое внимание должно быть сосредоточено на мне.
Его взгляд тут же потемнел, и Гермионе стало жарко. Она почувствовала, что тает.
— Ты все, о чем я думаю последние часы, — Северус растягивал слова, его голос был похож на мед, сладкий и тягучий. — Я докажу это, как только мы останемся одни в нашем номере.
Ее щеки запылали — она прекрасно поняла, что он имел в виду.
Северус улыбнулся как-то зловеще, удовлетворенно заметив, как порозовело ее лицо и заблестели глаза.
— Ты ведь не думала, что я позволю медовому месяцу пройти впустую? — он коснулся ее щеки горячими губами. — О нет, я планирую сегодня вечером окончательно сделать тебя своей.
Дрожь охватила все ее тело, кожу покалывало от желания почувствовать его прикосновения. Гермиона вновь ощутила знакомую влажность между бедер, она представила его там, внутри, наполняющего ее.
Северус хрипло засмеялся, когда она нервно выдохнула. Ее шумный вдох перерос в тихий стон, когда его пальцы скользнули по позвоночнику и коснулись оголенной кожи на спине. Гермиона задрожала от ощущения грубых мозолистых пальцев на чувствительном теле.
Он глухо застонал. Лицо его выглядело чуть ли не угрожающе.
— Какая же ты отзывчивая, моя юная ведьма, — прошептал он, почти касаясь губами ее щеки. Гермиона была совершенно одурманена жаром его дыхания, волнами опалявшего кожу, ей казалось, еще чуть-чуть — и она загорится.
— Северус, пожалуйста, — умоляюще прошептала она, не понимая, о чем именно просит и чего хочет, лишь осознавая, что только он может остановить эту агонию.
— Совсем скоро, девочка моя, — выдохнул он, резко притянув ее к себе и дав почувствовать внушительною выпуклость под тканью брюк. — Обещаю.
— Мы не помешаем?
Вспыхнувшее желание нисколько не утихло от внезапного вмешательства, но молодожены все же чуть отодвинулись друг от друга и недовольно уставились на незваных гостей.
Не сказать, что они были рады в такой миг увидеть перед собой сияющих Драко и Серафину.
— Потанцуешь со мной, папа? — попросила девушка.
Северус еще чуть отодвинулся от Гермионы, но не выпустил из объятий, загораживаясь тем самым от них. Недовольное выражение так и не сошло с его лица.
— Думаю, сейчас не самое подходящее время.
Гермионе пришлось укусить себя за щеку, чтобы не рассмеяться, — трудно было сохранять серьезность, чувствуя упирающейся в нее член мужа.
— А как насчет вас, миссис Снейп? — поинтересовался Драко, взглядом давая понять, что правильно оценил ситуацию. — Могу я рассчитывать на танец с женой своего крестного?
— Ммм… почему бы и нет? — заявила Гермиона, в душе смеясь над тем, как Северус сжал ее плечи, как бы предупреждая не двигаться с места и не показывать окружающим причину его дискомфорта. — С удовольствием.
— Ведьма, — прорычал Северус ей на ухо, прежде чем отпустить на танец с крестником.
— Вы двое кажетесь счастливыми, — без предисловий заявил Драко.
— Так и есть.
— Я хочу попросить тебя об одном одолжении.
Гермиона от удивления пропустила шаг и запнулась. К счастью, Драко успел поймать ее и помочь восстановить ритм.
— Ты? Попросить меня? — медленно переспросила она, думая, что просто ослышалась.
— Я что, невнятно говорю, Грейнджер? — рявкнул он в ответ, краснея от злости. — Хотя знаешь, забудь.
Гермиона ловко схватила его за руку, когда он было собрался уйти, и заставила продолжить танцевать.
— Перестань вести себя как ребенок, Малфой! Неужели тебя удивила моя реакция? Ты ненавидишь меня, я ненавижу тебя, какие тут могут быть просьбы и одолжения?
Драко нахмурился.
— Забудь.
— Нет, — заявила Гермиона. — Давай говори.
Малфой молчал, казалось, целую вечность. Песня почти уже заканчивалась, а он так и не проронил ни слова.
— Ну же, — поторопила Гермиона.
Он сжал челюсть и зло выдавил:
— Мне нужна Серафина!
Гермиона отпрянула назад как от удара.
— Что?
