Лёд тронулся.

— Я все никак не могу понять, - гневно выкрикнул Малфой, мечась по гостиной Слизерина.

Его слова не нашли ответа, потому что в гостиной было пусто: слишком раннее утро воскресенья, все ещё спят. Да и разговаривает он скорее сам с собой, пытаясь выяснить, что происходит с его сознанием.

Резко выдохнув, юноша схватил мантию с дивана и вылетел из гостиной подземелий, направляясь в библиотеку. Ему было не по себе: он все ещё злился на Забини за произошедшее в пятницу, а с тех пор они так и не поговорили.

Кроме того, вчера вечером, возвращаясь из Мэнора с очередного собрания, он увидел Грейнджер, сидящую на подоконнике в коридоре между башнями. Она накручивала волосы на пальцы и читала какую-то книгу, внимательно вглядываясь в пергамент и при этом шепча что-то вслух. Это показалось ему странным и совсем небезопасным, ведь брат или сестра Кэрроу могли в любой момент застать ее за запрещённым занятием и в лучшем случае прогнать отсюда, а вот в худшем...Хотя какого черта его должно было это волновать? И все же он решил подойти к девушке и сделать выговор самостоятельно.

— Эй, гриффиндорская заучка, - окликнул он девушку, медленно шагая по направлению к окну,
— Таким, как ты, тут находиться нельзя, забыла?

Девушка, казалось, его не услышала. Она продолжала читать и водить пальцами по строчкам книги.

— Книги из библиотеки тебе тоже брать нельзя, можно зафиксировать двойное нарушение, смекаешь?

В ответ – тишина, прерываемая шепотом девушки. Ноль реакции на собеседника.

— Ты оглохла что ли? - начал терять терпение Малфой, — Посмотри на меня!

Гермиона медленно отвела взгляд от строк, переводя его на галстук Малфоя.

— На меня смотри, - выплюнул слизеринец, подходя ещё ближе к девушке.

— Ты что-то хотел? - учтивым тоном спросила девушка, по прежнему рассматривая рельефный узор на чёрном галстуке.

— Ты, блять, тупая или только притворяешься? - понизил голос Малфой, смотря на девушку сверху вниз, — Я тут твою шкуру спасаю от семейки Кэрроу, а ты ещё смеешь мне противиться. Сразу видно, грязнокровка, невоспитанная мерзкая грязнокровка, - продолжал говорить он, наклоняясь прямо к уху девушки, — Тебе даже незнакомо такое понятие, как благодарность или банальная вежливость? Смотреть в глаза тому, кто с тобой разговаривает, верно? Куда там, тебе, маггловскому отребью, понять такое...

— Прекращай, - спокойным тоном ответила Гермиона, на лице которой не было и тени обиды или горечи. Она подняла серьезный, но безмятежный взгляд на слизеринца и потянулась вверх, к его уху, — Я вежлива только с теми, кто этого заслуживает, Малфой. Можешь делать, что хочешь, звать, кого хочешь – мне все равно. Я не собираюсь здороваться с тобой или смотреть тебе в глаза лишь потому, что ты пожиратель смерти.

Сначала Малфой дернулся: волна ненависти прокатилась по его мышцам. В эту же секунду девушка встала с подоконника, взмахнула волосами и удалилась, гордо подняв голову. Слизеринец же остался стоять на месте, как парализованный. Этот момент...момент, когда она взмахнула волосами, нос вдруг защекотал аромат ванили и амбры, всколыхнув что-то непонятное в юноше.

И вновь эти вспышки света начали застилать глаза, голова раскалывалась на части так, как будто бы ее ударили чём-то тяжелым. Цветные осколки, похожие на стекло, метались в сознании, словно пытаясь склеиться в единый пазл, однако они двигались хаотично и бессмысленно, и потому целая картинка так и не складывалась.

Постояв так минут семь, Малфой направился в сторону подземелий, предварительно решив, что завтра же утром отправится в библиотеку.

Гермионе это спокойствие, казалось бы, не стоило никакого труда, ей будто было все равно. Ни слезинки не появилось на щеке, ни один мускул не дрогнул на безмятежном личике. Но как же тяжело ей было внутри – сражаться с собой, со своими чувствами, обидой и болью. Но, если эта девушка что-то себе пообещала, то она обязательно это выполнит. И потому ей практически удалось вытеснить все эмоции и чувства к своему однокурснику и молодому пожирателю смерти – за выходные девушка задвинула это все куда-то на задворки сознания, а вместо этого в ее сердце теперь горел праведный гнев и ненависть к Воландеморту, Люциусу Малфою, ко всем этим безголовым фанатикам - пожирателям смерти, которые сами выбрали свой путь. Ей было бесконечно жаль Нарциссу. В ней даже осталась жалость к Драко. Но только жалость с примесью злости и больше ничего. Гриффиндорка так хотела в это верить.

