Демон

Гермиона расчёсывала волосы, смотря в небольшое окошко. Погода была чудесной — хотелось выйти и погулять. За неделю пребывания в больнице она успела соскучиться по свежему воздуху — в Хогвартсе она всегда могла выйти из здания и прогуляться вокруг. Сейчас же она только и делала, что лечилась. За это время волдыри зажили и её кожа вновь стала мягкой и чистой — кажется, даже лучше, чем была раньше. Но это было очень больно — кожа заживала довольно интенсивно и она корчилась от неприятных ощущений наподобие постоянного жжения.
Целители могли растянуть лечение, нанося на кожу меньше зелья, но тогда она ушла бы отсюда не раньше, чем через две недели, а этого Гермиона не хотела. Пропускать учёбу из-за своих прихотей девушка не привыкла. Родители навестили её ещё раз этим утром и уже завтра утром она должна была вновь появиться в школе. Она отсутствовала неделю и директор, посчитав, что это не так много, разрешил ей отлежаться в комнате. За это она была ему благодарна — в конце концов, она сможет потратить этот день на то, чтобы погулять на территории школы и как следует подышать воздухом. Гермиона посмотрела на время и уныло вздохнула. Время близится к вечеру, но ей так не хотелось вновь видеть Риддла! Хотя его общества девушке всё равно не избежать — они будут жить в одной башне ещё год. Гриффиндорка мысленно прокляла гадкую Эльзу, которая не соизволила отучиться в школе последний год, и своего декана, которая отчего-то решила, что лучше Гермионы никто не сможет справиться с обязанностями старосты. Хотя она и не просила. «Благими намерениями вымощена дорога в Ад, профессор, » — зло подумала девушка, вспоминая лицо Риддла. Хотя, у всего этого есть и обратная сторона. Например, если бы она всё ещё жила в комнате с Лавандой и Парвати, то наверняка накладывала бы иллюзии на лицо следующие несколько лет. Гермиона запуталась. С одной стороны, следовало поблагодарить Риддла, но ведь он пытался её убить! И к тому же, как бы он объяснил то, что он ничего не делал, пока его однокурсница в соседней комнате умирала? «Спал»? Вот и причина. Он просто не хотел подставлять самого себя, вот и всё. Никакого благородства, и уже тем более никаких… более глубоких чувств. Гриффиндорка была чрезвычайно довольна собой. Она нашла причину странному поведению Риддла! Просто он испугался того, что на него повесят вину, конечно! Как же она раньше до этого не додумалась? Девушка улыбнулась. И нечего было думать там всякое! Нет у Риддла ни совести, ни ещё чего-то доброго. Просто он расчётливый змей, вот и вся интрига. Через несколько секунд в комнату проскользнула Сюзанна. Она сказала восхищенно — так и не смогла избавиться от того впечатления, что наводит на неё красивая мордашка слизеринца: — Том снова пришёл! Гермиона мысленно усмехнулась. «Если бы знала, каков он на самом деле, не вела бы себя, как влюблённая дура, » — мрачно заключила она. — Спасибо, что предупредила, — поблагодарила девушка и свесила ноги с кровати. Этой ночью она не собиралась спать — мама наконец принесла ей лекарство от скуки. Она любила запахи как старых книг, так и новых. Первые минуты она не могла успокоиться и вдыхала запах недавно напечатанной книги. Сюзанна вышла, а потом в палату постучались. Она услышала голос директора. — Мисс Грейнджер, можно войти? Девушка ответила: — Да, конечно. Девушка чуть поморщилась, увидев Риддла. Диппет не заметил, а вот сам Том — очень даже. Он посмотрел на неё недобрым взглядом, а Гермиона невольно почувствовала удовлетворение. А вот и настоящий Риддл показал своё лицо. Директору было интересно, всё ли с ней в порядке, не болит ли у неё что-либо, но в конце концов он сказал нарочито непринуждённо: — Гиппократ пригласил меня попить чаю, так что я вынужден вас оставить. Вернусь я… относительно скоро. Скажем, через полчаса. Надеюсь, вам хватит этого времени на то, чтобы насладиться обществом друг друга. Мужчина положил руку на плечо слизеринца и посмотрел на него, как на сына, мол, всё в твоих руках. Парень сдержанно кивнул и директор вышел из