Закон притяжения

Гермиона, поджав губы, почти с силой захлопывает дверь своего кабинета.

Воздух внутри, пропитанный запахом старой бумаги и чернил, казалось, сгустился от её собственного раздражения. Эти бесконечные отчеты, протоколы, письма — все требовали ее внимания, и она чувствовала, что никогда не разгребет эту стопку бумаг.

Сколько времени уже прошло? Она даже не успела проверить часы. Слишком долго.

Грейнджер надеялась, что Джинни не обидится и дождется ее. Сейчас она проклинала себя за то, что предложила встретиться в магловском ресторане.

Гермиона крепче сжимает ремешок кожаной сумки, когда идет к выходу из Министерства.

Черт. Эти туфли совсем не подходят для прогулки до точки трансгрессии, а заклинание, наложенное утром, уже развеялось.

Каждый шаг отдавался легким жжением в ногах, напоминая о слишком высоком каблуке.

Она почти выбегает из Министерства, не замечая спешащих мимо коллег. Вечерний воздух, прохладный и свежий, обдает её, когда она выходит на улицу. Контраст между душным кабинетом и свежим воздухом был резким, но приятным.

Перед входом стоит огромный Rolls-Royce, блестящий, с тонированными стеклами, — который почему-то пугает Гермиону.

— Мисс Грейнджер, — раздается приглушенный голос.

Мужчина в безупречном, идеально сидящем костюме открывает заднюю дверь внедорожника.

Гермиона останавливается, ее идеально очерченная бровь взлетает вверх.

— Мистер Малфой велел сопровождать вас.

В голосе мужчины нет и намека на просьбу или предложение. Сухая констатация факта.

Девушка чувствует, как внутри поднимается волна раздражения, смешанная с острым чувством собственной уязвимости.

— Передайте мистеру Малфою, что он может оставить свою заботу при себе, — говорит она, раздражаясь на то, что он ее задерживает. — Я прекрасно справлюсь сама.

Ее слова повисли в вечернем воздухе, но мужчина даже не моргнул.

— Велено сопровождать вас, мисс. Даже если вы пойдете пешком, я все равно пойду с вами.

Гермиона бросает взгляд на внедорожник, затем снова на мужчину. В ее голове проносится вихрь сценариев, ни один из которых не кажется ей приемлемым.

— Мистер Малфой, — со скрежетом произносит она, чувствуя, как ее терпение истощается с каждой секундой, — не предупреждал меня. Я не буду садиться в чужую машину.

Она нащупывает палочку в кармане брюк, пальцы сжимают гладкое дерево.

Мужчина сдержанно кивает и достает сотовый, тут же набирая кому-то.

Гермиона наблюдает за ним с напряжением, её сердце колотится где-то в горле. Она не знает, чего ожидать.

Приглушенный разговор длится не больше тридцати секунд, после чего мужчина подходит к ней и передает трубку.

— Грейнджер, — раздается холодный голос Малфоя на другом проводе, — садись в машину, или я прикажу усадить тебя силой.

— Пошел к черту, — выдыхает она, чувствуя, как последнее подобие самообладания покидает ее.

С каким-то отчаянным остервенением она пихает трубку в грудь мужчине.

Гермиона делает несколько резких шагов к открытой двери внедорожника. Мужчина, без тени удивления, чуть придерживает ее, помогая сесть.

Как же её все достало.

Как только она разберется с законом и отвяжется от Малфоя, она обязательно улетит куда-нибудь в отпуск.

На какой-нибудь необитаемый остров, где единственным звуком будет шум прибоя, а единственным занятием — ничегонеделание.

Да, определенно, ей нужен отпуск.

Гермиона, устроившись на заднем сиденье, чувствовала, как напряжение постепенно покидает ее тело. Гладкая кожа сидений, легкий аромат дорогого парфюма, едва уловимый в воздухе, – все это создавало ощущение спокойствия, почти роскоши.

Она смотрела на проплывающие за тонированными стеклами улицы, на мелькающие огни города, и даже это, казалось, не нарушало общей гармонии. Машина двигалась плавно, бесшумно.

Водитель, который вел машину, двигался с той же невозмутимой точностью, с какой выполнял команды Малфоя. Его руки лежали на руле ровно, взгляд был сосредоточен на дороге, ни единого лишнего движения. Это спокойствие, исходившее от него, было почти гипнотическим.

— Простите, — начала она, ее голос прозвучал неожиданно тихо в просторной тишине салона. — Как вас зовут?

Мужчина посмотрел в зеркало заднего вида, и Гермиона поймала мимолетный взгляд. Его глаза были глубокого, серо-зеленого оттенка, спокойные и внимательные.

На вид ему было чуть больше сорока, но он был хорош собой – резкие черты лица, аккуратно подстриженные волосы, легкая щетина. В нем чувствовалась какая-то внутренняя сила, скрытая за внешней сдержанностью.

— Можно просто Крисс.

Гермиона кивнула.

— Оставьте меня у ресторана barbe à papa.

— Как скажете, мисс.