В библиотеке не было никого, кроме мадам Пинс, которая вскинула на слизеринца свой взгляд, удостоверившись в том, что этому ученику уж точно можно пользоваться библиотечной литературой. Хотя делать это было не обязательно, так как на входе действовали специальные чары, не позволявшие нечистокровным проходить внутрь.

— Доброго дня, мадам Пинс, - поздоровался Малфой и, не дожидаясь ответа, прошёл в секцию ментальных заклятий.

Здесь юноша провёл долгих четыре часа, и все, к чему он пришёл за это время – смутное понимание того, что на него было наложено заклятье, изменяющее психику. Скорее всего, были изменены и затронуты когнитивные функции – внимание, память, праксис или речь. Ну с последними двумя уж точно было все в порядке!

— Я итак об этом догадывался, - разочарованно вздохнул студент, вновь разговаривая с самим собой, — Нужно спросить у Снейпа об этом.

— Спросить о чем? - строгий голос преподавателя внезапно прервал тишину.

Преподаватель по зельеварению, как всегда – бесшумно и неожиданно – появился в библиотеке. Он занял место за столом напротив Малфоя.

— Добрый день, профессор, - поздоровался юноша, — Не ожидал вас здесь увидеть. Вам тоже понадобилось литературное подспорье для домашней работы?

— Прекращай острить, Драко, - остудил пыл своего студента декан, — Кроме того, это даже не смешно.

— Как скажете. Вообще я хотел посоветоваться с вами. Не знаю, как объяснить, но в последнее время я стал ощущать какие-то странные вспышки в сознании..

— Какого рода вспышки? - Северус вскинул взгляд на юношу, внимательно наблюдая за ним.

— Похоже на мелкие белые осколки, а голова при этом раскалывается. Ещё примечательно то, что это происходит тогда, когда я смотрю на...

— Думаю, в этом нет ничего странного, - прервал его Снейп, — Занятия с Темным лордом истязают тебя, Драко. Наверняка некоторые заклятья он иллюстрирует на тебе для наглядности, верно?

— Да, но...

— Тут нечего больше обсуждать. Поверь мне, - профессор думал о том, как избежать неприятных последствий заклинания.

К сожалению, Обливиэйт является не самым надежным заклинанием. В случае если раздражитель, стертый из воспоминаний, постоянно воздействует на человека, его зрение, слух и обоняние, то становится возможным нежелательное возвращение воспоминаний.

— Я постараюсь найти что-то об этом и исправить ситуацию, но уверен, что это последствия твоего обучения с Темным лордом, - повторил Северус, убедительно глядя в глаза Драко.

— Спасибо, Северус, - поблагодарил декана блондин,
— Вы хотели меня видеть? С какой целью?

— Не я. Твой отец.

— Что-то случилось с Нарциссой? - спросил Драко дрогнувшим голосом.

— Нет. Нет, с твоей матерью все в порядке. Но с ней тебе тоже стоит поговорить.

— Поговорю, - облегченно выдохнул юноша, — Тогда зачем меня вызывают? Я же только вчера присутствовал на собрании.

— Сам узнаешь, Драко. Через пятнадцать минут жду тебя в кабинете директора.

— А как же Амбридж? Она будет не против?

— Она находится под империусом уже несколько месяцев, - резко бросил Снейп, — Об этом только идиот не догадался бы.

— Меня и в замке-то не бывает, - только огрызнулся юноша в ответ.

— И да, надень что-нибудь поприличнее, - хмыкнул преподаватель, недоверчиво оглядывая свитер юноши.

******
— И зачем мне нужно было наряжаться, - ворчал про себя Малфой, прогуливаясь по саду в мэноре, куда он решил выйти подышать воздухом после разговора с Люциусом.

В саду его нашла Нарцисса. Одинокая чёрная фигура Драко в костюме казалась такой инородной на фоне изумрудно-зелёной травы, золотистых лепестков барбариса и ясного голубого неба. Он словно не из этого мира. Нет, разумеется, он из этого мира, просто ему приходится подстраиваться. Весна...Где его светло-салатовые рубашки и песочного цвета брюки? Где румянец и легкий загар после долгих прогулок по пляжам Франции? Где белозубая улыбка, которая так обезоруживала? Теперь он одевается во все чёрное, а его бледность остро оттеняет синева синяков под глазами. Улыбка и вовсе появляется на его лице лишь в виде дежурного приветственного изгиба губ.