палаты. — Ну что, будем наслаждаться обществом друг друга? — съязвила Гермиона, кривя губы в издевательской усмешке. Риддл поморщился. — Твоим обществом невозможно наслаждаться, — ответил он презрительно. Он хотел сказать совсем не это, но играть нужно до конца. — Тогда тебе не следовало приходить, — отчеканила девушка. Том усмехнулся. — У меня и не было особого желания вновь видеть тебя. Даже без волдырей. Гермиона вспыхнула. — Не смей говорить мне об этом! Смею напомнить, что это твоя подружка почти убила меня! Парень резко помрачнел, вспомнив о Розье. У него до сих пор кровь застывала в жилах от ненависти при одном упоминании этой дряни. — Не совсем так. Это твоя криворукая бывшая соседка разлила опасное зелье, а Валери преследовала другие цели. Девушка поджала губы. — Да? И какие же? Сделать так, чтобы я стала страшной и ты «бросил меня»? Из-за тебя одни проблемы! Твои поклонницы не дают мне покоя! Том тоже разозлился. — Да? Так Браун тоже моя поклонница? К тому же, в этой ситуации я жертва даже больше, чем ты! Меня сводит с грязнокровкой даже Диппет! — он умолчал о том, что повод так думать он дал директору сам. Гермиона возмутилась: — Так ты ещё и жертва? Давай, ещё скажи, что это я во всём виновата! Ублюдок! Парень сжал руки в кулаки, и ей показалось, что его глаза полыхнули красным. Сердце невольно ушло в пятки. Видит Мерлин, она не собиралась его так злить, но это было сильнее её. Ничего бы не было, если бы он не пришёл и не начал обвинять её чёрт знает в чём! — Заткнись, — холодно сказал он, еле сдерживаясь. Что он там говорил про то, что натравит на неё кого-то? Нет, он придушит её сам. Сначала Гермиона не поняла, в чём дело, но потом до неё всё же дошло. Основное значение слова «ублюдок» — выродок. Раньше это слово использовалось вместо слова «гибрид», но в магическом мире оно имеет совсем другое значение. Нечистокровный. Девушка сглотнула и сделала робкое движение назад, чтобы спрятаться от взгляда, полного ярости. Это послужило для Риддла спусковым крючком. Он встал с кресла и в мгновение ока приблизился к Гермионе. — Я не ублюдок. Я. Не. Ублюдок. Некоторое время он любовался её глазами, полными страха и даже ужаса. Она его боялась. Боялась. Том, внезапно придя в себя, отшатнулся от неё и быстро вышел из палаты, оставив девушку недоуменно смотреть ему вслед. «С ним определённо что-то не так», — решила девушка, подозрительно щурясь. Ей это не нравилось. Тем не менее, мнением гриффиндорки никто особо не интересовался. Директор Диппет зашёл в её палату расстроенным. — Вы поссорились? — спросил он с сожалением. Девушка, не найдя ничего лучше, кивнула. — Да, немного. Он покачал головой. — Ну что ж, у Вас ещё будет время помириться, — сказал он, приободрившись. Дождавшись ухода мужчины, Гермиона закрыла лицо руками. Если Диппет не перестанет делать эти намёки, она точно сойдёт с ума. Риддла слишком много в её жизни — Гермиона поняла это ещё в прошлом году и постаралась исправить, но что-то упорно сводит их в одной точке. Но что? И за какие грехи ей это наказание? Она долго читала книгу, но в конце концов она закончилась с наступлением рассвета. Девушка пыталась немного поспать это время, но у неё ничего не вышло. Определённо, даже если она и захочет, то не сможет пойти на занятия сегодня. Она уже сидела на кровати и рассматривала обложку уже прочитанной книги, когда профессор Макгонагалл зашла в палату. Женщина явно удивилась. — Ты что, уже собралась? Гермиона кивнула. — Да, что-то не спится, — она протёрла глаза в подтверждение своих слов. Профессор сочувственно кивнула. — Да, бессонница часто мучает нас. Уже через несколько минут они стояли у камина. Целитель Сметвик, будучи ранней пташкой, решил проводить их. Напоследок Гермиона искренне поблагодарила колдомедика. — Спасибо, целитель. Мужчина мягко улыбнулся и кивнул. — Не за что, мисс. Советую Вам рассмотреть нашу профессию. Гермиона хихикнула. — Обязательно рассмотрю. До свидания. Он кивнул на прощание, и очень скоро они с деканом вышли из камина в кабинете директора, отряхиваясь. Их никто не ждал — было ещё слишком рано. — Дойдёшь до башни сама? — уточнила Макгонагалл. Гермиона кивнула. — Разумеется, мэм. На этой ноте они попрощались и Гермиона побрела в сторону Башни старост, по пути учтиво здороваясь в портретами. Они отвечали ей тем же, но посматривали с явным любопытством. Наконец одна полноватая женщина с веером не вытерпела и спросила:

— А где же Ваши прыщи? Девушка едва не поморщилась. — Целители смогли мне помочь, — ровно сказала она и направилась дальше. Она не любила портреты, которые ничего не стыдились и вечно лезли не в свои дела. Впрочем, чего можно было ожидать от этих вечно скучающих дам? Гермиона сказала пароль и вошла, никак не ожидая увидеть Риддла, который просто сидел на диване и смотрел на огонь. «Уже во второй раз, » — неприязненно подумала девушка и решила не развивать конфликт. — Стой. Девушка остановилась, но сказала холодно: — Я не подчиняюсь твоим приказам. Она понимала, что нарывается, но не могла ничего с собой поделать. Девушка хотела просто уйти в свою комнату, а ему вновь что-то нужно. — Ты вернулась. Гермиона удивилась тому, что он не стал заострять внимание на её грубости. — И что? — спросила она недоуменно. У него опять что-то с головой? — Ничего. Иди. Гермиона выпучила глаза. Она попала в дурдом? Рассудив, что с сумасшедшими спорить бесполезно, девушка спокойно зашла в свою комнату и захлопнула дверь. Там её ждала новая кровать — во избежание, так сказать. Девушка рухнула на неё и закрыла глаза, собираясь спать прямо так — в одежде. Тем не менее, мысли вновь завладели ею, и девушка сдавленно застонала. Патронус. Интересно, а сейчас она может его вызвать? Девушка поняла, что всё ещё не может уснуть. Мысль казалась соблазнительной — вся школа на данный момент спит, и она может спокойно потренироваться в Выручай-комнате. Она решилась и чуть приоткрыла дверь, выглянув. Там никого не обнаружилось — лишь огонь всё ещё полыхал в камине. Облегчённо выдохнув, Гермиона отправилась на восьмой этаж, не зная о том, что Риддл всё это время следовал за ней. Сначала он удивился, когда открыл дверь и увидел крадущуюся гриффиндорку, но любопытство взяло верх, и он, наложив на себя дезиллюминационное заклинание, пошёл следом за ней. Куда они идут, парень понял быстро, но не знал, зачем ей нужно в Выручай-комнату. Что ж, скоро он это выяснит. Грейнджер три раза прошлась туда-сюда рядом со стеной, а он, задумавшись, лишь чудом успел проскользнуть в появившуюся дверь. Он вошёл в большой зал, похожий на тренировочный. Тут не было ничего, кроме пары кресел в самом углу. Помещение было очень светлым, и он сначала даже зажмурился, но не понял, откуда такое освещение. Риддл бесшумно отступил к стене и прислонился к ней, а Грейнджер нерешительно достала палочку, но потом выкрикнула: — Экспекто Патронум! Из её палочки появился лишь небольшой сгусток, но и этого ему было достаточно, чтобы приоткрыть рот от удивления. «Как она это делает?» Он понимал, что он вряд ли когда-нибудь сможет создать даже такое подобие Патронуса, не то что говорящего. Это было одним из минусов его увлечения Тёмными искусствами, но не настолько огорчающим, чтобы он перестал этим заниматься. Грейнджер не сдалась. — Экспекто Патронум! На этот раз он даже сумел различить смутные очертания какого-то небольшого животного. Хорёк? Нет, вряд ли. Барсук? Маловероятно? Может быть, енот? Парень не удержался от улыбки. Вдруг Грейнджер словно сдулась и повторила уже нерешительно, словно сомневаясь в своих словах: — Экспекто Патронум. Из её палочки вылетело и закружилось небольшое животное, которое он наконец смог распознать. Точнее, это была птица — огромный чёрный ворон. Грейнджер выпучила глаза от удивления и почти осела на пол. Риддл тоже был изумлён. Но до этого было же подобие других животных? И ещё… Почему ворон? Но, кажется, Грейнджер и сама чуть не упала в обморок от удивления. Внезапно птица изменила свою траекторию и полетела в сторону Тома Риддла. Он понимал, что не успеет скрыться, так что просто