— Ты слышала, Грейнджер, — сказал Драко уже мягче. — Я хочу Серафину и знаю, что у тебя получится уговорить Северуса.
— С какой стати я должна помогать тебе уложить в постель мою дочь, свинья ты чистокровная!
— Я ни слова не сказал о постели, я хочу жениться на ней.
— Ни за что!
Драко непонимающе моргнул, услышав такой категоричный ответ.
— Как это понимать?
— Не говори мне только, будто не понимаешь, что значит «нет», Малфой. Это антоним слову «да»!
Он сердито посмотрел на нее.
— Я хочу знать, почему?
— Тебе все перечислить? — разозлилась Гермиона. — Ты эгоцентричный, самодовольный, ненавидящий магглорожденных, ты…
— Я изменился! — он проигнорировал ее фырканье и продолжил: — Правда! Я нашел новый смысл жизни с тех пор, как встретил ее. Я чувствую себя по-другому, я хочу мира.
Гермиона с трудом заставила себя не поддаться на его слова, но брешь в ее броне была пробита.
— Ты ждешь, что я поверю в твое чудесное перевоплощение за пару недель, Малфой?
— Да я вообще не жду, что ты мне хоть в чем-то поверишь. Но ты же видишь, насколько счастливой я ее делаю. И она меня тоже, даже больше. Я люблю ее. Люблю так сильно, что сейчас унижаюсь перед тобой, прося о помощи. А Малфои никогда не просят, только не грязн… магглорожденных.
Гермиона внимательно всматривалась в серьезные серые глаза, ненавидя их за то, что видела там всю искренность его слов.
— Даже если я соглашусь, почему ты так уверен, что Северус меня послушает?
— Он без ума от тебя.
Острое волнительное ощущение появилось в груди, но Гермиона не подала виду.
— Я думаю, он захочет, чтобы ты кое-что уяснил, Малфой. Если ты сделаешь ей больно…
— Я скорее умру, чем наврежу ей.
Гермиона покачала головой.
— Я не уверена. Я все же поговорю с Северусом, но ничего не обещаю.
Драко кивнул.
— Это все, о чем я прошу. Я хочу получить шанс быть рядом с ней. Я уверен, она никогда об этом не пожалеет, как и вы. Я дам ей все, чего она заслуживает, клянусь.
Песня закончилась, и они отстранились друг от друга, но не спешили расходиться.
— Я поговорю с ним, но никаких разговоров о свадьбе, пока она не закончит школу.
Драко кивнул.
— Договорились.
— Хорошо.
Закончив на этом нелегкий разговор, Гермиона и Драко поспешили вернуться к Серафине и Северусу. Те сидели за столом и с совершенно разными выражениями лиц наблюдали за их приближением.
Серафина явно радовалась, что вновь может наслаждаться обществом Малфоя.
А вот Северус казался настороженным, как будто знал наверняка, о чем его крестник беседовал с Гермионой. Хотя, возможно, так и было. В конце концов, благодаря шпионским будням он обладал хорошим слухом и, кто знает, может, даже умел читать по губам.
Серафина вскочила со своего места и с надеждой взглянула на Драко. Тот взял ее за руку и в ответ лишь пожал плечами.
— Наша дочь решила побеседовать со мной на одну очень интересную тему, — произнес Северус, когда молодая парочка покинула их для очередного танца.
— Кажется, я даже знаю на какую, — вздохнула Гермиона и собралась было присесть на соседний стул, но Северус перехватил ее руку и потянул к себе на колени.
— Северус! — мгновенно покраснела она.
Тот в ответ лишь усмехнулся.
— Думаю, что сегодня нам простят подобную… вольность.
— Да, но…
Вспыхнувшее в его глазах пламя заставило Гермиону замолчать.
— Знаешь, — прошептал Северус, — я так отчаянно хочу попробовать тебя на вкус, — кончиком пальца он погладил ее нижнюю губу, — но боюсь, что, начав, уже не смогу остановиться.
— Северус…
— Потерпи немного, дорогая, — заявил этот невозможный мужчина. — Так что там говорил Драко?
Драко? Гермиона чуть медлила с ответом, пытаясь снова собраться с мыслями.
— Сказал, что хочет жениться на Серафине.
Северус вздохнул и откинулся на спинку стула.
— У меня создалось впечатление, что Серафина не против, хотя она и не говорила напрямую.
— А что думаешь ты?
Его темные глаза встретились с ее.