— Вы теперь везде будете меня сопровождать? — спросила она, ощущая легкое неудобство от этой назойливой опеки.

— Да, мисс, — подтвердил он.

— Так вы водитель или охранник? — ее голос стал чуть более резким.

Мужчина ухмыльнулся, и в уголках его глаз появились едва заметные морщинки. Эта легкая, сдержанная улыбка сделала его лицо более открытым.

— Считайте, что я ваша правая рука, — подмигнул он. — Охранник, водитель, все, что потребуется.

Гермиона хмыкнула, но не нашла, что ответить. Эта фраза звучала настолько абсурдно в контексте ее жизни.

Единственное, что ей требовалось, это хороший кофе по утрам и больше часов в сутках, так что ей оставалось только пожать плечами. Она почувствовала, как ее щеки слегка порозовели, и отвернулась к окну, пытаясь скрыть свое смущение.

Гермиона разблокировала телефон, и пальцы скользнули по гладкому экрану. Сразу же высветилось несколько пропущенных уведомлений, но она проигнорировала их. В том числе и от Малфоя.

Она написала быстрое смс Джинни, сообщая о том, что скоро будет, и откинулась на спинку кресла прикрывая глаза.

— Ну наконец-то, — улыбнулась Джинни, обнимая её с той искренностью, которой Гермионе так не хватало в последние дни. — А это кто? — добавила она, кивнув в сторону Крисса, который уже отодвинул стул для Гермионы.

Гермиона обернулась через плечо и встретилась взглядом с Криссом. Он стоял чуть позади, безупречный и сдержанный, с непроницаемым лицом.

— Выходка Малфоя, — закатила глаза Гермиона. — Он решил, что мне нужен личный телохранитель-водитель. Так что... будь знакома, Крисс.

Джинни, услышав это, хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и её глаза заблестели.

— Какой, оказывается, Малфой заботливый, — промурлыкала она, обращаясь больше к самой себе, но так, чтобы Гермиона тоже услышала. — Прямо джентльмен.

— Даже не начинай, — Гермиона быстро сделала заказ подошедшему официанту, стараясь остановить поток шуток Джинни, прежде чем он наберёт обороты.

На удивление, время пролетело незаметно.

Обе девушки, словно по негласному сговору, не поднимали тему предстоящих свадеб, говоря на отвлечённые темы.

Гермиона не стала спрашивать о Гарри, зная, как Джинни чувствительна к их расставанию, как болезненно она переживает это вынужденное решение.

Было очевидно, что обе они пытались отвлечься, заглушить внутреннюю боль под видом беззаботной болтовни.

Пока Грейнджер с аппетитом доедала свой салат, наслаждаясь каждым кусочком, Джинни, как всегда, делала фото для социальных сетей. Её телефон мелькал в руке, стараясь запечатлеть идеальный ракурс.

Улыбка на её лице была слегка наигранной, почти вымученной, а глаза, прищуренные от яркого света вспышки, казались чуть более грустными, чем обычно.

Она старательно создавала образ счастливой и беззаботной девушки, хотя Гермиона чувствовала, что за этой маской скрывается совсем другая история.

Грейнджер всё же решила тоже выложить пару фото. В этот момент, погружённая в процесс, она не обратила внимания на пришедшие уведомления от Малфоя.

Когда они всплыли на экране, она, не читая, смахнула их.

Сейчас её мир сузился до встречи с подругой и мыслей о том, как бы поскорее решить все нависшие проблемы.

— И как у тебя с Малфоем? — Джинни первая поднимает эту тему.

— Никак, — чистая правда.

Она переехала к нему в дом, но едва ли они виделись за последние пару дней.

— Уже выбрали дату свадьбы?

Гермиона покачала головой, чувствуя, как внутри неё что-то тяжелеет.

— Даже думать не хочу об этом, — прошептала она, избегая взгляда подруги. — Мы с командой столько актов пересмотрели, и пока что ни единой зацепки, как можно отменить этот закон. Это просто... безнадёжно.

Отчасти Гермиона чувствовала вину. Вину за то, что Джинни была вынуждена расстаться с Гарри из-за этого проклятого закона. Она видела, как тяжело это далось Джинни, как потускнели её глаза.

Но с другой стороны, как девушка, как подруга, она не понимала. Не понимала, почему Гарри, любимый ею Гарри, не боролся за свою любовь. Почему он так легко сдался, позволил обстоятельствам взять верх? Неужели их чувства были настолько слабы, что могли быть сломлены каким-то законом? Этот вопрос терзал ее, заставляя сомневаться в истинности чувств, которые, как ей казалось, она так хорошо понимала. Она видела, как страдала Джинни, и не могла смириться с тем, что Гарри, казалось, принял эту ситуацию с какой-то фатальной покорностью.

И Гермиона понимала, почему Джинни решилась довериться заклинанию и дать Забини шанс. Если бы она была на месте Джинни, она бы не смогла остаться с человеком, который не борется за нее, который даже не пытается.

— Что насчет Забини?