стоял, лениво вертя в руках палочку. Ворон закружился над ним и исчез. Девушка сделала несколько шагов в его сторону и втянула в себя воздух. Он подошёл ближе и сделал то же самое. Он ещё в начале недели понял, кому принадлежит третий аромат Амортенции, но сейчас убедился в этом окончательно — от Грейнджер исходил слабый аромат черники, кофе и шоколада. — Риддл, — сказала она. Парень взмахнул палочкой и сделал себя видимым. — Грейнджер, — сказал он. Гермиона скрестила руки на груди и сказала с обвинением: — И долго ты собирался следить за мной? Он пожал плечами. — Как получится. Девушка возмутилась: — Какое ты имеешь право так просто наблюдать, когда я не вижу? И вообще, зачем тебе это надо? — накинулась она на парня. Он хмыкнул. — Мне незачем, но моя доброта не имеет границ и я решил последовать за тобой, чтобы ты не упала где-нибудь и не истекла кровью снова, — любезно пояснил парень. Гермиона покраснела от злости. — Мне снова напомнить тебе, из-за кого тогда я чуть не умерла? Он проигнорировал слова недовольной девушки и задал особо интересующий его вопрос. Точнее, вопросы. — Как ты смогла вызвать телесный Патронус? И почему именно ворон? Я ожидал от тебя чего-нибудь… другого. Гермиона вспыхнула. — Кого? Противного таракана? Он вскинул бровь. — Ну, можно и так сказать. Парень поднял палочку и она инстинктивно отшатнулась от него. Том усмехнулся, увидев это невольное движение, и сказал: — Если бы я мог позволить себе такую роскошь, как твоя смерть, то ты бы уже давно гнила в земле, так что не пугайся. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Насчёт будущего ничего не могу сказать. Гермиона гордо выпрямилась и ответила с вызовом в голосе: — Я тебя не боюсь! Парень сделал вид, что поверил. — Ладно. Но ты так и не ответила на вопросы. Гермиона поджала губы и явно дала понять — она не собиралась что-то говорить. — Грейнджер, не зли меня, — вкрадчиво сказал Том. Девушка повела плечами. — А то что? Он устало вздохнул. — Хватит уже. Я минуту назад сказал тебе, что не убью, но насчёт того, что покалечить, речи не шло. Так что говори уже. Она невольно почувствовала страх. Она стала слишком смелой и безрассудной, и однажды это привело к ужасным последствиям. — Я не знаю, почему ворон. А насчёт того, как… Сама не знаю. Я долго тренировалась, у меня не получалось… Но сейчас, когда я представила… — она внезапно запнулась и сглотнула. Том прищурился. — Представила что? Раз начала, то говори до конца. Она покачала головой и опустила глаза в пол. — Нет, я не могу. Хоть пытай, хоть бей — я ничего не скажу, потому что это слишком личное, — сказала она. Том потёр подбородок и недовольно посмотрел на гриффиндорку. — Ты ведь понимаешь, что я всё равно это узнаю? — ровно спросил он, пытаясь заглянуть ей в глаза. Не удалось, словно она намеренно пыталась избежать его взгляда. — Вряд ли. По крайней мере, я на это надеюсь. Риддл предупредил: — Ты знаешь, что я не всегда использую добрые и гуманные методы. Девушка пожала плечами: — Да пожалуйста. Мне уже довелось испытать твои так называемые методы на себе. Не очень приятно, но вроде не смертельно. Он усмехнулся, не понимая, зачем продолжает этот глупый бессмысленный диалог. — Ты должна понимать, что твоё везение не будет длиться вечно, и рано или поздно я… добьюсь своего, — подобрал он слова. Девушка вдруг заинтересовалась. — Раз уж такая тема… Чего ты добиваешься? Риддл сглотнул и понял, что не знает, как ответить. А чего он, собственно добивается? Нет, он знает. Раньше он хотел лишь её смерти, но теперь желает лишь того, чтобы она отпустила его и ушла из его сердца. Но он же не может сказать ей это? Всё равно не поверит. — Твоей смерти, — ответил он. Девушка не знала, как нужно на это реагировать. Накричать? Ужаснуться? Позвать на помощь? Всё не то. — Я так просто не сдамся. Он кивнул. — Да, я знаю. Но и я тоже. Они говорили совершенно о разных вещах, но они пересекались. Она не позволит ему убить себя, а он не позволит ей сделать его слабым и остановить на полпути к величию. Кто же выиграет?