— Мне тут сказали, что любовные вопросы дочери обычно обсуждают с матерями. Поэтому это я должен спросить, что ты думаешь.
— Не знаю, — призналась Гермиона. — Она счастлива с ним, но мне плохо от одной только мысли, что кто-то может причинить ей боль — она и так настрадалась.
Северус кивнул, будто что-то для себя решив.
— Я оставляю решение за тобой.
— За мной? Это еще почему? — испуганно потребовала объяснений Гермиона.
— Потому что ты, моя дорогая, в отличие от меня можешь отнестись к данной проблеме с терпением и пониманием. Если бы решал я, то просто бы запер ее в башне, а его — в подземельях.
— Ужасное решение!
Он пожал плечами.
— Такой уж я.
— Мы совершенно точно не можем заставить их расстаться. Я не хочу, чтобы она нас возненавидела, — разволновалась Гермиона.
— Поэтому я и предлагаю тебе самой разобраться.
Гермиона всерьез задумалась и неосознанно начала поглаживать камень на своем ожерелье, как будто это могло хоть как-то помочь с ответом.
Северус заворожено наблюдал за движением ее пальцев. Такой, казалось, небрежный жест в ее исполнении выглядел необыкновенно изящно.
Наконец Гермиона выдохнула:
— Мне нужно подумать, я не могу прямо сейчас все решить.
— Хм, — поинтересовался он, — и почему же?
Она повернулась к нему и внимательно посмотрела прямо в глаза.
— Наверно потому, что сейчас я могу думать только о тебе.
Взгляд Северуса вновь потемнел.
— Неужели?
Гермиона закусила губу, пытаясь совладать с проступающим румянцем.
Он вроде бы собирался что-то сказать, но в последнюю секунду передумал и просто спросил:
— Ты уже была снаружи?
— Только на самой церемонии.
Тогда он чуть двинул ногами, заставив ее тем самым подняться с его колен, а затем встал сам.
— Думаю, нам не помешает свежий воздух.
Гермиона не возражала. Она последовала за ним на террасу, ту самую, на которой они поженились. Он прижал ее к перилам и указал вниз.
— Боже мой! — воскликнула Гермиона, осознав, наконец, где на самом деле находится.
Напротив было лишь ночное небо, а внизу светилось основание Эйфелевой башни. Они были почти на самом верху, отделенные тонким стеклом от не замечающей их горстки туристов.
— Они не видят нас, — проговорил Северус, — эта часть башни зачарована от магглов.
Гермиона повернулась к нему, ее лицо светилось от счастья.
— Эта самая прекрасная ночь в моей жизни! — она, не раздумывая, прижалась к нему всем телом. — Спасибо!
Северус крепко обнял ее в ответ, зарывшись одной рукой в волосы и уткнувшись носом в шею.
Некоторое время они просто стояли так, растворяясь в тепле друг друга. Но вот он на дюйм отстранился и внимательно взглянул сверху вниз на ее лицо, освещенное огнями башни.
— Ни о чем не жалеешь?
— Только об одном, — прошептала Гермиона, обнимая его руками за шею и зарываясь в шелковистые волосы на затылке. Она мучительно долго всматривалась в его глаза. — Видимо, в волшебном сообществе не принято целовать невесту после свадьбы.
— К счастью, это легко исправить, — наклонившись, выдохнул Северус прямо в ее приоткрытые губы.
От долгожданного прикосновения его губ внутри Гермионы словно что-то взорвалось, кровь закипела, и все силы будто разом покинули тело. Она ответила на поцелуй с той же страстью, ни секунды не раздумывая. Необъяснимый голод внутри рос с каждым ударом трепещущего сердца. Не контролируя более себя, Гермиона застонала, но стоны тут же были заглушены его горячим языком, проникшим, наконец, в ее рот. Ее пальцы в его волосах сжимались и разжимались, посылая удовольствие волнами вниз по шее
. Северус, скользнув пальцами вверх по линии ее позвоночника, прижал ее еще ближе к себе. Она не смогла бы отстраниться, даже если бы захотела. Воздуха в легких начинало катастрофически не хватать, а его губы и язык продолжали доказывать свою власть над ее ртом.
И вот, когда, казалось, Гермиона уже окончательно потеряла связь с реальностью, Северус чуть отстранился и прижался щекой к ее горящей щеке, позволяя отдышаться.
— А наша ночь только началась.