Гермиона делает глоток вина, ощущая, как обжигающая жидкость приятно разливается по горлу. Второй бокал заметно ее расслабил, снял часть напряжения, позволив мыслям течь свободнее.

— Он... интересный, — Джинни закусывает губу, ее щеки слегка розовеют.

Бровь Гермионы взлетает вверх, а на губах расплывается легкая, понимающая улыбка.

— Интересный? И в каких же плоскостях он интересный? — поддразнивает она, наклоняясь вперед.

Джинни краснеет, прикрывая ладошкой рот.

— Пока что только в вертикальной, — усмехается Джинни, ее глаза сияют, а щеки краснеют. — Но он заботливый, внимательный... Он... он другой.

Гермиона видит, как со спины к Джинни приближается Забини. Её глаза расширяются от неожиданности, но он, заметив ее реакцию, прикладывает палец к губам, жестом призывая к молчанию.

— И ты думаешь, у него есть шанс? — Гермиона закусывает губу, чтобы не засмеяться.

Она смотрит на Блейза, который теперь встал за спиной Джинни, склоняя голову. Он внимательно ловит каждое слово своей невесты, и в его глазах читается смесь нежности и легкого веселья.

Джинни хихикает, явно находясь под действием вина.

— Годрик, есть, — она прикрывает глаза ладонями. — Мне так стыдно, я чувствую, что изменяю Гарри, даже когда просто облизываю взглядом этого наглого итальянца.

Блейз позади нее ослепительно улыбается. Джинни явно говорит больше, чем нужно было, и Гермиона хочет уже вскрыть карты, но подруга продолжает:

— Ты представляешь, он выходит по утрам на завтрак без рубашки! Годрик, он выглядит как шоколад.

Забини опускается к ней и шепчет на ухо.

Гермиона даже через столик слышит, что его голос звучит бархатно и соблазнительно.

— На вкус я еще лучше.

Джинни вздрагивает, ее глаза распахиваются, и она резко оборачивается, раскрыв рот от удивления.

Но вместо испуга в её глазах мелькает вызов, который она, кажется, сама себе бросила.

— Неужели итальянцев не учат, что подслушивать плохо? — с ноткой игривой укоризны говорит она, но её губы растягиваются в лёгкой, дразнящей улыбке.

— Лисичка, ты забыла, на каком факультете я учился? — ухмыляется он, и в его голосе слышится привычная ему самоуверенность.

Джинни откидывается на спинку стула, её щёки всё ещё пылают, но теперь скорее от возбуждения, чем от смущения. Она смотрит на Блейза, и в её глазах появляется что-то новое, что-то, что Гермиона раньше никогда не видела. Это не страх, не замешательство, а скорее... предвкушение.

— За плохое поведение наказывают, — бросает она. Ее голос становится ниже, глубже, в нем появляется новый чувственный оттенок.

Блейз наклоняется к ней ближе, его взгляд обжигает.

— Per me la punizione da parte tua sarà solo un piacere, — шепчет он, и каждое слово звучит как обещание,

Гермиона наблюдает за битвой взглядов и чувствует, как ее собственное сердце начинает биться быстрее.

Атмосфера между Джинни и Блейзом накаляется, становится почти осязаемой. Они буквально искрятся в присутствии друг друга. Грейнджер никогда не видела такой сдерживаемой страсти между Джинни и Гарри.

Гермиона не успевает утонуть в своих мыслях, как её вырывает из размышлений лёгкое прикосновение к плечу. Оно ощущается как удар тока. Она резко оборачивается, и её взгляд натыкается на штормовой взгляд.

— Малфой, — выдохнула она еле слышно.

Теперь она может утонуть не в своих мыслях, а в его бездонных глазах, в которых, казалось, бушует целая буря.

— Я закрыл счёт. Вы хотите ещё посидеть или домой? — Малфой обратился ко всем и ни к кому одновременно.

— Я могла сама оплатить, — произнесла Гермиона, её голос прозвучал чуть резче, чем она ожидала.

Малфой лишь закатил глаза, возвращая внимание к друзьям.

— Домой, — отрезает Блейз после мимолетного взгляда на Джинни.

Гермиона оглядывается в поисках Криса. Но прежде чем она успела произнести его имя, раздался голос Малфоя, спокойный, но с той же стальной ноткой, что звучала ранее:

— Я сам тебя отвезу, — его взгляд теперь был направлен только на неё.

— Ты мне никто, чтобы решать за меня, — наконец взрывается Гермиона, её голос дрожит от сдерживаемой ярости.

Ей надоела эта игра в заботливого жениха. Она слишком привыкла всё нести на своих плечах, и даже попытка забрать у неё хоть каплю ответственности выводит её из равновесия.

Джинни, ощутив накаляющуюся атмосферу, быстро переводит тему, пытаясь сгладить острые углы.

— Уже поздно, я устала, — говорит она, её голос звучит устало, но в нём чувствуется и искреннее желание избежать конфликта. — Может, правда, посидим в следующий раз?

Её слова повисают в воздухе, давая передышку, но Гермиона чувствует, что этот спор с Малфоем ещё не окончен.