— Привет, сынок, - грустно улыбнулась женщина, заметив приближение сына, — Как ты?

— Все хорошо, мама. Почему ты грустишь? - юноша закусил губу и внимательно посмотрел на мать.

— Да так..много всего, Драко. Ты и сам знаешь.

— Теперь на одну причину меньше волнений, - с горькой ухмылкой ответил юноша.

— Если бы. Я не одобряю этот брак, - женщина серьёзно посмотрела в серые глаза сына,    — Астория кажется мне до безобразия глупой девушкой...

— Глупая не то слово, - улыбнулся юноша.

— Как думаешь, она отличит заклятие отпирания двери от заклятия адского пламени? - иронично заметила Нарцисса.

— Не знаю, мама...боюсь, что в будущем целостность и красота Малфой мэнора пострадают, - начал заливаться смехом Драко.

— Кажется, вся надежда остаётся на домовых эльфов, - подлила масла в огонь женщина.

— Боюсь, что на время, пока я буду уезжать в деловые поездки, ее придётся запирать в какой-нибудь  из комнат, а палочку забирать с собой, - захохотал блондин.

Его смех. Такой искренний и светлый, он всегда был очень заразительным. Мать с сыном смеялись до боли в животе, до слез, так невовремя брызнувших из глаз. Такие моменты, как сейчас, случались невероятно редко. После взрыва смеха наступило молчание.

— Деловые поездки...наивно, наверное, - посерьезнел вдруг Драко, — Когда ещё такое предвидится?

— Не думай о плохом, сынок, - улыбнулась ему женщина, — Надо надеяться на лучшее.

— Ты не перестаёшь меня удивлять.

— Драко, я хотела поговорить с тобой кое-о-чем. Помнишь наше поместье во Франции?

— Конечно, помню, мама. Я там полдетства провёл.

— Я бы хотела уехать туда раньше. Уже сейчас. И я не хочу возвращаться осенью...и вообще, - с горечью закончила Нарцисса, обнимая себя руками и плотнее закутываясь в белоснежную шаль.

Драко молчал. Нельзя сказать, что его не огорчили слова матери. Но он понимал ее.

— Прекрасно, я буду только рад за тебя, - тепло улыбнулся юноша,
— Как отреагировал на твое желание отец?

— Люциус ещё не знает. И вряд ли он одобрит это.

— И что ты предлагаешь?

— Я уеду сама, выберусь в ближайший лес вне зоны отслеживания министерства и аппарирую в Лондон. А оттуда доберусь на поезде. Да-да, не удивляйся. Воспользуюсь маггловской железнодорожной сетью, так будет сложнее меня отследить.

— Это все я прекрасно понимаю, но отец ведь наверняка прекрасно знает, где находится поместье, да и у него есть доступ к замку, разве нет?

— Нет, Драко. Люциус лишь аппарировал пару раз со мной, но на замок наложены чары доверия...

— Фиделиус?

— Да. И я являюсь Хранителем. Безопаснее некуда.

— Ты уверена, что найдёшь чистое место в лесу без слежки?

— Да. Северус мне поможет.

— Ты будешь там совсем одна, ты же это понимаешь? - спросил юноша, пиная носком ботинка камешек.

— Поверь мне, лучше уж быть одной, чем с этими..., - Нарцисса пропустила вдох и продолжила,
— Кроме того, там есть домовые эльфы, достаточно богатая библиотека книг, которые я собирала в молодости, а также выход к морю. Мне будет чем заняться, сынок.

— Хорошо. Раз уж там будет целая компания домовых эльфов, то я за тебя спокоен, - кривая ухмылка тронула лицо блондина, — Когда?

— Сегодня ночью, - грустно прошептала волшебница, отвернув лицо от сына, чтобы спрятать слёзы в густых ресницах.

— Не плачь, - Драко погладил Нарциссу по волосам и притянул ее к себе, — Все будет хорошо.

— Пообещай мне кое-что, - Нарцисса перевела тяжёлый взгляд темных глаз на сына, — Оставайся, пожалуйста, собой. Оставайся человеком, Драко.

— Эх, мама, мама, ты так же наивна, как и я десять минут назад. Я давно лишён такой привилегии, - горько усмехнулся юноша, растерянно и виновато глядя в глаза матери.

— И все же.

— Я постараюсь.

— Пообещай, - темные глаза матери неотрывно следили за сыном.

— Обещаю, мама.